90-е. Жизнь за автомобиль. Часть 2. Главы 7-9

7

   Лена проснулась утром с больной головой. Все ночь она не могла заснуть от пережитого ужаса, и только под утро ей удалось немного подремать. Спала она чутко и во сне мерещились страшные глаза человека, пришедшего ее убивать. Да! Он обязательно бы ее убил, если бы Лена не оказалась такой находчивой и не стала бы кричать на всю улицу, привлекая внимание. Лена боялась и злилась одновременно. Боялась она того, что кошмар этой ночи может повториться и ей уже не удастся так ловко выйти из опасной ситуации. А злилась она на Леню Еремеева, что он испугался, убежал и так подло бросил ее одну отдуваться за ошибки, которые сам же и совершил.
   Конечно, Лена могла бы уйти к родителям и переждать там опасное для нее время, но ей было жалко квартиру. Она уже обжилась здесь, здоровалась с соседями, к ней привыкли. И, если бы что-то случилось с Леней, она оказалась бы хозяйкой двухкомнатной квартиры. Это стоило риска, так как заработать на собственную квартиру в такой безумной инфляции Лена никогда бы не смогла. Поэтому она вполне осознанно осталась присматривать за квартирой. А ненаглядный Леня испугался, убежал и ее бросил.
   Если повезло один раз, это не значит, что обязательно повезет еще. Нужно было что-то предпринимать, что-то делать. К проблеме, скорее всего, надо было привлекать милицию. Если преступники наблюдают за квартирой, то милиция их отпугнет. А, может быть, они каким-то образом узнают, что по данной квартире есть заявление, и откажутся от своих намерений. Все может быть. Только защитить квартиру в одиночку Лена не могла. Если у Леонида не получилось подать заявление в милицию, то у нее получится. Она будет настаивать, и будет плакать, если придется.
   В этот день на занятия Елена не пошла, а отправилась в отдел милиции Ленинского района. Как ни странно ее приняли прямо в дежурной части. Сотрудник с погонами офицера — в званиях Лена не разбиралась — стал исправно записывать на бумажный бланк все, что она говорит о краже, но когда дело дошло до перечисления похищенного, Лена заявила, что у нее ничего не украли.
- Как так? - Удивился офицер. - Вы же сказали, что у Вас была кража.
Лена сделала невинные глаза, хотя с самого начала говорила именно о краже, чтобы привлечь внимание милиции.
- Я сказала, что в мою квартиру залезли. Вернее, не в квартиру, а на балкон моей квартиры. Может быть, что-то и украли. Я точно не знаю. Там много всякого хлама.
- Хлама? - Удивленно приподнял брови милиционер. - Так Вы нас из-за хлама ненужного от работы отрываете?
Лена уловила иронию в словах собеседника.
- Вы неправильно поняли. Этот вор не просто лез ко мне, чтоб что-то украсть. Я думаю, что он хотел убить меня.
- Убить? - Снова удивился офицер. - А за что? Что Вы ему нехорошего сделали?
- Я ничего ему не делала.
- Вы его знаете? Может быть, Вы обидели его чем-то?
- Я его не знаю, и никогда не видела.
- Тогда что случилось на самом деле? Мне кажется, что Вы что-то не договариваете.
Лене не хотелось рассказывать про историю с чеченцами, о том, что ее муж Леня попал в плохую ситуацию и ему угрожали. Ей нужно было привлечь внимание к квартире, пусть даже будет проведено следствие, которое ничем не кончится, лишь бы бандиты увидели милиционеров и отстали от них с Леней. Елена не знала что сказать. Она растерялась от обиды и заплакала.
- Ну, вот, - смутился работник дежурной части, - до мокрого дела дошло. Вы не переживайте, гражданочка, сейчас с Вами специальный сотрудник разберется. Он в Вашу ситуацию вникнет, на то и поставлен. А мне, извините, некогда ждать, когда Вы проплачетесь. - Он набрал номер на телефонном аппарате, - Але, Сергеев? Дуй в дежурку, тут с гражданкой разобраться нужно…. Да непонятно…. Вроде кража. Валентин, не вынуждай меня ругаться. Мне тут в дежурке еще женских слез не хватало! Все, действуй.
Буквально через пять минут в дежурное помещение зашел молодой парень. Увидев его, Лена вспомнила детский стишок: «Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой» и улыбнулась. Рыжий парень тоже улыбнулся в ответ, стараясь расположить заявительницу к себе.
- Это Вы по поводу кражи?
- Я.
- Палыч, есть уже какой материал? - Обратился парень к дежурному.
- Нет. Я писать начал, а потом порвал. Ущерба нет.
- А что сам не разобрался окончательно?
- Так она про убийство какое-то говорить начала. Это ваши дела, оперативные. Сам разбирайся.
- Давайте пройдем в мой кабинет, - обратился оперативник к Елене.
Они прошли  по первому этажу здания милиции и поднялись на верхний этаж, на какой, Лена не считала. В кабинете, куда они зашли, было неуютно, но Лена не обращала на это никакого внимания. Ей был предложен стул, а парень расположился за столом напротив.
- Так. Давайте начнем все с самого начала. Вы рассказывайте, а я буду по ходу рассказа задавать уточняющие вопросы. Договорились?
Лена кивнула.
- Адрес у Вас, какой?
Лена назвала адрес квартиры Леонида.
- Для начала нужно представиться. Такой порядок.
- Вагина Елена Александровна.
- Паспорт Ваш можно? - Милиционер протянул руку. - Лена подала документ. Милиционер полистал страницы паспорта, посмотрел прописку. Адрес проживания выписал на листок. Так, на всякий случай. - Хорошо. Итак, я Вас слушаю.
- Я вчера поздно вечером собиралась ложиться спать, - стала собираться с мыслями Лена, - и внезапно услышала какой-то шорох. Даже не шорох, а как будто мышь скребется. Звук то затихал, то снова начинался. В нашей квартире никогда не было мышей, и я решила посмотреть, что за звук раздается. Я подошла к балконной двери и там, за окном увидела незнакомого человека. Мужчину. Он был нерусским и в руках у него был нож. Я испугалась и закричала, - Лена глубоко вздохнула, волнуясь.
- А как этот мужчина оказался на Вашем балконе?
- Не знаю, наверное, залез.
- Как он выглядел?
- Обычно. Темная куртка, темная спортивная шапочка без рисунка. Брови густые, нос с горбинкой. Он на лицо кавказской национальности похож, - вспомнила Лена определение выходцев с Кавказа, ходившее в народе.
- Он что-то украл?
- Нет, вернее — может быть. Я точно не знаю.
- Почему?
- Это квартира моего мужа и я только могу предположить, что там, на балконе, было что-то ценное.
- А где Ваш муж?
- Он в длительной командировке. Уехал по делам.
- Понятно. Вообще-то о своем имуществе, если что-то украли, должен он заявлять, а не Вы. Тем более, у Вас прописка другая.
- Я просто не успела прописаться. Мы с Леонидом хотели это сделать после свадьбы.
- Я все понимаю, но настаиваю, что заявление должен подать Ваш муж.
- Вы не понимаете! Муж в командировке, а ко мне залез преступник. Он хотел убить меня! Мне было страшно. Вы — милиция, вы людей защищать должны, - снова всхлипнула Лена, намереваясь заплакать.
- Ну-ну, не нужно расстраиваться. Я вас понимаю.
