О перспективах развития Дальнего Востока

Как коренной дальневосточник в третьем поколении, не только родившийся, но и долгие годы работавший  в родных краях, волею судьбы заброшенный далеко от родных мест, я до сих пор  интересуюсь всем, что связано с экономическим и социальным развитием Дальнего Востока.

Помню, какие надежды были у дальневосточников, когда была образована ассоциация дальневосточный регионов, которую возглавил губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев.  В 1998 году  вышла книга В.И.Ишаева и П.А.Меникера под названием «Дальний Восток России: реальности и возможности экономического развития».  В ней были изложены научные подходы к комплексному развитию регионов Дальнего Востока. Рассмотрены экономико-политические предпосылки и факторы развития Дальневосточного региона. Обобщены теоретические проблемы реформирования экономики региона и экономической политики в отношении его с позиции современного представления о ставившихся целях и задачах, способах их реализации и полученных результатах. Дан анализ современной экономической ситуации и представлен обширный материал по экономическому положению в ключевых секторах экономики региона. Предложена концепция долгосрочного развития Дальнего Востока, основанная на интеграции региона в экономику Азиатско-Тихоокеанского Региона. Определены приоритеты структурной политики и принципы долгосрочного развития региона, приведены сценарии возможного развития Дальнего Востока.

Когда я прочитал эту книгу на 160 листах (она есть в моей домашней библиотеке), я подумал, что правительству России стоит не ломать копий и не изобретать велосипед, а взять этой научный трактат в работу и наполнить реальным содержанием. Но тогдашнему режиму Ельцина с либеральным правительством это было не надо, а генералу Пуликовскому в должности представителя президента в ДФО было не понятно.

Но потом верховная власть сменилась, пришел Путин, которому главной задачей первого года работы было сохранение единой целостности России.  Забрезжил свет  в конце туннеля, когда Ишаев стал полпредом президента в ДФО, затем вице-премьером правительства. Но, видимо, аппетиты бывшего губернатора,  коренного дальневосточника, тогдашнему премьеру Дмитрию Медведеву показались слишком большими, и после наводнения на Амуре 2013 года его отправили в отставку, заменив Трутневым, весьма далеким от нужд населения Дальнего Востока человеком.

Потом были какие-то решения на уровне правительства,  научной конференции  АТР во Владивостоке, выделения перед этим федеральных средств для развития столицы Приморского края, чтобы не ударить в грязь лицом перед зарубежными гостями этой конференции. Построили три моста, огромный кампус на острове Русский,  новые дома в городе и его пригородах, и все затихло.  Воспользовавшись «делом губернатора Хабаровского края Фургала», столицу ДФО под шумок перенесли во Владивосток, где, по слухам, основные бизнес-активы Трутнева.  Заодно очень обидели хабаровчан, которые установили рекорд по длительности протестов против центральной власти, достойный Книги рекордов Гиннеса.

Потом началась пандемия коронавируса, карантинные мероприятия, и вон совсем недавно  Владимир Путин провел совещание по вопросам социально-экономического развития ДФО. Нам еще предстоит проанализировать основные тезисы совещание. Уже сейчас понятно, что оно выдалось очень интересным. Однако сейчас разберем следующее заявление Президента.

Итак, обратимся непосредственно к словам Президента:
В своё время мы, что греха таить, затянули, можно сказать, с расширением пропускных возможностей железных дорог. Понятно, соображений было много, и они в целом вроде как носили объективный характер, были основаны на расчётах рынка. Но, к сожалению, эти расчёты и просчёты  не оправдались. Конъюнктура сложилась иначе – а мы инфраструктуру для этого не подготовили и не можем сегодня в полной мере воспользоваться благоприятной конъюнктурой на глобальном угольном рынке, не можем нарастить экспорт так, как могли бы это сейчас сделать. Это, безусловно, упущенная выгода и для компаний, и для бюджета регионов, да и всей страны, недополученные ресурсы, которые можно было бы направить на поддержку граждан, на развитие территорий. Если опираться лишь на безликие нормативы, а не на государственное видение стратегической значимости Дальнего Востока, то именно такого, опережающего социального, а за ним и социально-экономического развития мы не получим.

