Мак Маг. Юленька, гл, 12

- Ты разбила лицо! – Бросился я к девушке. Приподнял ее. Мне было интересно – не испортилась ли моя игрушка? Не канули ли даром мои денежки?
«И ещё: почему Валентина сказала, что за три тысячи можно было купить таких две? А не плохо бы иметь запчасти!»
Юленька согнулась в пояснице, показывая лицо. Оно было целым и никаких признаков удара, царапин.
Я вновь уложил ее на место и пошёл за инструментами, заполнить мою куклу сжатым воздухом, расправить ее, вернуть товарный вид.
Для этого мне понадобилось всего пять минут.
Я усадил ее, обнажая полностью, снимая трусики, оглядывая все.
Вытер пот со лба.
Предвкушал ночные забавы.
- Иди и догони ее! – Передалось мне от куклы.
- Кого?
- Того, кого ты не упустил.
- И ты за то же самое! Да, что вы сговорились?
Телепатически, как и беседы прежние наши, мне передалось настроение Юленьки. Она не находила слов, доводов, чтобы доказать немедленно – мне следует вернуть ту даму, нанятую Валентиной.
- Да взялась она вам! – Воскликнул я, пошатывая мизинцем на ноге, обдумывая: насколько больно будет мне обуться и способен ли я передвигаться вообще. Ведь та женщина, заглядывающая в дверной глазок, наверняка где-то уже очень далеко.
- Иди, догони ее. Это нам всем нужно.
- Ладно, - согласился я, ещё не решаясь точно, но принялся одеваться.
Осень. Жуткая осень с прогалинами обманчивого солнечного тепла.
Жуткая осень, когда легко прихватить простуду и все такое.
Когда обуть нечего, потому, что вся обувь устарела или время не находится, чтобы приобрести новую. А хотелось бы.
Я чувствовал и из-за стены, как Юленька за мной наблюдала.
Она догадывалась о моих действиях по звукам из коридора, доносившимся к ней, где пыжился я, натягивая серый пуловер с дурацким орнаментом в области горловины. Мне казалось - это круглая кокетка – прекрасная, лаконичная вещь на женском теле, а этот…
Хотя меня уверяли, что это мужской пуловер.
Я застрял перед выходом.
«Ничего ли не забыл? И куда я иду?»
«Вроде нет».
«Куда же бежать? В какую сторону?»
«Идти куда?»
- Иди направо, - услышал я совет Юленьки, - торопись, она может изменить маршрут.
- Направо?  - в голос спросил я.
Юленька молчала.
Я вышел, хлопнув и затворив за собой дверь. И все ещё, не решаясь на прогулку и тем более какие-то поиски.
Улица в полумокром ожидании чего-то нового. Повышенная влажность и студёный воздух давали атмосферу новшества, предвещая следующую интересную фазу нового года.
«Недаром раньше новый год отмечали именно в сентябре», - подумал я, покидая крыльцо дома.
Направо идти – это, значит, идти вдоль подъездов.
«Ага».
«Если точно направо идти. Но ведь ничего точного не умеет быть, значит, наобум – это направо?»
Я вышел на асфальтную дорожку вперёд и огляделся: найти какую-нибудь женщину.
«Все равно, какую?» - возникла дикая мысль.
Я помнил ее лицо, хотя оно было перспективно искажено. В том дверном глазку. Но черты – помнил отчётливо.
Я прошёл сотню метров вперёд, повернув направо, вышел к продуктовым магазинам. На лицах людей – карантинные маски.
«Ну, все, я потерял все безвозвратно! Как мне разглядеть кого-то в этих масках?»
Что-то повлекло меня к крыльцу одного из магазинов, странное что-то, и требовало, чтобы я вошёл именно в него. Я повиновался.
К сожалению, денег не было. Купить что-то домой не представлялось возможным.
Но просто прогуляться вдоль прилавков – почему нет?
Зашёл в магазин, прошёл преграду-вертушку, поплёлся вдоль продуктов, останавливаясь и рассматривая едва не все, и, разумеется, поглядывая по сторонам.
«Что-то, чем же повлекло меня сюда?»
И вот, не прошло и минуты, как я заметил женщину, стоявшую у банкомата в очереди и разговаривающую по телефону.
«Да, кажется, она. Ведь она».
Мне стоило подслушать разговор.
