Они - Всегда Рядом. Маяковский, Пастернак, Ахматов

     «Дело поэта вовсе не в том, чтобы достучаться непременно до всех олухов.
     Поэт – величина неизменная….
     Люди могут отворачиваться от поэта и его дела. Сегодня они ставят ему памятники, завтра хотят «сбросить его с корабля современности». То и другое определяет только этих людей, но не поэта….»

                Александр Блок.


      Изучая творчество этих гениальных поэтов Серебряного века, вдруг пришло невольно сравнение с огромными морскими лайнерами в бурном море событий и страстей двух последних столетий.

      И для меня безусловный флагман - Владимир Владимирович Маяковский.

      Почему?

      В августе 1958 года десятилетняя девочка (жили в Оружейном переулке) прочитала на только открывшемся памятнике в центре Москвы слова поэта:

          «И я,
          как весну
          человечества,
          рожденную
          в трудах и бою,
          пою
          мое Отечество,
          республику мою»!   

      В эпоху построения социализма в жизни молодежи был нужен именно такой поэт-бунтарь, трибун, «не желающий размазывать манную кашу по мелкой тарелке».

      Он не мог не нравиться с фотографий:
   
      «Волевое, мужественно красивое, даже вдохновенное лицо» (Л. Сейфиуллина).
 
      «Глаза у него были несравненные – большие, черные…» (Юрий Олеша).

      «Маяковский дисциплинировал себя в немногословии». (Н. Асеев)

      «Неповторимым была сама манера и стиль чтения Маяковского.» (Игорь Ильинский).

      А его стихи?

      Маяковский начал свою автобиографию «Я сам» словами:

      «Я – поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу. Об остальном, если это отстоялось словами».

        «Светить всегда,
        Светить везде,
        До дней последних донца,
        Светить –
        И никаких гвоздей!
        Вот лозунг мой –
        И солнца!               

      Это жизненное кредо великого поэта!
      
      Судьбы каждого поэта - это как снежные вершины высоченных гор, притягивающие взоры изумленных людей своей первозданной чистотой, непохожестью и близостью к бесконечному небу.

      Мое знакомство с лирикой Анны Ахматовой – в школьные годы. Стихи поэтессы как «книги женской души».

      Первая встреча с Борисом Пастернаком – прочтение в 1988 году в журналах «Новый мир» романа «Доктор Живаго» и рассказа об его создании. Первое впечатление – философский смысл, глубина, титанический труд, такая жестокая несправедливость к великому писателю. Позже пришел интерес к поэзии Пастернака.

      Биографии известны.

      Родились поэты вдали от столицы. Маяковский - в 1893 году в Грузии, в семье лесничего дворянского происхождения.  Борис Пастернак – в 1890, в Москве, в семье академика живописи и пианистки. Анна Ахматова – в дворянской семье близ Одессы, в 1889.

      Пастернак окончил гимназию с золотой медалью, затем университет. Ахматова – гимназию в Киеве. Детство ее прошло в Царском Селе.

      Маяковский: «Меня ж из 5 вышибли класса,
                Пошли швырять в Московские тюрьмы».

      Свои «университеты» Владимир Владимирович успешно «прошел в студенческих кружках, вступив в партию большевиков, и в тюрьмах (11 месяцев в «Бутырке», в «одиночке» № 103). 

      Много читал, наизусть цитировал страницы из «Капитала», начал писать стихи в шестнадцать лет.

      В художественном училище – увлечение футуризмом и знакомство с Давидом Бурляевым, футуристом, угадавшим истинное призвание Маяковского: «Да вы же ж гениальный поэт!».

      Из автобиографии: «Я весь ушел в стихи. В этот вечер совершенно неожиданно я стал поэтом». Стихотворение «Ночь» напечатано в 1912 году.

      Участвовал в турне футуристов по городам России с чтением своих стихов.

      В 19 лет приехал в Петербург. Неудавшаяся постановка трагедии «Владимир Маяковский», скандальные выступления перед публикой.

      Довольно необычные стихи:
        «Кто вы?
        Вот – я,
        Весь боль и ушиб.
        Вам завещаю я сад фруктовый
        Моей великой души».

                «Нате!»

