Хроника страсти

- С тобой скучно.
- Почему?
- Сложно сказать.
Внутренне усмехалась. Было безразлично, что скажут друзья, читатели, близкие. Терять было нечего отныне.
- Зачем травитесь? Всё равно ведь умрёте!
Подумалось: «С чего, Вы, доктор, взяли – приведения не помирают».
Страшно не бывает. Скорее – больно. Но без разницы.
Воды в тексте можно налить. Читатель, воду пропускай в тексте. Читай между строк.
Жизнь бежит, как белка за орехами скачет. Нет сил больше ждать. Вокзальный зал ожидания, скамья запасных пускай останутся без меня.
Осторожно закрываю дверь. Бред забвения начинается. Словно из-под палки слова. Прищурь глаза – увидишь рядом во всей красе. Укушу. Смеюсь.
Надоело жить без рук ласковых. Но внутренне так далеки, жуть.
Привыкший жить на готовом, парень из богатой семьи, никогда не поймёшь. Однажды бросил меня – бросишь и в этот раз. Правда, вопрос кто кого бросает – ещё тот.
Скучаю. Пишу. Думаю о тебе. Нехорошее думаю. Дело совместное.
- Иди ко мне!
- А мама с папой?
- Опять всё портишь.
- Что за шутки пристёгивать меня к батарее наручниками? Может ещё средневековый пояс верности раздобудешь?
- Могу.
- Потом спрашиваешь, почему я утверждаю, что ты меня «мучаешь». Как смешно. Мне-то совсем невесело. Ужас.
Негласный союз разбит. Страсть – ещё не любовь.
Проза. Обычный прозаик. Скукотища.
Сегодня прекрасное настроение. Не буду скучать сильно. Буду улыбаться и танцевать.
Современность. Одни вакцинируются – другие нет. Сделала прививку, но нужна ревакцинация. Была б уверенность, что иглы без гепатита, спида, прочей гадости. Сейчас никто ни за что не отвечает – беда.
Жара. На улице плюс тридцать три градуса. Гулять не хочется. Жарко. В нудистском виде расхаживаю по квартире. Солнце не сильно радует, как в зимние дни в мороз. Мухи задрали – по-другому не скажешь. Немеет рука, на которую опираюсь, лёжа на диване.
Воспоминания: лето 1999 года. Я за рулём. Едем на поле клубничное. Клубнику уже всю пособирали.
В 1997, собирали смородину на поле двумя руками в привязанную к шее кастрюлю. Как комбайны прошлись по смородиновым кустам. Прекрасно.
Никтошеньки не просматривает мою страничку «ВКонтакте». Мало друзей. Зато близки по духу.
Оригинально не любить сладкое. Думаю, люди, которые не любят сладости – вруны.
Дневниковые записи. Инерцию б не потерять. Всё к чёрту. Как бы поудобней устроиться, чтоб не ныла нога. Музыку лучше выключить, а то отвлекает.
Всюду живые люди.
«Белый налив» - сорт яблок из детства. Скучаю. Но жизнь делает так, как надо. Так, что б было удобно. Рыба ищет, где глубже – а человек, где лучше. Горячее время. Жара.
Плохие новости. О плохом ни слова. Только позитив.
Не спортивная. Зато эти строки, утопающие в безделье и полу-страсти. Произведение в стиле разговор с самой собой. Скучаю. Жду. Не терпится увидеться. Ты своеобразный. Лучший. Знаешь?
Погулять бы мне, лентяйке в сто двадцать килограммов. Где моя тонкая талия, которую я люблю?
Текст получается – сплошной поток сознания. Но по-другому не умею. Не хочу.
Как вижу своего читателя? Скорее всего это молодые люди: девушки, юноши. Хочу им рассказать о том, как на самом деле в жизни бывает.
- А чего депрессия? Вон на улице солнышко светит.
- Не знаю.