Очевидно, это была недружественная беседа-разборка с моей сестрой и ее финансовыми обязанностями перед этой дамой.
Но пока я приблизился, женщина прекратила беседу.
Она была без карантинной маски, потому я узнал ее. Только что-то не так было в ней, но, в общем…
Я подобрался поближе.
Она взглянула на меня, на мой увлекающийся вид, на мой неотрывный взгляд, расцветающий зачем-то, тут же опустила внимание, но тут же снова обратилась ко мне.
Чем-то сжатым собралось у краёв ее губ, глаза блеснули. Она подошла к банкомату, очередь пришла ее. Сунула карточку в прорезь.
Шея ее, длинная, тонкая, жилистая подтянулась.
Каре-причёска замерла. Двигались энергично только пальцы. Мне чудилось, что ее посетили ненужные мне ощущения – как-будто бы я следил за ней, за ее счётом. Будто бы у меня не было к ней других дел?
Пока я все это обдумывал, пока я обдумывал, как подвалить к этой женщине, что сказать вначале. И нужно ли было говорить, если она сама…
если она сама приходила ко мне, стучалась?
«В конце концов, - думал я, - она нанятая фигура. И если не желает со мной говорить, то есть, принципиально не желает, то так сие ей выгодно самой. Она получит большие проценты, да. 400 процентов! За то, что я не открыл ей свою дверь вовремя! Штрафные проценты! Огромные проценты!
«Так не бывать этому!»
Пока все это во мне формировалось, женщина сняла нужную сумму. Щедро пробурчал кассовый аппарат.
Женщина скользнула к выходу. Я – за ней.
«У неё, однако, прекрасная фигура, - думалось мне, когда я следовал за ней. – И волос такой пышный. Только что-то в ней было не так. Походка не Юленкина!»
«А, ты, черт, знаешь какая у Юленьки походка?!» - Возражал я тут же самому себе.
Во мне бурлил какой-то забавный, фривольный диалог.
Да, это было увлечение. Увлечение посторонней женщиной, которая полчаса тому назад стучала в твою дверь. И теперь следовало доказать, что тот, кому она стучала, был я.
В шаге от неё был я, когда мы оба оказались у стеклянной двери на выход из магазина.
От неё пахло духами. И шея та, длинная, тонкая шея, жилистая шея… что-то чудное, поэтическое и не только было  в ней. И что-то неясное, иное. И в то же время дальновидное...
«Мне кажется те, «Другие», те, которым запрещено находится в общей Вселенской игре, те, которые и сами в этом, собственно не нуждаются, от них идет первотолчок, хотя… нет. Это же Божье дело… Нет, им, «Другим», внеплановым, пожалуй, принадлежит вторая, не менее важная, а, может быть, более строгая роль эдакой зацепочки, тугой этакого волочка, рытвинки, с которой начинается истинный союз. Рождается, так сказать…»
Я не успел додумать, женщина обернулась прямо мне в лицо.
Оно было простым и почти ничего не выражало. Красивое, милое лицо, безбрежное.
Осень жёлтыми листьями, тополиными, сморщенными над ее головой, там за стеклом двери, приветствовали моё растерянное состояние.
- Вы что? – Бросила она почти шёпотом.
Я поморгал ресницами, как всегда это делаю в подобных обстоятельствах.
Это предоставляло мне выгоду несколько обдумать, как и что, где находится, и о себе ничего дурного тоже не выразить.
Она не отводила от меня внимание. Ее пальцы цепко держали сумочку с деньгами перед собой.
Я едва мог позволить себе рассматривать мелочи жестов, так, как явно обнаружил бы в себе интересующегося вора, например, ее вещами.
Но мне-то нужно было доказать только одно: что я есть я.
- Вот сейчас, - проговорил я каким-то особенным голосом, готовым с полфразы стесниться в такой же таинственный шёпот, какой я слышал от неё, - подобный в унисон, - вот сейчас я уже открою вам дверь.
Женщина застыла.
Ее глаза остановились где-то на моих мечущихся зрачках. Тем не менее, я немного ее отстранил, подвинул с пути.
Хотя это было сделать нелегко – женщина, будучи хрупкой, на вид, тонкой, ни с места не сдвинулась.
Я ударился больным мизинцем о ее туфли и в глазах, жестах даже, выразилась тупая боль.
Однако, это не вредило моему новому знакомству и пикантному расположению к моей  избраннице.