- Да? - С надеждой воскликнула девушка. - Вы только представьте — как мне было страшно! Темно на улице, а этот бандит на балконе ножом размахивает.
- Он Вам угрожал?
- Наверное, я не знаю…. Я не слышала. Я кричала, а он убежал.
- Как убежал?
- Спрыгнул с балкона и убежал. Подбежал к машине, сел в нее и уехал.
- А что за машина?
- Не знаю, я в них сильно не разбираюсь. Вроде «Жига» темная.
Сергеев посмотрел на девушку. «Сама ты «жига темная», - подумал. Вот какая несправедливая жизнь! Оставили его в отделе с чепухой всякой разбираться. Даже не разбираться, а заговаривать и выпроваживать большинство заявителей, чтоб заявлений о преступлениях в отделе было меньше. Преступность буквально захлестнула город, а граждане, видимо по привычке, сразу бежали в милицию. А чем им поможешь? Оперативные связи разрушены. Информации от преступников и прочих элементов нет почти никакой. Сил и средств не хватает. Зарплату задерживают. И она такая мизерная, эта зарплата, что и работать не хочется.
- Даже не знаю, чем Вам помочь, - отложил шариковую ручку в сторону Валентин. - Кражи, получается, нет. Убийством незнакомец Вам тоже не угрожал. Обычный хулиган. Соучастники его не известны. Может быть, хулиган в ту машину случайно сел, или такси он поймал. Как это все доказать? Да и состава преступления никакого нет. Вор, как Вы говорите, ничего не взял. Может быть, он и не вор вовсе. Захотел мужик разыграть своих знакомых, но балконом ошибся. Ведь может же такое быть?
Лена с отчаянием посмотрела на милиционера.
- Нет, не может! Этот, который на балкон залез и те, в машине, они заодно были. Я видела! Они за мной приходили! – Руки девушки затряслись от волнения.
- Нет, вы не переживайте, - отреагировал оперативник, - я для себя всю необходимую информацию записал. Будем работать. Если поймаем этих негодяев, тогда от Вас заявление примем. А сейчас, к сожалению, информации маловато. Еще раз повторюсь — будем работать. И спасибо Вам за информацию.
Лена представила, что сейчас она выйдет из этого кабинета ни с чем и пойдет домой. Но угроза со стороны бандитов при этом не исчезнет. Они, по-прежнему, могут навредить ей и забрать квартиру. Слезы сами собой навернулись на глаза. Внутреннее напряжение из-за последних событий вырвалось наружу вместе со слезами. Лена заплакала не специально, как планировала заранее. Девушка сама не ожидала, что это произойдет именно сейчас. Нервный плач девушки усиливался и вполне мог перерасти в истерику. Сергеев растерялся и принялся успокаивать девушку.
- Не, нужно, не плачьте. Вот, выпейте воды, - Валентин налил воды из стакана в графин и протянул потерпевшей, - Успокойтесь, пожалуйста.
Лена плакала, закрыв лицо руками, но к словам милиционера прислушивалась.
- Ну, что Вы, в самом деле? Зачем так расстраиваться? – Продолжал тем временем Сергеев. – Мы обязательно Вам поможем.
Лена продолжала плакать и Валентин в смятении начал обещать то, что и сам никогда не предполагал сделать.
- Мы задержим преступников, Вы не беспокойтесь. Сегодня же вечером устроим засаду в вашей квартире и обязательно возьмем гадов. Они не будут Вам больше угрожать.
Девушка вдруг опустила руки и посмотрела на Валентина глазами полными слез.
- Это правда? Вы их поймаете?
- Да, да, конечно! Вы не сомневайтесь.
- И засаду сделаете?
- Конечно, я же обещал. Вы не волнуйтесь.
Лена взяла стакан воды из рук оперативника, выпила воды и стала успокаиваться. Возникла неловкая пауза, которую Сергеев постарался прервать.
- Вы сегодня вечером дома будете?
- Да, я сейчас домой и никуда не собираюсь идти.
- Хорошо. Тогда я сегодня согласую с руководством план засады, и сегодня вечером наши сотрудники будут у Вас дома. Где-то около семи часов вечера, когда стемнеет. Вас устраивает?
- Да, - ответила Лена и улыбнулась. Наконец-то она добилась вполне реальной защиты от милиции.
- Тогда сейчас идите домой, а вечером встречайте наших сотрудников.
- Хорошо.
Девушка встала и, попрощавшись с Сергеевым, вышла за дверь. Валентин задумался. Да, в порыве чувств он пообещал этой девушке защиту и даже засаду организовать. Но какими силами и средствами? Кто ему позволит официально что-то устраивать без возбуждения уголовного дела? Да и дела никакого нет и, видимо, не будет. Действительно, какой-то хулиган залез на балкон…. Нож в руке ничего не значит – может быть, он там что-то открутить хотел или отрезать. В общем, получается чепуха какая-то. Зря он этой девушке обещание дал. Никогда с ним такого не было. Это она слезами своими его вынудила. Что же делать? Валентин задумался. Он прокрутил в голове разные варианты событий, но все же выходило так, что если он не выполнит свое обещание, это девушка вновь придет с жалобой. И уже не к нему. Может быть, даже додумается в управление поехать, или кто-то подскажет ей…. Да, ситуация. Выходит, нужно выполнять свое обещание. Хотя бы сегодняшним вечером.

   Валентин закончил свои служебные дела в конце рабочего дня, когда уже начинало смеркаться. Нужно было бы заскочить домой, поужинать, а заодно и предупредить мать, что он не будет сегодня ночевать дома. Но, как это обычно бывает, сын ограничился телефонным разговором со своей мамой, быстро сообщив, что у него все хорошо, а сегодня вечером он идет на день рождения к приятелю, у которого и останется ночевать, так как знакомец живет в другом конце города.
   Сергеев всегда старался звонить своей матери, каждый раз, когда не появлялся дома. А бывало это довольно часто. То служебные дела накроют с головой, то душа захочет праздника – вечеринки с друзьями и алкоголем, то подвернется какая-нибудь девушка, которая не прочь покувыркаться с очередным парнем. С порядочными девушками Сергеев и не общался вовсе. По роду его служебной деятельности ему чаще попадались разбитные девицы, употребляющие спиртные напитки с сигаретами и не выставляющие после интимной близости никаких претензий. Это было удобно. Жениться Валентин не собирался, во всяком случае, пока. Сейчас ему хватало своей мамы, которая постирает, погладит брюки и приготовит обед. Отец Сергеева давно, еще когда Валентин был небольшим пацаном, погиб в результате несчастного случая на производстве. Работал отец на Томском заводе резиновых изделий и погиб от удара током. Подробностей Валентин не знал, а мать никогда об этом не рассказывала, но замуж больше не выходила и все свою заботу переложила на сына.
   По дороге к месту засады Валентин сделал небольшой крюк и забежал в кафе «Сказка», чтобы поужинать. Молодой  и здоровый организм требовал пищи, а напрашиваться на угощение в незнакомом доме Валентину не позволяло воспитание. Этот район города Сергеев знал хорошо и, закончив трапезу, он уверенно зашагал по темным, неосвещенным улицам. Он прошел мимо здания бани, проскочил правый поворот на железнодорожный вокзал «Томск-2» и, миновав здание детской поликлиники, располагавшейся в двухэтажном деревянном доме, нырнул в темный переулок, пугающий неизвестностью. Лаяли собаки во дворах частных деревянных домов, дул холодный ветер, разносивших запахи печного дыма, тропинка или тротуар, заросший травой, терялась среди кустов и иногда просто обрывалась, заставляя путника выходить на проезжую часть, где изредка проносились автомобили. В темноте это было, несомненно, опасно, и не только из-за машин – здесь могли встретиться и хулиганы, но это был самый короткий путь к нужному адресу. К тому же у Валентина, как у оперативного работника правоохранительных органов, в наплечной кобуре находился табельный пистолет Макарова, придавая уверенности молодому человеку.