Каждый приглушает стресс, как может. Один пьёт, другой курит, третий опустошает холодильник до состояния полного отсутствия еды в последнем. Умора: понимаешь, что нужно остановиться – не можешь. Не выдерживаешь.
Хочется на улицу. Воздух - слишком раскалённый во всех смыслах. Тянет спать. Что за дела? Натуральный чертогон. Хочется тебе рассказать.
Откроешь в будущем тетрадь, в которой сейчас пишешь – обрадуешься себе совсем юной.
- Умру от кофе, конфет и сигарет.
- Не смеши меня. А вообще: у каждого свой выбор.
Жара! Международная обстановка накалённая. Страшно.
- Зайка, дай ключи от машины, я в ближайший магазин за пивом съезжу.
- Ты пьян. Не дам.
- Ну, зай.
- Нет. Ключи не дам. Пошла спать.
- Не уходи. Я без тебя не усну.
Не ушла. «Без тебя не усну» - бесценно. Это уже не лёгкий флирт.
Не брезгливая, а способная спуститься с небес и легко ко всему привыкнуть. Внутренний критик спрашивает: «К чему ты?»
Нечего делать. Ношение маски надоело.
- Терпения, боевого духа.
- Спасибо.
Терпения – лучше б смирения пожелали. Не то совсем слово «терпение». Обтерпелись. Надоело.
За дураков не надо людей держать. Ёпрст. Злость – не ненависть. Для души пишу.
Завтра будет день с ревнивой к коллеге охранницей. Глаза «шмыг-шмыг» на мои новые туфли.
Из воспоминаний: статуя стеклянного человека на Кипре в Пафосе. Мистика. Душа отдыхает. Мало кому нравлюсь. Да и пусть. Нормально. Во сне всё нормально.
Чуточку о петушиных боях: птичьи бои – не петушиные.
Одна на отделение в шестьдесят человек с хлебушком в мешке в тридцатиградусный мороз – не шутка. Тяжело любить – тогда спи.
Не прозевай шанс учиться. Учёба – главное. Пока мыслишь – живёшь. Нет ничего в жизни более страшного, чем потерять голову. Пустота в мозговых извилинах – хуже смерти.
Скука – великая мука. Скучно. Толку? Следует много читать, чтоб понимать.
Любовник. Грустно. Это я хотела за тебя выйти замуж! Это я хотела от тебя детей! А ты теперь держишь меня за гетеру. Обидно, досадно.
Тёплый воздух следующего раскалённого дня. Бесподобно. Хочу, чтоб стало жарче, опьянительней. Вряд ли поймёшь меня. Думаю, не так сильно хочешь быть вместе. Я тоже.
Тягомотина настоящая. Ни гроша. Когда всё закончится? Где выход из жизненного лабиринта с болезнями, болью, несправедливостью?
Текст следует сокращать. Главное не переборщить.
Нет отношений – появляется куча свободного времени. Есть отношения – нет свободного времени.
Проза моя – образец того, как не стоит писать. Слишком запутанно.
Учат: надо поставить цель и идти к ней. А если война вдруг? А если смерть близкого? Всё невозможно предугадать. Наивность некоторых людей умиляет.
Да что ж я такая зараза – не могу ни одного дела до конца довести? Не окончила институт. Хотела бы – диплом был. Что сказать? Чтоб учиться - надо что-то есть и на что-то приобретать учебную литературу. Еду без денег не дадут, как и учебники.
Усталость накопилась. Словно сломанный робот, не могу начать работать. Зачем теперь это надо? Не голодная, а сытая. Да и не хлебом единым.
Мытарство, не жизнь. Хоть думают, что хорошо устроилась. А то рука начинает болеть, то спина.
Дело не только в желаниях человека, но и в обстоятельствах. Банально. Замечаю за собой в последнее время отсутствие мыслей. Словно угасает мой организм перед кончиной. Хотя рано о смерти думать.
