Юровская быль. Глава первая Часть вторая Река Сход

Глава первая. Часть вторая.  Река Сходня



В этом историческом месте на высоком берегу реки Сходня когда-то располагалось небольшое село Соколово-Мещерское известное с 16 века. Село от деревни отличалось тем, что в селе обязательно стояла церковь. В 1845 и 1846 годах в Соколове снимал дом А.И. Герцен, а также переводчик и врач Н. Кретчер, публицист Н. Огарев, у них бывали в гостях: литератор П. Анненков, публицист В. Боткин, переводчик Е. Корш, журналист И. Панаев.

«Время, проведенное мною в Соколове, - писал И.И. Панаев, - я никогда не забуду. Оно принадлежит к самым лучшим моим воспоминаниям". Посещали Герцена поэт Некрасов, актер Щепкин и многие другие. В «Былом и думах» А.И. Герцен с большой теплотой отзывается об этом живописном уголке Подмосковья.

Через сотню метров Речка делает очередной поворот. И это место зовётся средь местных жителей простенько -  "Угол". Уютное местечко используется, как местный  пляж. Только лежать отдыхающим дачникам и жителям приходиться на мягкой луговой травке, а не на речном горячем песочке. Здесь в реке быстрым течением вымыт омут и глубина его достаточна, чтобы могли купаться в выходные дни дачники и местные взрослые тёти и дяди. По будням на Углу от души резвятся Юровские ребята и девчата постарше тех, что развлекаются на мелководье в "Заводи".

На "Углу" берег реки обрывистый метровой высоты и можно нырять в прохладную воду с разбега. Резинка на трусах должна быть крепкой иначе, когда резко выскочишь из воды, можешь остаться без трусов, которые окажутся на коленях к восторженной радости и хохоту, стоящих и загорающих на берегу ребят.
На противоположном берегу Речки из крутого живописного склона бьют многочисленные ключи с ледяной водой, от которой немеют зубы, поэтому вода в Речке в этом месте при любой самой жаркой погоде прохладная. Она сразу освежает разгоряченные от летнего зноя загорелые до черноты головешки ребячьи тела.
Во время летних купаний совершались и своего рода воспитательно-показательные "развлечения" старших ребят над "мелкими". Если кого-то из «мелких» заставали купающимися на месте, предназначенном только для взрослых, (а купалась мелюзга, как правило, без трусов) нарушителей общественной деревенской морали ждала на берегу заслуженная "неприятность". Эта"неприятность" заключалась в виде завязанных на тугой узел трусов, причем смоченных, в лучшем случае, водой... и посыпанных песочком, чтобы при развязывании узла зубами, попадало в рот побольше мелкого речного песочка.
А если трусы или майка одевались наизнанку, то начинались "дракачи". С индейским диким воплем: "Драки, драки, дракачи - налетели палачи", начинали безжалостно лупить кулаками по спине до тех пор, пока недотёпа не запросит пощады. Некоторые молчали, как партизаны и пытались отбиваться руками, ногами и зубами. Таких брали за ноги и за руки, раскачивали и бросали далеко в воду, а когда тот пытался выбраться на сушу его обсыпали с ног до головы песком и тому самому приходилось вновь залезать в холодную воду, чтобы отмыться от песка. Каялся, куда денешься супротив ПОРЯДКА! Вот откуда вырастали законопослушные деревенские жители!Порядок, порядок и ещё раз порядок! Кстати, "Порядок освобождает мысль".
Зато в другой раз пацан посмотрит, где лицо майки, а где изнанка, прежде чем одеть нехитрую летнюю одежонку, состоящую из сатиновых черных трусов и синей выцветшей майки

У каждой возрастной категории жителей существовало определённое излюбленной место на Речке для купания. Через сто метров от "Угла", заросшего кустарниками с редкими полянками, начиналась "Круча". Это протяженностью метров тридцать обрывистый берег высотой до трёх метров. Глубина воды достигала двух метров, но к воде не подобраться из-за крутизны глинистого и потому скользкого, словно хозяйственное мыло берега. На этом месте рыболовы - любители удили пескарей, плотву, краснопёрку и прочую рыбную мелочь. Удил рыбешку на крутом берегу, как правило, унылый дачник, сбежавший из дома с глаз долой подальше, как тот "Одиссей от жены от детей". Сидел "Одиссей" в гордом одиночестве, нахлобучив на глаза шапку, в виде наполеоновской треуголки, сооружённую из половинки газеты "Правда".
- Эй, рыбачок! Привет! Привет! Кто удит, у того в дому убудет!,
- На одном конце червяк, на другом конце - дурак,- кричали хохочущие
деревенские девки и с хохотом демонстративно выпячивали спелые груди, которые готовы порвать ситцевые цветастые сарафаны. Рыбачок прикладывал указательный палец ко рту, показывая, что рыбы, как и деньги любят тишину, а сам, забыв про поплавок, сделанный из бутылочной пробки, таращил масленые глазёнки на хохочущих девах со стройными загорелыми босыми ногами, растущими от завлекательных плеч.

Дальше следовал Юровский "Мост" через Речку, а за "Мостом" начинались владения одного из Домов отдыха ЦК коммунистической партии СССР "Нагорное". "Мост" построили в начале 50-х годов, а до этого был пешеходный мосток, так называемые "кладки", прямо над водой. Весной ледоход сносил эти пустяковые деревяшки. Кладки вновь упрямые жители восстанавливали своими силами. Следующей весной их сносило и т. д." Сказка про белого бычка..."
С "кладок" мальчишки обожали нырять. Глубина воды в этом месте около полутора метров.

 Лёньке пять лет - рост "метр с кепкой". Увязался со своим дядькой Костей и его компанией молодых подвыпивших мужиков ловить рыбу неводом к санаторию Захарьина. Там хорошо ловились щука, голавль, подлещик. При переходе через мосток Лёньку спрашивает Толька Никифоров (приятель дядьки, дальний родственник): "Лёнька, а ты плавать умеешь?"
- А ты, как думал?!- солидно отвечает Лёнька.
На самом деле плавать он умел только там, где доставал до дна ногами, а в глубоких местах плавать боялся и даже не пробовал. Без лишних слов Толька хватает Лёньку в охапку на мостке посередине реки и как собачонку кидает в речную воду.
Вынырнув из воды, разъярённый Лёнька видит, как вся компания стоит на мостках наблюдает за ним и "ржут, как сивые мерины". Лёньку охватывает дикая  злость и, заколотив по воде изо всей дурацкой  мочи руками и ногами, что удивительно забыв о том, что никогда не плавал там, где не достать дна ногами, резво доплывает до противоположного берега. Выскочив пробкой из воды с истошным криком: «Ааааааааа!" с разбега бьёт стриженной головой Тольку в живот. Веселья у мужиков прибавилось. Дядька, чтобы разрядить обстановку подхватывает извивающееся щуплое тельце и отправляет себе на плечи, чтобы оно перестало дёргаться и извиваться.
Продолжение следует.