Гриндевальд Хаус

Холодный дом отзывался молчанием. Анна бродила по его коридорам и старым дубовым лестницам, в их тёмно-коричневом оттенке утопало всё пространство внутри. Плотный аромат сандала усиливал этот эффект. Тьму, царившую в стенах особняка, кое-где рассевал бледный матовый свет, бьющий из редких, но больших окон, странно расположенных здесь под самым потолком. Анна дошла до конца портала галереи, намереваясь свернуть на лестницу, ведущую вниз, когда увидела арочный вход слева, и куда её неудержимо потянуло. Она осторожно шагнула за порог темноты.

В едва уловимой полоске света, тянущейся сюда из окна в галерее, девушка заметила лампу, которую решила зажечь, чтобы осмотреться. Ей это удалось, и янтарный свет масляного огонька сквозь вуаль зелёного стекла озарил пространство, высветив книжные полки. Анна приблизилась к ним и, проводя рукой по корешкам твёрдых переплётов, прошла вдоль деревянных резных стелллажей, явно ручной работы, рассматривая названия томов библиотеки. С удивлением девушка заметила, что на полках собраны только книги стихов. И хотя библитека не была такой уж большой, в голове Анны мелкнула мысль, что она, пожалуй, и не подозревала о таком колличестве поэзии вообще, подбное впечатление произвело на девушку увиденное.

Анна остановила свой выбор на совершенно неизвестном ей авторе и взляла с полки его книгу. Раскрыв том на случайной странице, девушка прочла:

Ты во тьме повстречаешь его
С дикой розой в холодных руках,
Но не верь и беги далеко
Прочь отсюда, узнаешь с ним страх.

Анна невольно провела ладонью по шее, словно ощутив лёкое дуновение ветерка и тут же вздрогнула, пробудившись от внезапного забытья. Ей показалось, что ощущение похоже на прикосновение холодного поцелуя. Она невольно обернулась, но рядом, конечно, никого не было. Арман сейчас в офисе, и в доме только Анна и старая экономка миссис Бридж.

Арман Гриндевальд — муж Анны, наследник древнего рода Гриндевальдов из Шотландии. Этот мрачный особняк — собственность их семьи с 1881 года, и теперь дом достался ему. Арман — единственный ныне живущий из рода Гриндевальдов и одержим идеей о наследнике.

Он встретил Анну Коушнер на мосту «Роуд» пасмурным днём 14 июля 2017. Спустя пару месяцев они поженились, и молодой супруг привёз Анну в особняк «Гриндевальд Хаус». Уже месяц новобрачная бродит по тёмным коридорам своего нового дома в поисках тайн, чтобы хоть как-то развеять скуку, нахлынувшую на неё в этих стенах, как только невеста ступила на порог.

Анна влюблена в Армана, но в её жизни всё так быстро и внезапно изменилось, что она до сих пор не совсем понимает, какой эта жизнь будет в дальнейшем. Уже месяц Анна сидит в особняке, даже обойти который кажется невозможным. Она бродит и бродит по нему, но каждый раз встречает места, где до сих пор не была. Ей, не смотря на сильную любовь молодого мужа, здесь как-то неуютно, не по себе. А может, дело не в доме, а в том, что одержимый мыслью о наследнике Арман и его властный характер немного пугают Анну? Но она гонит от себя подобные сомнения, лишь только они возникают в живом воображении девушки. Хотя ведь теперь Анна уже не девушка, а жена, к осознанию чего до сих пор не привыкнет.

Анна вернула книгу на место и уверенным шагом направилась прочь, быстро спустилась по лестнице и пошла на кухню заварить чаю. Там её встретила добродушная миссис Бридж, которая тут же засуетилась:
— Что Вы?! Я сама, сама всё сделаю сейчас, присаживайтесь.
— Но я же сама могу заварить себе чай, не стоит беспокоиться, — Анна никак не может привыкнуть и к тому, что в Гриндевальд Хаус за неё всё делают горничные, которые невидимы словно тени она почти никогда не встречает их в доме, но точно знает об их существовании, что очень странно.
— Какое же это беспокойство, моя милая, — миссис Бридж относится к Анне, как заботливая бабуля и позоляет себе обращаться к молодой хозяйке подобным образом, но всегда непременно на «Вы», с Арманом же другое дело, он в подобных вещах очень строг, и не приемлет иного обращения, кроме как «господин Арман».
— Благодарю, миссис Бридж, просто я совсем потерялась в последнее время, мне тут нечем заняться. А о том, чтобы я вернулась на работу, Арман и слышать не желает, говорит, что жена должна заботиться о детях. Мне становиться даже немного страшно.
— Всё наладится, обязательно, просто Вы ещё не привыкли. Появиться ребёночек и заботы вместе с ним. А вот и чай готов, Ваш любимый, с жасмином, — поддержала заботлвая миссис Бридж и улыбнулась, ставя на стол чашку с ароматным чаем.
— Спасибо... — вздохнула Анна.