Я толкнул дверь перед собой, которую тут же тугим замком потянуло запереться назад.
Женщина поглядела на моё действие и подождала, когда дверь, на самом деле, инертно захлопнется.
Я же в ту проходящую минуту отступил в исходное положение и ждал невесть чего.
Она поглядела на дверь, на посетителей, которые там, извне поднимались на крыльцо, вынужденно облачались в карантинные маски, потом перевела взгляд на меня, идиотски улыбающегося, потом сделала цок каблучком, толкнула дверь и вышла вон.
Я поплёлся за ней, след в след.
Она прибавила шаг и почти побежала.
«Что за игры? Ты думаешь, рассуждал я, тебе удастся меня обмануть?»
- Эй! – Отозвал я.
Женщина остановилась, обернулась.
Подождала пока я вперевалочку к ней подойду.
- Что вам надо, молодой человек?
- Вас звать Юленька?
- Как? – покраснела она, - что вы сказали?
- Ю… ле… Юла… Юля?
- Нет, совсем наоборот. Диаметрально напротив – Анастасия.
- Ну, это не так важно, - парировал я, рассуждая: какого черта я не спросил у своей сестры имя этой полутаинственной посетительницы.
- Это не важно вам, а мне важно. Вы, знаете ли, - выразила она в лице: то ли сомнение, то ли воспоминание, - я как-то где-то вас знаю.
- Ну, вот. А вы говорите…
- Что?
- Вы называете разные посторонние имена, - неловко посмеялся я.
- И что? У вас есть что-то конкретное ко мне?
- Конечно, есть. Имеется дельце. Да вы и сами знаете…
- Вы продаёте квартиру?
- Зачем?
- Я – агент недвижимости и, ещё раз повторюсь, кажется, вас уже встречала.
- Ну, хорошо. Может быть, это так надо. Я не знаю игра там всякая, подвохи.
Вон в том доме вы были? – Указал я на край многоэтажки выступающий из-за крон деревьев.
- Да. Была.
- Ну, пусть будет так. Вы можете посмотреть мою квартиру, если вдруг я надумаю ее, так, скажем, продавать?
- Квартиру?
- Квартиру, - подтвердил я.
Она сузила красивые выразительные глаза.
- А вы не шутите? А документы у вас есть? Кто вы?
- Пойдёмте, посмотрим, - бросил я жест в направлении своего дома.
- Паспорт? – Переспросила она.
Паспорт был со мной. Я вынул его, оглядываясь по сторонам.
Передал. Она, переместив сумочку под мышку, пролистала документ и вернула мне.
- Странное имя, - произнесла, - Бонис. Прибалтийское?
Я кивнул безразлично. Если ей рассказывать все свои имена да прозвища, «уксусы» да «Бонапарты», мы дальше не двинемся.
- Хорошо, идемте.
И мы пошли, плечо о плечо рядом.
«Странная женщина. Она вовсе не похожа на Юленьку, - думал я, - но что-то решительное, доверительное находится в ней. Что заставило меня к ней обратиться? Это же не шоу какое-то. Это реальность. Нет, вот этот колкий взгляд, упрямый – точно. Он мне нужен. Это посадка головы на прекрасной шее. Эта грудь, стоящая под велюровым пиджаком. Это она, да, точно!»
- У вас сколько комнат? – Спросила она через некоторое время, - это семнадцатый дом? Этаж, какой?
- Э-э, - нашло на меня затмение, - шестой.
- Ага. Я там была.
Я провёл ее к своему подъезду, кивнул в сторону метровой металлической двери.
- Вот-с, извольте. Теперь станет все на свои места, - комментировал я.
- Что станет на свои места?
- Юленьки там разные, третьи лица..., - начал, было, я.
- Не пойму. Я работаю без посредников.
- Да, хорошо, хорошо. Без посредников. Но, - добавил я, скрывая лицо, которое женщина, Анастасия, хотела бы сейчас видеть, обратить особое внимание, - но с большим смыслом, - закончил я, отворяя магнитным замком дверь.
Анастасия нерешительно шагнула вперёд.
Мир улицы был напрочь отрезан бетонной неизвестностью стен чужого для нее подъезда.
«А, черт дери! – Мелькнуло во мне, - что если эта женщина не та, которая нужна мне?»
Сдержанно я поплёлся по лестничному маршу.
Нажал кнопку лифта. Анастасия оглядывалась, читала доску с объявлениями.
