Один из племени Юрматы - Кутлугильдин Наиль

                Авторы книги
                Наиль Кутлугильдин и
                Михаил Сафиканов, член
                Союза журналистов России
                с 1988 года


    
      2021 год для Наиля Закировича  Кутлугильдина – юбилейный.
Ему исполняется 75 лет. Это  известный в Республике Башкортостан человек.  Он – один  из потомков легендарного Азная, старшины земли Юрматы, который подписывал договор с Иваном Грозным о присоединении башкирских племен  к  России. Поэтому и  книга о нем, подготовленная к печати  2006-2007 годах, получила название «Один из племени Юрматы».
     Наиль Закирович  в конце ХХ века и начале  ХХI  как генеральный директор ОАО «Салаватнефтеоргсинтез» в кризисные годы внес весомый вклад в развитие нефтехимической индустрии и  социального развития города Салавата. С 2003 по 2011 годы был депутатом Государственного собрания- Курултай Республики Башкортостан и плодотворно работал председателем комитета промышленности, связи и предпринимательства.
     Первая часть книги начинается от первого лица самого Наиля Закировича  Кутлугильдина. Он рассказывает  о своем путешествии в страну детства, вспоминает об истоках своего рода – юрматинцев, которые в память о своем племени назвали свой поселок Юрматы.
     В последующих частях книги слово берет журналист Михаил Сафиканов и рассказывает, как складывалась судьба потомка легендарного Азная, что он сделал для процветания родной юрматинской земли и Республики Башкортостан.

     ЧАСТЬ I

     Глава 1.ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА.
     ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ДЕТСТВА

                Детству ты не  скажешь «До свидания»,
                детство не прощается с тобой!

     Только кажется, что в страну детства легко попасть. Она будто ушло недалеко, где-то рядом, за поворотом.Кажется, что стоит начать возвращение по шпалам железнодорожной колее  в Юрматы и ты – дома. Вот она – страна детства, и все еще живы! Все только ещё только будет. Ан-нет.      
     Летом 2006 года в июне поехалисо стороны Салавата   в страну моего детства  с земляком, Михаилом Сафикановым, журналистом, сыном  бурового мастера  НГДУ     «Ишимбайнефрть» в годы войны и после военное время.
     На той стороне Агидели  –  вышка, которая дала первую нефть. В честь этого события на высоком берегу реки поставили памятник, который виден издалека. По данным ревизской сказки на левом  берегу Белой стояла деревня Нижнебуранчино. Наши прадеды жили здесь. Из-за того, что постоянно тут были наводнения,  деревня переселилась на новое место. Другая часть ушла в Ирик,  на  возвышенную часть.   Дорога,  по которой едем сейчас,  была грунтовая, никакого асфальта. Высоковольтные столбы были для нас ориентирами. Их протягивали  когда-то в 50-х годах. Мы ходили окунуться в реку Агидель, рыбачили там.
       Едем мимо завода нефтепромыслового оборудования, который был построен после того, как былы выселены наши деревни.  Узнаю и не узнаю родные места. Вот здесь за поворотом за заводским корпусом должно быть озеро Ташлы-куль, а за ним – наша деревня Юрматы. Но как изменились места! Ташлы-куль (что в переводе означает озеро с камнями), казавшееся огромным, теперь предстало совсем небольшим. Хорошо, хоть не безлюдное. Встретили рыбака юного. Такой получился разговор:
       - Откуда будешь, рыбак? Не из города?- спросил я.
       – Юрматинский я, – говорит рыбачок. – Фамилию Лукьянцев помните?
       – Как не помнить, – отвечаю , –  всех наших деревенских знал и твоих родителей тоже.
     Сажусь на траву, снимаю   обувь, наблюдаю за рыбаком.
 Как хорошо! Клюет ведь. Значит, жив Ташлы-куль! Ну, а моя деревня как?
     На ее месте уже лес, в  который ведет автомобильная колея в траве .  Понимаю, что к родному дому полагается идти пешком. Пробираюсь сквозь ветвистые деревья. На земле,  как снег, лежит тополиный пух. Вот где-то здесь должен быть  отцовский дом, где жили с матерью  и пятью сестрами и братиком. Я должен узнать его по тополям, которые когда-то сажали у дома с отцом. Они-то и выручили – помогли найти место нашего дома. Вот они, тополя. Какие огромные! 45 лет им. Их посадили после того как построили новый дом. Кроме них были и черемуха,  яблони, смородина. В огородах картошка. Отцу особенно удавалось  овощные выращивать, особенно хороший был урожай огурцов. Это было любимое его занятие. Мы, дети, с удовольствие утром выбегали на огород и по росе, по утреннему холодку собирали  холодные огурцы. Вытирая о штаны, ели прямо с грядки. Это было такое удовольствие!

      КАРТИНКИ ДЕТСТВА

      Весной  ежегодно вода во время разлива заходила  в наш Ташлы-куль, озеро  обновлялось. Берега были высокие, крутые. А вода –  чистая, хотя плавали гуси и утки. Мы купались. Старшие ребята  учили плавать: они бросали поплавки для удочек, до которых мы должны были доплыть и обратно. А сами они контролировали. Постепенно поплавки кидали дальше и дальше. Мы так учились, соревновались.  Если тонуть начинаешь, то ребята «на стреме»  – помогут выплыть.  Местожительство нам нравилось: недалеко отсюда была школа, лесобаза, а дальше – деревни  Ирик, Кызыл  аул. Слева от нас нефтеперерабатывающий завод. Дальше – железнодорожная станция. 
      Нас было семеро детей. Отец – инвалид войны, левая рука у него практически не работала. Но косить сено, держать топор, выполнять физическую работу он мог. Из-за раненой   руки его на большую работу не брали. Сначала он был в охране завода. Потом какое-то время возил хлеб по деревням. Был он хорошим плотником, часто в составе артели в соседних деревнях, колхозах  строил коровники и телятники. Вместо денег привозил продукты. Вот за счет этого мы более или менее жили. Все же на одежду и питание денег не хватало. На дрова – тем более. Кормились огородом.
 
        ПРО ГУСЕЙ И СОЛЯРКУ

        Моя обязанность, начиная со второго класса,  была ходить на Пропарочную и  нефтеперерабатывающий завод и обеспечивать топливом дом. Я собирал тряпки,  промасленные бензином и соляркой, ветошь, которыми протирали железнодорожные цистерны. Найденное  при топке в печи давало много копоти, но в доме было тепло. 
        Когда вдоль дороги в ямах появилась солярка  из Ишимбайского нефтеперерабатывающего завода – три-четыре сантиметра – мы вычерпывали ее, отстаивали. Летом  таскали жидкость ведрами, зимой тянули на санях. В солярку бросали теплоизоляционный пористый кирпич. Через два дня можно было все это топить, а значит, варить обед. Солярка сгорает, а кирпич не горит, он остывает. Потом мы всё  повторяем сначала.
         Мать работала в полеводстве колхоза и была домохозяйкой. Обеспечить топливом  семью мне помогал младший брат Камиль. С ним  мы и гусей пасли. Никто их не воровал. Но за живностью надо было следить – в  водоемах   мазут, нефтепродукты. Как только гуси залезут в воду и крылышки испачкают, мать нас «воспитывала» плетью. Тогда пух и перья гусиные имели ценность. Мы не могли вместе  с Камилем из-за пастьбы гусей  вырваться на  Агидель  купаться или рыбачить. Приходилось делать это по очереди. Если все же мы осмеливались отправляться на реку вместе, то, как назло, гуси пачкались. Даже кукан пескарей не спасал нас от наказания: за испачканных гусей – мать уже стоит с ивовым прутиком. Виноваты, так виноваты ...
       А эти озера моего детства  были богатыми рыбой, карасями. Мы ловили их бредешками.
 
