Яблочный спас

  Яблоки у нас уродились на этот раз знатно. Вот прошлый год, к примеру, совсем неурожайным выдался, морозом цвет на Николу побило сильно. И было нам- селянам с такого положения вещей не очень на сердце радостно. Ну, а в нынешнем - иная картина совсем получилась, от обильного урожая яблоку упасть негде. Только, как оно ни странно, данная природная милость тоже никому из нас удовольствия особого не принесла, а для иных, можно сказать, и вовсе чуть ли не трагедией обернулась.
Спросите- почему? Да потому, что деваться от этих семечковых стало уже некуда. Хоть «Караул!» кричи, честное слово.
От шарлотки тошнит, яблочным вареньем давимся, сок из ушей льется, да что там сок, на сидр смотришь едва ли не с отвращением теперь. Когда такое было? Завтракаем оладьями из яблок, на обед- суп-пюре яблочный с яблочным же салатом вприкуску, к ужину - кабачки в яблоках и компот. Как мы этот продукт только с женой не употребляли. Ели в печеном, в моченом вкушали, в жареном виде даже пробовали. Да и так, между делом, килограмм –другой свежака за день погрызешь. Только их -сволочей все равно меньше от этого никак не становилось.

  Через пару-тройку недель подобной диеты цвет лица у нас стал каким-то ржавым, а взгляд равнодушным и тусклым.
Плюнуть бы нам на эту карусель и вернуться к естественному образу жизни, да только в азарт уже вошли, ну и добра, понятное дело, жалко. Впрочем, сама по себе яблочная напасть- это еще половина беды, когда бы не осы еще на нашу голову. Злые они, под воздействием сидровых паров, коими насквозь пропитался двор, стали. Пристают во хмелю, задираются. До нужника иной раз добежать не дают. И главное, что ты им на это возразишь? Яблок много, насекомых еще больше, а у нас на теле непокусанных мест почти не осталось. Вот и терпишь. В том смысле, что до вечера в себе эти шарлотки с салатами таскаешь. В общем жизнь у нас в семье только после заката краски начинала обретать.
-Обери ты их, Бога ради уже! - скулила иной раз жена, потирая на шее или на запястье желвак с пятак Екатерининский величиной.
«Обери- легко сказать. Я бы давно все обобрал, только куда их девать потом прикажете? В овраг снести? Жалко. Хранить? Негде, да и не хранится Мельба эта. Переработать? Щас, у меня сушилка и так в режиме «двадцать четыре на семь» гудит, киловатики жжет. Нее, мне эти пять тонн не освоить никак.»
-Не могу, - виновато отводил я глаза в ответ, - Рука не поднимается урожай гробить. Пусть уж висят покуда им висится.
На что супруга (Вот, что значит с головой женщина) отчаявшись предложила как-то:
-Ну раз так, тогда придется нам с тобой гостей назавтра звать. Стол накроем.
- Яблочный штрудель что ль персон на …дцать? - засмеялся я от такого простого и эффективного решения, - А знаешь, это мысль, как я сам только не догадался. Приготовим блюдо килограмм эдак на триста, - Сделаем фотосессию. Глядишь, в книгу рекордов войдем, у них там вроде даже призы полагаются. Хоть какой-то прок от нашего урожая будет.
-Причем тут штрудель, дурень? На шашлычок соберемся. Посидим, за жизнь поболтаем. Сейчас метнусь на рынок, пожалуй, свининки прикуплю…
«За жизнь?»- Я посмотрел на жену с недоумением, пытаясь понять – издевается она надо мной или так, по-доброму, куражится. Шашлычок, в отличие от штруделя, я, извините, и без посторонней помощи с удовольствием освою, под сидр даже.
- …И каждому из гостей килограмм по триста яблок на дорожку ввернем. Вроде, как заботу о них продемонстрируем.
- Заботу, это хорошо, - ответил я не очень уверенно, - Забота — это по- человечески..., - и после непродолжительной паузы добавил, - …А зачем?
Супруга посмотрела на меня со снисходительной жалостью, так примерно родители глядят на своих несмышленых деток, беспомощно пытающихся завязать шнурки на ботинках.
- За-бо-ту, я говорю, а они потом, в благодарность за нее, о нас позаботятся при случае, не откажут.
-Ааа, - начало доходить до моего сознания, - Это нечто вроде инвестиции в хорошие отношения, главный капиталистический принцип- ты мне – я тебе.
- Ну наконец-то! Нет, все-таки какой же ты у меня смышленый малый, - сказала она, нежно потрепав мою щеку, - А теперь куму звони, не мешкай.
- Да ну его к лешему. Еще приставать начнет к тебе под мухой.
- Звони -говорю. Кум ведь на МАЗе у нас ездит, так?
- Ну на МАЗе, и что с того?
- А не тебе ли, соколик, приспичило дорожки гравием отсыпать? Знаешь во сколько сейчас доставка встанет? То-то же, - сказала супруга, увидев, как я нехотя достаю телефон, - И Степановну еще кликни.
Мне вдруг стало невыносимо жалко шашлыка. Впрочем, оно и не мудрено, после такого яблочного поста. Поэтому я только помотал головой раздраженно.
- Степановну ни за что. Ладно, с кумом еще более-менее ясно. А этого-то удава зачем сюда?
- Степановна на колхозном рынке торгует, забыл? Подарим ей тонну, а другую на реализацию сдадим, каждый второй рупь наш будет. Слышишь, Кольку еще пригласи, а то у тебя в гараже проводка коротит. Он же, как-никак, электрик со стажем. Ну и про Клавку тоже не забудь. Эта бестия компоты делает- пальчики оближешь. Ей потом неловко будет нам обратно хотя бы баночек десять не отстегнуть.
Вместо ответа я посмотрел на свою жену с гордостью и неподдельным восхищением-« вот так стратег, генералиссимус! Надо же, как ловко со всем разобралась, такой «яблочный спас» нам придумала.»

