Букварь

   Первый мой инструктор Азбукин Валерий Михайлович! Капитан, чемпион Советского Союза по высшему пилотажу! Подпольные клички «Букварь» или «А,Б,В» - надо ли говорить, что это была первая и самая сильная юношеская  любовь. Больше полвека прошло, а у меня до сих пор при воспоминании о нём теплеет в груди! Он был небольшого росточка коренастый плотный мужчина, дотошный и не разговорчивый. Относился к нам, как к неразумным, но любимым детям. Сначала нас раздражали его постоянные требования подробно и во всех мелочах знать инструкцию самолёта. И только потом мы поняли, зачем он это делал и с какой заботой и любовью опекал нас постоянно. Ну да не об этом речь.
   Настало время первых полётов. Надо сказать, что самолет Л-29 по своим свойствам похож на милую и ласковую маленькую женщину. Он создан был для первоначального лётного обучения и просто великолепно подходил для этой роли. «Элка» прощала все ошибки и легко управлялась. Из просторной кабины с прозрачным «фонарём» открывался великолепный обзор. Практически ты по пояс сидел в открытом небе. Когда мы в первый раз поднялись в воздух, я просто впал в ступор. Если не считать пары прыжков с парашютом, то до этого я не представлял, как выглядит земля с высоты. Сами ощущения перемещения в трёхмерном пространстве просто шокировали. Если кто-то хочет приблизительно представить, что в этот момент чувствуешь – нырните под воду. Там, как и в небе, можно двигаться влево, вправо, вверх, вниз -  легко совершая то, чего мы лишены, живя на земной поверхности.
   Мы набрали высоту.
- Ну, чего сидишь – сказал Букварь – бери «ручку» и пилотируй!
Как, прямо так сразу, подумал я и вцепился в рукоятку управления, боясь пошевелиться.
- Ну, чего ты в неё вцепился мёртвой хваткой? Попробуй, как управляется машина!
И он сделал быстрые и глубокие крены вправо и влево. Я со страху начал упираться в борта руками, боясь вывалится из кабины, хотя привязные ремни плотно обхватывали плечи и поясницу. Однако, это скоро прошло и я даже попытался сделать с машиной тоже самое что делал инструктор. Новые ощущения теснили мою грудь. Я управлял самолётом! Какой восторг! Тем временем мы приближались к зоне, где собственно и должно было проходить обучение.
   На нас надвигались белоснежные шапки облаков. И вдруг я увидел, что оказался среди каких-то совершенно фантастических картин. Вокруг были башни, замки, гроты, каньоны, долины и все это было пронизано солнечными лучами. Они были направлены вверх, в стороны, вниз, в зависимости от того, как пробивали облака. В нескольких местах на этих лучах играла радуга. В самых смелых мечтах я не мог представить такой красоты! Видимо всё это было действительно великолепно, потому что Азбукин засопел и сказал: «Ну-ка, дай управление!». И тут началось! Букварь перевернул машину и спиной вниз начал падать в долину между призрачных скал. Резвясь, как птица среди этого белого безмолвия, он выделывал всевозможные невообразимые фигуры. Ещё бы, чемпион Советского Союза по высшему пилотажу! Самолёт то падал боком в глубокий каньон то, опрокидываясь на спину,  облетал сверху гору взбитых сливок, чтобы в следующее мгновение оказаться в великолепном гроте, освещённом со всех сторон столбами света и радуги. Восторг стеснил мою грудь и воздуха не хватало! Слезы радости и счастья застилали глаза и я, то ли стонал, то ли плакал от этих необыкновенных ощущений! Шоу продолжалось.
- Что нравится? – спросил Букварь, видимо заслышав мои стоны.
Я промычал что-то нечленораздельное. Говорить нормально у меня не было сил. Покрутившись ещё немного, мы полетели обратно.
   На стоянке Букварь выскочил из кабины и, разговаривая с техником, стоял рядом с самолётом. Я отстегнул ремни и попытался встать. Меня качало как пьяного, глаза блуждали, а на лице застыла блаженная улыбка. Азбукин,  увидев моё выражение лица, хмыкнул и сказал: «Что, мальчишка! Хлебнул небушка! Вот так оно и бывает! Привыкай!». Да, так оно и было потом всю жизнь. Правда, я так и не привык и не переставал удивляться и восторгаться красотами, которыми меня щедро одаривало небо…