       УЧИЛСЯ С ДЕТСТВА СЧИТАТЬ ДЕНЬГИ

       Кроме задачи  обеспечивать семью топливом, у меня в 4-м классе была обязанность – покупать хлеб. Мать давала в день четыре рубля на хлебные буханки Таков был семейный хлебный бюджет на 9 человек. Не так-то просто в те времена было найти вкусный и дешевый хлеб. В его поисках я ходил в магазин на Пропарочную, потом  в магазин НПЗУ.  Если по 1 рубль 60 копеек – нет, чтобы не вернуться с пустыми руками, покупал по два рубля. За «перерасход» получал  взбучку. Если же приносил хороший хлеб, меня хвалили, особенно сестры.  И в школе у меня у меня была общественная нагрузка: учительница собирала  с учеников деньги для тетрадей и я ходил в Ишимбай покупал для всех учеников. Так что приходилось оправдывать прозвище «начальник». Мне доверяли чужие деньги. Таким образом, жизнь сама учила меня самостоятельности, считать свои и чужие деньги, правильно их расходовать, отвечать за за каждую копейку.
 
        БЫТЬ НЕФТЯНИКОМ – «ПРИГОВОРЕН»  С  ДЕТСТВА
 
        В один год, когда на комбинате случилась авария,  мы всей семьей  вынуждены были бревнами отгораживаться от наводнения с соляркой, чтобы не пускать  в дом. Всё могло в один миг вспыхнуть. Как ни странно, для меня была одна радость – не надо ходить в Пропарку за соляркой – она сама  пришла на нашу улицу ...  Прямо у дома черпали  горючее и топили вдоволь. В связи с этим и другими случаями нынче задумываюсь, почему у меня был выбор  жизненного пути нефтехимика?
        Наверное, потому что слышал с детства эти заводские гудки Ишимбайского нефтеперерабатывающего завода. По ним, как по часам, мы определяли время, так как хронометров тогда  не было. Многие поселковые работали на заводе. Помню, когда случались аварии, включали громкие сирены.  Еще запомнился, навсегда запомнился запах сероводорода по утрам. Жить в такой среде стало привычным. Но все-таки работающие на НПЗ пользовались уважением. Мне, маленькому, тоже хотелось быть таким как они, взрослые. Много-много лет спустя меня пригласили на мероприятие в Ишимбай, как представителя правительства Башкортостана. Поздравительное слово я сказал и добавил:
        – Я ведь тоже ишимбайский, я родился тут рядом – в поселке Юрматы. Вы знаете, где это: за забором нефтеперерабатывающего завода.
        В ответ смех:
         – Ха-ха-ха.
         –  Вы не смейтесь. Я не сказал: под забором  родился. Я говорю: за забором НПЗ родился. Так что стать нефтяником я был «приговорен» с детства. Еще важный эпизод: там,  где жили наши деды и прадеды были одни вышки. Здесь в свое время ударил и 1-й фонтан нефти. На огороде у деда даже сочилась нефть наружу.  Отмечу, где стояли первые вышки, земли моего деда. Так что, если в Петербурге и  Москве родовитые люди говорят о фамильных имениях, то получается, что и у меня есть право поднять документы и показать, какие земли были у предков  и сказать: «Земля-то  наша, значит, вышки ... Но сейчас под землей мало что осталось. Так что вопрос я поднял только для сведения, к слову. P. S. Хотя и и не стал напрямую нефтяником, всю жизнь был нетеперерабчиком, тем не менее удостолися звания «Заслуженный нефтяник РФ».

       ЭКОЛОГИЯ ПРИРОДЫ,
       ЭКОЛОГИЯ ДУШИ

       Когда я был главным инженером Салаваткого нефтехимкомбинат №18  в 1995 году, город Ишимбай забил тревогу,  прибежали ко мне экологи  и сказали: «На реку Белую из земли проступают нефтепродукты «Салаватнефтеоргсинтеза» , заливают вместе с грунтовыми водами».
       Вопросами экологии я тогда занимался серьезно.  Был твердо убежден, что нефтепродукты из Салавата не могли попасть в тот район реки. Но я сам решил разобраться в ситуации, ходил  весь октябрь и ноябрь, раскапывал всё. Площадь большая: от очистных сооружений и Аллагувата и до завода, отбирал пробы, делал анализы.  И в итоге доказал, что это нефтепродукты  из старых недействующих труб НГДУ «Ишимбайнефть». Раскопали их. Они оказались под нефтью. С помощью анализов окончательно выяснил, что загрязнение местное, а не салаватское. Потом подсказал, как надо  все устранять. Сделав траншеи, откачали нефтепродукты, течь прекратилась. Но под землей еще много нефтепродуктов.
        С тех пор мы еще тщательнее контролировали ситуацию в районе Агидели. Почему я так скрупулезно отнесся к сигналу экологов?  Да, потому что река Белая – это река моего детства и мне небезразлична ее судьба. И не хочу, чтобы ее загрязнение как-то связывалось с моим именем. Не пришлый я, не перекати-поле, а здешний. Тут нам жить.   О будущих поколениях думать надо, как делали это наши предки.

         Глава 2. У МОГИЛ ПРЕДКОВ

       Продолжаем машрут в сторону Ирика по дороге, по  траве.Там было кладбище. Предки еще давно решили: создавать одно кладбище на две деревни,так как были близкими родственниками, Время идет. Могилы их стали зарастать. Так бы и продолжалось, если бы не общественная организация “Аллагуват” и сами жители деревень Юрматы и Ирика. Они на месте бывших захоронений провели субботники, привели в порядок могилы, восстановили имена, вновь сделали надгробья.  И я отдал должное своим предкам я: прадеду и деду совместно с правнуками Мухаматьяна поставили памятники. Они достойны этого. Важно, что не один я так думаю.  Мой прадед еще при жизни стал легендой наших Юрматов, человек необычной судьбы, долгожитель.