Представьте человека, у которого было всё: дом, автомобиль, деньги, связи, статус. И вдруг человек всё теряет. Как бы себя чувствовали на месте этого индивидуума? Радовались жизни? Или хотели уснуть и не проснуться? Нет ответа? То-то.
Что другим людям до твоих страданий? Дневник души – возможен ли он? Хаос внутри, неразбериха. То же в окружающем мире.
Кому сегодня надо литературное творчество? Зачем отметки положительные в твоей зачётке без возможности оплатить корректуру?
Уныние.
Добрые воспоминания о Серебряном Боре, Строгино, парусниках на воде, где абсолютно всё было залито ласковыми лучами летнего солнышка. И даже рыбы-мутанты в Москва-реке впечатляли, радовали. Были слишком молодыми. Не думали, что будем стареть, станем мамами, папами. И что будем сами заполнять холодильники. Не смешно.
Гулять? Всегда да. Здоровье утрачено. Теперь не до ночных походов на танцплощадки. Правда, сейчас и не очень модно. Моден фитнес, здоровый образ жизни, велосипеды, самокаты. Меняется мир! Не высказать.
Любила шить. Хобби распугало женихов. Кругом были тряпочки, выкройки, ниточки – в шкафах, на полках, на столах, везде. Кошмар, а не дом был. Парням негде было свои костюмы да рубашки спокойно пристроить. Выбрала тряпочки. Бросала парней первая.
Я, с причёской «Бабетта идёт на войну», и мама с укладкой волос «Всегда молода и красива» гуляли вчера вечером в Коломенском. Два парня обратились к нам с вопросом, кто из них красивее. Ответила одному: «Вы». «Ура, я – красивый, я – красивый», - неслось по Коломенскому. «Вы тоже красотки». Шутники. Тут следовало бы вставить мою фотографию – да не буду смешить и пугать.
Пожелайте удачи. Пожелайте финансовых успехов, крепкого здоровья. Остальное будет.
- Ням! Как вкусно пахнет, да какой мне обед?
- Кушать обязательно надо.
Большой поросёнок на столе, чёрная икра, красная. Вот питались же цари. А у нас иногда совсем пусто в холодильнике. Да талант должен быть голодным. Шутка.
Пытаешься заработать немного средств к существованию, но получается плохо.
Из воспоминаний. Ездили в Коломну с мамой. Ранее были там с Эдуардом. И с Кисиком ездили туда. Хороший город. Добрый. Известен тем, что в нём ходят трамваи – единственные в Московской области.
Вряд ли получится роман. Не хватает автора надолго. Разучилась сочинять. Пишу – балуюсь. Вдруг читателю будут интересны тутошние строки?
Как пунктиром отобразить чувства? Возможно ли любить, страдать из-за сильного чувства?
- Конечно. Не только страдать, но даже умереть.
Упырь эта страсть. Спасайся, кто в состоянии.
Просто жить.
Дышать, ходить, наслаждаться окружающим миром. Забыть плохое. Не думать на деление людей на чёрных и белых. Любить всех. Верить в прекрасное будущее, а ты: «Пока, невротик!» А я: «Ну, счастливо, псих». А ведь могли бы быть отношения. Даже обвенчаться могли бы. Печалька. Зря против Бога прёшь. Иносказательно, конечно.
А из окна «Дыр-дыр-дыр, жу-жу-жу». Ну, человек ты, дворник, али тварь жужжащая? Не раздражает уже. Полностью высказалась. Как всё логично, даже ступор. Движения без остановки не бывает. Запреты слаще кажутся.
Во всём искать доброе, милое, хорошее. Но как? Как по этой жизни сохранить доброту? Все люди не святые!
- Макияж не самое главное.
- Да я понимаю, но, когда тебе за сорок не хочется никого пугать своим видом, особенно саму себя.
Ночь наступила. Любимое время поэтов.
