Потеряшка ч. 3, 12

 На следующее утро побежала я по холодку украдкой, покуда мои спят, на свидание с Громидом. Пока пробиралась «огородами», сердечко, как бешеное в груди колошматилось — того гляди, вспорхнёт малой птахой да улетит к берегам незнаемым: и то сказать, сколько с милым моим не виделись... вспомнить страшно.
Гля, а кто это ещё там по дворам шарахается? Присмотрелась — Зефира, собственной распрекрасной персоной — также втихаря пробирается. Не иначе, к Мунтарю, своему великану тоже на встречу. А что делать? В под-простанстве так не пошлындаешь, чтобы разом в объятия к дружку оттуда и вывалиться: нате мол, Вам меня, волшебницу — получите из небытия и расписочку дайте. Приходится по-простому пока, по-людски.

Ну, и ладушки. Мешать не стану. Прыснула в кулак — и дальше ходу. Как встретил меня у ограды своих хором любимый, как ухватил в объятия медвежьи...


                *      *      *


Так, на чём я раньше остановилась? Ладно, не суть. Буду сказывать с того, откуда помню. Итак, поведал мне муж — да, мы тайно с ним договор подписали — а что? Вас забыли спросить? Или, может, сестёр моих, скажете?  Вот, то-то же!
Как со всеми своими делами... личного свойства разделались и смогли начать думать о... другом и других, тут и рассказал мне Громид, что заковыка у него тут одна приключилась с аудиенцией нашей, будь она неладна, у царя — и его б туда же...
В общем, абы кому никак не попасть при светлы оченьки царя-батюшки. Сам Громид, старший командор всей царской армии и то раз в седмицу на доклад к государю по расписанию является. А всё оттого, что нашептал тому кто-то (гм... спросить стесняюсь, кто бы это мог быть?), что навред великий учинить хотят нашему главе государства. Заговор не то готовят, не то и того хуже... Ишь оно как. Вот что нам с этой новой препоной делать?

Как я о том рассказала сестре старшей — думала нас с Зерой со света сживёт — так бушевала... Как там последний цунами был назван в том мире? Не помните? Не Гордеюшкой, часом?

Рвалась самолично сейчас же к царю, насилу удержали, сердечную. В конце концов, успокоившись (в смысле феерию нашу усмирив), порешили мы, что на очередном официальном докладе Громид осторожненько так сообщит (как сумеет) царю-государю о... принцессе заморской, что прибыла в стольный град инкогнито. А что? Разведка и прочие тайные ведомства царства также в подчинении моего милого тут теперь. Гордея только зубами скрипела своими острыми... жемчужными на нас и всю эту затею. Но что поделать? Как тут без нового маскарада? Даже Зефира согласилась, что иначе никак.

- А как... не поведётся... на эту уловку... Ваш царёк? - выплёвывала как оскорбления каждое слово наша тигрица разгневанная, - что тогда делать станем?
- Вот если не поведётся, тогда и будем решать, - увещевывала старшую средняя, - и вообще, что ты на нас-то мегерой окрысилась? Мы тут каким боком? Мы вообще могли уйти себе с миром, и вертись тут как знаешь со всеми этими причудами царскими... Так мы, наоборот, всей душой, по-сестрински помочь хотим.

- Да ты... да Вы все! А я... - уф, ну, кажется немного сбавила обороты на холостые. И то, сколь впустую гневаться можно?

Но это я просто ещё не знала силу Гордеюшкиной злости (или зависти?) видать или, может, подзабыла несколько за время скитаний... Разошлась, как холодный самовар сызнова:

- Хорошо тебе с Мунтарём, Зерка, он никто и звать никак: что хотишь — то и делает.

Зефира при всём своём миролюбивом спокойном характере, губы тут поджала на гневную отповедь сестры и нахмурилась. И я поняла – надо срочно разруливать ситуацию, чтобы не стало хуже:

- Зачем ты так? При чём тут Зефира? И почему ты так на её моло...

Но договорить мне не дали.

- А ты вообще молчи! Ты вон со своим втихаря обменялась... клятвами... а я... я...

И откуда узнала только, змея... Но тут Гордея разразилась рыданиями. Ну, что с ней делать? Равно дитя малое. Обнялись мы тут втроём и поплакали все вместе с сестрой за компанию... Одно слово — девчонки.

Наутро с несколько припухшими веками, что придавало на мой взгляд — не знаю, как мне — сестрёнкам явно, вид задумчивый и томный (недаром говорится: красота в глазах смотрящего), но уже друг с другом полностью примирённые, пришли к согласию и по вопросу с Гордеевым принцесством.

Через два дня Громид стоял с докладом перед Басилевсом в тронном зале. Отчитавшись по всем основным вопросам, командор понизил голос:

- Ваше -ство, разрешите с глазу на глаз молвить слово? - и замер, ожидая ответа.