Глава 38. Последний из Эльфийской Академии

Сивард опустился на небольшую полянку у самой границы Зачарованного леса: лететь дальше ввиде света было нельзя. Да и колючий, явно колдовской терновник, которым поросли все подступы к проклятым землям, не дал бы прорваться внутрь, это военачальник сердцем чуял, хоть и не мог ни доказать, ни объяснить свои чувства.
Тьма, которую ему удалось отогнать от Солнечного, обитала здесь, и после поражения ОНА вернулась в свою лесную крепость, забилась в глухой угол, накапливая силы, чтобы повторить атаку. Хотя, кто знает, какие у НЕЕ планы? С монстрами, особенно такими древними и хитрыми, угадать было порой невозможно. Сейчас же был удачный момент, чтобы проникнуть внутрь бастиона, относительно безопасно, насколько это было вообще возможно. Любое колдовство было видимо под сенью заколдованных деревьев, и привлекать излишнее внимание к своей персоне Сивард не хотел, поэтому дальше он собрался идти идти пешком.
С самого утра Вересковый Воин был на Спящей пустоши – искал антергов, но их муравейник оказался полностью разорен, выживших не осталось. Печальный вид давно остывшего пепелища только укрепил мысли Сиварда о том, что Смерть уже побывала и в Скрытых городах. Раз уж организованная крепость боевого народа пала, то от хилого племени эльфов, в котором колдунов-то не было толком, наверняка не было теперь и следа. Но воеачальник прилетел к границе бывшего королевства Лейдран, чтобы больше не было сомнений, чтобы навсегда закрыть эту тему и по ночам не просыпаться с мыслью, что народ, возможно, все еще ждет подмоги. Чтобы своими глазами увидеть конец великого эльфийского королевства.
Он постоял немного, глядя себе под ноги – там, примятые сапогами, распрямлялись свежие, слабенькие травинки.
«Совсем как Люрванди,» - подумалось ему, и военачальник усмехнулся своим мыслям: он устал, устал настолько, что расклеился, лишь только оказался один, начал грустить и даже унывать… совсем не то требовалось от него сейчас. Он должен был оставаться сильным, хоть силы взять ему было неоткуда.
От полянки вглубь чащи уводила узкая, полузаросшая тропинка - единственный вход в древесную цитадель. Ветви кустов, вылезшие на дорогу, были обломаны совсем недавно: Лесной Джокер прошел тут в погоне за Люрванди.
Военачальник медленно двинулся по дорожке, на ходу снял с лица маску – самую простую, белую с двумя прорезями для глаз – и прикрепл ее на пояс. Дышалось в ней просто отвратительно, обзор закрывался почти до нуля: ни вбок глаза не скосить, ни вверх, никуда. Зато уродливое, перекошенное лицо больше никого не пугало: один раз показал истинную свою внешности, и достаточно. И так напугались жители… Он не спеша шел по тропинке, внимательно вслушиваясь в свои ощущения, но ничуть не боясь проникать в логово, – ему уже было все равно как-то.
Поначалу на ментальном уровне было совсем спокойно, но в какой-то момент идти стало сложно, он будто бы продирался сквозь невидимое воздушное загустение – то была, собственно, сама стена крепости Тьмы. Невидимая, она не ощущалась, если бежать изнутри, но заграждала путь снаружи, но что был этот простейший щит для бывалого мага? Сивард легко обошел преграду, поняв ее строение и прикинувшись «своим», потому и был пропущен внутрь — да и стена-то не особо охранялась: у ее хозяйки не было сил.
И все снова наладилось – барьер был пройден, никто не заметил вторжения пока что, только мир вокруг изменился: все погрузилось в зеленоватую дымку, воздух стал плотнее и гуще, появился аромат незнакомых цветов.  Здесь все было совершенно по-другому, чем снаружи, все стало иным, чем тысячу лет назад. Под сенью вековых деревьев сформировалась своеобразная среда, как будто оторванная от остального мира. Серо-синие белки с тремя хвостами прыгали с ветки на ветку и с любопытством разглядывали нежданного гостя, птицы продолжали звонко щебетать, как и прежде – их вовсе не смутило присутствие чужака.