      Интересно высказывание Максима Горького о поэте:

      «Собственно говоря, никакого футуриста нет. А есть только Владимир Маяковский. Поэт. Большой поэт». Писатель любил страстно стихи «Хорошее отношение к лошади» и «Флейта-позвоночник».

      Войну Маяковский встретил восторженно, но призван не был из-за неблагонадежности. 1915год. Из автобиографии: «Забрили. Теперь идти на фронт не хочу».

      О предреволюционных годах скупо:

      «Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Вплотную. Ставлю вопрос о теме. О революционной».

      В 1916: «Против буржуев – я хоть с чертями!
                Ненавижу эту масть!»

      Отвечал: «Готов к революции!»

      1915 год стал в жизни Маяковского особенным. Закончил поэму «Облако в штанах» и встретил свою «роковую» любовь, музу своих стихов, Лилю Брик. Как признавался другу Корнею Чуковскому: «… ту самую, неповторимую, единственную», «вечную любовь», из-за которой никогда не был женат. И прожил, как Иван Сергеевич Тургенев, свою такую короткую жизнь «на краешке чужого гнезда».

      Написаны десятки книг о «союзе трех»: Маяковского, Лили Брик и ее муже Осипе. Но будем уважать волю Маяковского в завещании: «…пожалуйста, не сплетничайте! Покойный этого никогда не любил».

      «И в пролет не брошусь,
       И не выпью яда,
       И курок не смогу над виском нажать.
       Надо мною,
       Кроме твоего взгляда,
       Не властно лезвие ни одного ножа».
                «Лилечке (вместо письма)».

      «Делай, что хочешь,
       Хочешь, четвертуй.
       Я сам тебе, праведный, руки вымою.
       Только -
       Слышишь! –
       Убери проклятую ту,
       Которую сделал моей любимою».
                «Флейта – позвоночник».

      Существует мнение, что «именно любовные терзания, а отнюдь ни счастье дают толчок к созданию величайших произведений искусства».

      Это был выбор поэта. Любил, терпел, страдал, мучился и ….писал великолепные стихи. Но искренне жаль сильных, мужественных и талантливых мужчин, которые попадают под «искушение слабостью», будь, то алкоголь, наркотики или женщины. И «ломают» свои жизни в невероятных мучениях.

      Воспоминания Л. Брик бесценны как свидетельства очень близкого поэту человека:

      «Маяковский все переживал с гиперболическою силой - любовь, ревность, дружбу. Он не любил разговаривать. Он всегда, ни на час не прекращал сочинять стихи».
   
      «Володя писал стихи постоянно, о время обеда, прогулки, разговора с девушкой, делового заседания – всегда! Он бормотал на ходу, слегка жестикулируя. Ему не мешало никакое общество. Помогало даже». 

      Бесподобна лирика Маяковского:

      «Послушайте!
       Ведь, если звезды зажигают –
       Значит – это кому-нибудь нужно?
       Значит – кто-то хочет, чтобы они были!»
          

      Революция для Маяковского – главное дело жизни. Маяковский – на острие жизни. Кипучая энергия, полная самоотдача любому делу, за которое берется.

      В одном лице он – поэт, литератор, киносценарист, драматург, режиссер, актер, художник, редактор журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». Ни одной свободной минуты.

      Из воспоминаний Сергея Эйзенштейна, режиссера, сценариста:

      «До сих пор неизгладимо в памяти. Громкий голос. Челюсть. Чеканка. Читка. Чеканка мыслей. Озаренность Октябрем во всем».

      1917 – 1918: написаны «Наши марши», «Ода революции». Постановка «Мистерии Буфф».

      1919 – вышли три фильма.

      1923 – 1924 – поэмы «Про это», «Владимир Ильич Ленин».

      1927 – поэма «Хорошо!»

      За прожитую жизнь у меня окрепла уверенность, что в современные учебники «История России» нужно поместить эту поэму – поэтическое наследие очевидца тех ярких событий, Владимира Маяковского, ничего не сокращая.

      С 1922 по 1924 годы поэт много путешествовал: Латвия, Франция, Германия, в 1925 посетил США. Ограничений с визами не было.

      М.Цветаева писала: «Единственный выход из его (Маяковского) стихов – выход в действие».