Вечером вернулся Арман. Он ласково обнял и поцеловал Анну, когда та вышла ему навстречу. Она поинтересовалась, как прошёл его день, они перекинулись парой слов, а после Арман сказал:

— Надень то зелёное платье сегодня к ужину, хочется провести особенный вечер с матерью моего будущего ребёнка. Ты согласна? — вопрос, как часто бывает в их отношениях с мужем, прозвучал риторически. — Пойду распоряжусь, чтобы всё было на высшем уровне, — Гриндевальд мельком поцеловал Анну в висок и ушёл, оставив её с новым ощущением растерянности, подкрепившем уже ставшую привычной тревогу по поводу его одержимости детьми.

До ужина было ещё достаточно времени, поэтому Анна решила принять ванну, чтобы расслабиться, но прежде приготовить платье, о котором упомянул Арман.

В их спальне было привычно полутемно, как и во всём Гриндевальд Хаусе, и, хотя Анна уже свыклась с мраком нового жилища, тем не менее, порой дрожь пробегала у неё по телу от нахождения в этой полутьме. Зайдя в комнату она включила бра, висящее при входе. В сочетании с лампой под нежным абажуром на туалетном столике Анны, которую никогда не гасила, чтобы не входить в полную темноту комнаты, оно дало довольно приятное освещение. Анна подошла к шкафу и достала из него длинное по фигуре платье с серебристой брошью под грудью и открытой спиной. Невольно полюбовавшись им, она задержала на мгновение подарок мужа в руках, поворачивая свету, и аккуратно положила на кровать. Вдруг Анна вздрогнула от того, что ей показалось: тень мелькула в стороне тяжёлой портьеры. Оглянувшись, заметила на тёмном бархате мимолётное колыхание, но, с замиранием сердца подойдя ближе, увидела, что наверху едва приоткрыта оконная фрамуга и облегчённо выдохнула. Закрыв за собой дверь, Анна вышла из комнаты.

К счастью, в ванной комнате, благодаря её значительно менее внушительным размерам по сравнению с большинством помещений Гриндевальд Хауса, света достаточно. Анна приготовила ванну с приятной лавандовой пеной и начала раздеваться, когда вдруг снова заметила тень, мелькнувшую рядом с зеркалом. Анне стало не по себе, но манящий аромат лаванды, исходящий от тёплой воды и невозможность признаться Арману, что ей что-то там мерещится (он, чего доброго, сочтёт жену сумасшедшей) не позволили ей поддаться страху. И она сделала шаг навстречу блаженству, погрузив в приятную воду сначала свою изящную ножку, а потом и уйдя всем телом по бархатную шею в ароматную влагу.

После получасового пребывания в раслабляющих ароматах, Анна выбралась из воды, обернулась полотенцем и направилась в душ смыть с себя остатки лавандовой пены, где её не покидало ощущение чьего-то незримого присутствия, когда она бросала случайный взгляд за стеклянную стену кабины.

Несколько минут спустя Анна уже сидела за столиком против зеркала в их с Арманом спальне и готовилась к предстоящему ужину. Ей нравилось отражение в зеркале. И все дурацкие видения покинули мысли Анны.

Настенные часы в гостинной пробили десять, когда Анна Гриндевальд в шикарном зелёном платье спускалась вниз по широкой парадной леснице с кованными перилами в виде виноградной лозы. У подножия лестницы жену встретил Арман. Церимониально поклонившись, он поцеловал руку Анны, поданную ему.

Они сидели за огромным, напоминающим средневековый, столом друг против друга в разных концах, разделённые канделябрами с зажжёнными в них свечами, под точно такой же люстрой на потолке в огромной гостинной Гриндевальд Хауса, и множеством всевозможных явств.