В этом месте жили странные существа, которые только внешне напоминали людей, и военачальник задумался о народе, с которым не общался уже больше тысячи лет. Говорят, эльфы появились сразу после людей, еще в начале времен, некоторые из историков были уверены даже, что эльфы пришли сразу после гэльфодов и стали первым физическим народом в истории, но сам Лунный Страж придерживался другого мнения. Как бы то ни было, эти существа всегда играли одну из ключевых ролей во всех событиях, волновавших мир, и только после Второй Атаки на Дом народ был изгнан из театра боевых действий по той причине, что эльфов практически не осталось. С того момента их былое величие пропало, гордость была усмирена Смертью и Войной, и сломленные потомки былой цивилизации влачили свое жалкое существование, боясь выбраться под свет солнц, боясь выйти на контакт с другими существами, боясь магов из Темной Крепости.
Зачарованный лес был весь изрезан порталами: тут раньше многие ходили, велась торговля, потому что в Борьице – столице эльфийского королевства, что сейчас носила название города Тупиков – стояла цитадель, противостоявшая самой Крепости на протяжении многих тысячелетий: Эльфийская Академия. То была крупнейшая школа магии после Дома, просуществовавшая дольше других. Дэвантер – отчим Сиварда – в молодости рос в там, потому Вересковый Воин частенько бывал в Зачарованном лесу и знал о пространственных щелях, что позволили бы ему переместиться, не затрачивая своих собственных сил. И, к несчастью, все дороги вели в Борьицу, так что миновать прохождения через город Тупиков не представлялось возможным.
Тропинка, по которой шел военачальник, была вся изрыта, а некоторые деревья – расщеплены и сломаны. Здесь шло сражение между Джулианом, Элдором и лесным Джокером, но световой огонь первого из гэльфордов не оставил следов, не сжег травы, только, попав в стволы, срубил их ровно и гладко, как срезал. Сивард внимательно оглядывал место побоища, проходя мимо, надеясь увидеть тело князя – он хотел уничтожить останки, чтобы Тьма не смогла добраться до них и обесчестить тело, и вскоре его поиски увенчались успехом.
Элдор лежал среди полянки с маленькими темно-красными цветочками – эльцами, помогающими исцелить раны, тело было брошено на бок, да так и осталось лежать. Лунный Страж осторожно перевернул задеревеневший труп на спину – в груди у того было огромное, сквозное отверстие. Джулиан убил князя, когда понял, что не сумеет спасти, но вокруг все было чисто – ни крови, ничего – свет тут же прижег рану. Князь был именно мертв, его душа ушла, а не перестала быть, и от сердца отлегло: хоть там, за чертой невозврата, но храбрый Анорьен будет ждать свою нареченную. Пусть хоть так кончится эта горькая история.
Сивард закрыл темные глаза, сложил руки покойника на груди, но те не желали гнуться и развалились в разные стороны, как только Белый Воин отпустил их. Тело уже давно задеревенело. Сивард вздохнул и, прошептав заклятье, сжег тело – не нести же его Люрванди?
Это было как-то странно: из световых стилей он выбрал именно световой огонь, которым управлял Джулиан – фактически, Лунный Страж учился по записям Джулиана, и уже никак не ожидал встретиться со своим «учителем». Тем не менее, теперь такой шанс был, раз уж дух возраждался из Небытия… странно все повернулось. Мир, затухший без реальной магии, приготовил еще многие секреты, кажись.
Наскоро похоронив Элдора, он двинулся дальше, и вскоре вышел на берег спокойной, широкой реки. Между двумя плакучими ивами вниз сводила крепкая дорожка, но Сиварду было совсем не туда, потому он пропустил ее, двинувшись вдоль берега. Вода в реке была маслянисто-черной, как будто ртутной, в ней отражались склоненные деревья, и уже здесь чувствовалось пагубное влияние Тьмы. По берегу не было слышно ни шороха, ни звука, вообще ничего – животные и птицы поспешили уйти из страшного места, потому что река, насколько помнил Лунный Страж, текла мимо города Тупиков и был отравлена влиянием темной твари. Над застывшей водой стоял голубоватый туман, скрывавший другой берег, и купаться в этом месте совсем не хотелось, тем более, что он помнил рассказ Люрванди и последствия погружения в проклятые воды. Да и кто знает, какими монстрами населена лесная река? Нечисть послабее всегда клеится к сильным, наползает в прихлебатели. Как пить дать, и тут уже поселился кто-нибудь.
Сюда приходило сразу несколько порталов, и военачальник побрел вверх по берегу, чтобы выбрать тот, который ему был нужен. Люрванди описывала какой-то другой, которым пользоваться не имело смысла: Джулиан сломал следующий при схватке с Тьмой.