   Валентин нашел нужный адрес не сразу, пришлось даже спрашивать его у редких прохожих. Темный подъезд, второй этаж. Да, все правильно. Сергеев нажал на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу же, как будто прихода гостя ожидали с нетерпением. На пороге стояла недавняя посетительница в домашнем халатике до колен и тапочках. Несмотря на вполне домашний вид, глаза и губы у нее были подкрашены косметикой.
- Проходите, пожалуйста, - Лена отступила в сторону.
- Спасибо, - Валентин шагнул за порог квартиры.
- Ой, а Вы один? – Удивилась девушка, - я думала, вас много будет.
- Сколько же много?
- Ну, не знаю. – Смутилась Лена. – Несколько человек мне так думалось. А что, больше никто не придет?
- Нет, больше никого не будет.
- Жаль.
- Что жаль?
- Ой, я не то хотела сказать, - быстро поправилась девушка, - Страшно! Я как вспомню глаза того бандита, да еще нож в руке….
- Ничего, не беспокойтесь, у меня есть чем этого бандита встретить.
При этих словах Валентин демонстративно снял пиджак, показав девушке, что он вооружен.
- Извините меня, я не подумала, - окончательно смутилась девушка и, чтобы как-то выйти из неловкого положения, предложила – пойдемте на кухню чай пить.
- А вот это я с удовольствием, - потер руки Сергеев, - на улице холодно.
Кухонный стол был накрыт заранее. На столе стоял пирог с начинкой из лука и консервированной сайры, на тарелках были разложены соленые огурцы и помидоры, лежала нарезанная вареная колбаса и серый хлеб. Рядом с заварным чайником красовалась закрытая бутылка русской водки.
- А это что такое? – Сергеев пальцем указал на бутылку.
- Я думала, что вас много будет…. По рюмочке не повредит…. С холода. Я не знала, что Вам нельзя,  я сейчас уберу….
- Не нужно! – Решительно заявил оперативник. – Немного можно. Особенно с холода, как Вы говорите.
Валентин решительно уселся за стол, взял в руки бутылку. Он прижал дно бутылки к левой руке, повертел и, увидев на ней темные полосы, удовлетворенно хмыкнул.  Затем он взял бутылку за горлышко, раскручивая ее против часовой стрелки. Понаблюдав за образовавшейся «змейкой», Валентин пробурчал что-то вроде: «Нормально, не паленая выпивка»  и сорвал с горлышка бутылки пробку. Выбрав две рюмки из нескольких, стоящих с края стола, Сергеев наполнил их водкой.
- Ну, давайте за знакомство.
- Нет, Вы что? Я не буду! – Лена не собиралась выпивать. И зачем она поставила на стол эту бутылку?
- Давайте, давайте, не отказывайтесь, - стал настаивать Валентин, - одну рюмку обязательно можно. За знакомство.
- Ну, если только одну….
Елена выпила рюмку водки до дна и закусила огурцом. Так всегда делал ее муж Леня. Где он сейчас? Что с ним? Уехал и не знает, что его жена находится в опасности. Глаза Лены увлажнились от несправедливости и обиды на Леонида, которая еще не прошла.
- Что-то случилось? – Сергеев уловил перемену в настроении девушки.
- Да нет, ничего, - Лена утерла рукой набежавшую слезу, - так, мужа вспомнила.
- Того, который в командировку уехал?
- Да.
- Не расстраивайтесь, он обязательно приедет. А что это мы все на «Вы» общаемся? Вроде уже выпили вместе, пора переходить на «ты». Переходим?
- Да, наверное. – Лена тоже чувствовала, что так будет проще общаться. Милиционер молодой, она тоже, так чего же выкать друг другу?
- За это нужно выпить! – Бодро воскликнул Валентин, наполняя рюмки.
Лена не хотела пить, но сотрудник милиции, сидевший в засаде, настоял. Они находились на кухне с включенным светом, в других комнатах квартиры было темно. Лена несколько раз выходила в темный зал и, не включая света, всматривалась в окно, надеясь увидеть бандитов. Ей хотелось, чтобы тот страшный человек опять залез на балкон, а доблестный рыжий милиционер его задержал и увез в тюрьму. Нет! Пусть он убьет этого преступника! Тогда все вокруг узнают, что лазить на Ленкин балкон нельзя ни при каких обстоятельствах! Лена вдруг удивилась сама себе – что за кровожадные мысли? И тут она поняла, что порядком пьяна. Она не ухватывала смысла в сказанных словах собеседника и даже зачем то закурила сигарету, которую Валентин предложил ей просто так, из вежливости. После нескольких затяжек дымом и кашля, вызванного ими, сознание Лены поплыло куда-то вдаль. Она качнулась, сидя на стуле, и чуть не упала на пол. Сергеев подхватил ее, ощутив состояние девушки и упругие груди под халатом.
- О! Да ты устала совсем, - сказал Валентин, поднимая Лену на руки, - пора «бай-бай».
Сергеев отнес девушку не в спальню, а в зал, на свой наблюдательный пост, на котором ему предписывалось дежурить, наблюдая за балконом. Положив Лену на диван, он посмотрел на нее сверху, обратив внимание на задравшиеся полы халата и показавшиеся из-под них черные кружевные трусики. Беспомощное, податливое тело девушки возбудило оперативника и он, не раздумывая, стал расстегивать пуговицы халата торопясь и путаясь пальцами. Светлый, телесного цвета лифчик, Сергеев даже не стал расстегивать, а просто потянул его вверх, обнажив белые груди Лены с чуть темноватыми сосками. Кружевные трусики затрещали от сильного рывка. Ткань заскользила вниз по ногам, открывая интимную тайну девушки. Лена понимала, что происходит, но ей было безразлично. В голове шумела и пульсировала кровь, а ее новый знакомый Валентин уже лег на нее сверху….
   Пробуждение было обычным. Молодые люди проснулись не в зале, а в спальне, куда перешли еще ночью. Какой-то неловкости, вызванной непродолжительным знакомством и слишком быстрыми, стремительными отношениями, между ними не возникло. Все было как-то обычно, как будто супруги, живущие своей семьей, проснулись в общей постели.
- Привет, с добрым утром, - улыбнулся Валентин. – Будем вставать?
- Да, нужно. Мне на учебу сегодня.
- А мне на работу.
- Ты придешь вечером? – Лена с надеждой заглянула в глаза парня, и девушке с таким взглядом было трудно отказать.
- Да, приду. Мы же еще твоих бандитов не поймали. Я оставлю тебе свой рабочий телефон. Так, на всякий случай. Если что случится – обязательно звони.
Лена благодарно вздохнула и начала вставать. Сергеев отметил ее стройную фигуру и понял, что он выполнит свое обещание придти сюда вечером.
Чай пили на кухне. Попрощались буднично. Валентин чмокнул Лену в щеку  и вышел за дверь, а Лена начала собираться на занятия. Да, бандиты ночью не появились, но они могли прийти к Лене в любой момент, даже днем. Поэтому нужно быть осторожной.