А после дивного танца под музыку Амадея Моцарта Арман подхватил Анну на руки и отнёс наверх в их спальню, уже заполночь.

Он целовал Анну так нежно и чувственно, будто она хрупкий бутон розы, которому можно навредить одним неосторожным прикосновением. Но внезапно произошло что-то совершенно необъяснимое: Арман был не похож на себя. Подобная перемена испугала Анну, и одновременно она не владела собой словно от демонического магнитизма, который притягивал к себе.

Уснув, Анна видела странные сны этой ночью. Арман читал те стихи, найденные ею в библиотеке, но в зеркале отражение было кем-то другим, хотя невероятно похожим на Армана Гриндевальда.

Проснувшись, Анна увидела, что мужа нет рядом, она взглянула на часы, стрелки показывали 10 утра, Арман, конечно, уже в офисе. Анна спустилась вниз. В доме было необычно тихо, настораживающий холод окутывал собой. Звенел в воздухе, пронизанном молчанием. Миссис Бридж на кухне не оказалось, и Анна с удовольствием сама приготовила себе жасминовый чай. Горячий напиток согрел, проникая теплом, казалось, в самую душу. Погружённая в теперь ставшую приятной способствующую уединению тишину, Анна закрыла глаза от наслаждения моментом (ароматный чай обволакивал нежностью) и, сама не зная почему, коснулась ладонью живота, словно чувствовала под сердцем ребёнка. Эта мысль, промелькнувшая в её голове, вернула Анну в окрудающую действительность. Прикосновение холода вдруг охватило девушку.

— Ох, Вы уже проснулись! А я тут за покупками выбиралась... — запричитала появившаяся миссис Бридж, нарушив волнение Анны своей участливой заботой.
— Доброе утро, миссис Бридж, — улыбнулась, обрадованная появлением на кухне экономки молодая хозяйка.
— Доброе утро, моя милая! Как спали сегодня?
— Хорошо, — учтиво ответила Анна, что отчасти было правдой.
— Что хотите на завтрак?
— Приготовьте овсянку, будьте добры, миссис Бридж, как обычно.
— Хорошо, через полчаса завтрак будет на столе в столовой.
— Спасибо, и не буду Вам мешать.
— Что Вы?! Как Вы можете помешать!
— Нужно переодеться к завтраку, благодарю... — с оттенком улыбки в голосе сказала Анна, уже скользнувшая белым шлейфом шёлкового халата в коридор. С тех пор, как она впервые ощутила в доме чьё-то незримое присутствие, это ощущение то и дело сопровождало её, вот и сейчас на лестнице.

Анна Гриндевальд вернулась в свою комнату, а ровно через полчаса, уже одетая в нежное утреннее платье из белого шифона с ажурным кружевом, сидела за столом в столовой.

После обеда, устав от скитаний по пустынному пугающему дому, Анна решила прогуляться по саду поместья Гриндевальд, в отличие от мрачного особняка, он выглядел гораздо безобидней. Середина октября осыпалась янтарным листопадом. Тут и там уже виднелись нагие ветки, но в большинстве своём, листва ещё золотилась на них и отливала багрянцем. Надев свой фиолетовый, перехваченный на талии поясом, плащ Анна Гриндевальд вышла из дома в сад. Постояв немного на крыльце с массивными античными колоннами и вдохнув прохладный осенний воздух, она отправилась по мощёной галькой тропинке к качелям на металлических цепях, прячущихся в глубине сада. Они почему-то нравились Анне, пробуждая добрые воспоминанэя из детства. Арману же напротив — не нравились, раздражая порой по ночам неприятным скрипом, как из фильма ужасов. Анну забавляло это его сказанное не всерьёз ворчливое сравнение и она с упорством ослика отстаивала их присутствие в поместье. Оспаривая брошенные между делом угрозы мужа снести злосчастные качели.

Анна неторопливо раскачивалась и наблюдала за маленькой статуей ангела около чаши фонтана напротив. Он улыбался ей своей застывшей в веках, но ясной улыбкой. Быть может, именно в этот момент Анна Гриндевальд впервые тепло, не тревожась утомительной одержимостью мужа на сей счёт, подумала о ребёнке. На завитках волос ангелочка лежал слетевший с ветки листок липы.
   
