Глава 3 Храмы России Угреша Часть 1 Дзержинка

ИРАИДА  И  ВИКТОР    1959 год
В общежитии, где жил Виктор.
Общежитие почему-то прозвали - "чудильником".

ГЛАВА 3  ЦЕРКВИ  И  ХРАМЫ РОССИИ

УГРЕШСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Часть 1

                ДЗЕРЖИНКА

Наше знакомство с Виктором Дудко, и развивающиеся отношения, напоминают две разные дорожки, или тропинки, которые иногда сближались, подходя очень близко друг к другу (еще в нашем детстве), и потом -  опять разбегаясь далеко в стороны. Потом они бежали всё ближе друг к другу, ближе, соединились на Новый 1959 год, потом опять разбежались, потом опять сходились, и разбегались, пока, наконец, 20 ноября 1959 года не слились в единую широкую дорогу, по которой мы уже шагаем вместе больше 57 лет.

Я упомянула – в этой истории есть что-то мистическое. В 1944 году, после освобождения Киева от немцев, моя семья переехала туда жить. В это же время Витина мама с детьми – Виктором и Мартой проезжали через Киев в Каменец-Подольский. В этот же город переехали жить мои дедушка с бабушкой и две  сестры моей мамы. С одной из них - Маргаритой Николаевной познакомилась и подружилась Витина мама. Голодной весной 44-го года Виктор с Володей (сын М.Н. и мой двоюродный брат) ходили на поля в поисках мороженой картошки, из которой пекли лепёшки. Получается, что ещё в детстве, судьба свела вместе Виктора с моими родными. А я с Виктором познакомилась только спустя 15 лет, и не на Украине, а в Дзержинке…

Но в январе того далёкого Нового года, у нас была ещё у каждого своя самостоятельная жизнь, свои друзья, свои интересы.

Окончилась моя юность и юность Виктора – свадьбой.

Я  до этого времени жила в общежитии на ТЭЦ-22.
Мои родители давно уже не жили вместе. Мама с сестрёнкой - в Вельяминово, отец с бабушкой Мариамной и моим братом  Борисом - в Шатуре. И вот, видимо по указанию "свыше", в 1959 году наша семья Степановых воссоединилась.

Отец приехал ко мне и первое время тоже жил в мужском общежитии ТЭЦ-22  и работал на железобетонном заводе.
 
Наконец, папа решил, что пора бабусю и Бориса забирать в Дзержинку, где, хоть и в общежитии, но уже обосновались – он сам и я.

Посёлок Дзержинского в то время был маленьким городком, на краю которого, в сторону леса, располагалась очень старая деревня – Гремячево.

Деревня располагалась на горе. Её улочки протянулись – одна к лесу, вверх, а вторая – вдоль  основной дороги. По ней ходили автобусы, тоже до леса, только правее. Там «наверху», был пятачок, на котором автобус разворачивался и ехал обратно. Летом, в лес, на знаменитые песчаные карьеры, люди приезжали даже из Москвы. Они доезжали до этой конечной остановки, и потом пешком шли через  лес к воде и песку.

Папа снял комнатку у хозяйки маленького домика в деревне – Гремячево, у Фени. Фенин дом стоял именно на той улице, которая стояла на краю горы, и протянулась параллельно дороге, пробегавшей внизу, под горой У неё был совсем маленький домик с палисадником  и небольшим двориком. В глубине двора стояли сарайчики и погреб. За домом был небольшой огород, обрывающийся на краю крутой горы. В этом месте, спустившись вниз, можно было попасть сразу же к знаменитому ключевому источнику. Прямо из горы вытекала вода, заключённая в большую выводную трубу. Вода текла беспрерывно, падая в бревенчатый сруб. В ночь под крещенье каждый год там происходили церемонии «купанья» и «крещенья».

Я не помню, куда перебралась сама Феня со своими ребятишками, а воспитывала одна двух мальчишек, но нам она сдала свою единственную комнату.
Мама с Милочкой тоже переехали в Гремячево. А потом к ним из общежития перебралась и я.

Когда у Фени со временем собралась вся наша семья, мы перебрались в другой дом – к тёте Моте.

Так до сих пор, когда мы с Милочкой (моя сестрёнка) вспоминаем те времена, у нас бытует выражение: - «Когда мы жили у Фени», или – «Когда мы жили у Моти»…

Также, как у меня, у Виктора семья разбросана по разным городам и республикам. Мама с сестрёнкой Ритой на Украине, а отец (чаще называют его все БАТЕЙ)   со сводным братишкой  Женей – в Белоруссии.

Но, в отличие от моей семьи, Витиной маме и Бате, помириться было не суждено. Они, расставшись во время войны, ни разу больше не встречались.

Зато мы с Виктором уже встречались каждый день - или у него в общежитии или он приходил вечерами к нам в дом, который мы всей большой семьёй снимали в деревне Гремячево.
Наступила осень. Бегать друг к другу на свидание холодными вечерами нам надоело и всё кончилось свадьбой, которую мы отпраздновали в доме Моти в деревне Гремячево.
Виктор переехал к нам, в дом Моти, влившись в нашу большую семью - Степановых, став неотъемлемой её частью до конца жизни.

Никаких памятных случаев, связанных с Угрешским монастырём за время - до свадьбы не помню, кроме того, что Виктор жил в общежитии, находившемся на территории бывшего Угрешского  монастыря – в бывших деревянных кельях монахов.