   Угрызения совести за проведенную в постели ночь с сотрудником милиции Лену не мучили. А что? Разве можно ее за что-то обвинять? Муж ее бросил на растерзание преступникам, хотя слышал, что они хотят с ней сделать – украсть и продать как проститутку. Да и какой он муж? Регистрации не было. Леня позорно сбежал, даже не оформив с ней отношения.  По сути, предал ее и оставил без средств существования. Лена пока только училась и не работала. Конечно, на первое время денег можно будет занять у матери, но это не может продолжаться долго. Сколько это все это будет длиться? Никому не известно. А Валентин мужик. И пистолет у него есть. Он может защитить и себя и ее, Лену. Лена решила пока ничего не менять в своей жизни. Пусть идет все так, как идет. Есть народная пословица – все, что не делается, все к лучшему. Значит, в Лениной жизни все так и должно быть.

8

   После неудачного проникновения в квартиру Еремеева, Дауд Алханов на пару дней прекратил попытки встречи со своим должником.  Пусть все уляжется. Должнику некуда деваться, так пусть еще поживет пару дней в предчувствии своего конца. Дауд склонялся уже к тому, что денег этот Леонид все равно не найдет. Не тот он человек. Жалкий трус, не мужчина. Значит, придется решать вопрос с квартирой. И прежде всего, нужно определиться – будет ли жить Еремеев после передачи квартиры и надо ли ему жить? С оформлением самой квартиры проблем не будет. Нужный человек составит необходимые документы и Еремеев подпишет их. А как не подписать договор о продаже квартиры, если на горло лезвие ножа давит? После подписания документов юрист сам подаст их на регистрацию. В это время Еремеева, вместе с его девкой, нужно будет где-нибудь закрыть, чтобы не отсвечивал и не мешал. Чтобы глупостей не наделал и не бегал по милициям. Так. Потом, через пару месяцев после оформления, Еремеева можно выселить через суд. Но это все долго и хлопотно. Еремеев, конечно, в суде будет изворачиваться и говорить, что квартиру продавать не хотел, что его заставили. Конечно, особо его никто слушать не будет, даже судья. Ведь ей заплатят денег. Просто все это затянется на неопределенное время. А зачем время тянуть? Проще без всякого суда продать квартиру и получить деньги. Тогда Еремеева придется грохнуть. Это будет проще и дешевле. И тогда никто не скажет, что он, Дауд, проявил малодушие, обнажив оружие и не наказав должника. Никто искать не будет этого Леню  – некому. А с его  подругой как быть? Юрист узнавал – в квартире она не прописана, но кто даст гарантию, что она не поднимет шум? Продавать ее в бордель, как обещали Еремееву, тоже не выход. Слишком много людей будут в курсе событий. Убить ее тоже не проще. У нее есть родственники, возможно, ее будут искать. Можно держать ее возле себя, для удовлетворения своих бойцов, сделать наркоманкой или алкоголичкой. Кто потом такую падшую женщину будет слушать? В общем, по ней нужно будет окончательно все продумать. А с Еремеевым вопрос решенный. Нужно его доставать и подписывать с ним документы.
   На следующий день Дауд со своими джигитами приехал к автобусному парку. Он сам направился к проходной, чтобы узнать – когда будет работать Еремеев? Дауд представился другом Леонида и попросил вахтера выяснить график работы своего приятеля. Дежурный звонил куда-то, но порадовать Дауда не смог – вот уже несколько дней Еремеев не появлялся на работе и причина этого пока не известна. Алханов не удивился. Видимо, его должник начал прятаться. Что ж…. Настала пора плотно его взять в крепкие руки. Засунуть в машину и увезти в подвал, пока этот трус не перепишет и не передаст им свою квартиру.
   В этот же вечер Дауд со своими помощниками подъехал на автомобиле к дому Еремеева. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Алханов оставил своих людей в машине, а сам, с целью осмотра, зашел в подъезд. Дауд поднялся на первый этаж, но  не стал подниматься на второй. Он услышал какую-то возню. Был слышан лязг металла, стук молотка, а через некоторое время по стенам разлились яркие вспышки от работы сварочного аппарата. Дауд нажал кнопку лифта, и когда тот приехал, зашел в него и поднялся на четвертый этаж. Алханов решил осмотреться, спускаясь вниз. На втором этаже кипела работа. Два мужика, один постарше, второй явно годился ему в сыновья, заканчивали установку металлической решетки на проем, ведущий к двум квартирам, одна из которых принадлежала Еремееву. Дауд с удивлением остановился и начал наблюдать за действиями рабочих.
- Тебе чего, мужик? – Обратился к Дауду один из них, тот, что был старше.
- Да ничего. А Леня из этой квартиры где? – Дауд указал рукой на нужную ему квартиру.
- Какой Леня? - Не понял мужчина.
- Хозяин этой квартиры.
- Я такого не знаю.
- Как так? Ведь он здесь живет.
- Слушай, я тебе хозяина позову, ты у него спрашивай. – Рабочий приоткрыл дверь квартиры Леонида. – Валентин Юрьевич, здесь Вас спрашивают.
Из-за входной двери квартиры появился молодой парень с рыжими волосами. Он недобро глянул на чернявого посетителя.
- Зачем я тебе нужен?
Алханов растерялся. Он не ожидал увидеть в этой квартире постороннего человека.
- Ты мне не нужен, мне Леня нужен.
- Зачем?
- Ну, это, - замялся Дауд, - спросить кое-что хотел.
- Ты кто такой?
- Да я сосед с верхнего этажа.
- Из какой квартиры?
- Слушай, а что ты меня допрашиваешь? Мне Леня нужен. Если он дома – позови, если нет, то я пошел.
- Вот и вали отсюда. - Рыжий парень довольно грубо послал Алханова на выход.
- Зачем так плохо говоришь?
- Ты что, не понял? Дергай отсюда, я сказал, а то я устрою тебе полную проверку с поездкой в райотдел. Давно в обезьяннике не ночевал, а?
Алханов ничего не ответил, решил, что благоразумнее будет не связываться. Он начал спускаться вниз по ступеням, но когда услышал, что дверь квартиры Леонида закрылась, приостановился и повернул назад. Дауд, не поднимаясь выше, чем на полпролета, приблизился к работягам и спросил старшего мужчину:
- Слушай, земляк, а этот невоспитанный парень, это кто?
- А, это опер из Ленинской милиции.
- Мент?
- Ну.
- А что он здесь делает?
- А я откуда знаю?
- А ты что здесь делаешь?
- Слушай, мужик, ты какой-то чересчур любопытный. Может быть, тебе Валентина Юрьевича позвать?
- Не надо. Ты мне скажи, зачем ты эту решетку делаешь и все, я пошел.
- Я не знаю, для чего эта решетка. Как в тюрьме, честное слово! Меня Юрьич подцепил на небольшом дельце и пообещал дело не оформлять, если я сюда эту решетку воткну. Вот мы с сыном и стараемся. А что там, да как, меня остальное не интересует. Все, мужик, не мешай работать.
   Алханов вышел из подъезда и направился к своему автомобилю.
- Что там, Дауд? – Спросил водитель.
- Ничего не пойму. Еремеева этого нет. В квартире ментяра ошивается. На площадке перед квартирой рабочие железную решетку мастерят. Ничего не понятно!
- Что делать будем?
- Думать будем, что делать. А сейчас забросьте меня домой и все, свободны на сегодня.
- Ха, Дауд.