Холодало. Анна решила вернуться в особняк, глядевший на неё с высоты из под самой крыши парой окон, выходивших как раз на ту сторону сада. Она вдруг подумала, что, вроде, не была в этом крыле Гриндевальд Хауса... Или ей только кажется? Ведь дом настолько витеевато устроен, что запросто в нём заблудиться. Но в комнатах, откуда смотрели два окна, Анна не была точно.

Подходя к крыльцу, она заметила приближающегося к дому Армана. Это было не похоже на него, обычно муж Анны немного даже задерживается на работе, а не то, что приходит раньше, как сейчас.

— Здравствуй, любовь моя! — встретил жену Арман, стремительно подойдя к ней с намерением поцеловать. Он энергично коснулся губ Анны и взглянул в её глаза. Она была безусловно рада хорошему настроению мужа, но в его поведении скользили непривычные оттенки, которые не проявлялись раньше. И Арман впервые обратился к Анне: «Любовь моя!», — что приятно, но странно. Только, когда их взгляды встретились, Анна заметила в глубине его глаз определённо что-то чужое. Она испугалась на мгновение, но потом муж обнял её, и тепло родного человека окутало девушку в осеннем холоде. Они вместе вошли в дом и всё, вроде, пошло своим чередом.

Через час Арман сидел в своём кабинете и чувствовал себя необъяснимо растерянно. Ему казалось, что он не помнит, несколько часов до этого момента. Гриндевальд подумал, что ему, действительно, надо меньше работать. И вдруг он отчётливо различил над ухом шёпот. Арман вздрогнул — это был голос его погибшего брата. Душа похолодела от ужаса. Комнату наполнил могильный холод. А взгляду Армана предстал Дориан. То есть, не во плоти, конечно, перед ним возник его дух.

— Да, ладно, братец, ну, здравствуй что ли?!

Арман Гриндевальд замер не в силах пошевелиться. Через несколько секунд он наконец совладал с собой и заговорил:
— Что ты здесь делаешь?!
— Соскучился, да, и пора мне вернуться. При жизни я позаботился об этом. К тому же, у тебя приятные изменения, красавица жена.
— Не смей даже приближаться к Анне!
— Да?! А ей нравится... — ухмыльнулся самодовольно Дориан.
— Что ты несёшь, колдун! — бросился на брата Арман. Но тот, конечно, ускользнул, теперь у него в этом было преимущество. Он разразился диким хохотом.
— А кто ты думаешь был с ней вчера в вашей спальне?!

Арман недоумённо вспомнил, что и часть вчерашней ночи испарилась, кажется, из его памяти. Его охватил зловещий ужас:
— Ты не посмеешь...
— Да, ладно, твоя жена не изменяет тебе со мной, это же твоё тело, раньше мы были физическими копиями друг друга, но единым целым были всегда. Так ли уж важно, что я заимствую твоё тело.

Арман не верил своим ушам, но самое ужасное — его это не удивляло. Дориан и Арман — близнецы, и их связь была настолько неразрывной, что они, правда, являются единым целым. И это очень мучило Армана всё время после гибели брата. Тот занимался колдовством, поэтому его речь сейчас не слишком поразила близнеца, ведь ему были знакомы тёмные обряды, проводимые Дорианом. Арман никогда не одобрял этого, но повлиять никак не мог. Оставалось лишь принимать, как факт. Но в то же время делить с ним своё тело таким жутким образом не собирался.

— Она идёт сюда... — шепнул Дориан и испарился.

Через мгновение Арман услышал в коридоре шаги любимой Анны. Ещё мгновение, и раздался стук в дверь:
— Дорогой, ты здесь?!

Гриндевальд пошёл отпереть дверь. «Хорошо, что всегда предусмотрительно запираю её», — мелькнуло мысль в голове его. Он повернул ключ и, раскрыв дверь кабинета, увидел на пороге Анну в умопомрачительном красном платье...

— Любимый, пора ужинать, спускайся... — прильнула игриво к нему влюблённая жена.
Он ощутил пьянящий аромат её духов и, вдруг осознав весь ужас только что ему открылось, крепко обнял Анну словно боясь потерять это ощущение.

Они спустились вниз, где уже был накрыт стол. Ужин прошёл прекрасно. Но, кажется, от бокала красного вина Анна слегка захмелела, потому что у неё вдруг закружилась голова. Арману даже пришлось нести её наверх. Анна нежно обвила его шею тонкими руками, и он чувствовал тепло дыхания любимой. В комнате Арман усадил Анну на кровать, снял туфли и долго смотрел в её глаза.