        МУХАМАТЬЯН  КУТЛУГИЛЬДИН  – ХАЙДАР И  ХАЖА-БАБАЙ  В  ОДНОМ  ЛИЦЕ
 
        В 1914–16-е годы Кутлугильдин Мухаматьян (1846-1943 гг.), продав часть имущества, несколько лошадей, совершил паломничество в Мекку.   Шла первая империалистическая война. Дороги были опасными  для путников, но Мухаматьян упорно шел к святым местам. Зачем башкиру было отправляться в дальнее странствие?   
        Похоже, он понимал свое предназначение.  Говорят, каково имя человека   такова его судьба. Ведь в имени Кутлугильдина-старшего имя пророка Магомета,  на башкирском языке звучит, как Мухамат и добавляет – ян, которое можно перевести – жизнь или душа.  Человек носящий имя пророка не может не побывать на священной земле – так думает    верующий человек.
         Была и другая причина  к решительным действиям.  Мухаматьян  был по натуре  «хайдаром», что означает « впереди идущий».  После хождения в Мекку  к его имени прибавилось  Хажи-бабай ( по русский дед-хаджа). Он пользовался большим авторитетом и уважением у односельчан. К его мнению прислушивались не только родня и односельчане, но и жители других деревень. Тогда было редкостью паломничество, да еще пешее. В трудное  время он сумел подняться сам и поднять родичей на переселение из Нижнебуранчино на новое место. Не всякий возьмется быть во главе такого непростого дела. Он чувствовал, что если в такое время не сделать этого, то никогда  не решиться на такой шаг.  Четыре десятка семей ему поверили. Мухаматьян осмелился дать новой деревне громкое имя своего племени – Юрматы.
       Назовем первопереселенцев деревни Юрматы 1925 года. Была только одна улица. На ней поселились:
       1. Кутлугильдин Мухаматьян, 2.  Кутлугильдин Нургали, 3. Кутлугильдин Мырзагали, 4. Байгильдин Арсан, 5. Байгильдин Сафаргали, 6. Зеленцов Семен, 7. Байгильдин Муллагали, 8. Кутлугильдин Иблиямин, 9. Рахматуллин Байгильде, 10. Кутлугильдин Гарифулла,   11. Рахматуллин Хафиз, 1 2. Туктамышев Гизулла,  13. Кутлугильдин Махиян, 14. Юлдашбаев Гаизулла,  15. Рахматуллин Харис, 16. Баширов Гали, 17. Юлдашбаев Булякбай, 18. Юлдашбаев Низаметдин, 19. Юлдашбаев Хайдар, 20. Бочкарев Алексей,  21. Юлдашбаев Галиулла, 22. Кутлугильдин Абдельнагим, 23. Юлдашбаев Муллагали, 24. Рахматуллин Исхак, 25. Юлдашбаев Хайбулла, 26. Багаутдинова Фарида, 27. Юлдашбаев Ибрай, 28. Хлыстов Василий, 29. Кутлугильдин Абделгалим, 30. Сабанчин Гиниятулла,  31. Байгильдин Миргали, 32. Юлдашбаев Ахмадулла, 33. Юлдашбаев Ахмадулла, 34. Юлдашбаев Лутфулла, 35. Киреев Корбангали, 36. Гимадеев Файзрахман, 37. Кутлугильдин Хажигали, 38. Краснов Василий, 39. Кутлугильдин Закир, 40. Зулькарнаев Сайфетдин, 41. Юлдашбаев Мусагали, 42. Хлыстов Тимофей. Жители Юрматы объединились и работали сообща, создали коммуну. Председателем стал Кутлугильдин Мырзагали Даминдарович. Он в свое время учился в г. Стерлитамаке грамоте. Учет вел Василий Хлыстов.
        В 1930 году началась коллективизация. Хажи-бабай, Панфил Хлыстов, Аделгарай Юлдашбаев первыми поддержали новую форму хозяйства. Они без всякого нажима, добровольно отдали своих лошадей, коров, овец, инвентарь. Их примеру последовали все жители Юрматы. Поэтому в деревне Юрматы не было раскулачивания. Выходит, дальновидность проявили. Кроме коллективизации в жизнь вторглась и индустриализация. На полях взамен сохи появились трактора и плуги, построили неподалеку кирпичный завод. Степнякам надо было учиться жить по-новому. Дети и внуки с радостью воспринимали новое, а старшим поколениям все перемены давались  нелегко. В лихие годины, трудные времена наши предки не забывали свои корни: из уст в уста передавали знания, свою родословную, шеджере. Те, кто были грамотными, пытались составить генеалогическое древо. Их  старания и труды в основе  шежере  нашего древнего рода, которое вы увиделив предыдущем развороте альбома. Отрадно, что есть те, кто помнит, как приходила новая жизнь, что было в довоенное время.11-я дочь Мухаматьяна ( фото сверху) и сегодня живет в Салавате. Марва-апа Кутлугидина (по мужу Хазиева). Она вспоминает:  «У  многодетного отца была простая народная педагогика. Он детей не бил, но на стене висел прутик – напоминание, что взрослых надо слушать, почитать отца с матерью, за нехорошие дела и слова можно и пострадать». За успехи он редко, но хвалил, особенно, когда это касалось старания в учении. Мухаматьян обучал детей арабскому языку и грамоте, считая, что грамота все больше будет востребована. Еще до революции он предчувствовал большие перемены на земле Юрматы, что будут они связаны с нефтью, которая сочится из земли. Придет время, ее начнут добывать из-под земли. Понадобятся грамотные и умелые молодые люди. Говорят, что Мухаматьян встречался даже с самим Нобелем, который советовал не торопиться с продажей земли. Там сокровища для будущих поколений. Время показало, что предчувствия оправдалось – земля Юрматы в районе  Ишимбая  стала вторым Баку. Нефть дала жизнь городам Ишимбай, Салават. Внуки хажи стали нефтепереработчиками, а один из них даже генеральным директором крупного предприятия. Особое положение человека, побывавшего в Мекке, способствовало и развитию его природных дарований – склонность к врачеванию. Далеко за Нижнебуранчино и поселок Юрматы распространился слух о его знании заговоров болезней и лечении людей от разных недугов.  Не только своих детей хаджа наставлял на путь истинный. Он призывал жить по канонам Ислама, учил детей арабскому языку, чтобы на память знали они суры из Корана. На стене висели слова из священной книги. Хаджа трудолюбие всегда ставил во главу угла, поэтому не уставал повторять взрослым и детям «Кто рано встает, тому Бог счастье раздает». Мухаматьян сам был примером – на первую молитву вставал  рано и потом  принимался за хозяйские дела.  Дочерей просил не обижать зятьев, если  хотят, чтобы семьи были прочными. Тем не менее сам для новых родственников спиртного на стол не ставил, так как проповедовал трезвый образ жизни, как и полагается мусульманину. Отцу было 97 лет .  Думается, если бы не несчастный случай на железной дороге отец прожил бы еще..Он вел праведный образ жизни.”

        ДЕД МАХИАН И ЕГО ДЕТИ

        Рядом с Мухаматьяном покоится его сын Махиан (1868-1963 гг.). У него были  брат Ахметгали. Махиан пошел по стопам отца. От него перенял арабскую грамоту и стал муллой. Что такое гонения на религию, он испытал в полной мере, но вместе с тем  в трудное для верующих время хлопотал он о том, чтобы появилась в деревне мечеть  для свершения обрядов. Он ходил и просил за  верующих земляков и вместе с другими добился своего. У Махиана родились дети: дочь Шафига, сыновья Абрахман, Закир, Мансур,  Хабир . Была и дочь Рабига. Четырех сыновей провожал на фронт.Погиб на полях сражений только старший; остальным посчастливилось вернуться. Мне было шестьнадцать лет, когда не стало нашего деда. Он знал арабскую грамоту, читал никах (обряд бракосочетания),  когда старшие внучки Фарзана, Фания, Фануза выходили замуж,  давал детям имена, провожал в последний путь усопших, врачевал по мере возможностей.
        По-разному сложились судьбы детей нашего деда. Младший Хабир был человеком идейным, поэтому даже стал секретарем партийной организации колхоза. Дед был  человеком мудрым, уважал выбор Хабира. С пониманием отнесся он и к душевному состоянию другого сына Закира (нашего отца), который вернулся с фронта инвалидом второй группы. Он говорил сыну: “Если тебе плохо, постарайся помочь тому, кому еще хуже, тогда обоим станет легче”. Отец нашел в себе силы создать крепкую семью и воспитать семерых детей. Для нас,  потомков  прадеда Мухаматьяна, его сына  Махияна, моего отца Закира, их жизнь – это пример служения своему племени, своему народу, своей Родине, любви к ней, заботы о процветании и сохранения обычаев, природы.