Почва под ногами была вязкой, мокрой, на ней разросся низенький черный кустарник, не имевший листьев, и Вересковый Воин был вынужден продираться сквозь колючие ветки. Минут десять длилась борьба, а потом он нашел пролом – там прошли прислужники Тьмы из ЕЕ народа. Раньше сюда тоже вела тропа – эльфы были на редкость дотошны и повсюду прокладывали дороги, только бы гости не топтали мох и не пугали лесных жителей, но сейчас все пришло в упадок и дорога заросла.
Наконец, Сивард вышел на берег, круто обрывавшийся вниз, в самую воду, которая в тени нависшего склона казалась особенно мрачной.
«Надеюсь, портал не сломан,» - невесело подумал военачальник и просто шагнул вперед, даже не став проверять, есть ли пространственная щель или нет.
Ему повезло: тоннель все-таки был, и падения в черную реку удалось избежать, потому Лунный Страж шагнул с берега на широкую дорогу, выложенную обветшалыми камнями – ею давненько не пользовались, и кое-где, разбив кладку, в небо потянулись деревья. Мхи и растения оплели и выворотили глыбы, однако, большой торговый путь, что был проложен между двумя крупнейшими городами, все еще находился в приличном состоянии. И Сивард зашагал по старой дороге прямиком к городу Тупиков, ни о чем не думая, ни о чем не волнуясь – он устал настолько, что чувства притупились, оставив только чуткую подсознательную внимательность.
Со всех сторон вплотную подступала чаща, плотные листья практически не пропускали свет, и чем дальше шел военачальник, тем мрачнее становилось вокруг – и не мудрено: он приближался к самому логову Тьмы. Здесь было тихо, даже ветер не шумел, все безжизненно опустело, омертвело и посерело, краски смазались, став совсем приглушенными, а ведь раньше это был самый оживленный путь во всем Зачарованном лесу, да и пролегал он по живописной местности... Уже вскоре впереди замаячили стены бывшей Борьицы – Лунный Страж помнил это место еще в светлые времена, и не переставал удивляться катастрофическим изменениям, произошедшим тут.
Дорога пошла вниз и уперлась в болото, расползшееся по низине, у берега стояла пришвартованная лодка с длинным шестом вместо весел – видимо, народ Тьмы пользовался этим суденышком, когда ходил поклоняться своей Богине. Идея влезть в самый центр логова Тьмы была сама по себе бредовой, но Вересковый Воин хотел во что бы то ни стало перебраться через болото – так было быстрее всего до Скрытых городов, а оставаться тут на ночь не было никакой охоты.
День уже давно перевалил за половину, и даже вечер близился, но солнца все еще светили, потому надежда пробраться незамеченным все же грела сердце военачальника. Он шагнул в лодочку, и та закачалась – суденышко оказалось совсем утлым и ветхим, да и не предназначено оно было для рослого Сиварда, но делать было нечего – не использовать же магию в конце концов! И, скрипя сердцем и ругая себя за согласие ввязаться во всю эту авантюру, Сивард оттолкнулся шестом от берега и повел свой кораблик прямо к открытым воротам мертвого города.
Вода была черной и плотной, как кисель, на шесте оставались маслянистые следы от каждого погружения, лодка двигалась неохотно, стены маячили, все сильнее вырастая, по мере того, как одинокий путник подплывал ближе.
Густой белесый туман выполз из неоткуда, во мгновение ока окутал все вокруг и снизил видимость практически до нуля, белые лилии, до этого спокойно лежавшие на воде, стали закрываться и уходить под воду. Что-то надвигалось, все жители этого места знали это и спешили попрятаться кто куда, хоть и сами являлись нечистью. Вересковый Воин тоже был не против поскорее покинуть это жутковатое место, но вынужден был продолжить движение. Тишина стала физически ощутимой, и только тихий всплеск погружаемого шеста нарушал недвижимость и покой. А из тумана за лодкой кто-то следил, но лишь только Сивард обернулся, как неизвестный пропал в мареве.
Все это порядком давило на нервы и хотелось начать беспрерывно оглядываться в поисках невидимой угрозы, но одна попытка ничего не принесла, потому стоило прекратить дергаться и просто двигаться дальше. От гостя только того и ждали, что он начнет бояться и потеряет голову. Но Сивард не дал себя напугать и внешне спокойно продолжил грести, отталкиваясь от зыбкого дна шестом, хоть существо из тумана и продолжало сверлить затылок гостя взглядом.
