Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 1, гл. 13

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЕВЕРНЫЕ ЛЕНТЫ
 
Глава тринадцатая

Удача сопутствовала Алексею Ольгину, участковый врач Елена Фёдоровна сразу же поддержала его стремление поехать в оздоровительный санаторий, и порекомендовала один такой - «Малая Бухта», расположенный в городе Анапа.

- Вот, посмотри, Алёша, - сказала она, показывая несколько цветных фотографий с изображением интерьеров спальных корпусов, номеров, конференц-зала и многого другого, - у меня там племянница была в прошлом году, ей очень понравилось. Посуди сам: трёхразовое питание, открытый бассейн с морской водой, собственный пляж с лежаками и тентами, для захода в воду оборудована специальная лестница, все лечебные процедуры с понедельника по субботу, воскресенье – выходной. Не теряй времени, обойди всех наших специалистов, принеси справку из больницы, что ты там находился с такого по такое число,  я приготовлю тебе направление, а ты подпишешь его у нашего  заведующего, наступает лето, попадёшь к самому открытию сезона!

Ольгин остался очень довольным таким поворотом дела и, рассыпавшись в благодарностях, сразу же начал хождение по врачам, к сожалению, не все они  принимали в один день, а к окулисту вообще пришлось ехать в другое медицинское учреждение, расположенное где-то у чёрта на куличках но, тем не менее, он добился своего. Как оказалось, зрение у него заметно ухудшилось после перенесённой травмы, в полученном на руки документе было указано, что ему в обязательном порядке требуется бальнеотерапия, включающая в себя общие минеральные ванны, питьевое лечение, и помимо этого – грязелечение, суть которого состоит в наложении  аппликаций на область глаз.

Алексей вернулся домой лишь поздно вечером, и утром продолжил походы, сначала – вновь в свою поликлинику, а потом в больницу, где  совершенно неожиданно повстречался с Дорфманом. Лев Исаакович шёл куда-то в сопровождении трёх других врачей, на его шее блестела золотая цепочка, а рука сжимала свёрнутый в трубочку свежий номер журнала «Огонёк», Ольгин не стал с ним разговаривать и прошёл в регистратуру за справкой, подтверждающей факт его госпитализации.

Через три дня все необходимые документы, подписи и печати были собраны, он отправлялся на две недели в Анапу, профсоюз Саратовского завода энергетического машиностроения выплатил стопроцентную стоимость путёвки. За день до отъезда Алексей вновь увиделся с Артёмом, но в этот раз сын не проявил к нему никакого интереса, подарил бабушке букет цветов, нарисованный на большом листе ватмана цветными карандашами, посидел немного за столом и ушёл с дедушкой заниматься моделированием очередного самолёта.
 
Две недели в «Малой Бухте» пролетели как один день, все назначенные процедуры исправно посещались, и очень скоро пришло ощущение их действия, голова перестала болеть, а глаза уже не так уставали, как раньше. Наш курортник вернулся в отличном душевном и физическом состоянии и, закрыв больничный лист, вышел на работу после почти трёхмесячного отсутствия.

Ранним летним утром он предъявил на проходной вахтёру пропуск в раскрытом виде, и сказал как обычно:

- Доброе утро, Валентин Валентинович!
- Доброе утро! – отвечал вахтёр, демонстративно отвернув голову в сторону, давая понять, что продолжать дальнейшее общение с ним  не желает.

«Возможно, у него какие-то неприятности,- думал Ольгин, шагая по заводской территории в сторону Заготовительного Комплекса, - ничего, сейчас я узнаю обо всех свежих новостях!».

Новости не заставили себя ждать: за его рабочим столом сидела молодая светловолосая женщина лет двадцати пяти и своими длинными музыкальными пальцами перебирала рабочие чертежи, записывая в блокнот их номера. Услышав посторонние шаги, она не торопясь отложила документацию в сторону, подняла голову и вопросительно взглянула на своего гостя сквозь очки в дорогущей оправе.

- Прошу, прощения, Вы кто? – спросил у неё Алексей.
- Я мастер четырнадцатого участка Заготовительного Комплекса - Ирина Пантелеева,- А кто Вы?
- Я тоже мастер четырнадцатого участка Заготовительного Комплекса – Алексей Ольгин, - и это моё рабочее место!
- Нет, - покачала головой Ирина, - не ваше, оно выделено мне лично Сергеем Александровичем Белодедовым.
- Лёха, это действительно так, - подтвердил один из их  коллег, - Ирина уже целый месяц работает с нами, твой стол закреплён за ней, сходи к Александровичу, и спроси, если не веришь.
- Да, конечно, - с трудом выдавил из себя Алексей и поспешил ретироваться.

