Глава 2. Мои родители

Моя мама и мой отец - художники - уехали в начале 90-х годов в Америку, в США. С ними был еще один художник - из Донецка - Андрей Процук - их было трое. Их позвал в Америку сначала один американский меценат по кличке Джон-Засранец, который, когда железный занавес рухнул, приезжал в Союз искать художников. Он рассекал на кадиллаке по Ленинграду в рваных кроссовках, и когда один раз дед Аркадий его увидел у нас в квартире, он засомневался: "А это точно - американец?"
Итак, Джон-Засранец вывез трех молодых художников за границу, впервые в их жизни. Еще до этого, мои родители успели заработать на жигуль, рисуя портреты на заказ - валютный рынок еще только зарождался, а они уже неплохо зарабатывали. Потом, правда, этот белый жигуль пришлось продать какому-то другому художнику, чему он рад вполне был.
Когда они выехали в Штаты, они поселились в городе Страсбург, штата Пеннсильвания. Пеннсильвания - это такая, довольно-таки, американская провинция, глухомань.
Когда случился кризис 1991 года в Союзе, к ним приехали из американской газеты спросить, что они думают о происходящей ситуации. Конечно они поддержали Ельцина и свободу демократии тогда, поскольку немного знали вообще о происходящем в России на тот момент.
Вскоре, они смогли открыть галерею Bixler. Потом в жизни моей мамы появился американец Джефф. Мой отец понял ситуацию и уехал в Чикаго. Я плохо помню в какие точно года это было, знаю что в 90-е, и что в 1994-ом году моя мама развелась в отцом и уже в России, вышла замуж за Джеффа. Про Джеффа я немного позже расскажу, он довольно интересный человек.
Мой отец уехал в Чикаго искать нового счастья. А мать с Джеффом поехала колесить по Америке, и в итоге жила то во Флориде, где очень хорошо продавались ее картины в то золотое для Америки время - на выставках, то жила в Новой Англии, где потом и осела.
А отец в Чикаго совсем отошел от искусства, поскольку это перестало приносить деньги. Рисовал он раньше всегда на свои Восточные темы - в песчаных цветах все было на его холстах. Итак, он стал работать сначала таксистом, а потом и вовсе дальнобойщиком. Поехал в Узбекистан, там нашел себе новую жену - узбечку - решил обратиться к своим корням, стал считать, что время, потраченное в Академии у таких мастеров, как Мыльников и Моисеенко, (великий художник! Висит в Русском Музее вместе со всеми!) было потрачено зря, и он вообще всю жизнь якобы не тем занимался.
Он отвез свою новую жену в Чикаго, потом у них родилось постепенно 3 дочки. Сейчас, две из них вышли замуж, естественно за узбеков, и носят хиджаб.
Отец со мной не общался практически лет 15. Потом он решил мне позвонить, наладить со мной контакты, и позвал меня к себе жить и работать - зарабатывать деньги. Это было, когда я сам уже жил в США со своей мамой, только в другом штате - на Атлантическом побережье. Я ездил к нему 2 раза. Мне не очень понравилось в Чикаго - перспективы работать либо дальнобойщиком, либо в офисе - и я так у него и не остался, хотя мог бы. Все-таки, мы - совсем разные люди, и я вырос без него - общего языка мало нашли. Кстати, года в 2-3, он возил меня в Ташкент, где мне делали обрезание при большом стечении народа. Это одно из первых ярких впечатлений моей жизни. Имя он мне дал восточное - мои русские бабушка с дедушкой не возражали! - короче думал из меня сделать узбека, думал, если я, когда вырасту, захочу поехать в Узбекистан - чтобы я там был как "свой среди своих". Но ничего из этого не вышло. Меня туда не тянет совсем, и жену-узбечку, как того желал мой отец, я совсем не хочу!
Из трех художников в Пеннсильвании остался только Андрей Процук. Он так и продолжает там жить, творить, однако в последнее время его работы стали все больше походить на китч - вот к чему приводит зарабатывание денег с помощью искусства, ну да ладно!