А потом откуда-то сбоку раздался сухой смешок, и звук был настолько реальным, что Лунный Страж от неожиданности повернулся. На небольшом островке, возникшем прямо посреди озера, сидела Хэлвердан – непривычно милая в зеленом платье, скорее похожем на сплетенные водоросли, накинутые на ее плечи, и с венком из лилий на голове. Аниараги улыбалась, серебряные волосы свободной волной лежали у нее на плечах и спине, а потом она помахала ему рукой, мол, иди сюда, и снова рассмеялась.
Сивард только усмехнулся: более глупой попытки заманить его в ловушку он в жизни не видал, потому просто отвернулся и проплыл мимо. За его спиной раздалось злобное шипение: тварь сбросила личину и жадно потянулась вслед своей уплывающей жертве — все это было и глупо и как-то пошло... а туман тем временем наполнился звуками: шорохи, смех, звон разбитого стекла... звуки возникали то совсем близко, у самого уха, то далеко, еле слышно, темнота сгустилась, под спокойной водой что-то ожило, то и дело на поверхности стали появляться толстые щупальца, похожие на спины крупных рыб, но они тут же исчезали, лишь только ловили взгляд путника. Сивард не обращал внимания на все, происходящее вокруг лодки: он слишком многое видел в своей жизни, и по опыту знал, что реально опасный враг не станет пугать, а выпрыгнет из мрака и тишины. А прихлебателей бояться - не было смысла.
Стены возникли совершенно неожиданно, и военачальник едва не разбил свое утлое суденышко о камни, лишь чудом успев остановиться. И на том спасибо, свалиться в болото ему вовсе не хотелось, хоть угрозы в том для него не было. Ворота оказали чуть правее, и вскоре уже Вересковый Воин вплыл в заброшенный город.
Туман остался за спиной – это были происки какой-то нечисти, поселившейся по соседству с Тьмой - и простор вокруг снова очистился. Только вот сердце, ждавшее хоть сколько-нибудь знакомых мест, было обмануто.
Борьица была в плачевном состоянии: собственно, того города, который помнил Сивард, больше не было. Осталось только болото, в котором на полузатопленных островках ютились покосившиеся дома с выбитыми окнами и дверьми. Деревья, мутировав, стали похожи на чернильные кляксы на общей канве болота, стволы, искореженные, гнулись и изгибались, закручивались в спирали, между ветвями повисли длинные, толстые лианы. Но город не был пуст: при появлении военачальника из всех щелей стали выползать полуголые худые существа, едва ли напоминавшие эльфов. Эти твари были безопасны поодиночке, и только количеством представляли угрозу, а, судя по тому, как покрылся белесыми пятнами весь город, монстров жило здесь очень, очень много.
Они наблюдали за Лунным Стражем, ни на секунду не сводя с него глаз, изучали его, но нападать не спешили – их хозяйка не дала четкого приказа действовать, а сами они побаивались существа в лодке, по-звериному чувствуя его силу. Движение не было затруднено, хоть катана уже давно легла в ладонь. Сивард плыл прямиком по главной улице, которая когда-то вела к храму Бога Ветров, направо и налево отходили кривые проулки, где-то дорогу перегородили упавшие деревья и рухнувшие здания, то и дело приходилось обплывать запруды. Навстречу медленно дрейфовали отдельные доски и предметы обихода, вымытые из домов: все было сохранено страшной силой монстра, живущего здесь, и тление, хоть и тронуло, но не смогло уничтожить полностью всего того, что принадлежало теперь Госпоже Тьме.
К удивлению Сиварда, его так и не тронули, и он смог беспрепятственно проплыть сквозь всю вражескую территорию. Но вот стены и мертвый город-болото остались позади, а вместе с ними ушло и тяжелое напряжение, преследовавшее военачальника с тех пор, как он покинул старую дорогу. Лодка ткнулась о берег, и Лунный Страж с радостью покинул хрупкую посудину. Самая опасная часть пути осталась позади, но прежде чем углубить в лес, Лунный Страж еще раз оглянулся на город Тупиков: тот стоял, весь закрытый туманом, и из черной воды выглядывали только верхушки полуразрушенных стен, которые пали, как и величие народа эльфов – печальное и унылое зрелище!