Божественно, волшебно слушать и слышать тишину. Некто сверху начинает диктовать строки, словно старый, добрый диктофон. Сосед на даче, поэтому даже звуков телевизора нет. Да и дорога за окном стала вдруг тише. Город засыпает потихоньку и окунается в жаркую июльскую ночь.
Завернуло меня.
- Я всех мужиков твоих перестреляю.
- Патронов не хватит.
Отношенья, однако.
Утро доброе настало. Позанималась ходьбой. Как приятно утречком ранним пройти пешком пять километров. Прости спорт, что всего лишь физкультурой занимаюсь. Люблю движение, но не хватило характера для серьёзных занятий.
- Давай вместе йогой заниматься.
- Посмотрим.
Что смотреть? Зачем? Русские забавы.
Народ охоч до личной жизни. Что хорошего в том, чтобы копаться в чужом грязном белье?
- Апчхи!
- Будьте здоровы. Живите богато, если позволит Вам Ваша зарплата. Если зарплата Вам жить не позволит, то не живите – никто не неволит.
Мрачная философия. Срыгнёт от жутких размышлений.
- Человека видно по манерам, по общению.
- Да не может быть, - улыбаюсь.
Зачем об стенку головой перед поездкой домой?
Никогда не сужу о людях. Сама не ангел. Тем временем надо следить за тошнотой текста, писать без плагиата.
- Вэ дореск мулте сенетате, сукчесе ши норок. (В переводе с молдавского: Желаю Вам всего доброго, здоровья и счастья).
Мир, очнись. Войны – это ужасно. Люди, будьте добрее и снисходительнее к другим. Любвеобильная я ваша.
Сижу тихо, пишу.
- Что это Вы такой начитанный, сидели?
Без ответа.
В мусорную корзину хотелось выбросить тетрадь с записями новой книги, но удержалась.
Понравится кому-нибудь, думаю.
Тишина. Красные розы на могиле. Солнце палит. Очарование своё есть в кладбищенском пейзаже.
Злость, судороги, другие неприятности. Да Бог с ним.
- Кто так пишет?
- Начинающий копирайтер.
- Начинающим писателем ты уже побыла?
- Да.
Ох, этот второй надсмехающийся внутренний голос – мысль.
Обыграть жизнь, сыграть роль, отпущенную тебе. Чтобы ни случилось – не сам с собою в гроб.
- Что-то не поняла – Вас же выписали!
- Нет, я за лекарствами раз в неделю хожу.
- А я думала – финиш, доработалась.
- Привидение увидели? – смеюсь.
«Я не ровная у них», - говорю подруге. «И я кривая», - отвечает она. Смеёмся.
Не сурова. Изменчива.
- Ну, пойдём, шалава, ко мне.
- Чего это ты меня шалавой называешь?
- От возбуждения сильного.
Не нравится мне сильное возбуждение.
- А что врачам ты сказала?
- Сказала, что целыми днями причёсываюсь и крашусь.
- А они что?
- Понятно.
… Так хочется солдатские сапоги! Ты не понимаешь. Я не знаю, как тебе объяснить. Хочу солдатские сапоги и надёжный армейский бушлат.
Ещё хочется иметь волшебный чёрно-белый жезл, как у сотрудников Госавтоинспекции. Стоит поднять руку с жезлом – и как по велению волшебной палочки останавливается целый поток машин. Интересно, думают ли регулировщики, что они в некотором смысле короли дорог?
Дедушка любил повторять завораживающую душу фразу: «Я русский офицер».
А ты называл бушлат «уё…вом».
Когда я дрожала от мартовского холода, говорил: «Да не трясись так, на, надень это». И окутал бушлатом. Подпоясал его на мне армейским ремнём. Нахлобучил мне на голову солдатскую шапку.
- Может, с вами, ребят?
- Всё, поехали, заберём тебя с собой.
- А девушки у вас служат?
