Победа зависит от Бога

Ровно 440 лет назад - в сентябре 1581 года Псков доблестно выдержал осаду войска польского короля Стефана Батория. В те дни на берегах реки Великой на многие века вперед определился исторический путь нашей Державы
Ясным осенним днём, в лучах играющего на красно-жёлтой листве старых деревьев солнца, мы стоим возле легендарной Покровской башни псковского кремля. Из самого центра древнего города мы добрались сюда пешком вдоль набережной реки Великой и проделали неблизкий путь не зря – дорогой оценили масштабы крепости, которая открылась взору короля польского и великого князя литовского Стефана и его войску. Передовые отряды Батория появились здесь 18 августа 1581 года, а главные силы - неделю спустя. Армия насчитывала около пятидесяти тысяч человек, половина из них – немецкие и венгерские наёмники. В те дни королевский секретарь записал в своём походном дневнике: «Любуемся Псковом. Господи, какой большой город! Точно Париж!».
Картина маслом
Конечно, в эпоху Ивана Грозного, затеявшего в 1558 году длительную Ливонскую войну, а это была наша первая попытка выхода к Балтийскому морю, Псков был не таким, каким его теперь видим мы. Когда в начале 1840-х годов сюда приехал Карл Брюллов, запечатлённая на его картине «Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году» Покровская башня представляла руину как будто только что пережившую осаду интервентов. Пафосное полотно было заказано живописцу Академией Художеств в 1839 году. Он увлёкся идеей изобразить быть может самый трагический момент штурма – крестный ход в проломе крепостной стены. Монахи-воины оседлали тогда коней и возглавили шествие с хоругвями и крестами духовенства, стариков, женщин и детей. Они вдохновляли псковичей, державших с оружием в руках оборону города. Это было реальное событие, которое произвело на штурмующих неизгладимое впечатление, а затем нашло отражение в хрониках. Перед началом работы над полотном Брюллов внимательно изучал исторические документы, читал популярного в ту пору Карамзина, более того - совместно с академиком, художником-археологом Федором Солнцевым совершил путешествие в Псков, где написал этюды для будущей картины. Его желание придать своему произведению максимум реализма оказалось роковой ошибкой – беспрестанные советы знатоков, этаких на современный лад «диванных экспертов», привело мастера к тому, что в 1843 году он захандрил и приостановил работу. Картина так и осталась незавершенной. Теперь она находится в собрании Государственной Третьяковской галереи. Но в том числе и по ней мы можем судить о состоянии кремля в первой половине XIX века.
Крепкий орешек
Перед Стефаном Баторием стояла непростая задача. Ко второй половине XVI века псковская крепость считалась едва ли не лучшим во всей Европе фортификационным сооружением, способным противостоять массированному артиллерийскому огню. Собственно псковский Кром, или Кремль (и его исторический центр – Довмонтов город), расположенный на узком и высоком мысу при впадении реки Псковы в реку Великую, своеобразное ядро города, был лишь малой по площади частью всего огромного крепостного ансамбля. Представьте только – автору этих строк потребовалось два дня, чтобы пешком обойти все те стены и башни, что сохранились к нашему времени. Пять веков назад назад территорию более чем в два квадратных километра ограждали пять поясов каменных укреплений, протяженность которых достигала десяти километров. Они были усилены сорока башнями и четырнадцатью воротами. А ведь ещё была хитроумная система подземных ходов, слухов, замаскированных выходов к рекам и на луга, «водобежные» сооружения. Некоторые фрагменты этих тайных закоулков можно приметить и сейчас. Исследовав самую дальнюю башню крепости – Космодемьянскую (Гремячью), возвышающуюся над неприступным берегом реки Псковы, можно прийти к выводу – штурмовать такую крепость мог только самый отчаянный полководец.
На зависть Европе
После присоединения Пскова в Москве в 1510 году по «царёву повеленью» были проведены масштабные работы по укреплению стратегически важного города на тогдашних границах Московии. Среди возведенных в начале XVI века башен особенно выделялась пятиярусная Покровская на отлогом берегу реки Великой. Она уникальна тем, что её первый могучий ярус вырублен прямо в скале, на которой и стоит всё это циклопическое сооружение. По тем временам это была крупнейшая башня во всей Европе – толщина стен достигала десяти метров, высота – пятидесяти метров, а длина в окружности составляла почти сто метров. У подножия башни были сделаны слухи – подземные галереи. В них постоянно находились «слухачи», которые должны были услышать шум любых подземных работ неприятеля – минные подкопы под башни и стены были классическим осадным приёмом всех армий того времени.
Неподалёку от Покровской стояла не сохранившаяся Свинузская (Свинорская) башня с проездными воротами – они входили в систему сооружений псковского Окольного города. По утрам через её ворота жители выгоняли на луга домашний скот. На выпас отправляли и множество свиней – от них и пошло название башни. Покровская и Свинорская башни стали эпицентром того кровопролитного штурма.