Сивард отвернулся, сдерживая волны воспоминаний, проснувшихся в родном краю и пошел прочь: все, что он знал, было уничтожено, оставаться не имело смысла.
С берега до Скрытых городов знающий дорогу дошел бы за четыре дня, если не использовать порталы, но с их использованием добраться можно было бы за час. Лунному Стражу еще Зрейвальд Анорьен показал этот путь, когда еще не был кровожадным монстром. Дело было в том, что древесные города, прозванные Скрытыми, были выстроены там, куда раньше эльфы по ягоды ходили, а поскольку народ всегда экономил свое время, то и туда был выстроен портал. Сивард нашел дорогу, подобную той, по которой он пришел к топям, и зашагал, все дальше углубляясь в лес.
По мере того, как он отходил от болота, природа все больше оживала и становилась жизнерадостой и веселой, насколько это было вообще возможно во владениях, отравленных Тьмой. Мхи и травы приняли более зеленый и свежий вид, кое-где стали появляться жуки с переливающимися спинками, хоть и хищные, но живые, деревья становились все толще, а листва – реже, хоть и сохраняла плотный покров над землей.
Вскоре дорога разделилась: налево уходила более сохранившаяся ее часть, а направо – широкая тропа, уже не выложенная камнем. Сивард точно не помнил, какая из них ведет к порталу у Бесконечного моста и, полагаясь на интуицию, выбрал правую. Она резко пошла вниз, куда-то в овраг, тени вокруг снова сгустились, и только-только появившаяся живность вдруг исчезла. Тропа вилась, как хмель, опускаясь все ниже и ниже, стены сначала стали песчаными, а затем каменными и поднялись высоко над головой. А потом тропинка вывела в мрачное ущелье, полностью скальное, где даже лишайников не было, и военачальник продолжил путь в этом мрачном месте, припоминая все, что ему рассказала Люрванди – она упоминала подобную расселину, в которую они вылезли с Бесконечного моста.
И вправду – вскоре впереди замаячило открытое пространство, и Лунный Страж вышел на крутой обрыв, через который вел ветхий мост, покрытый ватным облаком сизого тумана. Кое-где деревянные перекладины повыпали – Элдор постарался – легкий ветер покачивал путь над бездной, и тот едва слышно поскрипывал. Сивард не помнил настолько хмурого пейзажа, но поворачивать назад не хотел, да и уверен был, что не ошибся. Вздохнув про себя, он шагнул на раскачивающуюся опору, но нога не коснулась перекладин, а ступила в мягкий мох: портал был односторонним, вел только к Скрытым городам, и Вересковый Воин порадовался, что щель все еще оставалась цела.
А вокруг расстилался светлый сосновый лес – по сравнению с ним место, откуда он вышел, было совершенно темным и унылым. Честно говоря, он оказался не там, где хотел, но вдали уже виднелись платформы с стоящим на них городом. И Сивард поспешил туда, потому что за часовую прогулку тени удлинились еще больше, и вот теперь уже твердо можно было сказать, что настал вечер.
Город поразил его непривычной тишиной и глухотой – сверху не доносилось ни звука, что подтверждало самые худшие опасения военачальника, да и открытый люк, из которого виднелась веревочная лестница, не предвещал ничего хорошего. Поборов дурные предчувствия, Вересковый Воин все же полез наверх, и вскоре уже поднялся на улицы города.
Жара почти спала, но на улицах все равно не было ни души, двери низеньких одноэтажных домиков были распахнуты настежь, на мостовой одиноко лежала детская игрушка, кем-то брошенная. В голову упорно лезли дурные мысли – больно все выглядело омертвелым и пустым, казалось, что город пал, но никаких трупов, крови или других следов уничтожения не было видно, да и монстры не рыскали по улочкам, потому оставалось только надеяться, что эльфы все еще живы. Все-таки они – народ непонятный с точки зрения людской логики, может, у них какая-то молитва идет в это время, или они спрятались в какое-то безопасное место? Но как Лунный Страж не убеждал себя, его опыт подсказывал одно: он опоздал, при том достаточно сильно.
Сивард осторожно двинулся по улице, вглядываясь в тени – он не видел чудовищ из города Тупиков и не чувствовал присутствия Госпожи Тьмы, это его и настораживало - все как-то слишком просто и безопасно получилось, а он готовился чуть ли не с боем прорываться, однако, нет, враги не спешили вставать на пути. Только один раз в переулке мелькнула тень, но когда военачальник стрельнул туда глазами, все уже было пусто, и он так и не понял, привиделось ему или нет.