Водитель запустил двигатель и повел автомобиль по внутриквартальным проездам микрорайона Каштак. Затем машина выехала на проспект Мира и направилась к центру города. Проследовав мимо драматического театра, чеченцы доехали до магазина «Белочка» и сразу за ним повернули направо.
- Эх, хороший магазин. Тут, в кафетерии, кофе настоящий варят и пирожные вкусные, - цокнул языком Халид. Как и большинство чеченцев, он уважал кофе больше чем чай, но разговор никто не поддержал, у каждого были свои мысли.

 Дауд часто менял квартиры, подолгу не засиживаясь на одном месте. Это было вызвано соображениями безопасности, а опасаться было чего – и милиция, и местный криминалитет имели к нему свои претензии. Милицию Дауд опасался меньше. Эта махина пока раскачается, пока начнут что-то делать, проходит немало времени и адвокат Алханова успевает решить все возникающие вопросы. А вот у бандитов разговор короткий. Сказали раз – не понял, а второй разговор может быть последним. Могут покалечить или даже убить. У Дауда такие разговоры уже были. И даже не два, а целых три раза. Но Дауд продолжал игнорировать местную братву, и не давал денег в общак, считая, что не должен помогать кафирам. Криминалитет, как известно, не имеет национальности, да и в вопросах Веры Дауд был не соблюдающим мусульманином. Он верил в Аллаха, его Пророков, в Писания и Судный День и признавал законы Шариата, но Дауд не следовал им в полной мере. Алханов не молился так, как должен был соблюдающий мусульманин. Он не постится и не выплачивал Закят – обязательный ежегодный налог в Исламе, направляемый на помощь нуждающимся людям. Дауд знал, что Закят является обязательной милостыней, направленной на борьбу с бедностью, очищением от жадности и скупости любого мусульманина, но не мог себя заставить отдавать даже часть денег, заработанных криминальным путем. Эти деньги добывались благодаря таланту и бесстрашию Дауда, так зачем отдавать деньги людям, которые сами ничего сделать не могут? Они этого не достойны.

   Прежняя квартира была у Дауда в районе Центрального рынка, но он оставил ее, почувствовав что-то неладное. Нет, прямой угрозы Дауду не было, и вроде бы, все было спокойно, но чувство, которое не раз выручало Алханова, внезапно подсказало – уходи. И Дауд вновь последовал за своим чувством. Он перебрался в Татарскую слободу или в Заисточье, как называли этот район города местные. Такое название сложилось еще с дореволюционных времен, когда слобода была островом, разделенным с городом протокой под названием Исток. Раньше большинство жителей,  проживающих в Татарской слободе, были татарами или бухарцами, выходцами из Азии – отсюда и название слободы. А сейчас, в Заисточье проживали разные народы различных национальностей и вероисповеданий, но много было здесь и мусульман. Как символ Ислама в Татарской слободе до 1917 года были построены две мечети – Белая и Красная. Белая мечеть имела духовное управление из Бухары, а Красная мечеть из Уфы.
   Дауд снял квартиру в одном из деревянных домов на Московском тракте. Это жилье имело удобное расположение. Второй этаж давал хороший обзор, а потайная дверь в кладовке выводила знающего человека в коридор соседнего подъезда, которых в доме было два. Причем потайная дверь закрывалась изнутри на щеколду, и проникнуть скрытно из соседнего подъезда к жилищу Алханова не представлялось возможным. Зато знающий человек, в случае опасности, мог свободно воспользоваться коридором соседей, выйти из чужого подъезда, зайти за сарай, стоящий во дворе и через разрыв в заборе спокойно уйти к берегу реки Томи. А там, в прибрежных кустах, отыскать человека сложно. В зимнее время и вовсе можно было уйти на другой берег по льду. Все это давало Дауду уверенность, что его не застанут врасплох. Но происходящие с людьми события не всегда бывают такими, какими их планируют сами люди.

   Автомобиль чеченцев подъехал к одному из домов на Московском тракте, стоящему за три дома до того, в котором проживал Алханов. Дауд вышел из машины и отпустил своих людей. Затем наблюдал, как габаритные огни автомобиля скрылись за темным поворотом. Дауд отошел к въездным воротам чужого дома и прислушался. Все было как обычно. Где-то вдалеке лаяли собаки, в соседнем доме слышалась музыка, по дороге проходил редкий транспорт. Алханов постоял немного, вдыхая холодный воздух, затем двинулся к своей квартире. Перед деревянной калиткой Дауд приостановился на пару  минут, прислушиваясь к окружающему его пространству, но не заметил ничего подозрительного. Он вошел во двор, подошел к двери подъезда и открыл ее, морщась от звука растягиваемой пружины, обеспечивающей постоянное закрывание входной двери.
   В помещении коридора первого этажа горел свет, а на втором этаже, где проживал Дауд, было темно. «Опять лампочка перегорела», - подумал Алханов, поднимаясь на второй этаж. Когда лестница закончилась, он посмотрел в коридор, но ничего не заметил. Тихо. Дауд двинулся к своей квартире. Проходя мимо большого ларя слева, в котором жильцы из соседней квартиры хранили свои пожитки, Алханов не заметил, а скорее почувствовал какое-то темное пятно, что-то чужеродное, не присущее этому месту. Он медленно повернул голову и увидел сначала как будто ворох брошенного на пол тряпья, а потом поблескивающие в темном коридоре глаза человека, лежащего на полу. Дауд не успел ничего сказать. Раздался щелчок, и горло взорвалось болью, как будто тупым концом палки больно ударили в самый кадык. Все тело Дауда внезапно онемело, ноги подкосились, и он резко опустился на колени, наблюдая, как незнакомый темный человек поднялся на ноги, протянул вперед руку с пистолетом. Длинный ствол с глушителем почти уперся в лоб Алханова. Негромко прозвучал выстрел, и окружающий Дауда мир сначала кувыркнулся, а потом стал резко меняться. Куда-то исчезли стены коридора, впереди, прямо перед глазами, появился свет, но рассмотрев его, Дауд понял, что это огненное пламя ада, который он сам создавал сам вокруг себя долгие годы.
   Незнакомец с пистолетом посмотрел на тело чеченца, лежащее на полу коридора, повернулся и медленно, стараясь не производить лишнего шума, начал спускаться по лестнице к выходу на улицу. У входной двери маячил силуэт человека.
- Ну, как все прошло, Лапа?
- Все ажур.
- А я уже хотел к тебе подниматься.
- Запомни, Карась, если тебя поставили на шухер, стой на месте и делай свое дело, а другие сделают свое. Усек?
- Да без проблем.
- Уходим, пока нас не связали, нечего здесь отсвечивать.
-Да, пошли, а то я обещал еще одной телке сегодня вечером басы помять.
Две мужские фигуры двинулись со двора на улицу и растворились в темноте. Тело убитого Дауда Алханова осталось лежать на площадке второго этажа. Обнаружили его только утром – женщина из соседней квартиры повела ребенка в садик и наткнулась на убитого. Кошмар! Испуг, слезы, милиция. Сотрудники следственно-оперативной группы Кировского районного отделения внутренних дел, собирая доказательства и улики совершенного преступления, понимали, что это дело, скорее всего, станет очередным «висяком» в череде криминальных разборок, охвативших всю страну в девяностые годы двадцатого века.