      «Для веселья
       планета наша
       мало оборудована.
       Надо
       вырвать
       радость
       у грядущих
       дней.
       В этой жизни
       Помереть
       Не трудно.
       Сделать жизнь
       Значительно трудней».   
          «Сергею Есенину»
   
      За два года стал автором 9 сценариев и фильмов.

      За годы работы в РОСТе нарисовано более 3000 плакатов.

      В 1929 – пьеса «Клоп», на следующий год – постановка пьесы «Баня».
 
      И огромное множество стихотворений.

      С самого начала творческого пути поэт постоянно находился под критическим обстрелом. Отношение к нему в последние годы было не лучшим.

      «Я считаю себя пролетарским писателем», - заявил Маяковский на общем собрании писателей 22 декабря 1928 года.

      1930 год начался неважно. Маяковский много болел, стал пропадать голос. Неудачно прошла выставка «20 лет работы» и премьера «Бани». Пошли слухи, что поэт исписался.  Разнузданная кампания против поэмы «Хорошо!» и других работ. Оскорбления в газетах, попрекали дворянским происхождением.

      Сломленный неудачами, 14 апреля 1930 года поэт покончил жизнь самоубийством. Владимир Высоцкий напишет песню «Фатальные даты и цифры»: «Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль, И Маяковский лег виском на дуло».

      В 1935 году, после резолюции Сталина на письме Л.Ю.Брик, начнется период мифологизации творчества поэта.

      В перестроечный и постсоветский период стали отрицать значение творчества Маяковского. Шла волна разоблачений и утверждений, что Маяковский – поэт без читателя.
 
      Но, как права была Марина Цветаева, написавшая в день похорон поэта:

      «…Боюсь,…что Россия до сих пор до конца не поняла, кто ей дан в лице Маяковского…
      Маяковский ушагал далеко за нашу современность и где-то, за каким-то поворотом будет ждать нас.
      И оборачиваться на Маяковского нам, а может быть, и нашим внукам, придется не назад, а вперед».

      Маяковский о себе: «Сумел не научиться писать обыкновенные стихи».

      Пастернак мечтал стать пианистом, потом – философом. Пробовал писать стихи. Первый сборник издан в 1913 году. Входил в группу поэтов «Центрифуга», близкую к футуристам.

      Его потрясло знакомство с Маяковским в 1914 году. Первое впечатление: «Он увидел железную внутреннюю выдержку».

      Пастернак заметил в стихах Маяковского и своих «непредвиденные технические совпадения, сходное построение образов, сходство рифмовки» и, признавая преобладающую силу Маяковского, он открыто признался, что стал уходить от этого сходства. И даже «подавлять героический тон» - тоже из-за сходства с Маяковским.

      «Я считаю, что эпос внушен временем», - писал тогда Пастернак.

      Сходство утверждал и Маяковский.

      Слава Пастернака началась после революции.

      Из лирики Бориса Пастернака:

      «Любить иных – тяжелый крест,
       А ты прекрасна без извилин,
       И прелести твоей секрет
       Разгадке жизни равносилен.

       Весною слышен шорох снов
       И шелест новостей и истин.
       Ты из семьи таких основ.
       Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
       
       Легко проснуться и прозреть,
       Словесный сор из сердца вытрясть
       И жить, не засоряясь впредь,
       Все это – не большая хитрость.

      «Поэты очень похожи на свои стихи», - утверждала Лидия Чуковская. – «Например, Борис Леонидович. Когда слышишь, как он говорит, понимаешь совершенную естественность, непридуманность его стихов. Они – естественное продолжение его мысли и речи».

      Пастернак стремился во всем «дойти до самой сути, в работе, в поисках пути».

      Поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт» были написаны Пастернаком в двадцатых годах.

      Пастернак, вопреки молве, писал, что Маяковский не любил эти поэмы, что ему нравились книги «Поверх барьеров» и «Сестра моя – жизнь».

      Взаимоотношения между поэтами были сложными и противоречивыми.

      Однажды у Асеева во время обострения разногласий Маяковский так объяснил несхожесть между ними:

      «Ну, что же. Мы действительно разные. Вы любите молнию в небе, а я – в электрическом утюге».

      В стихотворении «Быть знаменитым некрасиво» Пастернак противопоставлял себя Маяковскому, которому достался титул лучшего поэта эпохи.