Вначале отметим тот факт, что Президент не боится брать на себя ответственность за подобные просчеты. Хотя здесь в чистом виде имеется ошибка системных либералов.

В первой половине 2000-х годов Владимир Путин впервые инициировал проект расширения БАМа и Транссиба. Разумеется, просчетом и его разработкой занялось правительство, которое в тот момент кишело системными либералами. Что уж говорить, если премьер-министром был Михаил Касьянов.

Разумеется, расчеты, которые легли на стол Президенту, имели один вывод: строить инфраструктуру нецелесообразно. Сейчас уже сложно понять, действительно ли системные либералы проводили расчеты или же просто занимались вредительством. Ведь в той системе координат Россия еще оставалось сырьевым придатком Запада в системе мирового разделения труда, не имея ни своей суверенной внутренней, внешней и экономической политики.

Развитие транспортной инфраструктуры Дальнего Востока означало не то, чтобы переориентацию, но некий разворот России на Азиатско-Тихоокеанский регион, который начал бурно расти. Риски ухода России из лап глобалистов если и не были очевидны, то проглядывались.

Когда-то Егор Гайдар сказал, что строительство БАМа было нецелесообразно. Якобы эта дорога не окупится никогда. Сейчас мы видим, что уже даже "советская" версия БАМа не справляется с нагрузкой.

В 1992 году Гайдару на стол был положен проект развития алюминиевой промышленности. Ответ был следующим: зачем нам это развивать, когда мы продадим нефть и газ, а взамен купим все необходимое?

В общем, в нулевых годах системные либералы сорвали план Путина по расширению БАМа и Транссиба. Также, как сейчас они срывают план Путина по деофшоризации экономики.

К сожалению, Президент не имеет возможности одномоментно вырвать Россию из лап глобалистов. Хотя на этот счет имеет два мнения:
1. Леваки кричат, что Путин сам является либералом. Большего бреда, конечно, придумать сложно. Наверное, Путин присоединил Крым как раз для того, чтобы еще больше подружиться с Западом
2. Радикалы заявляют, что глобалистов можно разгромить единомоментно. Наверное, попытаться действительно можно, но последствия будут непредсказуемыми. У Сталина это сделать получилось, когда он зачистил всю глобалистско-большевисткую верхушку. Но и времена были другие

Однако даже этот пример с развитием транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке говорит о том, что экономический курс России сменился кардинально. Она точно повернулась лицом к стремительно развивающемуся Азиатско-Тихоокеанскому региону, в котором есть огромные перспективы для нашей, ориентированный на экспорт природных ресурсов, экономики.  Остается надеяться, что  слова президента будет выполнять правительство Мишустина, в котором количество либералов сократилось.  А именно они, по мнению Путина, и есть основной тормоз эффективного развития Дальнего Востока.

Но вот у политолога Михаила Шевчука другое мнение:
Когда Владимир Путин говорит во время Восточного экономического форума, что наша историческая задача заключается не только в сохранении людей на Дальнем Востоке, но и в приумножении их количества, ему, должно быть, кажется, что это звучит державно — но на самом деле беспомощно.

В самом деле, власти провозглашают «исторической» (это значит, не решаемой веками и, возможно, не решаемой принципиально) задачей сделать так, чтобы люди непременно жили на определенной территории. Кажется, отношения Центральной России и российского Дальнего Востока уникальны: формально будучи полноценной частью метрополии, регион фактически продолжает оставаться колонией, ценность которой определяется самим ее криптоколониальным статусом. Экспансия России на запад — все еще живой процесс, страна до сих пор продолжает, пыхтя, толкаться в попытках продвинуться дальше хоть на километр. Но на востоке она остановилась, докатившись до естественного предела, и застыла, не в силах придумать, что делать и куда идти дальше. Последним импульсом восточной экспансии был проект «Желтороссия» более века назад, закончившийся слишком болезненным разгромом.