А вот после того, как мы поженились,  с Угрешей у нас связано много воспоминаний.

На территории разрушенного монастыря находились уцелевшие здания, в которых разместились – поликлиника, больница и женская консультация.
В этих бывших кельях я родила своих детей - в 1960 году – Стэллу и в 1963 – Олега.
Получается, что Угреша - малая Родина моих детей.

В больничных палатах монастыря пришлось полежать и мне и моей бабусе.

К слову сказать… Бабуся  заболела крупозным воспалением лёгких и лежала на втором этаже, в терапии. Родильное отделение было крайним с торца монастырских келий, а дальше были палаты терапии.
А на первом этаже находились палаты неврологического отделения, где лечилась я.
После трагической смерти брата Бориса, у меня на почве стресса сдали нервишки... Постоянные истерики и т. д. Лечение было приятным: хвойно-жемчужные ванны, циркулярный душ, прогулки днём в старом Угрешском саду, который находился за стенами больницы, ну и конечно - уколы...

Я навещала бабусю, которая лежала в терапии.

В одной из палат, кстати, рядом с палатой бабуси, в стене была ниша, в которой в давние времена была роспись – изображение богоматери. Сколько бы её не забеливали или  закрашивали, образ проявлялся через любую краску.
Я видела этот образ…Так что это была не притча, а быль…
Интересно, сейчас, когда восстановили все помещения монастыря, этот образ сохранился до сих пор?

Наша жизнь все эти годы протекала на фоне старого разрушенного Угрешского монастыря и научно-исследовательского химико-технологического института - НИХТИ, в котором наверное работало почти всё взрослое население посёлка Дзержинского.
А старая разрушенная Угреша продолжала жить своей жизнью.

В Дзержинском посёлке, который позже стал – городом мы прожили около 20 лет.
В 1975 году мы с Виктором и детьми переехали в Москву, а мои родители и сестра Милочка продолжали работать в НИХТИ до выхода на пенсию.

Мне кажется, что Угреша проросла в меня всеми своими древними корнями.
Представьте себе -проходная предприятия, куда мы каждый день ходили на работу находится рядом со стеной Угреши.  Рядом с проходной - дом, в котором мы получили первую свою комнату в коммуналке. В этом же доме получили однокомнатную квартиру мои родители с бабусей и Милочкой. Нам всем выделили жильё после гибели Боречки. "Компенсация" за гибель брата...

И до сих пор мы с Дзержинкой и Угрешью связаны крепкими узами - это старое кладбище. Оно находится недалеко от Угреши.
На нашем семейном участке за оградкой покоятся: братишка Борис, бабуся Мариамна, мои отец, мама и сестрёнка - Милочка.

Виктор умер в 2-18 году и похоронен на центральном кладбище в Долгопрудном, где рядом есть место и для меня...

Так вот с Угрешью  у нашей семьи была ещё одна "мистическая" встркча.
Как будто она сама не хочет нас отпускать из своих объятий и оберегает даже в потустороннем мире нашу семью.

После похорон Бориса оградку поставили с расчётом на будущее.
Когда умерла бабуся, от могилки Боречки было свободное место и слева и справа до оградки. Решили похоронить слева. Могилу как положено копали на глубину  где-то до трёх метров и слева на уровне линии края ограды нашего участка рабочие  наткнулись на кирпичную кладку - то ли стены, то-ли фундамента от стены.
Решили кирпичи разбить и выбросить. Да не тут-то было! Кирпичная кладка была не просто крепкой, как гранитный камень. Она оказалась старой кладкой, именно той, которой выложены стены Угреши. Так и оставили эту открывшуюся кладку на этом месте, сдвинув могилу бабуси немного вправо. При этом открылась могила Боречки. И при захоронении два гроба лежат рядом.
Случайно ли это? Ведь при жизни моей бабуси - она всегда верила, что душа её сына(тоже Бориса) перешла к внуку Борису. Она верила, что с именем передали и судьбу её сына - внуку.
Когда внук Борис погиб, она говорила - "Я знала... Я всегда знала, что так будет!". Но не могла же она спрограммировать это событие...
И вот теперь не только рядом две могилы, но и два гроба - бабуси и Боречки соединились вместе...
И произошло это благодаря останкам кладки, выложенной в  XIII веке.
Эта кладка, хоть и на глубине, но находится на уровне  наших семейных могил, и аурой своей охраняет и оберегает покой в них лежащих...

Вот такая история...

По всему поэтому мне и сейчас не хочется расставаться с воспоминаниями о старом Угрешском монастыре, которого уже нет. Нет, он есть, но - возрождённый, изменённый в чём-то... Но возродился он "на костях" старой Угреши и с прежней её душой и аурой...

Для потомков своих и тех, кто не знаком с моей любимой Угрешей, я хочу поместить здесь публикации из истории этого чудо - монастыря и по возможности показать - каким он стал после возрождения.    

Тексты и снимки буду приводить со ссылкой на источники и разрешения авторов на бесплатное использование их материалов...

 
Считаю, что моя «дорога к БОГУ» по настоящему началась для меня с появлением в моей жизни – УГРЕШИ. Позже меня всегда неосознанно, на уровне подсознания тянуло в сонм других  Соборов и церквей… Но об этом - позже...