        МОИ РОДИТЕЛИ

        “Родительский дом, начало начал”– так поется в одной популярной песне. Дом – это не только стены и крыша, а особая атмосфера семьи, которая  в ней сложилась. Наш отец Закир для своей семьи построил несколько домов, по мере того, как она росла. Сначала ютились в доме, напоминавшем избушку. А потом отец решает поставить  первый пятистенок и отправляется за срубом далеко в веховье реки Белой  с одной из дочерей.  Было это весной, когда по большой воде можно было  доставить плоты из бревен сруба в Юрматы по Белой. Это опасное предприятие чуть не стоило жизни отцу и сестре. Но они мужественно преодолели трудности. Всей родней и соседями хороший дом поставили в Юрматах. В 1966 году пришлось его разбирать и перевозить в Смакаево, что за Ишимбаем. Было это, когда я три с половиной года служил в армии. Уехал из Юрматов, вернулся я – в Смакаево. Перед армией отец давал мне наставления. Его уроки запомнил на всю жизнь.
Он наставлял детей. «Не воруйте. Будьте честными. Трудись на совесть»
       Эти слова подробно звучали из уст человека, прошедшего войну.  А поэтому были особо весомыми. В книге о земляках-участниках Великой Отечественной войны о моем отце и  нашей семье всего десять строк.
 
    КУТЛУГИЛЬДИН ЗАКИР МАХИАНОВИЧ  (1910-1986).

  Призван  в ноябре 1941 года, рядовой стрелковой роты на Сталинградском фронте. Под Сталинградом тяжело ранен. Демобилизован в феврале 1943 года. Инвалид второй группы. Работал в промартели “Башкортостан”, на лесобирже, на лесобазе, заводе вино-водочных изделий. Награды - орден Великой Отечественной войны II-й степени, медаль за оборону Сталинграда, боевые и юбилейные медали. С женой Файрузой воспитали семь детей Фания, Фарзана, Фануза, Фуазия, Юмабика – кандидат педагогических наук;  Наиль – депутат Государственного собрания-Курултай Республики Башкортостан, Камиль – директор ГТО. Эти строки дают общее преставление о биографии от ца, но каким он был человеком можно долго рассказывать и рассказывать. Инвалид знал, что если тебе тяжело, помоги тому, кому еще хуже. Не можешь делом, хотя бы словом. Слово тоже обретает силу, в нем есть энергия жизни, созидания, тем более, если это слово священное. Поэтому фронтовик, видя потерянное, искалеченное поколение ровесников и их детей, решает стать последователем учения Корана – муллой. На этой стезе обретает мудрость, спокойствие, присущие его предку , ходившему в 1914 году в Мекку искать силы для веры в победу добра над злом. Он учил не бояться простой крестьянской работы: коса, топор, лопата  должны быть привычные  в руках инструменты. Он не раз повторял нам, сыновьям: “Мужчине и семидеяти умений мало”. Отец был интересным сказочником. Отец меня ни разу всерьез не ругал,  кулаком не стукнул. Только один раз щелкнул по лбу и сказал: «Не обижай младших, если даже они не правы, учи их словом».  Такое воспитание поддерживала наша мама. Она работала  в колхозе и воспитывала нас, семерых детей. Никто не сбился с пути, жили своим трудом .Отрадно: все на сегодняшний день живы. Мы помним своих родителей, бываем на их могилах. Мать была строгой. Прутик висел всегда под потолком. Это держало нас в дисциплине. Иногда этот прутик мы чувствовали на себе мягким местом. Теперь понимаем, что строгость была оправданна, иначе, как справиться было с нами – мальчишками - баловниками.
       Встреча с отчим домом дает  ощущение такое, которое можно выразить, если  перефразировать слова известной песни: "Детству ты не  скажешь «До свидания»,      Детство не прощается  с  тобой." Да, детство наше спряталось совсем недалеко. Только нужно остановиться, вернуться в родные места, вспомнить все, что дорого сердцу, и задуматься, представить перед глазами картинки прошлого, когда небо было особенно голубым, а в роднике вода  прозрачно чистая, а горы – высокими-высокими.
     Пока мы способны возвращаться в свое детство, что-то самое главное в душе сохранилось.Его надо беречь, ибо оно бережет и нас. 

     2-я ЧАСТЬ. ОТ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА.
     ОТ ОПЕРАТОРА ДО ГЕНДИРЕКТОРА

     ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ:  ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛЕЙ

     Раз уж начал путешествовать по родным местам, как не побывать в школе, которая дала путевку в жизнь. С годами я понял, что школа может создать из ребенка, особенно деревенского, личность, но может и «задавить», занизить самооценку. И тогда человек не будет замахиваться в жизни на большие цели.  В этом отношении мне повезло. Из учителей, кто помогал стать  увереннее в себе. Он запомнился Лутфи Абдуллович  Карамышев, который умел доказать, что  без знаний ничего в жизни не добиться. Преподавал он родной башкирский язык, его жена Маргиза Салаватовна вела историю. Родители его из деревни Макарово. Жена – тоже. В книге «Кармыш»  упоминается, что  наши предки  вместе ходили к  Ивану Грозному заключать договор. Фамилия Карамышев производное от Кармыша. Так что учитель был с родословной, солидным и серьезным.  Для нас он был примером. Повлияли на меня и другие учителя:  Рашит-абый Арсланов и, конечно же, директор школы Габрахман Габитотович Хисматуллин.  Я благодарен школе и учителям за то, что  они заставляли задуматься о будущем, даже проводили анкетирование: кто и кем хочет быть? Обычно писали те профессии, которые  были в семье. В четвертом классе я ответил в анкете: «Хочу быть началником». И пропустил мягкий знак. Потом учительница огласила мою анкету:
        - Наиль хочет быть начальником. Только неправильно пишет это слово. 
        После этого в школе ребята, одноклассники начали звать меня  «начальником».  Первое прозвище, выходит, заработал. А второе –  дала та же самая учительница  Хажар-апай Кутлугильдина . Однажды она сказала «Сидишь, как аю»  что в переводе означает медведь,   потому что я был немного полноватый, неуклюжий, словом, крепыш. Так у меня получилась два прозвища: аю и начальник. Ничего обидного я не находил в них. Они даже укрепляли мой авторитет в школе. И вместе с  тем прозвище «начальник»  обязывало меня: хочешь – не хочешь, а должен стать руководителем. Каким?
        Это зависело от моей целеустремленности и  различных обстоятельств, которые встретятся на жизненном пути. Школа для многих моих одноклассников стала родным причалом. Мы неоднократно встречались  на милом сердцу  берегу. Мы прежде  не разделяли, кто и какой национальности был, какому Богу молился. И сегодня для нас это второстепенное. Главное – чтобы мы были дружными и сохранили добрые отношения через десятилетия.


     ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ:  ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛЕЙ

     Летом  2006 года я вновь побывал в родном АОА «Салаватнефторгсинтез». Многое изменилось за последние годы, а немало и осталось по-прежнему.  Я проехал по нашим заводским улицам. Побывал в тех местах, где начинал работать. Сегодня на месте моего первого цеха  – современное производство. Его строительством мне пришлось заниматься уже как генеральному директору  Многое вспоминалось в тот день, как будто всё было вчера.  Но давайте обо всем по порядку, как все начиналось в моей биографии.

       ВЫБОР: ШОФЕР ИЛИ  АППАРАТЧИК НПЗ

       Когда вернулся  из армии,  у меня был выбор: «шоферить»  по своей солдатской специальности, потом  податься  в автодорожный институт или пойти работать на салаватский комбинат.  Честно скажу: тянуло сесть за баранку. Дело ведь привычное.  В армии я был классным водителем, на хорошем счету. Местом службы был  город Эмба  Казахстана. Носил погоны  летных войск, но занятие мое было далеко от полетов в  небе.  Как шофер-механик возил горючее для  космических ракетных установок на  Байконур, откуда в небо уходили  и космические корабли.  Я понимал, что дело у меня  государственной важности. Есть чем гордиться. Тогда я на  всю жизнь усвоил: в большом деле нужна высокая ответственность, «а бы как»   делать нельзя, «на авось» полагаться – тоже. Такое отношение к службе, наверное, подтолкнуло командование отправить  меня  после трех положенных лет службы на целину, помогать в уборке хлеба. Там порученные перевозки выполнял с превышением, даже представили к награждению «За освоение целины», но получить медаль не успел – через полгода была демобилизация.
        Думалось, что и на гражданке смогу стать толковым шофером. Профессия мне нравилась тем, что «всегда в дороге, всегда в пути».  Сколько интересного можно увидеть, сколько разных попутчиков повстречать!  Да и  заработок у водителя неплохой. Но,  с другой стороны, ещё до армии я успел год поработать в цехе     № 16 машинистом компрессоров газораспределения, поступал в нефтяной институт на специальность «автоматизация технологических процессов»  и,  как все, мечтал  о карьере инженера. Вот такая была дилемма, так сказать, выбор пути. Знающие люди мне давали советы.
        – Водителем поработать всегда успеешь, - говорила сестра Фануза.
        – А получить  профессию помощника оператора в цехе № 9 на установке 16 Салаватского комбината мечта многих, это дело перспективное. Тебе после армии устроиться на работу будет проще. К словам сестры я и раньше прислушивался  и тут внял: плохого не посоветует. Тем более, что уже не первый год сама работает на комбинате.  Эту идею поддержал брат моего отца – дядя Хабир, который работал секретарем парторганизации  колхоза. Для всей родни он был человеком авторитетным. Он сказал мне:
        –  Раз на нашей юрматинской земле нашли нефть, то почему бы кому-то из нашего рода не заниматься ее переработкой. Если еще поступишь в вечерний нефтяной институт, то считай, что будешь и командиром какого-то производства, будешь начальником...
        После долгих размышлений мой выбор пал в пользу овладения новой профессией – помощника оператора.   На Салаватский комбинат меня приняли учеником  третьего разряда. Я попал  помощником к  Хайруллину. Наставниками были те же самые ребята из Юрматов и Мунир Исмагилов  из соседней деревни – Ирика . Работали по вахтам – по два дня и  день отдыха.  Два года я ездил на автобусе из рабочего поселка Смакаево, что за Ишимбаем, в соседний город Салават в строящийся комбинат  № 18.

        БЕЗ УЧЕБЫ – НЕТ ДОРОГИ В БУДУЩЕЕ

        Профессией я овладел сравнительно быстро и начал работать самостоятельно. Наверное, помогала мне и армейская специальность шофера.  Мне всегда интересно овладевать новыми знаниями и навыками в работе. Моим сменщиком был тогда  Гаяз Хабиров. Он и некоторые другие мои товарищи по работе стали говорить :
        – Наиль, с такими способностями быстро всё схватывать надо в институт поступать.
        Об этом я и сам думал. Чем больше вникал в свою работу,  тем больше убеждался, что без серьезной учебы многое на комбинате останется непонятным. Не понаслышке знал, что производство опасное, технология несовершенна. И только точный расчет, умение предвидеть ситуации, просчитать ее, может  и  беду предотвратить, причем не одну. А для этого нужны знания. Но  у  меня вышла осечка,  когда  в  первый раз с поступал в нефтяной институт.  Это ударило по самолюбию.  В голове крутилась одна и та же мысль: без образования так и останусь пожизненно оператором, может, старшего получу или дойду после курсов повышения квалификации и до мастера. И что?! Такая судьба не сильно прельщала меня, тем более я чувствовал, что  способен на большее. Пауза после армии – тоже не на пользу. Надо сразу впрягаться в серьезную учебу по самой жизненно важной для нефтехимии специальности.  Надо в институте взять  взять  за поражение реванш. В  1969  году сдал их и начал учиться в Уфимском нефтяном институте на факультете “химическая технология переработки нефти и газа”. Поступать оказалось не трудно, так как багаж знаний у меня был основательный – средняя школа. Предметы знал хорошо. Спасибо учителям, спасибо сестрам. Но на всякий случай  чуть- чуть повторял трудные разделы учебников, поэтому экзамены сдал хорошо. Выбрал я специальность технолога. У нас было две группы студентов. Совмещать вечернюю учебу и работу было тяжело. Поэтому не все выдерживали.  Отсев студентов был большой. Поэтому до финиша дошла только половина студентов. И мне было нелегко. Когда я поступил в институт, приходилось работать и по четыре ночи подряд вместо двух. Бывало из института шел прямо на работу в ночную смену. Чтобы быть ближе к учебе и работе, через два года, я перешел в общежитие. Домой к родителям приезжал по выходным. А на неделе  заходил в Салавате к сестре Фанузе, которая  подкармливала меня,   и всячески поддерживала мою учебу, чтобы я получил высшее образование, показал другим Кутлугильдиным пример. Пусть не боятся: и после деревенской школы можно дорасти до диплома, только надо стараться.

         НОВЫЙ ВЫБОР: КАРЬЕРА  УЧЕНОГО ИЛИ НА ЗАВОД
 
         Завершил институт со средним баллом 4,5. Преподаватели говорили, что у меня были способности к исследовательской,  аналитической работе. Поэтому  предложили остаться в институте и продолжить работу над темой дипломного проекта «Получение углеводородных полых материалов».  Научным руководителем у меня был Алексей Николаевич Емельянов, профессор, доктор наук. По его мнению, это направление в науке и практике было перспективным: эти самые к материалы могут  применяться в космической аппаратуре.  В то время все новое в этом направлении засекречивалось, поэтому защита проходила при закрытых дверях. Результаты моих лабораторных исследований были положительными: реально получены полые микросферы углеводородного сырья, годные к применению.  Это обстоятельство и привело к новой альтернативе на жизненном пути: карьера ученого или на завод. Проза тогдашней жизни взяла верх: поразмыслив над зарплатой в институте в 120 рублей, я решил – на завод. Пусть  нет вакансий инженера, все же  останусь здесь в цехе, буду совершенствоваться в своей рабочей профессии – оператора. Себя утешал народной пословицей: много ученых,  да мало смышленых. Нефтепереработке смекалка, ой как нужны!

