Про швы, баланс и идеальность

Шитьем я заниматься не любила. Из машин и механизмов менее всего мне была близка швейная машинка, но по иронии судьбы заканчивала десятый класс с удостоверением швеи-мотористки третьего разряда. И вот новое образование по линии прикладных ремесел - в расписании второго года обучения черным по белому написано "Шитье". Господи помилуй, только и могла сказать.

Но это было не все. В программе курса было не просто шитье, а ручное плетение поясов по старинным схемам, вязание кружев на коклюшках, изготовление вальдорфских кукол, пошив одежды и лоскутная техника. Я схватилась за голову. Во-первых, на своей допотопной машинке еле еле могла "подрубить" занавески, какая уж там лоскутная техника - это же высшая математика шитья. Но инженеру - атомщику непозволительно сдаваться - "ведь я же советский человек". Нас приучили идти до последнего, так что придется рыть снег носом, но одеялко шить. 

Ткать обережные пояса вручную оказалось безумно интересно. Тогда я впервые познакомилась с символикой народного рисунка и была поражена мудрости, простоте и глубине заложенных смыслов. Простые линии, кресты и пересечения хранили в себе сакральные тайны и будили странные ощущения в руках и теле. На занятиях возникало чувство будто не раз сидели вот так же на лавках, пели протяжные песни и плели волшебной силы пояса для своих любимых. Нить желтая, нить красная, нить зеленая и небесно голубая - у каждой ниточки свой смысл и своя история.

Когда дело дошло до одежды, я уже почти смирилась со словом "шитье". Сокурсницы шили вечерние наряды, спортивные костюмы, одна даже взялась за бикини. Я решила не заморачиваться и сварганить самое простое - банный халат. Подумала, что на толстой махре не будет видна кривая строчка. О, святая наивность, как же я ошибалась. Не помогла даже идеально подобранная по тону нить абрикосового цвета - косенькие стежки бесстыдно проглядывали сквозь густую ткань и вызывали приступы тошноты. Вот тогда-то я впервые и подумала о балансе. Если чего-то одного нам дано с избытком, то чего-то другого будет не хватать.

Мне не хватало многого - терпения и настойчивости в освоении машинной лапки, красивой и ровной, как взлетная полоса, идеальной строчки, не хватало интереса и усидчивости. Какое же было счастье, когда пытка закончилась. Высший балл за халат не получила, но приложенные усилия окупились не раз. Холодными зимними вечерами продолжаю надевать его - укутываюсь в пушистую и уютную абрикосовую махру, затягиваю поплотнее мягкий широкий пояс, засовываю руки в бездонные карманы по бокам и нарезаю круги по дому, тайком поглядывая в зеркало.

Прошло уже двадцать лет, а я все пытаюсь разгадать его секрет - халат до сих пор выглядит как новый. Его не портят косенькие швы, не делает менее удобным стоящая в дипломе четверка, не режут глаз  непропорционально большие карманы и слегка потертый воротничок. Может загадка в том, что я его люблю? Как любят своих детей и свои произведения. Несмотря на критику и периодическое недовольство, они мои плоть от плоти.

Но два десятилетия назад я строчила и порола, снова строчила, швыряла в дальний угол, доставала, злилась и плакала, кусала губы и сравнивала свой халат с вечерними платьями товарок. Критиковала свою косондылость*, раскачивала себя на эмоции, стремилась к идеальности во всем, что делала и не понимала, что истинный шарм не в этом. Мне еще предстояло узнать, что красота живет в глазах смотрящего. И что проявляется она не сразу. Все должно созреть, всему свой срок. Нужно время, чтобы понять нечто о себе и о гармонии мира. Увидеть, что недовольство и удовлетворение - две стороны одной медали. Что уродство, как и красота, живет внутри человека. И только от выбора каждого зависит на что обращаешь внимание - на кривизну строчки или на старание ее достичь.

После халата лоскутное одеяло перестало казаться страшным, как его рисовало воображение. Отточить технику предполагалось на прихватках и наволочках, и только потом перейти к “решающему бою". Моделей для лоскутной техники выше крыши. Мой взгляд остановился на изображении восьмиконечной звезды. О Боже, если бы я только знала тогда, куда она меня приведет! Называемая карельской и финской путеводной звездой, она таила в себе целый пласт необыкновенных открытий. Они начались уже при плетении поясов по древним рисункам. Выходило, что случайное попадание на курс обучения ремеслам было вовсе не случайным. До сих пор перехватывает дыхание от поворотов судьбы, совпадений и синхронизации. Истинно говорится, пути господни неисповедимы. Никогда не знаешь, где окажешься в следующую минуту и каких еще чудес ждать от жизни.