      Стычки с Маяковским продолжались постоянно.

      В позднем автобиографическом очерке «Люди и положения» Пастернак не скрывает, что любил и высоко ценил раннюю лирику Маяковского.

      Он писал, что «на фоне тогдашнего паясничания ее серьезность, тяжелая, грозная, железная, была необычна, что это была поэзия мастерски вылепленная, горделивая, демоническая».

      И вот эту влюбленность в поэта, свою ошеломленность его гениальностью, всем его обликом и небывалым, невиданным и неслыханным поэтическим даром Пастернак перечеркнул начисто, как бы решив пережить свою жизнь заново и безжалостно вычеркнуть из нее все, что ему теперь казалось случайным, ненастоящим, ошибочным. Он спорил не с Маяковским, а «с самим собой».

      Пастернак никогда не изменял себе.

      Факты дают некоторые основания, что «… до конца жизни витал для Пастернака, тревожил его, порою увлекал, порою раздражал могучий дух Маяковского, в котором  ….звучала музыка революции, музыка новой жизни».

      Борис Леонидович Пастернак умер в годы «оттепели», не выдержав страшного напряжения и травли последних лет, вынужденный отказаться от присужденной ему Нобелевской премии по литературе за роман «Доктор Живаго».

      Анна Ахматова начала печататься на 6 лет раньше Пастернака в 1907 году. Благодаря своему замужеству с Н.Гумилевым и нарастающей известности очень рано вошла в круг известных поэтов. До начала войны вышло два сборника: «Вечер» и «Четки», который переиздавался в течение десяти лет 8 раз. В 1917 вышел сборник «Белая стая».

      Ахматова считалась первой русской поэтессой.

      Тяга к футуристам Маяковского и Пастернака противоположна ахматовской акмеичности.

      Ахматова не приняла революцию.

      Ахматова и Маяковский познакомились в 1912 году, в театре «Луна – парк» в Петербурге.

      11 февраля 1915 года в кафе «Бродячая собака» на «Вечере пяти» Маяковский прочитал стихотворение «Вам!».

      Анна Ахматова вспоминает:

      «Они орали, Маяковский стоял на эстраде совершенно спокойно,…курил огромную сигару. Вот таким я запомнила его, очень красивым, очень молодым, большеглазым таким, среди воющих мещан».

      Их встреча состоялась на именинах Федора Сологуба.

      20 сентября 1920 года в Доме искусств К. Чуковский читал доклад «Две России: Ахматова и Маяковский».

      В январе 1921 года вышла статья Чуковского «Ахматова и Маяковский»:

      «Ахматова вся в тишине и сказанных, еле слышных словах. Маяковский орет, как тысячеголовая площадь.  Ахматова – благочестивая молитвенница. Маяковский не может пройти мимо Бога, чтобы не кинуться на него с сапожным ножом.
      Тут не случайные различия двух поэтов – плохих или хороших – тут две мировые стихии».

      1921 год стал для Ахматовой годом потрясений и утрат: был расстрелян Николай Гумилев.

      Марина Цветаева 13 сентября 1921 года написала, что Маяковский очень переживал слухи о самоубийстве Ахматовой.

      19 января 1922 года. Читка современной поэзии в Политехническом музее. Предложение Маяковского: «Запретить Анне Ахматовой на три года писать стихи, пока не исправится», - большинство простым поднятием рук поддержало.

      Последняя их встреча произошла в мае 1924 года.

      17 мая 1925 года Маяковский, Пастернак и Асеев решили устроить вечер в пользу Ахматовой.

      В феврале-марте 1926 года в Тифлисе после своих стихов Маяковский читал Блока и два стихотворения Ахматовой. Позже ответил на замечание: «Надо знать хорошо и тех, с кем не согласен, их нужно изучать. Стихи Ахматовой монолитны и выдержат давление любого голоса, не дав трещины».

      В марте 1940 года Анна Ахматова напишет стихотворение «Маяковский в 1913 году». От предложений написать воспоминания о Маяковском она категорически отказывалась

      Лиля Брик вспоминала:

      «Влюбленный Маяковский чаще всего читал Ахматову. Он любил стихи Ахматовой и издевался не над ними, а над своими сантиментами, с которыми не мог совладать».