— Почему ты так смотришь на меня, дорогой?
— Я люблю тебя...

Спустя пару недель, Анна поняла, что беременна. Счастью Армана не было предела. Если бы не присутствие в доме Дориана. Арман не мог объяснить всё жене. И при этом разрывался от осознания того, что брат может дурачить Анну. Он не знал, что делать.

— Тебя не посещала мысль, что у вас будет ребёнок благодаря моему участию?
— Что ты несёшь, сволочь! Исчезни прочь из нашей жизни! — кричал на брата Арман.
— Если ты скоро не перестанешь вести себя подобным образом, то вам обоим не поздороваться... Смотри, я предупредил... — Дориан снова исчез.

Три месяца он не тревожил их своим появлением. А ещё немного — и у Анны стал заметен живот. Арман разговаривал с малышом, склонив голову на колени Анны.

Их идилию нарушило бесцеремонное появление Дориана. Сначала он явился ей, прикрываясь близнецом-братом. А после в виде духа уже Арману. Гриндевальд был непреклонен, отныне он в ответе за двоих, и к его сыну этот монстр не прикоснётся. Реакция Дориана была незамедлительной, когда он чуть не сбросил Анну с лестницы. Этот случай заставил Армана признаться во всём жене. Ведь она была в ужасе от поведения Армана. Анна же не знала, что это был не он.

— Мне страшно, любимый... — шептала она, в слезах целуя мужа. Как это ни странно, но Анна поверила ему, не смотря на всю дикость их истории.

Он успокоил её, заверяя, что найдёт способ избавится от опасности.

Через некоторое время Анна родила мальчика. Они с Арманом были на седьмом небе от счастья. Назвали новорождённого малыша Александром. Казалось, что всё наладилось, но временами появления Дориана мучали их обоих своим вмешательством. Три месяца не было отдохновения от его диких выходок.

Но внезапно всё стало, как прежде. Всё наладилось. Малыш подростал, Анна уделяла ему всё свободное время, от которого прежде сходила с ума. Забота Армана была безграничной. Сбылась его мечта, и рядом возлюбленная.

Однажды на прогулке в саду Анне снова явился Дориан. Забыв о его существовании, она потеряла бдительность и даже сразу не поняла, кто перед ней. Лишь поцелуй отрезвил навеянный туман:

— А! Не прикасайся ко мне! — стала кричать Анна и, схватив на руки сына, побежала домой. Дом, который пугал её раньше, уже стал казаться довольно дружелюбным. Она заперлась в комнате, пока стоящий под дверью Арман не уверил Анну, что это он. Она открыла дверь и поняла, что правда. Он прижал их к себе, с ужасом проворачивая в голове безумную идею решения вернувшейся проблемы. Последней каплей стал случай, когда Дориан пытался причинить вред их сыну, он был тогда в саду около качелей. Больше Арман не мог медлить. Он принял решение навеки обезопасить семью.

Утром через два года после рождения сына Арман покончил с собой, тем самым избавив брата от возможности приходить вновь.

Анна чуть не повредилась рассудком, если бы не миссис Бридж, то неизвестно, как бы всё повернулось. Едва Анна пришла в себя, она решила покинуть Гриндевальд Хаус навсегда. Слишком много боли этот дом причинил. Он же забрал и её Армана. Боль испепелила всё пыткой в её душе.

Анна и маленький Алекс стоят перед Гриндевальд Хаусом. Она смотрит на громадное строение, связанное в её жизни со множеством ужасных событий. Образ Армана перед глазами — слёз нет, они заплачены боли, мир Анны отныне сосредоточился в наследнике. Алекс ковыряет ботиночком что-то на песке перед Гриндевальд Хаусом, он пока не понимает происходящего. И единственный из Гриндевальдов теперь — именно он. Рядом с ними пара чемоданов, а впереди предстоит дорога в другую жизнь без защиты Армана Гриндевальда, жертва которого навсегда мукой останется отзываться в Анне. Что ждёт этих двоих? Куда они отправятся? Письма миссис Бридж Анна обещала писать, а ответы на адрес «до востребования». Один только взгляд на особняк, и в путь. Вместе с маленьким сыном они отправились в неизвестность вдвоём и куда-то подальше.