- Служат.
- Кем?
- Поварами.
И задорный смех.
Дедушка во время Великой Отечественной войны освободил вместе со своим взводом село. Освобождённые люди солдатиков обнимают, целуют, кричат: «Родненькие вы наши». А солдаты: «Спасайтесь, уходите, нам некогда, нужно идти вперёд гнать фашистов».
Когда начинался бой, дедушка, молодой лейтенант, нёсся впереди вверенных ему парней и командовал: «Вперёд, за Родину, за Сталина!» И парни рвались вперёд защищать Отчизну.
Тебе, наверное, не дано понять. Твоя жизнь, прости, пустая.
- Пять лет отсидел за решёткой, что я ещё служить пойду?
Твоё кредо: «Мой дед сидел, отец сидел – и я сидеть буду».
— Это ты не понимаешь, что такое валить лес. Не бульдозером, не электропилами, не техникой, а своими, вот этими, руками. Поднимать во-от такие брёвна целыми днями на лютом морозе.
- Прости, может, действительно не понимаю. Но знаю, что моя родная бабушка в войну холодной зимой «вязала тысячи кубометров дров» в восемнадцать лет, «голодная и озябшая, но не болела – Бог хранил».
Один вопрос: почему ты такой? В преступные гены не верю. Тогда отчего? Зачем? Ужасно. Трагедия.
Надо было, со слов бабушки, «спилить, сложить, пень сжечь». Тяжело.
Твой товарищ: «Белый, у тебя деньги были?» Откуда их взял? Эта бутылка стоит рублей семьсот!»
- Не было, я «дыбанул».
- Как?
- Так, никто не смотрел. Протянул руку за прилавок и взял. Это просто.
- Василий! – моё порицание в глазах.
Да с чего ты взял, что так можно. Просто взять себе – и всё. А если б охрана всё-таки заметила. Неужели ты хочешь опять за решётку?
- В этом магазине можно, я чувствую.
А как же продавец, который будет отвечать за то, чего не совершал?
Потом ты:
- Чёрные выпендриваются.
Твой товарищ:
- Выпендриваются, говоришь?
Мой вопрос:
Да что они вам сделали, ребят?
Ответ:
- Не поделились сигаретами и исподлобья посмотрели.
А потом ты, с трудом мною оттащенный с «поля боя» на скамейку, с испачканным лицом, с разбитыми кулаками, пьяный от всего происходящего, тихо спросил: «Ты ждать меня будешь?»
- Буду, буду, только трезвей скорей.
- Ну да я не сильно пьяный.
Твой товарищ, огретый ломом по позвоночнику за начинание драки с мигрантами. Почти в бессознательном состоянии лежит лицом в грязную мартовскую лужу. Армейская шапка слетела в серо-коричневое снежное месиво. О чём думал он? Подбегают к нему какие-то женщины. Орут: «Сынок, солдатик, ты жив, родненький? Вставай, вставай, парень! Да за что ж они тебя так?»
Бабы те орали на меня: «А ты почему за своими не присматриваешь? Ишь, распустила». Кошмар. Они меня за старшину, что ли, приняли? Сбило с толку армейское обмундирование?
Друг твой не хочет быть поднятым. Отбрыкивается от женщин и от моей помощи. А ты позволил себя до лавочки дотащить.
Какой же тяжёлый. Может, твоему сослуживцу удобно лежать лицом в грязь, прильнув телом к земле?
Вот так выпили за «днюху». Угостил, что называется.
Ты не хочешь понимать, что есть близкие, родные люди, которые против того, чтоб ты оказался за решёткой. Которые со слезами на глазах покупают пачками бульонные кубики и отправляют тебе их в посылках.
Пишешь: «Так хочется на свободу, домой». Поступками доказываешь обратное. Ничегошеньки ты в жизни пока не понимаешь, малыш.