         БОГ ЛЮБИТ ТРОИЦУ

         Первое предложение работать в инженерной должности я получил от моего  однокурсника Владимира Матвеевича, который, кстати, был начальником моего цеха. Я помогал ему курсовые делать, так как хорошо разбирался в разных проблемах.  Сейчас думаю о том, что работа над чужой курсовой  –  это  школа. Схалтурить никак нельзя было –  минимум на четыре надо было сделать, а лучше – пять. Потом, когда начальник уезжал в Томск на повышение, приглашал туда на работу, считая, что я там больше понадоблюсь,  но мне уезжать  не хотелось. Юрматинская земля – моя  Родина. Я придерживался принципа: где родился, там и  пригодился. Пока в  армии служил, понял, что такое жить вдали от  родных и близких и выводы сделал:  зачем далеко и здесь хорошо, каждому свой край сладок. В 1975 году я  закончил   институт, и только в 1977 году я понадобился предприятию, как специалист с высшим образованием – получил второе предложение – идти в инженеры.   Заместитель  главного инженера завода нефтехимических производств   предложил  возглавить аппарат высокого давления цеха 27 на заводе ЗНХП.  Но Петр Егорович Боруленков, который работал директором завода, почему-то  меня не пропустил на эту должность. Через много лет, когда я был генеральным директором ОАО «Салаватнефтеоргсинтез»,  а он был на пенсии,  признался, что недооценил меня, как специалиста. Надо было доверить должность!  Пусть через столько лет,   но все-таки признание ошибки, слышать было мне приятно. В народе говорят: бог любит троицу. Так вот,  только третье предложение стать руководителем-инженером оказалось реальным. В соседнем цехе работал начальником цеха мой однокурсник и житель поселка Смакаево  Рашит Хасанов. Однажды он подсказал:
          – Давай иди в цех № 9 , где работает начальником  Иван Иванович Сергеев. Он на год раньше нас закончил   институт, так что знакомиться не придется. Он предложит тебе инженерскую должность.  Так оно и случилось. Сергеев, не задумываясь, сказал: - Я тебя знаю. Пойдем посмотрим установку гидрокрекинга, будешь ее начальником. В штате у тебя 44 человека будет. Производство большое, сложное.  Это будет твоя проверка на прочность. Отказываться не было смысла. Согласился и начал работать. Только на месте я понял, что взвалил на свои плечи тяжелый груз. Однако жаловаться поздно,  и не в моем это  характере. Полностью ушел в работу.  На производстве ее было не впроворот: что нужно отладить и довести до ума длинный список дел. Со временем установка гидрокрекинга остановила свое падение, потихоньку стала набирать обороты, даже  стала отмечаться в цехе в числе  лучших.  Наверное, поэтому мне доверили новую должность заместителя начальника цеха. Пришло время, и стал начальником цеха  Главное –  удалось немало полезного сделать для цеха.  А для меня была школа на выживаемость  – аварии, взрывы. Вот уж испытание так испытание. Побывал в сложных и организационных, и технологических переделках. Пришлось спасать и людей, и производство в аварийных ситуациях.  Само самой, рисковал своей жизнью – были такие ситуации, когда за спиной товарища, нижестоящего начальника не скроешься. В минуты нерешительности других кто-то должен был первым рвануться вперед для предотвращения беды. И этим человеком мог быть физически сильный, умеющий четко реагировать на неожиданную ситуацию. Именно таким  начальником  цеха я и старался быть.  Словом, все  выдержал. Наверное, потому из 13-ти  начальников этого цеха, единственный ушел на повышение. Остальные все поувольнялись или были переведены по горизонтали.

         СТУПЕНИ РОСТА

         Дальше одна ответственная работа сменяла   другую – стал  зам. главного инженера НПЗ по каталитическому крекингу с 1985 по 1987 гг.   У зама нагрузка  по сравнению с предыдущей работой минимальная, курорт какой-то, я даже привык к  «легкой жизни». Поэтому директору НПЗ Виталию Александровичу Захарову пришлось  уговаривать меня идти главным инженером. Так что без энтузиазма я встретил предложение о повышении. Но Захаров сразил меня аргументом: – Придет на эту должность какой-нибудь неуч, как  Голубев, и начнет тобой командовать. И всю вину валить на тебя, заместителя… После этих слов я понял: лучше не испытывать судьбу. Надо соглашаться. Некомпетентного руководителя над собой  натерпелся, этого добра хлебнул вдоволь.  Став главным инженером  в 1987 году, я старался выработать свою систему работы. Первый принцип – это сбор достоверной информации на участках, невзирая на то, хорошая она или  плохая. Тогда сюрпризов будет меньше.  Далее – все надо анализировать и систематизировать. Если допустил аварию, взрыв, сознайся, иначе мы в будущем можем встретиться с чем-то и пострашнее.  Второе – разработка эффективных мероприятий и контроль  за исполнением решений. Такой подход позволил  вытащить нефтеперерабатывающий завод из состояния «аврала», а потом к 1994 году и в лучшие на комбинате. Это однозначно. Третий принцип –  думать о рабочем человеке. Если что-то касалось справедливой оплаты труда, заслуженного поощрения , то я не боялся сказать об этом, требовать заработанное у вышестоящего у начальства. В должности главного инженера я проработал до 1994 года.  Огонь и воду прошел. Была большая, напряженная, адская работа: сутками безвылазно на производстве, практически «забесплатно», за голый тариф. Многие работники, начальники разбегались, особенно после аварий. Специалистов не хватало. Остались одни выдержанные, терпеливые, верящие, что однажды все наладим, как следует.
        В ноябре 1994 года мне  предложили стать главным инженером ОАО «Салаватнефтеоргсинтез», всего комбината. Полтора года в этой должности отработал. С генеральным директором Валентином Николаевичем Павлычевым мы разделили обязанности: он продолжал по своей инициативе выполнять некоторые обязанности главного инженера, ну, а я, некоторые  его обязанности, особенно финансово-экономические. Этими вопросами я был вынужден заниматься, так как завод был в аренде, потом  кооперативной собственностью. Мне пришлось поглубже вникнуть и в эти вопросы, о чем, конечно, не  жалею. В условиях рыночной экономики – это первое дело.  Жизнь потребовала придумывать и собственные схемы работы, готовых лекал, как говорится,  не было.  В чем суть моего подхода того времени? Беру технологическую схему завода, на нее накладываю итоги месячные. В эту схему финансовые потоки. Потом начинаешь искать, где собака зарыта. Павлычев  не мог отпускать от себя вопросы технического руководства. Но  после одной из проверок неожиданность ... Его   отправили в отставку.

