В Стране фей 4 - Колесо Сансары

Вчерело. Сестры Уитри пели. Наземь валились совы, сраженные плотной как гранит фа-диез, рожденной тысячью маленьких ненасытных глоток.

Прерываемый тостами и стихийной бранью хорал производил магические изменения в окружающем. Пара сосен чуть дальше отступили в болота, а валун Жоржелло, пристроившийся у городских бань, переоткрыл теорему о причесывании ежа, относящуюся к области математики столь запутанной, что легче пройти сквозь горящий лес, чем в ней разобраться.

Да, нужно пояснить: феи (конкретно эти) любили париться. Конструкция фейских бань несколько отличается от привычных, но суть остается прежней: много пара плюс заряженное энтузиазмом тело, готовое сидеть до седьмого пота, потому что [здесь каждый ставит свою причину].

На счет камней-математиков, надеюсь, вопросов нет?

Элли устроилась под навесом, натянутым между стволов деревьев. Подходящих размеров дома ей не нашлось. Зато нашелся почти удобный чурбан, на котором можно сидеть, и другой, побольше, годящийся быть столом.

На вертелах над огнем жарилось несколько жирных белок. Обычно феи тушили их со сметаной, но ее запасы опустошились в результате небольшой потасовки, случившейся неделю назад, поставка ожидалась нескоро, так что фирменное блюдо было заменено походным. (Если интересно, белка вполне питательна в любом виде.)

Добив последнюю сову, хор прервался.

Общество перекочевало к гостевому домику Элли, рассчитывая на новые развлечения. Чужаки нередко оказывались в фейском городе, но обычно общение с ними было слишком кратким, чтобы развлечь сестер по-настоящему. То есть вдоволь натрепаться, убедившись в ничтожности всех и вся за пределами городка. Нахальная гостья с непростой судьбой годилась для этого как нельзя отменно.

Началась беседа о том о сем. Людях, местах и прочем, пока, словно стекая по дну воронки, разговор не перешел на Элли.

История путешествия в Изумрудный город была хорошо известна в этих местах. Не все детали, конечно, совпадали с оригиналом, в ней стало больше битв, интрижек и двойных смыслов, но в целом все было правильно.

Феи любопытны. Энергичны. И напрочь лишены предрассудков. Это делает их худшими моралистками, но прекрасными собеседницами. Пока в беседе не переступается грань. У каждого эта грань своя. У Элли она была связана с необычной для женской беседы темой.

– Не втирай мне только про жизни прошлые!

Элли с раздражением отстранилась, наставив на фею вертел.

– Как хочешь, милая, – ядовито ответила Вилли-Трут.

– Неумно и невежливо отмахиваться от даров премуд… – Генриесса не договорила, когда Элли сшибла ее с ветки непрожаренной белкой. – Еть твою, девчонка! Что ты себе позволяешь?! Вилли? Это оно как, а?

Взвод фей осами взвился в воздух, готовый атаковать чужестранку.

– Успокойтесь, сестры и… ты тоже, Элли. Генриесса! Если в тебя кинули белкой, не значит, что ее можно есть!

– Эт дело принцыпа.

– «Принципа» пишется через «и».

– А я и не пишу! – возмутилась Генриесса.

– Этот вон написал. Слышь? Через «ы» неверно. Книжки надо читать!

«– Эт дело принципа.»

– Гуд.

– А что тебе не нравится в прошлых жизнях?

– Слишком много воспоминаний, – мрачно сказала Элли.

Феи оживились. В десятках глазок заиграли искры любопытства.

– Ты была крестьянином в царстве Мин?

– Или повитухой, сожженной на костре Инквизиции?

– Мне кажется, она была мальчиком в римских банях, поэтому-то теперь…

Феи сами не свои до всего такого. Стоит только дать повод. Две трети терминов и концепций, посвященных антропосоциальным связям (и разным иным связям с душком) изобретены феями. В некотором смысле они столпы общественного познания, главное не пытаться расклеивать на них объявления – ведь первыми, кто вам позвонит, будут они сами. Не проверяйте!

– Она определенно была из этих… Ну же? Которые еще с мокрой юбкой и такими бубенчиками…

– Сестры.

Строго и нарочито тихо сказала Та, Что Не Называется Госпожой.

– …ма-а-ахонькие такие бубенчики…

– Сестра Луиза? – сказала Вилли-Трут громче.

Теперь мы никогда не узнаем, что забыла сестра Луиза. Вероятно, к лучшему. Во всяком случае, Элли вздохнула с облегчением. Она действительно помнила много разного из прожитых жизней, но не это, и не рада была узнать что-то новое, да еще с бубенчиками.