Он застал своего шефа разговаривающим по телефону, увидев Ольгина Белодедов жестом указал ему на стул, затем закончив переговоры, повесил трубку.

- Сергей Александрович… - начал Алексей.
- Во-первых, здравствуй, - прервал его начальник, - а во-вторых, я знаю, зачем ты пришёл, хочешь говорить, об Ирине?
- Совершенно верно.
- Значит, по поводу неё. Твоё отсутствие было долгим, а у нас теперь очень много заказов, все они должны отгружаться строго в срок, за каждый день просрочки начисляется штраф, необходимо кровь из носа всё успевать, так что отныне Пантелеева будет работать мастером твоего участка, Алеша.
- Хорошо, это понятно, но что же в таком случае будет со мной?
- Ну как что?! Ты же у нас избран комсомольским лидером, вот и лидируй, оклад мы тебе сохраним, пока останешься числиться в прежней должности, а дальше - посмотрим.  Ещё вопросы есть?
- Да вроде нет, - Алексей пожал плечами.
- Прекрасно, - подвёл итог Белодедов, - теперь извини, у меня сейчас начнётся совещание, задерживаться никак не могу, единственно, о чём попрошу, если вдруг Ирине потребуется помощь, не откажи ей, договорились?
- Конечно, Сергей Александрович, без поддержки она не останется, - пообещал Ольгин.

Такой расклад его вполне устраивал: теперь можно будет сосредоточиться на общественной деятельности, получая при этом ту же зарплату, а там, глядишь, и вожделенное место в райкоме освободится, очень даже неплохо!
Засунув руки в карманы, Алексей пошёл разыскивать членов своей организации, необходимо было собирать взносы. Зайдя в первую очередь на свой четырнадцатый участок, он сразу почувствовал какой-то холодок по отношению к себе со стороны бывших подчинённых, никто с ним не поздоровался, а двое рабочих-комсомольцев категорически отказались что-либо платить, ссылаясь на тяжёлое материальное положение.

- Ребята, да вы что, это же мизер, всего один процент от зарплаты! – его изумлению не было предела.
- У тебя папа – большой начальник, поэтому для тебя может и мизер, а для нас, работяг – каждая копейка  важна! – последовал ответ одного из них.
- Если взносов не будет, я подниму вопрос о вашем исключении из рядов ВЛКСМ, - Ольгин перешёл на официальный тон.
- Ну и хрен с тобой! – в голосе рабочего послышалась явная злость, - Проваливай отсюда, житья от таких, как ты, уже нет, номенклатура проклятая!

«Погоди, ты ещё вспомнишь меня, грубиян!» – размышлял Ольгин, снова возвращаясь в конторку мастеров.

- Ну что,  поговорили с Сергеем Александровичем? – спросила  у него  с нескрываемой иронией Пантелеева.
- Да, поговорил, больше я на Ваш стол не претендую. Скажите, Ирина, Вы  комсомолка?
- Да, у меня дома где-то завалялся членский билет, но я не буду здесь вставать на учёт.
- Почему?
- Не вижу смысла, комсомол  уже не актуален.
- Как это, комсомол не актуален?!
- Послушайте, Алексей, прекращайте заниматься пропагандой, Вы отвлекаете меня от работы, будьте так добры, идите к себе.
- Хорошо, тогда последний вопрос. На возглавляемом Вами участке работала комплектовщицей Юлия Толмачёва, я почему-то не могу её найти, надеюсь, она не заболела?
- Нет, с ней всё в порядке, её повысили, теперь она на Складе Готовой Продукции в должности заместителя начальника, там её и найдёте.
- Благодарю за информацию,  не сердитесь на меня, если что не так! – Алексей оставил Ирину наедине со своими производственными обязанностями.

Склад Готовой Продукции представлял собой большое помещение ангарного типа с электричеством, отоплением и прочими бытовыми удобствами, даже зимой в лютые  морозы, внутри него было всегда тепло и светло. Складские работники, а их насчитывалось около десяти человек,  трудились не покладая рук и, порой даже выходили работать ночью для того, чтобы в максимально короткие сроки отгрузить продукцию завода потребителям. Основной их задачей являлась упаковка заказов в специальную деревянную тару, изготавливавшуюся рядом на столярном участке, работа эта была тяжёлой, но высокооплачиваемой. Ольгин сразу увидел Юлию, она ходила вокруг уже готовых к отправке ящиков и приклеивала к их боковым сторонам накладные с указанием наименования упакованного изделия, его габаритных размеров, веса, комплектации и адреса получателя. Она была настолько поглощена этим занятием, что ничего не замечала вокруг.

