Везучий дядя рассказ племянника

               

               
                Везучий дядя
                (рассказ племянника)
 
      На юбилее у дяди гости, наевшись и напившись, заговорили о везении и везучести. Одни, которые постарше, недоумевали: если всяк кузнец своего счастья, то причем тут стечение благоприятных обстоятельств? Кто помоложе и у кого, следовательно, шансов на это самое стечение обстоятельств было больше, утверждали: роль везения в жизни человека огромна.
     Ждали мнения «самого». (Любое слово юбиляра, на которое в будний день никто бы и внимания не обратил, приобретает за праздничным столом особую весомость.)
     Между тем, как это бывает со всеми в праздник и в окружении большого количества близких, дядя расчувствовался. «От людей зависит. Мне везло на хороших людей», - выразился он газетным штампом и собрался рассказать историю из своей советской жизни. Гости повеселели: знали, что Аркадий уж если расскажет, так расскажет, не заскучаешь…
   - В тот период я был действительно самых честных правил. Но после того, как мою семью дважды задвинули назад в жилищной очереди, разозлился. В первый раз на профсоюзном собрании квартиру распределили юристу стройуправления. Якобы его служебная комната не приспособлена для хранения профессиональной литературы, она там портится. Еще и справку такую состряпали. Люди сидели и посмеивались, но никто и слова не скажет, так как каждый ведь
в очереди то на жилье, то на машину, то еще на что-то. Второй раз начальник усадил меня на мягкий кожаный диван в своем кабинете и торжественно произнес: «Я вызвал тебя как солдата партии!» Представляю, как его мутило от глупой необходимости объясняться перед подчиненным. И что вы думаете? Оказывается, председатель профкома, из рабочих, вычеркнул меня из списка первоочередников, а себя самого включил. А об'яснил свой мерзкий поступок так: у родителей жены Аркадия есть трехкомнатная квартира. Вот это меня не на шутку и разозлило. Какое тебе дело до жилья родителей моей жены? У них своя семья,а тесть мой покойный, вы же знаете, был фронтовик, весь израненный, инвалид, страдал от болей, но работал. И мне
 стало понятно, что за жизнь надо бороться. Тем более что сосед по частной квартире давно втолковывал: «Аркаша, ты вроде грамотный, институт кончил, а дурак дураком. Напиши письмо в вышестоящую парторганизацию. На носу съезд партии, специальные комиссии работают по заявлениям граждан, почти все удовлетворяются.   Иначе так и будешь жить с семьей на частной. Дети пока ничего не понимают, а вот подрастут и спросят отца: «Чем мы хуже других?»
    До утра с женой исписали целую тетрадку. Долго думали, как глубоко копнуть. В итоге революционные корни семьи пропустили, гражданскую войну пропустили, между тридцатыми и сороковыми тоже не стали ворошить. Начали с военных лет, о чем сами хорошо знали.  Строчки побежали. Как отцы наши ушли на фронт и не вернулись. Как росли мы полуголодные и полураздетые, но ходили в школу, да еще по ночам работали на заводе по производству сушеного картофеля для фронта. Я был такой худой, что в школе меня прозвали Воздухом. Как начали работать с четырнадцати лет, потом учились в вечернем машиностроительном институте. Как после женитьбы мыкались по общежитиям и частным квартирам.  Все расписали, до самого последнего разговора начальника  с "солдатом партии".
    Под утро дали соседу почитать тетрадку. Он в целом одобрил, но сократил текст, сказал, что не будут там читать столько. Жалобу на руководство вычеркнул, оставил только просьбу оказать содействие в получении квартиры. «Зачем жаловаться, - объяснил сосед._-  Это просто обращение к партии, они сами разберутся, их учить этому не надо.»
    Тетрадку переписали. И вот, в черном драповом пальто и шляпе, а я высокий, стройный и представительный был в молодости, в кармане партбилет и заветная тетрадка, поехал в парторганизацию треста. В Верхних Лихоборах, помню, она была.  Полдня искал нужную улицу, катался на автобусах туда-сюда, а потом и вообще в центре Москвы оказался. В кафе посидел, зашел в кинотеатр, не помню названия, после в «Академкниге» у метро «Дзержинская» накупил литературу и собрался на Курский вокзал на электричку, домой возвращаться. И вот до сих не могу понять, каким образом оказался перед огромными дверями, с двух сторон висят большие таблички, на них золотом по черному написано:
 «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА».