  Через пять минут акция была согласована.
Кум очень легко дал добро. Хотя обычно к нему не подступись, занятой шибко, когда не совсем в пополам, разумеется. Ну и остальных, впрочем, тоже не пришлось слишком долго уговаривать.
Так что весь оставшийся вечер я как зомби яблоки собирал и по колхозным мешкам их расфасовывал.
Ввалился в дом уже за полночь, едва живой, конечно, но все равно счастливый. Пожевал традиционной шарлотки и почти что без сознания рухнул в постель. Жена на радостях начала мне даже знаки внимания оказывать- заслужил типа. А у меня после всех подвигов, да еще на яблочной-то диете, только и хватило сил пробормотать:
- Завтра важный день, спи.
Хоть и понимал, что жалеть потом об этом буду долго.

  Как бы там ни было, на следующий день, ближе к обеду званный народ собираться начал.
Вот, смотрю я, Колька идет. На своей широкой спине два каких-то мешка тащит. Тяжелые, видимо, мешки. А над ними осы хороводы водят.
«Неужели?»
- Нате вам яблочек, от нашего стола- вашему столу.
Хоть и упало у меня внутри все, но пришлось изобразить на лице удовольствие. Взял даже одно из вежливости и, потерев о штаны, пожевал. Правда не успел тот отвернуться, как я со злостью запустил этим снарядом в соседскую кошку.
Едва разгрузившись, Колька, без прелюдий, схватил мою руку и, бесстыже заглянув в глаза, произнес.
- Мотоблок мне будет нужен твой на недельку- картоху покопать. Не откажешь ведь?
Я вздохнул.
«Как- будто бы у меня сейчас оставался выбор.»
Пока мы в гараж ходили за мотоблоком (ну это туда, где проводка искрит, если кто не помнит), Клавка- компотница уже подоспела с тележкой, полной спелых и душистых плодов и еще по ту сторону калитки затарахтела:
- Штрифель. И не благодарите. От всей души предлагаю. А вы, я слышала, яблочки уже вовсю сушите?
И тогда пришлось нам сушеных яблок ей вынести. Ну а как же иначе? Неудобно ж ведь не ответить взаимностью, когда к тебе с душой человек отнесся.
 Только мы Клавкину тележку на задний двор отогнали, как каблучок Степановны просигналил. Открыла она багажник и Белый Налив с побитыми бочками нам с удовольствием продемонстрировала. Тот, который на рынке не сторговала, наверное.
- Кушайте себе на здоровье, поднимайте гемоглобин.
По мере того, как возле сарая росла куча яблок, таяла наша надежда на бесплатный ремонт проводки в гараже, на профессиональные домашние закрутки и, что самое главное, на пассивный доход от яблочной торговли.
Впрочем, оставался еще кум с гравийными дорожками. Но, его что –то долго не было, и я даже беспокоиться начал, не раздумал ли тот ненароком. Потом (когда мы уже по третьей наливали) слышим движок вдалеке рычит натужно.
- А с чего бы это кум на тарантасе-то на своем в субботу? - удивилась жена, - И как же тогда наливочка наша из Грушовки?
Я аж вспотел от неожиданного подозрения- «Да, нее - глупости это все, мнительность, просто с халтуры возвращается, наверное,».
Не успел я закусить свиным ребрышком, как его МАЗ показался из-за поворота. А в кузове… они… семечковые… да еще прямо с горкой!
А знаете, что самое обидное? Этот «герой-любовничек», после таких «королевских» даров сразу же целоваться полез. Хоть не ко мне, и то слава Богу. Причем понимает, ведь гад, что отказать ему будет неудобно.
Жена потемнела лицом, конечно, но держится- улыбается, с кумом любезничает. Из последних сил, разумеется. А-то ведь, как иначе объяснишь тот факт, что лапищу этого проходимца с того места, что ниже спины у нее, отнять никак не может.
И мне, между ихними обнимашками, тихо так говорит, сквозь зубы.
-Что вытаращился, олух, Петровых к столу зови бегом, - они, вроде бы поросят держат…