Это же целых три тысячи дел!

         Заявил себя гением с претензией на мировую славу и известность,  а когда дело не пошло, никто не захотел признавать и соглашаться, за  малым исключением тех, кто привычно подкладывался и подлизывался, сам в надежде на то, что и его потом назовут гением,  вспомнил, что ещё и  адвокат, не только поэт и писатель,  и решил заработать хоть тут и хоть так.

     Объявился   в соцсетях не пойми как кто больше, как писатель и поэт или как юрист, или и то, и другое  вместе, обзавёлся сразу тремя тысячами дел на будущее из тех, кто не захочет признавать в нём гения, и славить его по всему миру, и начал выставлять претензии, действуя всё  же,  как адвокат, защищая своё,  не чужое мнение.

      А своё мнение было таково, что де  здесь, в соцсети, выставляет он  свои стихи и рассказы для того, чтобы их читали,  а те три тысячи людей, что у него тех самых  друзей, зачем-то напросившись к нему во френды, не хотят читать,  и вот к ним-то у него  и претензии, зачем навязались и зачем не читают, коли навязались.


    Ему, как  юристу, такое    не понятно, и потому он им иск предъявляет, по поводу своего  мнения, которое он, как адвокат,   защищать сейчас и будет.


       То, что эти участники готовеньких уже  трёх тысячи дел, лежащих у него на столе в кабинете в папочках, знать не знают, и видеть  не видели его рассказов   и стишков, в силу банальной непроходимости трёх тысяч пользователей в его аккаунте, и у себя в ленте,  он,  как пользователь,   не понимал, и потому считал такое жуткой несправедливостью, которую он сейчас просто обязан восстановить, как адвокат и юрист, желающий быть гением в глазах других, но им не являясь.

     Но он был не одинок в своём   желании обвинить, а следом осудить, таких, как он, или подобных ему,  не только юристов, но и  профессоров,  и кандидатов наук, не знающих,  чем суп едят и из чего  компот пьют,  было немало в этой жизни, тоже претензирующих  на звание гения, к которому всегда хорошо бы прибавить, непризнанного  гения, не разбираюшегося  в простых вещах, и не потому что такому всё простительно,  а  потому что,  в первую очередь,  он сам решил,  кто он есть—  гений, а  остальные уже подбежали и сказали —   не признанный!

         И он обиделся вместе со своими соратниками по непризнанности, но желающими поучаствовать в этом марафоне  в погоне за мировой славой, когда кто-то умер в этом забеге на длинную дистанцию, но не послужил примером остальным,  и они продолжили бежать и гнаться за мифом, называемым известностью и  славой, который не иллюзорно станет твоей могилой, которую  ты к тому же разделишь вместе с остальными, оставшимися безучастными к смерти своего товарища, и тут уже без разницы, кто из вас первый окажется в этой могиле.


     Ну, а пока ты ещё не умер, а живой, и бежишь вперёд с желанием разорвать ленточку гения - победителя, ты можешь всё  же  побороться против  сложившейся несправедливости, и предъявить уже иск,  не только претензии,  всем тем, кто о тебе ни сном,  ни духом, а могли бы, и ты заработал бы на мировой   славе гения, а так пока что хоть  на тех трёх тысячах дел, упакованных в папочки, заработаешь,  а там глядишь, если не писателем гениальным вместе с поэтом, то хоть адвокатом  в памяти  других  людей останешься, гениально  сражающимся  за своё мнение, но  в памяти только тех, кто,  как и ты, хотел славы и известности, и потому  не только читающих,  но и ищущих тебя, как того законника, который хоть и не знает, в какой руке нож и  вилку держать, не боясь остаться при этом голодным, зато понимает, что его обязаны признать,  как гения, и пожалуйста  без той приставки —  непризнанный.  А ежели не хотят, так это же целых  три тысячи дел, тех, что  у него на столе уже в папочках лежат и ждут своего часа,  его часа,   как победителя, ставшего известным хотя бы тем, что широко мыслил,  как узколобый представитель  человечества, не понимающий, что пишут и сочиняют многие, как и выигрывают громкие дела, как адвокаты,  тоже не единицы, а становятся знаменитыми,  всё- таки единицы, и эту-то несправедливость не восстановить никакими путями, как не старайся и сколько себя гением не называй и сколько претензий не предъявляй всем тем, кто тебя даже не знает, для увеличения тех самых исковых дел.

07.09.2021
Марина Леванте