- Юля, здравствуй, – подошёл к ней Алексей, - давно не виделись. Мне было очень приятно получить от тебя передачу в больнице.
- Ой, Алёша! – Толмачёва повернула к нему голову, - Мне, конечно, надо было тебя ещё раз навестить, но были обстоятельства, не обижайся. Ты сейчас, где работаешь?
- Занимаюсь комсомольскими делами.
- Давай так, я освобожусь приблизительно через час, и зайду к тебе в твою комнату. Будь там, хорошо?
- Буду! – Алексей кивнул и пошёл дальше по заводу разбираться с уплатой членских взносов.

Увы, куда бы он ни приходил, везде наталкивался на стену равнодушия и даже открытой неприязни, от подавляющего большинства своих подопечных он не получил ничего, а некоторые откровенно послали его на три советских буквы. Не понимая, чем вызвано такое поведение, он вернулся к себе, уселся в кресло и набрал номер телефона Товарища Андрея.

- Привет, коллега, – услышал он на другом конце провода бодрый голос инструктора, - очень хорошо, что ты снова в строю. Чем порадуешь?
- Есть проблемы, - отвечал Алексей, - необходимо встретиться и поговорить. Ты можешь к нам приехать?
- Я сейчас вообще-то занят, - Голубев выдержал небольшую паузу, - но, если очень надо – могу встретить тебя сегодня на проходной в конце твоей рабочей смены.
- Хорошо, увидимся! – Ольгин повесил трубку.

Он переложил деньги, которые ему удалось собрать в небольшой дамский кошелёчек, который лежал в одном из отделений его стола, как действовать в сложившейся ситуации, он не знал, и все надежды возлагал на помощь своего райкомовского босса.

- А вот и я, – в кабинет впорхнула Толмачёва, - рассказывай, как твои дела? Что-то ты очень грустный, всё ли  в порядке?
- Не совсем, - Алексей рассказал ей обо всех своих злоключениях.

Юлия внимательно его выслушала, по её милому личику было видно, что она тоже очень огорчилась.

- Я знаю, Алёша, в чем причина всего этого, - сказала она, - дело в том, что вскоре после того, как ты попал в больницу у нас пошли разговоры о том, что якобы с твоей подачи арестовали Кондратьева.
- И ты в это веришь?
- Нет, не верю, но я так же не верю и в виновность Пети, а насчёт взносов – давай я сама попробую поговорить с ребятами.
- Думаешь, получится?
- Уверена. Есть список тех, кто отказался платить?
- Да, конечно, - Алексей протянул ей листок.
- Ну, вот и хорошо. Я пойду, у меня теперь новая должность, не могу отсутствовать на рабочем месте долго, а ты не расстраивайся, всё образуется!

Толмачёва собралась уходить, но Ольгин вдруг окликнул её.

- Юля, а хочешь, пойдём с тобой после работы в кино? У нас в «Центральном» идёт «Жестокий романс» Эдьдара Рязанова.
- Алёшенька, - Юлия виновато улыбнулась, - я, конечно, плохо сделала, не сообщила тебе это сразу, дело в том, что мы не можем встречаться, пока ты болел, я вышла замуж.

Внутри Ольгина от этих её слов сразу стало всё пусто.

- Поздравляю от всей души, - выдавил он из себя, - и кто же твой муж?
- Серёжа, шлифовщик  из механического цеха.

Он знал этого шлифовщика, избранник Юлии приехал в Саратов из какого-то небольшого городка, жил на квартире своих родственников, тоже состоял в комсомольской организации завода и был одним из тех, кто отказался платить взносы. Отношения с ним у него всегда были очень натянутыми.

Оставшись один, Алексей достал из верхнего отделения своего стола сигареты, и хотел закурить, но вспомнил о предупреждении Кривошеева, пачка болгарских сигарет «ВТ» пять минут пролежала перед ним, а потом  отправилась в мусорное ведро.

Наступило время обеденного перерыва, и он ещё раз решил прогуляться по заводу, не зная, куда себя деть. В большинстве подразделений всё замерло, цеха обезлюдили, сотрудники направились кто в столовую, кто в ближайшие магазины, а кто в комнату отдыха. Всё это комсомольскому вожаку было неинтересно, в его ушах продолжали звучать слова Юлии, а сердце грызли чувства, не красящие любого – досада, обида, зависть. Ноги сами собой снова привели его на Склад Готовой Продукции, прямо к деревянным ящикам, аккуратно расставленным в ряд.

«Теплообменник  ТР-0,04, - гласила накладная, заполненная Толмачёвой, - масса нетто – 90 кг». Ольгин достал из кармана ручку, точно такую же, какой была сделана эта надпись и, оглядевшись по сторонам, убедился, что рядом никого нет…