Говоришь:
- Моя мать привыкла ждать. Когда меня досрочно освободили, летел домой к маме, первым делом к ней. Но она ночью не открыла мне дверь. И я сидел на скамейке тогда всю ночь с тяжёлыми мыслями в голове.
Помню тебя восьмилетним мальчиком. Старше ты на два года. Мы в гостях у тёти Клавы. Играем в казаков-разбойников. А затем некий «Стоп» в наших судьбах, сквозняк, где очень холодно...
- Девчонки, что вы дули?
- Чай чёрный в «Макдональдсе».
Смех. В «Ашане» в ноябре увидели пряники с надписью «Христос Воскрес». Вот потешались.
На зло всем выживу. «Вы сильный человек», - говорил мне мастер.
- Грустно стало.
- Ну ты же получила то, чего хотела.
- Тем не менее грустно.
- Почему ты решила, что всё будет плохо? Может, всё хорошо будет.
В автобус зашла девушка в чёрном парике, на каблуках и в наушниках в форме кошачьих ушек. Смешно было до слёз. Девушка заплакала. Дома нам стыдно стало. Девушка – подросток. Мало ли кто как одет. Из деталей жизнь целая состоит. Над нами тоже можно сильно посмеяться – дурачьё.
- А когда-то хотела с тобой в постели каждый день просыпаться.
- Тоже об этом думал.
- Не ответил: зачем я тебе? Тебе что, скучно?
- Нет.
- Так зачем тебе я?
- Даже не знаю, что ответить. Общаться нравится с тобой. Ты прикольная.
- Спасибо.
В сущности, пишу о современной жизни, о современниках. Образования, знаю, много мне не хватает, но есть творческие задатки, душевный запал, что ли, который так хочется донести до будущих поколений.
Правильно или плохо что-то в своей жизни делаешь, всё равно абсолютно всё фатально. Богат или беден, силён или слаб, здоров или нет – перед смертью все равны. К сожалению, пока все смертны. Людей много на планете. Даже перенаселена она, говорят.
…Мать честная, что делать со страстью, так внезапно нахлынувшей в таком довольно зрелом возрасте? Не понимаю, не ведаю. Без разницы. Всё осточертело. Возвысится над самой собой – вопрос? Да.
Ждать успехов бессмысленно. Но пока дышишь, пока живёшь – не имеешь права собственноручно губить свою жизнь. Умные книги. Накопленный опыт поколений. Что сложнее, проще? Не скорби слишком часто, человек.
Вопросы простые. Как жить без веры в будущее? Да просто жить, не задумываясь. Не философ. И власть не желанна. Не имею склонности к управлению людьми.
Умственно отсталые не опасней тех людей, что по улицам бродят. Ведь «хочу есть» - на всех языках выглядит одинаково.
- Я тоже нахожу тебя прикольным, любвеобильным, однако слёзы льются из моих глаз.
«Гигиена сна» - обхохотаться. Выпишут когда?
А поди скажи, что шоколад ешь – молвят: «Не ешь сладкое». «Вам отдайте», - думаешь. Я, может, и псих, но не идиот.
Бросила хорошего парня. А чем хорош? Тем, что одной двух детей заделал и разошёлся с ней? Или тем хорош, что за восемь лет не сделал тебе предложения? Или - что пил беспробудно одно время, пока не заболел панкреатитом?
- Милый, давай вместе сядем.
- Нет, родная – вместе мы никак не сядем.
Мужские слёзы. И не только от репчатого лука.
Но ты даёшь внутренние силы, когда их совсем не остаётся. «Пунктик, однако», - если выражаться на московском сленге.
От разговора с близкой, но далёкой подругой поднялось артериальное давление. Оказывается, у нас были «разные компании». Жесть. А ты её любила, оберегала от всего плохого, уважала. Бывает. Теперь пугают слишком хорошие люди.
- Сто четырнадцать килограммов уже во мне.
- На рекорд идёшь.