   Через сутки одна из групп Алханова была расстреляна прямо в автомобиле, припаркованном на территории Октябрьского рынка. Три окровавленных трупа остались в «девятке» среди белого дня, а двое нападавших спокойно ушли пешком мимо здания прокуратуры в направлении гаражного кооператива. Когда такая же беда случилась еще с одной группой боевиков Дауда, чеченская группировка поняла, что против них началась война. Лишившись своего лидера, чеченцы не знали, как решить этот вопрос с местным криминалом, да и никто не хотел с ними разговаривать. Время разговоров прошло. Поняв это, члены банды Дауда стали уходить из города, бросая все активы и подведомственные им точки. Зачем жалеть, что даром пришло? Жизнь дороже.

9

   Леонид Еремеев жил в Новосибирске уже неделю. Все это время он находился у своего приятеля Сашки Головина. Молодые люди так обрадовались встрече, окрашенной романтическими воспоминаниями об армейской службе, что постоянно подкрепляли свои беседы алкоголем, не разбирая, что пьют и сколько. Саня в силу своего алкогольного состояния даже не смог выйти на работу через два дня, как планировал,  и ему пришлось взять на предприятии кратковременный отпуск без сохранения заработной платы на четыре дня. Свою вахту – две дневных смены по двенадцать часов, две ночных он пропускал в силу личных обстоятельств, а потом, по графику, шли четыре дня выходных, которые Сашка уже мог отдыхать на законном основании.
   Бывшие сослуживцы продолжили «радоваться жизни» и занимались бы пьянством дальше. Возможно, Саша пропустил бы и очередную смену, но жизнь внесла свои коррективы. Вернулась домой его мама и, увидев, чем занимается сын, закатила скандал. Парням пришлось трезветь.
   Слушая свою маму, Александр начал осознавать, что если заниматься безобразием, то можно и работу потерять. Вон сколько сейчас безработных! Работы нет, денег нет, даже есть нечего. При этих словах женщина с укором смотрела на Еремееева и горестно вздыхала. Леонид понимал, что оставаться жить у своего приятеля не очень удобно. Он уже рассказал приятелю о своих проблемах и о том, что не может пока вернуться в Томск. С дальнейшим нахождением Еремеева в Новосибирске нужно было что-то решать и парни, в последние дни Сашкиных выходных, занялись устройством Леонида. Прежде всего, требовалась работа с жильем, но заполучить такую, да еще с предоставлением места в общежитии, не представлялось возможным. И даже не в том дело, что у Еремеева была Томская прописка. Совершая свое бегство из Томска, Леонид не оформил свои трудовые отношения с предприятием, на котором работал, и трудовая книжка по-прежнему оставалась в автобусном парке. По сути, Еремеев просто не вышел на работу, совершив прогул без уважительных причин. Но, что сделано, то сделано. Все вопросы можно решить потом, при возвращении домой, а сейчас нужно было просто выживать. В Новосибирске, с предоставлением жилья, пусть даже не комнаты, а одного койко-места, были рабочие вакансии в жилищных конторах. Дворники, сантехники, электрики требовались, но только официально и на постоянную работу. Зачисление в штат производилось только с трудовой книжкой и приказом о трудоустройстве. А свой документ о стаже работы Еремеев предоставить не мог.
- Если с жильем надо и без трудоустройства, то вам на Гусинобродское шоссе нужно. Там вещевой рынок большой и постоянно требуются рабочие. – Подсказала им ярко крашеная женщина бальзаковского возраста в жилищной конторе, заметив, видимо, слишком удрученный и жалкий вид Еремеева.
- А где это? – Спросил Еремеев, но Сашка зашикал на него.
- Не лезь, я знаю. Спасибо Вам, - поблагодарил он женщину за подсказку, но та в ответ лишь меланхолично махнула рукой, идите, мол.
На выходе из конторы Сашка объяснил приятелю:
- Это здоровенный вещевой рынок. Там все местные и приезжие люди закупаются. Из других городов туда целые фуры пригоняют. Тетка, наверное, про разнорабочих говорила. Подай, разгрузи, принеси. Я так думаю. Только мне как-то стремно тебя на этот рынок везти.
- А что такое?
- Ты понимаешь…. Там, где большая движуха товара, там всегда беспредел. Говорят, и убивали там кого-то. Хотя, деньги на рынке платят, но для меня это не вариант.
- А для меня – вариант. Какие у меня могут быть другие предложения о работе без трудовой книжки? Ты сам подумай!
- Да, конечно, учитывая твое положение….
- Короче говоря, поехали. – Леонид решился окончательно.
- Ну, что ж, поехали.

   Рынок на Гусинобродском шоссе располагался в Октябрьском районе города Новосибирска. Парни добрались до него на автобусе. При входе к торговым рядам, над воротами, красовалась большая вывеска: «Региональный вещевой рынок». А за воротами сразу начинало рябить в глазах от бесчисленного множества торговых палаток, людей машин, тюков и того мельтешения, которое присутствует на каждой торговой точке.
- К кому же здесь обращаться? – Опешил Еремеев.
- Подожди, не суетись, - Сашка чувствовал себя более уверенно.
Он остановил какого-то мужика с тележкой и что-то у него спросил. Тот почесал в затылке, стрельнул закурить и указал Сашке рукой направление, что-то попутно объясняя.
- Ну, вот, порядок, - вернулся к приятелю Александр. - Пошли, я все узнал.
- Куда? – Спросил Леня.
- Тут женщина одна, в торговом ряду, помощника ищет. Пошли, мне номер торговой точки подсказали.
Приятели поплутали по рынку, поспрашивали прохожих и спустя некоторое время нашли нужный торговый ряд и палатку. В ней находилась еще моложавая, лет тридцати пяти женщина, с невеселым взглядом.
- Мы к Вам, - сказал ей Сашка.
- Чего надо? – Неласково ответила женщина.
- Нам подсказали, что Вы работника ищете.
- Кто подсказал?
- Не знаю, мужик какой-то, с тележкой.
- С тележкой? Значит свой! – Взгляд женщины подобрел. Она взглянула на парней более пристально, с интересом. – Но мне один парень нужен, а не два.
- А мы и хотим одного устроить. Мне работа не нужна, у меня она есть.
- Уже хорошо, - дама оценивающе посмотрела на молчавшего Леонида, - Тяжелой работы не боишься?
- Нет.
- Тюки таскать, машину разгружать-загружать сможешь?
- Смогу, дело нехитрое.
- Посмотрим.
- Мне жилье нужно. Жить пока негде. – Леня в упор посмотрел на женщину.
- Понятно. С женой развелся?
- Ну, примерно.
- Ладно, не мое дело. А условия такие, - женщина приняла решение, - мы тут квартиру недалеко снимаем, на Восточном жилмассиве. Одна койка за тобой постоянно будет. В квартире постоянно живет еще один мужчина. Зовут Юрой. Можем и мы иногда переночевать - я или Ольга - моя напарница, мы вместе бизнес держим, но это бывает очень редко, когда на работе задержимся или с товаром проблемы. За труд тебе я много платить не смогу. Сорок тысяч тебя устроит? - Спросила женщина, понимая, что особого выбора у парня нет.
- Устроит, - вздохнул Леня.
- Двадцать из них будешь отдавать Юре в счет оплаты жилья и за питание.
Леонид кивнул, - Понял.
- Ну, чего такие мутные? – Подмигнула им женщина. – С бодуна, небось?
- Есть немного, - согласился Сашка.