Чудом оказалась сама звезда. Или чудом было то, что она в себе хранила до поры до времени? Многоугольник алого цвета удивительным образом притягивал взгляд. Лучи вытекали из центральной точки будто реки, создавая впечатление, что звезда каждый лучик сам по себе. Они устремлялись вдаль, а мне хотелось понять - куда они направляются? Увлекающийся человеческий ум, желая познать неизведанное, так же легко уходит из себя, своего истока и центра. Ум дробит и разделяет на части общую картину, чтобы потом сложить вместе все пазлы. Соединять это про любовь, разъединять это про страх. Ах, если бы обо всем об этом знать заранее. Но условия игры таковы, что вспоминаю постепенно. Сначала собираю отдельные фрагменты, затем сшиваю в целое. Ищу похожий узор, цвет, изгиб и пытаюсь пристроить. Созидание это тоже про любовь.

Духовные традиции сходятся на том, что видимая часть мира основывается на тайной, невидимой - тот самый лес, которого не видно за деревьями. В моем случае видимыми были восемь остроконечных тряпочных четырехугольников. На самом же деле оказалось шестнадцать равнобедренных треугольников, которые следовало идеально пригнать друг к другу. Ох, опять это искушение идеальностью. За что они меня преследовали? Да, это было время, когда любимое “почему” сменилось на “за что мне такое наказание”? Тот период жизни ощущался как узкий и длинный туннель, стены которого утыканы колючками. Шипы больно и до крови царапали тело и рвали в клочья душу. “За что?” - только и могла восклицать я. Продираясь сквозь жизнь как сквозь полосу препятствий, действительно не понимала за что.

Жить в таком мире казалось невыносимым. Хотелось вырваться из ограничивающих тисков, но я не знала и не понимала как, а спрашивать о помощи не умела. Казалось стыдным посвящать других в свои проблемы. Тем более, что уже обжигалась не раз. Привычка носить все тяжести в себе заставляла носить маску “все хорошо”. А стремление к идеальности, так называемый комплекс отличницы, заставлял просиживать часы за швейной машинкой и строчить, строчить, как Анка пулеметчица. Когда чему-то в жизни придается слишком большое значение, происходит перекос и баланс нарушается. Желание делать все лучше всех оказалось разрушительным не только для меня, но и для отношений. Не имея опоры на свой центр, на внутренний стержень, и не умея хвалить себя, стала фокусироваться на недостатках мужа и критиковать его так же, как критиковала себя.

Такое настроение не самым лучшим образом действовало на рабочий процесс, а несовпадения желаемого и реальности приводила к тому, что я все выбрасывала и начинала сначала. Все оказалось гораздо проще, чем я себе придумала. Ну да, страдания как раз и начинаются, когда додумываешь то, чего нет на самом деле. К концу семестра меня совершенно перестало волновать качество стежков и оказалось, что они выровнялись сами собой после многочасового сидения за машинкой. А мне настолько понравилось составлять элементы узора, что вслед за парой прихваток решила сшить наволочку - ведь материи хватило бы на целое одеяло.

Оказалось, что тренироваться и подгонять “фракталы реальности” гораздо проще на крупных формах. Особенно на первых порах. Все указывало на то, что пора перестать критиковать кривые деревья, а научиться наслаждаться лесом. Яркая восьмиконечная звезда была настолько гармонична в своей лучистости, что мелких погрешностей не было видно, особенно издалека. Пришла мысль, что жажда идеальности - это страх быть плохой, совершить ошибку и быть наказанной (отверженной, не принятой значимыми людьми). А мне так хотелось быть хорошей, ведь я именно так привыкла заслуживать любовь. До меня не доходило, что в начале обучения, никто не может быть идеальным по умолчанию. Самое лучшее лекарство - наращивать мастерство в том, что интересно.

Каждому лучу свое место. Внимание - каждой части тела - рукам, голове, спине, сердцу. Вдруг пришло ощущение, что восьмиконечная звезда рассказывает мне о собственном теле, в котором давно нарушен баланс. Увлекаясь чем-то одним, я переставала соблюдать меру. Перегружая какую-то одну область жизни, лишала энергии остальные “лучи”, и тогда колесо Фортуны переворачивалось. Что же это за звездочка такая? Первый же поиск дал ответ - Алатырь - центр Мира, краеугольный камень, священная Гора, гора Меру (вот откуда мера), символ изначального источника Света и Рода. Великий оберег. Оберег оберегов. Символ мирового баланса.

ВЫНОСКА: Давным-давно, в начале всего сущего, с небес на остров Буян упал бел-горюч камень Алатырь, который стал основой мироздания. На камне горел огонь, из-под камня текла исцеляющая от всех болезней живая вода, и высечены были на нем законы бытия. Он объединял все стороны сущего: миры богов, людей и духов: Явь, Правь и Навь, и являлся местом сотворения настоящего мира. Слово собрано из трех слогов, каждый из которых несёт определённый смысл: Ал – обитающий в небесах, божественный; Ла – дух; Тырь – несущий.



*косондылый - криворукий, кривоногий в кубанском (терском) наречии

Главы из книги "У каждого свой Чернобыль"