         КОМАНДУ МЕНЯТЬ ПРИВЫЧКИ НЕ ИМЕЮ 

         Все же за месяц до этого события были разговоры, что Павлычева могут снять с работы, но многие не верили в это.В середине мая 1996 года назначают меня генеральными директором ОАО «Салаватнефтеоргсинтез».  Понятно, такие назначения проводятся по согласованию с    президентом республики М.Г. Рахимовым. Ясно, что предприятие –  один из главных налогоплательщиков бюджетов всех уровней, в том числе республиканского. Начинаю работать в сложных условиях. Команда, которая была на предприятии, мне была известной. Грамотные были специалисты и руководители, поэтому менять ее не имело смысла. У меня нет привычки переставлять  людей. Видно сразу, что команда разношерстная.  Тем не менее, из своего опыта я сделал вывод: надо уметь найти общий язык с любым подчиненным. Если у человека есть желание освоить свое дело, с ним надо работать, научить это делать.  Исходя из такой позиции,   я  не  пытался менять команду, и намеченную программу развития предприятия стал реализовывать с теми, кто достался в наследство. Работали вместе до апреля 1997 года. Что сделано, об этом расскажу на других страницах. А  пока ...

          ПОВОРОТ СУДЬБЫ-1

          В  1997  году  меня ждал новый поворот судьбы – приглашают работать в более широком масштабе – уже республики, предлагают стать президентом  компании ОАО “Башнефтехим”,  что находится в  столице республики – городе Уфе.  Новое назначение имело свою предысторию. Кроме производства на комбинате, мы налаживали деловые связи с сельскими районами, в том числе  Зианчуринским, который был подшефным. Там даже стали проводить совещания, на одном из которых мне пришлось выступить: – Хоть и помогаем району , – сказал я, – но дружба дружбой, а табачок врозь. Пусть и хлеб всему голова, но и вы должны рассчитываться за горючее. Село должно комбинату 500 миллионов рублей;  полмиллиарда – огромные это были  тогда деньги. В тоже время мы бюджету должны, а также за поставку электроэнергии, сырья, а также по зарплате работникам.
        Пора делать выводы. Я говорил в таком духе о своих проблемах сотрудничества с селом. Подводя итоги совещания, президент Муртаза Губайдуллович Рахимов называл мои предложения по выходу из кризисного положения   рациональными и логичными. Президент предложил свои идеи задумки осуществить на практике. С первого апреля доверили новую работу - руководить в Уфе «Башнефтехимом.» Это огромное предприятие по переработке нефти.  Постоянная работа с правительством и президентом.   С самого начала я  вникал в экономику, давал советы, подсказывал, привлекал политическую поддержку. Я узнал, по каким принципам работает правительство, как выстраиваются взаимоотношения с ним. Я, как член правительства, ходил на оперативные совещания, у меня были  связи практически со всеми министрами. Узнали меня тоже. Была большая плодотворная работа. На новом посту    у меня было много идей не только по созданию нефтехимической компании,  но и  казалось бы непрофильных схем: от посева сельскохозяйственных культур и до их переработки, доставки к прилавку. Почему? 
         Проблемы села я знал, вникал и в  агротехнические проблемы. К сожалению, эта идея не была всеми полностью  воспринята. Похоже, что мы опередили время. Сегодня в Татарстане пошли именно по этому пути: связали плодотворные земли с нефтедобычей, ТЭКом, так как у последних есть оборотные средства и потенциал для помощи аграриям  и совместно с селом добиваться больших результатов. Перед уходом я решил сделать для селян доброе дело – списал все долги - 600 миллионов простил. Поэтому ко мне такое доброе отношение практически всех сельских районов.  Большой школой стала для меня новая работа на республиканском уровне.
         
        ПОВОРОТ СУДЬБЫ-2

        Жизнь – не ровная скатерть на столе,  а извилистая, трудная дорога с самыми неожиданными поворотами.  Так сложились взаимоотношения с одним из влиятельных руководителей, что пришлось уйти с должности. Попросился домой – в  Салават.  Президенту сказал:
         – Вернусь за ограду комбината, на любую должность.
         – Ты будешь освобожденным директором, председателем совета директоров, – сказал глава республики. В мае прошло очередное собрание акционеров и меня избрали председателем Совета директоров «Салаватнефтеоргсинтеза».  Находясь в Уфе, связей с комбинатом  не терял, оставался председателем совета директоров. Эта должность была тогда не освобожденной. Когда я вернулся в Салават, она стала освобожденной. Потом ряд событий на предприятии привели к тому, что было принято решение о моем  возвращение на родное предприятие. Уход Захарова  запомнился многим тем, что своей  замене он оставил сожженное  пожаром  заводоуправление, упадок многих производств, которые могли бы  работать и работать. Я принял должность  в декабре.
         А в январе 1999 года стал работать генеральным директором.

         ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

 Когда я в первый раз пришел на должность генерального директора,  задачи были одни, а во второй раз – уже совсем другие. Самая главная  проблема, которую надо было решать, – это обеспечить реализацию товарной продукции за реальные деньги,  выйти на прямые связи с поставщиками без посредников, перекрыть каналы утечки финансовых потоков,  уйти от долгов. Вторая задача – обеспечить нормальную работу предприятия, даже в условиях, когда все валится. У прежнего руководителя была такая философия о партнерах: «Куда они денутся, эти нефтяники, дадут нефть. Мы же на республику работаем». Из-за такого подхода на предприятии не рассчитывались с поставщиками: росли долги перед оренбургскими добытчиками нефти. Что делать? 
        Надо держать большой совет – как дальше жить и работать. Я собрал всех своих смежников, поставщиков сырья и потребителей нашей продукции. В итоге цепочка получилась: от скважины нефти, поставщика до потребителя конечной продукции. Нам всем нужно было выработать решение:   конечная продукция должна  быть конкурентоспособной, ну и естественно, реализованной. Советуясь, коллективным умом мы выстраивали десятки различных схем. Когда смежники увидели, что мы думаем не только о себе, но и их выгоде, тоже зашевелились.  Так общими усилиями, мы по намеченным путям, совместно  стали преодолевать кризисную ситуацию. Начали частично рассчитываться с долгами.  Главное – стали расти объемы производства. Дела пошли в гору.  Напомню, в каком состоянии я принял предприятие? Половина производств стояла. Душа болела за такое  погорелое состояние родного комбината, которому было отдано более 30 лет жизни.  Прежний руководитель останавливал всё: завод минеральных удобрений, половина заводов бутиловых спиртов, производство пластификаторов, фталиевого ангидрида. Работала только одна очередь бутиловых спиртов на заводе. На заводе нефтехимических  производств  тоже стояла половина производств. Была остановлена часть объектов производства катализаторов.  Разрабатывая стратегию восстановления предприятия, я учитывал, что после кризиса вот-вот должен появиться рынок,  произойдет рывок вперед. Поэтому стал экстренно пускать все остановленные производства, то есть заранее готовиться к росту потребления нашей продукции. В результате: за полгода заработало практически  всё. По полной схеме  выпускали продукцию.  Все это совпало с появлением рынка. Мы к нему были готовы, а другие только вдогонку могли начать раскручивание – запускать остановленное оборудование. Мы уже работали в полную силу. В это время мы сумели завоевать часть рынка нефтехимии и химии. Мы тогда овладели почти 70 процентами пластических материалов по России. Это же огромная цифра. Мы выпускали  около 70 процентов бутиловых спиртов. Запустили карбамид, гликоль, пластификаторы, ацетиленовое производство, полиэтилен по полной мощности (это после сорока лет эксплуатации без установки).  Вскоре наши достижения стали находить признание. Мы были признаны лучшими экспортерами Башкирии, а потом  России. Объемы экспорта были огромными. Комбинат пошел в гору.