Сумочка ее была прижата изо всех сил плечом и перехвачена другой рукой.
«В любом случае: если бы там была большая сумма, она бы никак не пошла со мной».
Мы вошли в лифт, я нажал этаж.
- Только вы не работайте больше ни с кем. Только со мной. Раз привели смотреть недвижимость. Мы сейчас с вами заключим договор.
Я слушал. Слушал внимательно, и осторожность проявлялась в моей физиономии.
Я был почти уверен, что подцепил совсем не того человека. Что эта женщина не та, которая нужна была мне. Я вынул мобильный телефон и набрал сестру, спросить имя нужной личности.
Тем временем мы доехали, вышли из лифта.
- Куда? – Анастасию насторожила моя задержка с мобильным.
- Алло! – Спрашивал я в него, - алло!
Ничего удивительного – сестра не отвечала. Она была где-то по делам.
«Ладно!»
Смело я обминул мою спутницу, и направился открыть дверь. Щёлкнув пару раз, она распахнулась, крякнув встречая.
- Проходите, - пригласил я.
Анастасия аккуратно переступила порог, тут же осматривая все досконально.
Ее ухватистый взгляд не упускал ни одной мелочи. Она вошла в роль, пробегая по всем углам квартиры. Сначала это была кухня и одна из комнат. Во второй - находилась Юленька.
- Да, - приговаривала Анастасия, глаза ее горели, - это квартирка неплохая. Но за большую цену не пойдёт. Я могу вам выставить ее недорого, потому что здесь требуется капитальный ремонт. Однако, любители найдутся. Вот даже при вас могу набрать клиента. И, - она подняла палец, едва не упуская из-под себя сумочку, - прежде нужно с вами составить договор, - мило плутовато улыбнулась.
- Не без этого, - соглашался я, - только зачем?
- Положено, молодой человек. Мне тоже нет интереса, браться за вашу недвижимость, если все несерьёзно. И ещё дадите расписку, то есть внизу договора обозначим, что никому больше не станете предлагать ее.
- Кого? – Переспросил я, - Юленьку?
Женщина остановилась, лицо ее выражало беспокойство и обтекаемую неопределённость.
- Что вы сказали?
- Я говорю…, - начал я, и в это время раздался звонок телефона. Я увидел – на связи Валентину, поднял.
- Валя, - я отошёл в сторону.
Анастасия направлялась в комнату с Юленькой.
– Как ее имя?
- Чьё имя? – прозвучал вопрос.
- Ну, той женщины, третьего лица, что ли…
- А-а, А… Сейчас вспомню, Такое странное имя. Сюта. Сюта Владимировна.
- Но это тоже, что Настя же, правильно? – Обрадовался я, - Анастасия, то бишь!
- Но она просила, Боня, не называть ее так.
- Не важно. Ладно. Кажется, я ее нашёл.
- Поздравляю. Боня, а я уехала, буду через неделю, возможно. Если у тебя все хорошо складывается, то.… И кстати, я договорилась с ней на более низкую цену, так что пользуйся. Она должна тебя удовлетворить.
Ты только продержись: без своей куклы, без навязывания ею тебе разных желаний, потребностей, воспользуйся Сютой.
Она тебя видела, ты ей понравился. Может быть, ей самой есть смысл поиметь тебя самого в своих целях, а? Ха-ха. До скорого свидания, Бонапарт! И помни: ни в кого не вздумай влюбляться! Это главное, жизненно необходимо! – Таковы  были последние слова сестры в этот день.
Трубка положена.
Я поглядел на месторасположении моей избранницы, целительницы.
Она стояла перед распахнутой дверью и глядела, раскрыв рот, на голую женщину,- порно-куклу.
- Ну, - произнёс я бодро, - Сюта, да? Как она вам? Это и есть Юленька...
Анастасия, едва не роняя сумочку, разбрасывая рассеянный вид по углам, невидимым ею углам, бросилась на меня, стремясь выскочить вон.
Я успех схватить ее и только тогда увидел, как она напугана, как горит ее раскрасневшееся лицо, пышут ноздри, какой ужас в ее глазах.
Я отпустил руки.
- В чем дело-то?
Женщина полезла в сумочку, порылась немного и вытащила пистолет. Это был старый Браунинг, дамский, крошечный, калибра 7,65.
Дрожащими руками, не попадая дулом и приблизительно, она наставила его на меня.