Библиотека

Всё детство и сознательную жизнь я спешил забыться в литературе. Бывало, отыщу что-то и скроюсь от происходящего в укромном кресле под ярким наблюдением торшера. Осени, зимы и зябкие вёсны пролетали в сквозящем понимании читаемого, в поисках новых книг. Но без питательного притока смакование слов и смыслов скудело, и очередным маршем я торопился в библиотеку.

Потом учёба в далёком граде, новые знания и литература. Затем работа, семья — читать особо некогда. Позднее пришла пора продолжить, НО библиотеку закрыли. Сквозняк недоумения пронёсся городом и безвозвратно скрылся в горизонтальных облаках. Надписи «библиотека» не стало, как и света в ней. Оставалось неисполненным желание узнать новое обездвиженному уму, прикреплённому к не разъездному туловищу.

Однако НО не преклонялось пред голодом одинокого ума взойти выше, а власти нисколько не требовалось мудрости извне её самой. Вот и приговорили познание к затемнению и жажду скрыли за шторами уныло скучающей в безлюдном стоянии библиотеки. Прощай, внешнее знание, жилище книг.

Так и вещает закрытая дверь:

«Скудоумие, быдло, живи, радуйся тьме зашторенных окон здания знаний и хранилища мыслей.

Прочь, утомлённые глупостью! Ваши источники — радио и ТВ, и приказы воздвигнутых на пьедестал управления избирательным слабоумием.

А теперь, усталые от натруженных сомнений, вскользь упомяните прошлое, ещё доступное за шторами, пока рыхлые разумом не завладели помещением, что покоится в мире на виду земли, а не с миром под нею. Растолкайте недвижность в шествие, стояние в ходьбу, в стремление к знанию, воскресите воспоминаниями живое движение, и вернётся библиотека народу. Ибо сказано: возвышающий возвысится, углубляющий углубится, или как-то так».

Но никого из слышащих не было. Одинокий вопль возрождения избороздил вдоль и поперек отсутствие ума в людях и не находил возможностей включить сознательность, потому что она была уже не востребована в доживающем свои последние месяцы обществе.

Город К., год последний, 2021-й