          СТРАТЕГИЯ  НА РЕКОНСТРУКЦИЮ  И ОБНОВЛЕНИЕ  ПРОИЗВОДСТВА

          Добиваясь роста показателей, мы понимали, что на старом оборудовании, как бы мы не старались, за потребностями рынка не угонимся. Нужно всерьез заниматься новыми технологиями. Прежде всего,  надо было  завершить незавершенное производство бензола. Под моим непосредственным руководством мы бросили серьезные силы на  этот участок работы. Результат:  и сегодня «Салаватнефтеоргсинтез» выпускает 100000 тонн бензола, который является особо ценным продуктом на нефтехимическом рынке.  Второй по важности объект  – новый блок ЭЛОУ на установке АВТ-4 для конденсата я начал проектировать еще будучи главным инженером комбината с немецкими компаньонами. Новшества должны были дать большое энергосбережение. Теперь  требовалось завершить начатое. Для этого нужно было привлечь серьезные кредиты. В то время это было крайне сложно. В Европе никто не доверял российским товаропроизводителям, так как  и все они лежали «на боку». Это понятно: шел дефолт. Нам же удалось даже в этих условиях найти кредитора. Понятно, что ужно было поднять свой имидж, поэтому  мы рассчитывались строго по графику по Саксонскому кредиту (Германия). Это помогло получить при этом рейтинг европейских банков (благоприятную кредитную историю). Поэтому мое появление в Европе всегда вызывало интерес у Европейских партнеров. Хорошая репутация позволяла договариваться с банками и взять нужные для дела  кредиты. Поэтому, когда возник вопрос,  как финансировать производство этилбензол- стирола стоимостью 150 миллионов долларов, мы спокойно подписали контракты.  Для того, чтобы это сделать, нужно было пройти через строгое сито страховой компании «Альянс». Эта организация требовала полной открытости бухгалтерских дел, а  во-вторых,  мы должны были иметь минимум три германских или европейских покупателя своей продукции, которые опять-таки имели бы нормальную репутацию к этой же страховой компании.  Два контракта мы подписали легко, а третий – предлагал нам кабальные условия. Мы были вынуждены выйти из переговоров, видя наше намерение, партнер предложил вести разговор в неофициальной обстановке. – Как работаете с Россией? – спросил я напрямую. Переговорщики жаловались на поставщиков и ряда  предприятия. Я сказал, что они наши партнеры. И можем помочь решить проблемы немецких коллег, если начнем работать напрямую без посредников.. Договор был подписан к взаимной выгоде в напрямую. Это один из примеров делового сотрудничества с зарубежными партнерами. С положительной репутацией «Салаватнефтеоргсинтезу» и далее было проще решать вопросы обновления и реконструкции через кредитование в зарубежных банках. Кроме этого, было очень много мелких объектов: автоматизированные системы управления на этиленовом производстве, система управления компрессорами на мономере, автоматизированная система налива, система обеспечения сырьем, эстакады под нефть, углеводороды.   На заводе «Синтез» проводилась реконструкция компрессоров цеха № 51, что должно было лучше использовать производительность ранее внедренной мембранной технологии получения водорода, а, следовательно, производства бутиловых спиртов. В цехе № 58 завода «Мономер» произведена реконструкция печи П-303 с целью повышения коэффициента полезного действия и экономии топлива.  Технологии НПЗ были переведены на массовый выпуск автомобильных бензинов европейского стандарта. К их числу относятся бензины «Нормаль-80», «Регулятор-92, «Регулятор-93», «Премиум-95». «Супер-98». Таким образом, велась работа по различным направлениям. Чего мы достигли? Вот что об  этом писала городская газета «Выбор» в канун Дня химика: «У нас более 20 тысяч адресов сотрудничества с потребителями на внешнем и внутреннем рынках.  Продукцией с маркой нашего предприятия удовлетворяла запросы покупателей стран Балтии, западной Европы, Китая. Традиционными для экспорта продуктами стали дизельные топлива, бензины, бутиловый и изобутиловый спирты, полиэтилен, полистирол. Проводимая политика в 2001 году позволила достичь пролаж  без малого на 150 миллионов долларов, что составляет треть общего реализованной продукции». (газета «Выбор», 25 мая 2002 года. Не останавливаясь на достигнутом, мы и далее намечали увеличение глубины переработки нефтегазового сырья и повышения качества  выпускаемой продукции.  В проектах новое производство по выпуску полиэтилена мощностью 120 тысяч тонн, реконструкция печей пиролиза на ЭП-300,  установка полистистирола мощностью 50-60 тысяч тонн. Кроме того,  активно реализовался проект строительства АЗС на территории Башкортостана. 25 автозаправочных станций городах и районах сняли остроту заправки транспорта, за что мы от водителей и руководителей разного уровня много слышали слов благодарности. Его замечали не только на предприятии, но и  в республике, России. Нам удалось выйти на рубежи, на которых стояли лучшие компании страны –  «Лукойл», «Сибнефть», «Татнефть». Нам вручали награды и дипломы  в одном списке. Получалось, что на рынке мы выступаем в одной весовой категории. Я получил звание «Лучший руководитель предприятия Башкирии».  По многим показателям занимали вторые и третьи места по экономическим и социально-экономическим показателям.  Не остаются в стороне и  экологические проблемы. Решение их важно для меня и как юрматница. Я понимаю, что допущенные ошибки по отношению к природе нужно устранять. Потомкам нужно передавать благоприятную окружающую среду. Немало было сделано и для простых тружеников, которые вместе с руководством решали сложные задачи. Их заработная плата увеличилась  в разы, улучшилось медицинское и социальное их обслуживание. Реализовывалась программа социального обслуживания.
        Помнить о человеке труда –  этот лозунг никогда не должен стареть. Об этом я говорил и говорю и как генеральный директор ОАО «Салаватнефтеоргсинтез», и как депутат Государственного собрания-Курултая Республики Башкортостан.  О социальной политике в следующей главе моего рассказа. Но прежде, упомянем тех, кто прямо или косвенно помогал подняться «Салаватнефтергсинтезу»,  давал дельные советы, подставлял плечо на трудном участке, поправлял, когда это было нужно. Такие взаимоотношения  часто определяются емким словом единомышленники. Опыт показывает, что многое удается сделать, если на жизненном пути находятся люди, которые думают в том же направлении,  как и ты и важно, что реально работают в соответствии с поставленными целями. И если объединить усилия, то многое можно добиться и принести немалую пользу предприятию, республике.

            ИТОГИ:ОЦЕНКА   ТРУДА  В РБ И РФ.

            1987 год. Вручена первая медаль «Ветеран труда» за долголетнюю добросовестную работу.
           1998 год.  Присвоено звание «Заслуженный нефтяник   Республики Башкортостан».
           2001 год. награжден медалью космонавта Юрия Гагарина.
           2002 год. Награжден  орденом Батыра Салавата Юлаева.

 А  предприятие в  те годы получило много республиканских, российских и международных наград: памятные знаки, дипломы. грамоты. Отрадно, что лучшие традиции и сегодня продолжаются на предприятии.