Москве Дальний Восток все еще очень нужен как символический форпост присутствия в Азии, но форпост — это лишь торгово-пограничная застава; жизнь на заставе в окружении культурно чуждых народов — это служба, а служба подразумевает отсутствие инициативы и выполнение приказов в обмен на полное отсутствие самостоятельности.

«Русский мир» продвигать дальше просто некуда, фронтир потерял смысл. Теперь в центре вынуждены отчаянно придумывать, чем занять жителей Дальнего Востока и как убедить их вообще там жить. Создано целое министерство, один за другим рождаются проекты все новых льгот для жителей региона: ипотека по 0,1%, бесплатные гектары, компенсации за авиабилеты — все это, конечно, по сути,  означает, что власти просто пытаются платить людям за то, чтобы они там жили. Сами жители тоже прекрасно осознают свою роль и воспринимают плату как должное — да, им должны платить, имперская слава стоит денег.

Но не существует достаточно высокой платы за это. Чем дальше от Европы, тем сложнее обеспечивать уровень жизни, близкий к европейскому, и речь здесь идет даже не о зарплатах, а о самих принципах жизни. Зарплаты — лишь производная от них. Ни одного внятного аргумента в пользу переезда на Дальний Восток по-прежнему нет, о европейских стандартах местные жители могут узнать лишь в пересказе столичных чиновников, а это тот еще испорченный телефон.

Кроме того, служба подразумевает временный характер с вознаграждением в конце. Как римские легионеры после отставки должны были получить участок земли непосредственно в Италии в качестве платы за многолетнее пребывание в провинциях, так и россияне с дальних рубежей страны справедливо могут рассчитывать на переезд, допустим, в Краснодарский край, когда сочтут, что для этого пришло время.

Поэтому отток населения с Дальнего Востока продолжается — любой соцопрос показывает большое количество желающих уехать. Если так много молодежи хочет бежать, значит, они родились и живут с ощущением своей чуждости и временности на этой земле. В 2020 году отток составил почти 20 тысяч человек, и в интернете легко найти множество форумов, на которых перечисляются всем давно известные причины. Отсутствие работы, отсутствие перспектив, отсутствие того уровня жизни, который стал привычен для жителей мегаполисов Центральной России. Если в США переезд из Бостона в Лос-Анджелес не представляет проблемы, то в России переезд на Дальний Восток, в общем-то, удел авантюристов, как и 200 лет назад.

Создание многочисленных спецпредставительств, министерств, особых программ — все это продиктовано лишь желанием попрочнее встроить дальнюю колонию в управленческую вертикаль власти. Потому что сама идея власти в России основана на строго вертикальном распределении благ: все хорошее везде должно происходить по благоволению Москвы, и Дальний Восток не может быть исключением. Но поставлять блага за тысячи километров слишком сложно, долго и дорого. Многое растрясается по дороге.

Хорошо известные всем на Дальнем Востоке ленинские слова «Владивосток далеко, но это город-то нашенский» (это последняя речь Ленина, произнесенная уже в ремиссии; фактически основатель СССР сходил в могилу с именем Владивостока на устах, это его завещание, которое должен выполнять и Путин) для москвича звучат совершенно естественно, но если вдуматься, то для местных жителей они могут означать только одно: их город вовсе не их, он принадлежит каким-то чужим людям в далекой Москве, и даже, кажется, вместе с жителями и принадлежит.

В эпоху помешательства на нацбезопасности трудно представить, что кто-то разрешит Владивостоку быть пестрым и бурлящим, как в 1920-е годы.

Возможно, лучше было бы, наоборот, предоставить Дальнему Востоку широкую автономию — в составе федерации, разумеется. Даже созданная в 1920 году Дальневосточная республика вполне могла бы со временем стать чем-то вроде российского Гонконга — «одна страна, две системы», пример с Китая можно брать не только в области цифрового суверенитета. Если Владимир Путин так переживает по поводу большевиков, которые-де все испортили своим революционным подходом, создали проблемы на Донбассе, и вообще из-за них в России теперь не живет 500 млн человек, так одну их ошибку он вполне мог бы попытаться исправить. Однако по нынешним временам такие мысли считаются ужасной крамолой. Что, если там и правда возникнет «другая Россия», на фоне которой Россия-главная начнет выглядеть бледно? Отпускать Дальний Восток в более-менее свободное плавание власть не решится — там, чуть отвернись, немедленно начинаются всякие малопонятные европейскому россиянину битвы за право ловить краба (мы-то тут этого краба все равно и близко не видим и не очень понимаем, почему это так важно), и это в лучшем случае. 