- Хотела поднять тебе настроение.
- Потом поднимешь.
- Подниму, не вопрос.
Дружеский смех.
Этот ревнует, хоть и «не, не». Ещё как ревнует.
Слова, смоченные слезами. Не получилось – слишком много пил спиртного. И не любил. Что-то во мне не понравилось его маме. Да ладно, подумаешь. Что рассуждать?
Не могу. Рыдаю. Кись-кись-кись. Но тебе только деньги.
«Что вы богатых ищите, душу ищите». Ага. А парни, что богатых невест не ищут? Прямо: «Фу-фу, что такое, невеста с приданым, деньги, фу-фу». Так что ли? Ужас какой. Прям каждый так говорит, можно подумать.
Не слёзы, так соринки в глаза попали.
Заметила странное? Не стоит о непонятном строчить. Пиши ясно, о простом. Висишь и виснешь. Киснешь, как сметана, которую можно пустить в тесто на вкусные пироги.
Блин, вот люди. Что за идиотская социальная реклама кругом? Просто любопытно.
Хватит на сегодня добра, зла на планете.
«Нет слова не могу – есть слово не хочу», - говорила мне мама в детстве. И: «Человек, который не знает, чем себя занять – глупый человек».
Интересно, что сломало тебя. Почему такое пьянство? Зачем?
Обязательно читать. Через не хочу. Любят успешных. Нет никого рядом в самый трудный час. Сила слова в тяжёлые времена.
Маникюр, похожий на чудесную ночь. Бывают ли ночи добрыми? Затрудняюсь дать ответ.
То, что видишь в жизни – то и описывать.
Мало общения. Может, к лучшему? Чем плохо, что никто не пилит, не критикует?
Люди все разные. Поэтому сравнивать себя с кем-то – пустое занятие. Завидовать никому не стоит. Нужно быть самим собой.
Людям кажется, что у кого-то жизнь легче. А в сущности, у всех одинаково: юность, зрелость, старение, смерть. У всех-всех. И та же борьба за место под солнцем.
- Опять грустишь?
- В принципе мне безразлично. Грусть – моё постоянное состояние. Разве можно сказать, что жизнь весёлая? Радуют только эти записи.
- Книгу, книгу напиши!
- Слушаюсь, повелитель сердца моего.
Писать книжку на диване, смотреть в зеркало, получать удовольствие от того, что существуешь. Некоторые завидуют болезни.
Пишешь, пишешь, стараешься, а всё – псу под хвост. Грустно.
- Я тебе всё, только не плачь.
- Хорошо, постараюсь.
Как выдавить из себя раболепство? И чего боятся после прожитого? Войны только.
Как зло у некоторых сверкают глаза при виде золота на другом человеке. Так может – «человек – золото», а не то, что – «сколько он зарабатывает, весь в золоте». Неприлично интересоваться деньгами. Блеск ответ.
Сбежать? Куда? От собственных мыслей не сбежишь. Вертихвостка. Ярость не в правилах зрелой особы. Странная женщина. Строгость не к лицу. Со смехом на всё смотришь. Остаётся только улыбаться, даже когда не смешно.
Как арбузы живём: пуза растут, хвостики сохнут. Дела. Похожие на протоколы записи. Приписку остаётся только в конце поставить: «С моих слов записано верно». Блины да оладушки.
Ещё Александр Сергеевич Пушкин писал: «быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей». Сейчас все «дельными» стали. На маникюр, педикюр дружно ходят, включая мужчин. Несессеры носят. Время денег.
Жизнь – она такая: взял ручку с тетрадью либо электронное устройство – и пиши всё что видишь. Строчка за строчкой. Удивительное в обычном.
Из тысячи прохожих выберут меня для того, чтобы что-то спросить. Бюро справок пора открывать. Лицо говорят, доброе.
Эх, Машенька, Маша.
                17 июля 2021 года.