У Баториева пролома
Мы стоим с внутренней стороны стен Окольного города у подножия выложенной из огромных валунов Покровской башни. Это место очень любил искусствовед, председатель Ассоциации реставраторов России Савва Ямщиков – не зря же ему поставили здесь в 2020 году бронзовый памятник. Его привлекал удивительный вид, открывающийся отсюда на реку Великую и Спасо-Преображенский Мирожский монастырь. А ещё - стоящая неподалёку церковь Покрова от Пролома – в её сторону и смотрит теперь из своей «вечности» забронзовевший радетель отечественной культуры. Сама же башня своим нынешним помпезным видом также обязана этому удивительному человеку, положившему немало сил на её реставрацию. Колокольный звон, приглашающий к вечере, возвращает нас к событиям седой древности. В тот памятный день,8 сентября 1581 года, ранним утром, свершилось чудо. По преданию, кузнецу Дорофею явилась сама Пречистая Богородица, указала место предстоящего штурма и предрекла псковичам победу над врагом. А он не заставил себя ждать. Ожесточённым артиллерийским огнём войскам Батория удалось проломить стену рядом со Свинузской башней. Во время штурма башня была взорвана её защитниками – под руинами погибли и псковичи, и множество штурмующих. Врагам удалось ворваться и в Покровскую. Псковичи обстреляли её из огромной пушки «Барс». Неприятель был отбит, да и дальше в город пройти уже не мог – горожане успели соорудить в районе Покровской церкви деревянную стену и глубокий ров.
После штурма сотни погибших горожан были захоронены у стен Покровской церкви, которой добавилась приставка – от Пролома. На этом месте стоит древний каменный крест. А в районе бывшей Свинузской башни 8 сентября 1881 года произошло другое событие, привлекшее к себе массу народа – многотысячный крестный ход от центрального собора города – Троицкого дошёл до Баториева пролома и остановился у высокого насыпного холма. Так торжественно была осуществлена закладка памятника в честь 300-летия героической обороны Пскова. Инициатором его сооружения стало Псковское археологическое общество. Памятник-крест, изготовленный на народные средства, чудом сохранился и стал теперь одной из аутентичных достопримечательностей города. По легенде сам царь Иван Грозный повелел в этом месте захоронить после окончания Ливонской войны останки погибших при обороне Пскова.
Слово дипломатов
Отчаявшись взять город наскоком, Баторий отправил воеводам письмо с предложением сдаться и получить при этом немалые выгоды. Воеводы своё послание прикрепили к стреле и пустили её из лука со стены в стан врага. Содержание ответа королю было лаконичным: «Мы не жиды: не придаём ни Христа, ни царя, ни отечества. Не слушаем лести, не боимся угроз. Иди на брань: победа зависит от Бога».
«Русские при защите городов не думают о жизни, хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием подкопа и заграждают пролом грудью, день и ночь сражаясь; едят один хлеб, умирают с голоду, но не сдаются»,— отметил папский посланец Антоний Поссевино, побывавший в то время в лагере Стефана Батория.
По данным, полученным польскими лазутчиками, в Пскове было шесть тысяч стрельцов и 3 тысячи конницы. Согласно разряду 1580 года в городе должно было находится до 15 тысяч бойцов. Они решили стоять до конца.
Осада Пскова продолжалась с августа 1581 года по январь 1582 года. Но нового серьёзного штурма крепости Баторий так и не предпринял. Король решил вести подкопную войну, надеясь мощными взрывами разрушить стены и башни. Но «слухачи» отличились и защитникам удалось вовремя взорвать подкопы. Потерпела неудачу и попытка блокады города. Здесь свою роль сыграли подземные ходы, по которым псковичи получали продовольствие и военные припасы. В стане врага восторжествовали уныние, болезни и голод. Треть армии заболела лихорадкой, наёмники требовали денег. Изрядно досаждали и непрестанные вылазки из крепости. Так, 4 января 1582 года, псковичи «многих добре славных, именитых, яко более восьмидесяти панов убиша, тако же и языков нарочитых в город ухватиша». А довершили дело морозы и снегопады. Наконец, 15 января 1582 года недалеко от Пскова, в местечке Запольский Ям, между Речью Посполитой и Русским царством сроком на 10 лет был заключён Ям-Запольский мир. Этот дипломатический акт завершил Ливонскую войну. Ливонский орден прекратил своё существование, дни Стефана Батория, да и Ивана Грозного, были сочтены, а Московия ненадолго вздохнула на пороге новых потрясений. И Пскову в этих бурных событиях предстояло ещё не раз сыграть судьбоносную роль.
               
                Фото автора©
Полная версия очерка опубликована в журнале "чудеса и приключения" №9/2021