Роман Золото. Глава 50

Анна в шесть утра пошла доить свою козу. Конечно, это можно было перенести на более позднее время, но привычка доить корову ранним утром, выработала у Анны этот порядок. Подставила сидушку, вымыла вымя козы. Зорька была из породы молочных, и уж литра три давала до самого ягнения.

 
Анна уже закончила доить, вытерла вымя, и только начала вставать со стульчика, как почувствовала сильную колоть в груди. Ведерко с молоком вырвалось из рук Анны и облило ноги и сидушку. Зорька подошла и стала слизывать молоко с галош хозяйки. А Анна прижала руки к груди и подумала: «Это что же со мной? Как предчувствие какой-то беды. Не уж на фронте что-то произошло. Да ну, ведь недавно пришло письмо от Ивана, что жив, что награжден. Ходила, хвасталась подружкам, показывала нарисованную Иваном медаль. Девки завидовали, и в тоже время говорили: «Смотри, Анна! Вот придет твой Иван – вся грудь в медалях, и закрутят его молодухи. Вон сколь их у нас в деревне!» Анна не обращала внимания на эти глупости.
И опять кольнуло в сердце. Пойду-ка я, прилягу. Отлежусь малость.
Анну разбудила внучка своим хныканьем.
- Встаю, встаю! Сейчас покормлю тебя.

Уже третий день нет Зинаиды – уехала в город в поисках работы, и они с Тамарой вдвоём. Анне уход за внучкой не в тягость, больше в удовольствие. Девчушка уже ходит, говорит, да так бойко. Анна порой так насмеётся, что весь день ходит в настроении.

Но сегодня что-то неладно – предчувствие преследует Анну. Она и то, и другое старается поделать по дому, а мысли – всё о детях, об Иване, как они там воюют, да и зятья тоже ведь на фронте. Один зять, правда, уже в госпитале.  Анфиса приезжала и рассказывала, что ранен в голову зять Иван, что снова в армию с таким ранением явно не возьмут. «Ну и слава богу! Всё живой остался».
- Ну-ка, не балуй, Томка! – оторвавшись от мыслей, вспылила бабушка, - Сегодня будешь есть кашу без молока. Маслица я тебе положу побольше.
- Не хочу без молока! А с маслом хочу! – усаживаясь за стол, требовала внучка.
- Вот так, внученька, бывает – что-то сильно кольнуло в сердце, даже подойник выпал, и Зорька нализалась молока.
- Как, бабуля? Вот так? – и Тамара языком слизала капнувшую кашу на скатерть.
- Во, точно, ты, как коза.
И обе рассмеялись, забыв о зловещем предчувствии. 

                ***

                Через три месяца пошли похоронки. Сначала на зятя Василия. И однажды в окно постучала почтальонка. Отвернувшись подала два конверта. Анна, открыв оконце, взяла конверты, промолвив:
- Что в дом-то не заходишь? Чайком угощу.
- Некогда мне, Анна. Почты много. Тебе видно недобрая новость пришла, конверты-то, видишь, государственные, - сказала это и быстрым шагом зашагала прочь от дома, заведомо зная, что сейчас начнутся причитания и плач. Почтальонка наслушалась этих причитаний вдоволь, и нервов уже не хватало всё это переносить.

Анна взглянула на конверты. «Да, конверты с гербом, написано на машинке». Открыла конверты, а там в каждом лежит одинаковые узенькие тонюхонькие бумажки. «Ну, что это? – подумала Анна, - Надо было бы настоять, чтобы почтальонка прочла, а то сейчас иди к соседке. – О, господи, она тоже безграмотная! Я хоть деньги умею считать, она и это не знает. Пойду-ка я к Марфе – она в школе, по-моему, до третьего класса училась».
Марфа, взяла конверт, развернула бумажки, бросив на них взгляд, сразу обратилась к Анне:
- Анна, только не истери. Это похоронки на Ивана и Михаила. Тебе прочесть?
- Не надо, - промолвила Анна, взяв из рук подруги конверты, аккуратно положив туда похоронки, медленно пошла до дому, волоча еле-еле ноги.
Через доску, положенную поперёк калитки, через силу перешагнула, удивляясь: «Что это со мной?» Прошла в горницу, разделась, повесив шаль на гвоздик, бросилась в кровать, зубами вцепившись в подушку. Но ни крика, ни стона не издала Анна.


Полежав где-то с часок, встала, зачем-то посмотрела в зеркало, машинально вытащила гребень из волос, стала причесывать и так хорошо лежавшие волосы.
Вдруг почувствовала, что кто-то тянет её за юбку. А это внучка подошла и своим детским лепетом спрашивает:
- Сегодня что, баба, Зорька снова пролила молоко.
Анна схватила внучку на руки, и слезы выкатили такую волну, что платьишко Тамары стало мокрым.
- Бабуля, ты мне испачкала платье, - жалобным голосом проговорила внучка.
- Дурочка, ты дурочка, Томка. Деда у нас больше нет и твоего любимого дяди, а ты о платье думаешь.
- А куда деда делся? – допытывалась Тамара, спускаясь с рук бабушки на пол.
- Нет деда – вот тебе и весь сказ, - вытирая слезы пояснила Анна, как будто отчитываясь перед внучкой, думая, что она должна понять.


                ***

Через неделю приехала Маруся тоже с сообщением, что пришло извещение на Геннадия - пропал без вести. Взяли с матерью в золотом магазине вина и целый вечер вспоминали своих любимых людей.  А тут и Зинаид нагрянула, присоединившись к поминальной трапезе.
- Ну что, девоньки, - после распитой бутылки вина спросила мать, - Как будем жить дальше?
- Мы, мама, поможем тебе с огородом, с заготовкой дров. Да ведь, Зинаида?
- Конечно, - тут же согласилась сестра.
- Если деньгами надо помочь, - продолжала Мария, - то по возможности и здесь поможем. Положись на нас.
- Нет, доченьки, деньгами не надо. А вот с огородом и дровами – это я согласна. Спасибо вам. Тут дед Иван кое-что оставил в кожаном кисете. Вечная ему память, - промолвила Анна и, повернувшись на образа, перекрестила себя крестом.