     Стал наблюдать. Вижу, как беспрерывно заходят-выходят солидные люди в пальто и в шляпах, как у меня.  При входе показывают красную книжечку. Я подумал, что это они по партбилету заходят.  Решил тоже попробовать, чем черт не шутит. Набрал воздуха побольше в себя, сделал важное лицо и шагнул в открытую кем-то дверь.  Ну, думаю, точно сейчас арестуют. Но нет, сотрудник охраны издалека посмотрел на мой партбилет, вежливо поздоровался и пропустил. Иду на ватных ногах по красному ковру, везде двери с красивыми табличками. Думаю, как быть дальше, как вернуться на улицу. Тут из одного кабинете вышел солидный мужчина с портфелем, чуть об меня не споткнулся. И как только мы на секунду встретились глазами…Была не была, думаю, расскажу ему о своей боли. Извинился, как положено, за беспокойство, тетрадку держу в руках, от волнения я согнул ее пополам. Важный мужчина выслушал, посмотрел на часы и спросил: «А как вы вообще попали сюда, кто вас пустил?» Вернулись в подъезд, он что-то там выяснил, и того охранника, который пустил меня в здание, тут же заменили. Мне же важный мужчина сказал: «Вы сейчас выйдете на улицу, завернете за угол здания, там в приемной вам все объяснят.» Нашел я эту приемную, там опять рассказал о жилищном вопросе, попросился на прием к ответственному за жилье, хотя такого, может быть, вообще не было.   Женщина, сотрудник приемной, пролистала тетрадку и набрала номер какой-то. Скорее всего, парторганизацию треста нашего.  «Я могу записать товарища на прием, - строго сказала она в трубку, - а если  факты подтвердятся? Текущего момента не понимаете?» Потом так же строго мне: «Поезжайте домой и спокойно работайте». И правда, на следующий день утром к дому подъехали аж две «Волги». Из них вышли такие же важные и представительные люди, с каким я вчера разговаривал в ЦК. Они были в пальто и шляпах, как у меня.Комиссия по обследованию жилищных условий. Даже заходить в дом не стали, расспросили на улице. Молодой человек с блокнотом аккуратно записывал.  Хозяйка частного дома выскочила и давай на них кричать. Мол, вот, совести у людей в стройуправлении нет, молодые специалисты с детьми, сколько лет в очереди на жилье, а получить не могут.
И что ей от этого тоже житья нет, а выселить семью с маленькими детьми рука не поднимается. Человек с блокнотом спросил, на каком этаже мы хотели бы жить. Выбрали первый этаж, так как зимой с нами жила мама, ей трудно было бы подниматься на верхние этажи.  На следующий день переехали в свою квартиру в новом доме – нищему ведь собраться только подпоясаться. Вот так за два дня решилась наша жилищная проблема. Жаль только того сотрудника в подъезде, мог и работу потерять. И перед начальником неудобно стало: он обиделся, мол, что же ты через голову-то сразу. Небось нагоняй получил из парторганизации треста.А того председателя профкома из очереди сразу выкинули, он квартиру, бедолага, получил года через три только.
       После рассказа юбиляра гостям подали свежезаваренный чай с капустным пирогом, и от всего этого у них открылось «второе дыхание».   Стали рассказывать друг другу истории с везением или невезением. Одна солидная дама, к которой домочадцы обращались «мама старая», заявила, что на везучести одного человека может жить вся семья.  Другой гость вспомнил военную службу в армии.  Когда его переводили в престижный военный округ, комбат на прощание изрек: «Если везет человеку, то пусть везет до конца.»

                ***
     Дядя много раз пересказывал мне эту историю. Сначала с веселыми нотками, а в последний раз уже с налетом грусти. Спрашиваю, пользовался ли он еще когда-нибудь этим приемом - обращаться сразу в центральный комитет? «Незачем было, - отвечал дядя. – После случившегося отношение ко мне круто изменилось. Уважуха поперла, как дети говорят. Пошли слухи, что у этого мастера со второго участка кто-то в Москве на самом верху, что скоро его возьмут на партийно-хозяйственную работу в область. И потом, ведь я не пил, не курил, рабочих не обижал, свою работу делал добросовестно. Не хочу прикидываться ангелом, ошибки были, но границ допустимого не перешагивал. Поэтому начальство побаивалось меня, особенно после того, как пальто и шляпа, а носил я их не снимая, побывали в центральном комитете.Представляешь, если в нашем стройуправлении проводились сомнительные хозяйственные операции, то начальство просило мою жену, она тоже в этой же конторе работала, не говорить о случившемся мужу.
 В общем, верил я, что пальто и шляпа мой талисман.»
    - А где сейчас они? Износились?
    - Висят на даче. На заслуженном отдыхе.
       

Р.М.

06 сентября 2021 г.