Если не служба, обеспечение которой влетает в масштабах целого макрорегиона в копеечку, то идея добровольной колонизации отдаленных окраин сводится не к включению в централизованную систему, а как раз к бегству от нее. Ценность жизни «в глухой провинции у моря», где всякая инструкция теряет силу, составляют свобода, удаленность от директивности управления, возможность рискованного, но быстрого обогащения в условиях фронтира.

А если нет ни того, ни другого, то теряются остатки смысла проживания вдали от центра. Хотя бы потому, что,  если ставить целью превратить Владивосток в новую Москву или Петербург, чтобы дать людям мотивацию переезда, как это предлагают сейчас, так ведь гораздо проще и быстрее просто сразу переехать в Москву или Петербург. Ну или хотя бы в Краснодар.

Радикальный способ «сохранить людей» на восточной границе России, не вполне, правда, пригодный для пропаганды, состоит в том, чтобы, напротив, физически затруднить отъезд: разрушить дороги, отменить авиарейсы, ввести налог на отъезжающих. Жестокий способ, конечно, на который можно решиться только от полного отчаяния; и пока что остаются альтернативы. На том же Восточном экономическом форуме чиновники рассказали о проекте чартерных поездов для трудовых мигрантов из Средней Азии. Как знать, может быть, этот проект в итоге окажется основным для сохранения жизни на Дальнем Востоке.

Согласитесь, крамольные мысли излагает Михаил Шевчук.  Мне лично они не нравятся. Как рожденный на Дальнем Востоке, причем в северных районах его, я, да и мои родители, не чувствовали оторванности от Большой Земли, как тогда называли поездку в европейскую часть СССР.  До приезда на Дальний Восток Хрущева у жителей его были весьма солидные льготы, и работа где-нибудь в Магадане или на Камчатке была очень выгодной, все стремились туда поехать работать и развивать те места.  Да, условия жизни там весьма суровые, но длительные отпуска и бесплатный проезд вполне компенсировали эти неудобства. И детей бесплатно вывозили в южные края. 

Конечно, север не может быть так же плотно заселен, как юг. В той же Канаде или на Аляске жителей совсем немного.  И освоение природных ресурсов, которых очень много в этих землях, весьма затратно, но если их осваивать вахтовым способом, вполне рентабельно. А если учесть, что скоро в других регионах планеты их не будет, то надо думать об этом. Вот тогда та же железная дорога может ой как пригодиться. Но ведь железнодорожная сеть на Дальнем Востоке совсем не развита, до и автодорог с твердым покрытием очень мало, хотя в этом отношении есть подвижки.  Вот и вспоминаешь замороженное в начале правления Хрущева сталинские проекты развития транспортной структуры на севере и Дальнем Востоке как ошибку тогдашних правителей страны, впервые поставивших во главу угла не целесообразность на перспективу, а тогдашние рыночные расценки.  БАМ-то ведь начали строить еще до войны, это потом рельсы понадобились для строительства рокадной железной дороги во времена Сталинградской битвы.  И сколько таких упущений было сделано после смерти Сталина, действительно обладающего огромным горизонтом планирования. Увы, сейчас таких вождей не просматривается.

И к сведению Шевчука и многих жителей европейской части России, природа и климатические условия на юге Сахалина и  Приморского края вполне пригодные для комфортного жилья и уж тем более для отдыха по море. Нет только развитой инфраструктуры в этом регионе, куда могли на отдых ездить жители северных регионов Дальнего Востока. Да и Китай, и некоторые привлекательные для отдыха страны Юго-Восточной Азии рядом.  Там ничуть не хуже, чем в Турции и Египте.

Так что я не думаю, что Дальний Восток обречен на вымирание. Не будет нас, придут китайцы, которым все равно места в своей стране не хватает.