- Давайте отметим трудовое соглашение, - женщина достала откуда-то сбоку бутылку водки «Столичная» и, отмечая удивленные взгляды парней, продолжила, - да не пьем мы на работе. Я этого не одобряю. А водку так держу, на всякий случай. Кстати, меня Аня зовут.
- Александр.
- Леня.
- Вот и познакомились, - Анна разлила спиртное по пластиковым стаканам. – Закусить, ребята нечем, вот только шоколадка есть.
Выпив немного, Аня рассказала о себе. Леонида больше не о чем не спрашивала. Захочет – сам расскажет. С ее слов получалось, что работать на рынок люди приходили не от хорошей жизни. Скорее  от безысходности. Были здесь инженеры, врачи, ученые, военные и многие другие. Большинство людей было с высшим образованием. Специалисты, вдруг, оказались не нужны своей стране, и нужно было как-то выживать. У Анны была точно такая же история, как и у многих. Сократили на предприятии, а по сути – просто выбросили на улицу. Пришлось переквалифицироваться в торгаши. Одной было страшно начинать, поэтому договорилась со своей бывшей коллегой Ольгой. Заняли денег у родных, купили билеты до Читы и поехали за товаром. Чего только они с подругой не насмотрелись в дороге! Таких «челноков», как они, грабили. Отнимали деньги и товар. Занимались этим не только воры, но и милиция, и таможня. Люди, которые в таких поездках теряли все, заканчивали свою жизнь самоубийством. Однако у начинающих коммерсантов все получилось. Привезли товар, арендовали место на рынке. Постепенно торговля наладилась, появились нужные связи и знакомства. Люди подсказали, чтобы не рисковать товаром, нужно отправлять его почтой. Теперь Ольга ездит, закупает необходимый товар, а Анна занимается его получением и реализацией. Или наоборот. Это уж как они решат.
- Надеюсь, что ты, Леня, будешь тоже нам помогать. Тогда и у тебя все будет нормально. Ты пойми, мы все друг от друга зависим, - этими словами Аня закончила свой рассказ. – А теперь держи адрес и езжай устраиваться. Такси возьми, сто рублей стоит. Сегодня выходишь в ночь. В два часа «оптовка» открывается. А пока - отдыхай.

   Так и начались «рыночные отношения» Леонида Еремеева. Ночь на оптовом рынке была оживленной. Тысячи людей, как муравьи, что-то таскали, другие бегали, искали, покупали. Все автомобильные стоянки вокруг рынка забиты транспортом – большими и маленькими грузовыми автомобилями, междугородними автобусами, Легковыми машинами. Автомобильные номера весьма разнообразны. Вся Сибирь и Алтай покупают товары на рынке. Есть автомобили и из других регионов страны, но их гораздо меньше. Суета, толчея, толкотня. «Игровые» банды со стаканчиками и шариками завлекают своих жертв. В другом месте мелькают веры карт, еще в одном втюхивают какие-то купоны. Воруют, конечно. Режут сумки, вытаскивают кошельки. Бывают здесь и драки, но они быстро затихают, так как никто не хочет привлекать к себе лишнее внимание. Оптовые покупатели ходят с тележками по рядам, торгуются. Времени мало, а нужно многое закупить. Еремеев каждую ночь помогает Юрию, который все вокруг знает  – привозит тюки со склада, грузит и везет закупленный товар до транспорта покупателя, Много разных дел, даже перекусить некогда, хотя торговцы развозят пищу в своих тележках прямо по торговым рядам. Даже ходить никуда не нужно. Сервис.
   Рано утром, часов в шесть, приходит Аня. Она начинает продавать товар в розницу. Леня помогает ей, подтаскивает нужные тюки с товаром, а потом они с Юрой, взяв такси в складчину по пятьдесят рублей, едут отдыхать на съемную квартиру. Поначалу Леня очень сильно уставал, с непривычки, а потом втянулся. У него даже времени на отдых стало затрачиваться меньше. Поспал после ночи до обеда, перекусил и можно заниматься своими делами. По началу Еремеев уезжал в Новосибирск, бродил по центру, изучая город. Потом ему все это надоело. На двадцать тысяч в месяц почти ничего себе позволить нельзя. Так, сигареты, кино раз в неделю. Пару раз Леня с Юрой выпивали, но тоже, особо, не развернешься – в ночь на работу. Правда, Леня скопил немного денег и купил себе свитер, о котором мечтал – «коверной», пестрой расцветки с  надписью «Вoy» на груди. Купил он и для Лены подарок – лак для ногтей американской фирмы «KiKi» и набор косметики «Ruby Rose». Как она там? Леня надеялся, что с ней все хорошо, что у нее хватило ума переждать опасность у родителей. Его подтачивала мысль, что он бросил Лену, не решил вопрос с чеченцами как настоящий мужик, а убежал, спрятался, но Леня старался эту мысль заглушать, переключаться мыслями на что-нибудь другое. Домой Еремеев не звонил – у него не было домашнего телефона. Телефон был у соседей в квартире сто тринадцать, но Леня не знал его номера. Можно было, конечно, заказать переговоры через городской телефонный узел связи, но тогда эта информация через уведомление в Томске могла попасть в руки бандитов. А это опасно.
   Вот уже пять месяцев прошло такой рыночной жизни. Она стала тяготить Еремеева. Леня стал осознавать, что он стал бесправным человеком, превратился в «раба на галерах». Работал, практически, за еду и ночлег и ничего не мог себе позволить. Посидеть в кафе, познакомиться с девушкой, сходить в театр. А как? Ни костюма, ни чистых рубашек у Лени не было. Даже с приятелем Сашкой он за все пять месяцев встречался только один раз. Устал Еремеев от такой жизни, а когда «температура кипения» достигла максимума, он обратился к Анне. Все, мол, рассчитывай меня и отпускай, уезжаю я из города. Аня не удивилась, но поставила условие – отработать две недели, пока она замену Лене подберет. – Это по закону так, - сказала она.
Хотя, какой закон? Леня работал у нее без оформления и трудовой книжки. Но спорить он не стал, задержался еще на две недели. Нужны были деньги на дорогу, да и вообще…. Леня, честно говоря, побаивался ехать домой, вспоминая страшные рожи бандитов.

   Через две недели Анна, как и обещала, выплатила Лене оставшуюся сумму денег и он, в конце марта 1994 года, купил билет на последний автобус из Новосибирска до Томска. В пути Леонид смотрел в окно, пытаясь что-то увидеть в темноте и поддерживая в себе радостно-тревожное чувство от возвращения домой. От автовокзала он сразу же сел на троллейбус № 4, который, следуя практически через весь город,  привез его в нужный микрорайон. Был вечер, начало десятого часа.
   Леонид с замиранием сердца вошел в свой подъезд, поднялся на второй этаж и с удивлением уставился на железную решетку, покрашенную в белый цвет. Ключи от квартиры у Леонида были, но попасть в свою квартиру он не мог. «Все-таки продали квартиру, сволочи!», - подумал Еремеев и страх охватил его сознание. Он понимал, что в квартире могут оказаться чужие люди, а могут находиться бандиты. Сначала Еремеев хотел бежать. Но куда? Затем он решился позвонить в квартиру соседа, проживающего слева от его квартиры.
- А ты чего здесь? – Удивился сосед, открыв дверь.
- Как чего? Я здесь живу.
- Да? – Улыбнулся сосед. Ну, живи. Я-то тебе зачем?
- Ты Ленку давно видел?
- Вчера. А что?
- Она одна в квартире живет? Посторонних нет?