      В 1922 году Ахматова встретилась с Пастернаком. Марине Цветаевой Пастернак признался, что Ахматова напоминает ему сестру. Потом были и книги, и фото в дар, и встречи у общих знакомых.

      В 1926 году Борис Леонидович так охарактеризовал Ахматову:

      «Изумительный поэт, человек вне всякого описания, молода, вполне своя, наша, блистающий глаз нашего поколения».  И еще: «явленье это так чудесно в своей красоте и стройности».

      Он первый в 1929 году посвятил Анне стихотворение в серии стихов друзьям.

      «Ахматова была довольно замкнутой и не таким ….нараспашку, каким был Пастернак. Это была его полная противоположность». (Лев Горнунг).

      Лидия Чуковская: «Ахматова, постоянно себя с Пастернаком сопоставляющая и противопоставляющая себя ему, категорически не хочет, в отличии от Пастернака, быть на стихи свои похожей. Это нехорошо, если так».

      Для Ахматовой всегда важна реакция Пастернака: «Борису Леонидовичу не понравилось. Он не сказал этого, но я догадалась».

      Невозможно представить Ахматову, приглашенной Сталиным или Троцким для встречи, а Пастернак был вхож в «кремлевские коридоры».

      Или Ахматову в президиуме первого съезда писателей рядом с Горьким, принимающей в дар писателям портрет Сталина, а Пастернак принял и горячо благодарил.

      Стратегия Пастернака – опасное «политическое лукавство», на которое Ахматова не была способна, кроме одного раза с приветственными стихами в честь вождя из-за сына.

      Пастернак «мог себя уговорить». Самообман – вот, что было свойственно Пастернаку. Поиск компромиссов был существенным и принципиально важным. Особая трезвость взгляда – у Ахматовой, но и она порой обманывалась.

      С 1937 года на Пастернака идут постоянные доносы, но вместе с Фадеевым они выдвинули в 1940 году Ахматову на сталинскую премию, которую она так и не получила. Вместо этого начались травля и гонения.

      Пастернак заступился за сына и второго мужа Ахматовой в письме к Сталину. Помогал материально.

      Их отношения не отличались особой близостью, даже походили на вражду. Высказывания о Пастернаке были снисходительными, порой пренебрежительными. Отвечала скупо, его восторг не принимала всерьез, делала резкие выпады на его высказывания о ее лирике.

      Эпитет «гениальный» о Пастернаке присутствует у Ахматовой постоянно. И ее ревность – не к его поэзии, а к его славе.

      Анна Ахматова:

      «Кто первый из нас написал революционную поэму? - Борис.
Кто первый выступил на съезде с преданнейшей речью? – Боря. Кто первый сделал попытку восславить вождя? – Борис. Так за что же ему мученический венец? – сказала она с завистью. И дальше: Кто первый из нас был послан с Сурковым…., представлять советскую поэзию за границу? – Борис.

      Роман «Доктор Живаго» Ахматова не приняла совсем: «Люди неживые, выдуманные. Одна природа живая, неудавшийся шедевр. Доктор Живаго безжизненный».

      О стихах из романа – «как в пропасть опустил».   

      Оба пережили в разное время постановления ЦК, травлю в печати, исключение из Союза писателей.

      Ахматова говорила: «А ведь по сравнению с тем, что сделали со мной и Зощенко, история Бориса – бой бабочек».

      В плане книги Ахматовой «Мои полвека» главу о Пастернаке она назвала «Разгадка тайны», которая заключалась в том, что Ахматова «…упорно и глубоко думала о Пастернаке, а он – он лишь снисходительно, громко восхищаясь».

      Оплакивая уход Пастернака, Анна Ахматова сказала: «Умолк вчера неповторимый голос….».

      У Пастернака и Ахматовой было по несколько браков, много любовных связей. У Ахматовой был сын – Лев Гумилев, у Пастернака – два сына: Евгений и Леонид.

      Пастернак был в Германии, в Венеции, во Франции.

      Ахматова скончалась на 6 лет позже Пастернака. Она получила свою почетную премию в Италии. Ей была присвоена докторская степень в Оксфорде. В преклонных годах она совершила поездки в Италию, Англию и Францию.

      Ахматова отвергла отъезд за границу также, как Пастернак.

      Время все расставило на свои места.