- Слушай, земляк. Ты меня не впутывай в свои веревки. То ты исчез куда-то, то говоришь, что живешь здесь, а Ленка твоя…. Короче, сам разбирайся! – Сосед захлопнул дверь, оставив Еремеева на лестничной площадке в недоумении.
Ну, что ж. Похоже, ему и Лене, пока ничего не угрожает. Нужно звонить в дверь. Леонид нажал кнопку звонка, но дверь, почему-то, никто не открыл. Еремеев повторно надавил кнопку и не отпускал ее, пока дверной замок не щелкнул.
- Какого хрена надо? – Из Лениной квартиры вышел недовольный парень в трико и футболке, с рыжими волосами. Чего трезвонишь?
- Я домой пришел.
- Ты дверью ошибся, мужик. Напился, так веди себя прилично.
Еремеев вдруг неожиданно почувствовал, как волна негодования и беспричинной ненависти ударила ему в голову. Он ехал, устал с дороги, а его не пускают в собственную квартиру.
- Ты кто такой? А? Решетку открой! – Повысил голос Леонид.
- Я открою сейчас. Только за пистолетом схожу. Ты подожди, мужик, не уходи.
- Открывай, говорю! – Леня ударил ногой белую дверь разделительной решетки. – А то я все здесь сейчас переломаю!
Привлеченная шумом, в проеме двери показалась Лена. Она протиснулась из-за рыжего парня и, увидев Леонида, поспешила открыть дверь решетки. Леня осторожно вошел в прихожую своей квартиры.
- Это кто? – Спросил он Лену, указав рукой на парня.
- Это? – Переспросила Лена, - это из милиции. Засаду у нас поставили. А это мой муж Леонид, - повернулась она к парню. Он из командировки вернулся.
- А-а, - понимающе кивнул милиционер и протянул руку Еремееву, - Валентин.
Леня нехотя пожал руку сотруднику милиции, присмотрелся и узнал того рыжего опера, который оказал ему в приеме заявления.
- А что изменилось?
- О чем речь?
- Вы мне, если помните, отказали, смеялись над тем, что меня хотят убить, а теперь сидите в трико и майке, без носков, у меня дома в засаде. Это как понимать?
- Что-то я такого не припоминаю. Вы когда у меня были?
- Да полгода назад! Я тогда про машину рассказывал, что меня обманули и про деньги, которые чеченцы с меня требовали, убить обещали. А Вы смеялись – типа состава преступления нет.
- Да, точно, вспомнил! Только я не смеялся, а состава преступления, действительно не было.
- Тогда почему Вы здесь?
- Ну, многое изменилось. Было нападение на Вашу квартиру, открыто уголовное дело, - начал на ходу придумывать Сергеев.
- И что, Вы полгода сидите здесь, в засаде?
- Да нет, конечно, что Вы? – В голосе Валентина звучали примирительные нотки. – Вот, Елена буквально вчера, то есть сегодня утром позвонила, что какие-то подозрительные личности вокруг квартиры крутятся. Вот так. И хоть дело приостановлено, до выяснения, так сказать, мы решили эту информацию проверить. Ну, и успокоить хозяйку, конечно.
- Успокоили?
- Да, как положено.
- Можете быть свободным, я сам за квартирой присмотрю.
- Да, да, конечно, - заторопился Валентин, - я сейчас оденусь.
Он прошел в зал, натянул носки, брюки, свитер. Надел на себя наплечную кобуру с пистолетом Макарова, часы на руку и вышел в коридор, чтобы надеть верхнюю одежду. Елена и Леонид все это время стояли в коридоре, ожидая ухода милиционера.
- До свидания, я пошел. Если что случиться, звоните. – Валентин открыл дверь и вышел из квартиры.
   Леня хмурился. Вся эта ситуация с милиционером была ему неприятна. Он, молча, прошел в спальню, приоткрыл дверцу шкафа, чтобы переодеться, но не обнаружил своих вещей. На полке, где они раньше лежали, были чужие вещи. Мужская клетчатая рубаха, теплая из фланели, майки, футболки, носки и даже трусы.
- Лена! Иди сюда! – Крикнул Леня.
- Что?
- Это чьи вещи? Какого мужика?
- Ты что кричишь? Это вещи моего папы. Все хоть и не новое, но чистое. Ему это все малое стало, вот он и отдал тебе. Примерь, если подойдет, то пользуйся.
Лена говорила уверенно и Леня даже начал ей верить.
- А где мои вещи?
- Они в зале, в шкафу. Ты понимаешь, я здесь, в спальне, вещи перебирала. Хотела для своих вещей полку освободить, а тут отец вещи для тебя отдал. Я так, по-быстрому, сунула их в шкаф, а перебрать их руки пока не дошли.
   Леня прошел в зал, переоделся. В ванной комнате, куда он зашел помыть руки, в стаканчике стояли две зубные щетки. Еремеев не стал выяснять, откуда и почему в доме лишняя щетка, а прошел на кухню, чтобы пожинать. Лена накрывала на стол, резала хлеб. «Хорошо дома», - подумал Леня, и взгляд его упал на фигуру девушки. Что-то было не так. Леня присмотрелся и понял, что фигура Лены стала объемней, толще, а из-под майки выделялся округлившийся живот.
- Ты что, потолстела? – невпопад брякнул Леонид.
- Да, так…. – Неопределенно махнула рукой Лена. – Она была беременна, но еще не знала, как сказать об этом мужу.
Леня поужинал и вышел на лестничную площадку перекурить. На балконе лежал снег, и было холодно, а в подъезде комфортней. Около почтовых ящиков докуривал сигарету сосед, к которому Леня заходил немного ранее.
- Что, покурить вышел? – Спросил он.
- Да, легкие прочистить.
- Дело хорошее, - затушил сигарету в консервной банке сосед, - только сигареты, собака, дорогие стали.
- Сейчас все дорого. Жизнь за ценами не успевает. – Поддержал разговор Еремеев.
- Как у тебя? Все нормально?
- Вроде нормально.
- Кто у тебя будет?
- Что? – Не понял Леонид.
- У ребенка вашего пол еще не определили?
- Какого ребенка? – Опешил Еремеев.
- Ну, не знаю, какого…. Ладно, я пошел. Сосед поднялся на второй этаж и зашел в свою квартиру.
Леонид остался курить на площадке один. «Это что же получается? Ленка беременная?» - думал Леонид – «А что же она не сказала? И кто отец? Мы с ней, вроде, ничего не планировали. Так, нужно пойти, все выяснить».
   Но ноги никуда не шли. Леонид прикурил вторую сигарету и мысли, она стремительнее другой, проносились у него перед глазами. Он уехал, убежал, бросил Лену одну на откуп бандитам. Может быть, ее изнасиловали? Или этот рыжий милиционер ее так хорошо защищал? И что теперь делать? Бросить ее? Тогда это будет уже второй раз…. Она, Лена, не простит его! Чертова машина! Именно с нее все началось, и именно она, эта вишневая «шестерка» разрушила жизнь ему, Леониду, и не только ему. А, может быть, это жадность? Желание сэкономить разрушило его жизнь, заставило многое потерять? Да, именно это желание  привлекло бандитов. В этом Еремеев не сомневался.
   Леня стоял на лестничной площадке и думал о том, что какая-то железка, машина, просто убила его. Высосала всю надежду на хорошую жизнь. Теперь уже ничего не поправишь. Или можно что-то сделать? Еремеев стоял и думал.
   Домой ему идти не хотелось.