А город был просто огромен: выйдя на пересечение двух улиц, Белый Воин посмотрел по сторонам, но так и не увидел стен, дома расстилались насколько хватало глаз. И как найти здесь кого бы то ни было? Или же они все ушли в какое-то тайное место? Тишина уже порядком напрягала, пустота в раскрытых окнах и в сгущающихся тенях была словно живой, и нарушалось это мертвое безмолвие только шагами Верескового Воина. Здесь прямо-таки пахло смертью – Сивард как никто другой знал этот нефизический запах, который носом-то не учуешь, и это ощущение не придавало ему уверенности. Осознание того, что на многие, многие тысячи километров ты совершенно один, рождало желание поскорее убраться прочь, но Лунный Страж продолжал идти вперед, хоть мурашки и бежали по спине. Он должен был убедиться, что лесной народ был уничтожен, как антерги в их муравейниках, найти тому вещественное доказательство, и только после этого можно было бы уйти. 
Он шел ровно, не позволяя себе ускориться ни на йоту, потому что всем известно, что страх всегда бежит быстрее, и наступала ночь – время всякой нечисти, с каждой минутой в мертвом городе становилось все опаснее. Сивард не знал, как, но он все-таки сумел выйти на главную площадь, в центре которой стоял огромный замок, взмывающий вверх, точно стрела. Ворота были вырваны вместе с петлями, белые ступени порыжели от запекшейся крови, собственно, этого уже было достаточно, но какая-то неведомая сила потащила Лунного Стража дальше, он поднялся по лестнице и заглянул внутрь. Зала по размерам превосходила все ожидания – ее своды и стены терялись в высоте, и военачальник почувствовал себя крошечной букашкой тут. И весь пол был завален телами погибших. Белый Воин опоздал, и как бы это ни было печально, сделать было уже ничего нельзя. Он повернулся и пошел прочь из страшного зала, ставшего братской могилой для остатков древнего народа.
***
Вечер уже наступил, сумерки удлинили и зачернили тени, выгнали их из подворотен и пустых глазниц домов, чтобы те двинулись к замку. Птицы, днем певшие над мертвым городом свои колыбельные для покойников, попрятались по гнездам, чтобы не застать ночь снаружи, тишина навалилась с новой силой, и только белые твари – монстры Госпожи Тьмы, оживились и принялись более активно возиться за  стеной, ведь темнота для них была привычной и родной.
Ганред – мальчишка-колдун эльфийского королевства – сидел в углу небольшой полуподземной комнатушки, куда свет проникал только из узенькой щелочки, оставленной под потолком и уже даже бояться не мог. Он больше не понимал, что с ним творится.
Прошло семь дней с того момента, как пали стены города и орда белых тварей, пришедших из проклятых топей, ринулась внутрь. Колдун тогда находился на стенах, помогая обороне, но пожилой генерал приказал мальчишке бежать во дворец, где укрылись все мирные жители, и запереть ворота. Ганред хотел отказаться было, зотел остаться с солдатами до самого конца, но генерал сказал:
- Вы молоды, полны сил, вы колдун и только вы можете двигаться быстрее монстров, идите и спасите жизнь эльфийскому народу.
И колдун побежал, оставляя всех оставшихся на стене умирать. Монстры уже прорвались и неслись по параллельным улицам: семь дней осады сделали их голодными, и им не терпелось поскорее отведать живой крови. Ганред бежал настолько быстро, как только мог, изо всех сил стараясь обогнать армию нечисти, и ему удалось опередить их, но в запасе у него было всего-то пол минуты, не больше.
Он добрался до замка, надеясь найти там спасение, но оказалось, что жители, заметив приближение монстров, заперли ворота – колдуна бросили умирать снаружи, никому не было дела до его жизни. Такова была плата за все, что сделал для своего народа Ганред, а сделал он ой как немало. Ему ничего не оставалось делать, как искать спасение самому: он заперся в небольшой комнатке рядом с основной залой, забаррикадировался, как мог, но помещение было глухим, и колдун оказался заперт в западне, не имея возможности покинуть спасительную ловушку. Стены пали вечером, весьма похожим на тот, что был сейчас – наступила тревожная ночь.
Твари выли и озверело бросались на стены замка-крепости, но все в осажденном месте ожидали, когда же придет Лесной Джокер, ведь его время – это время тьмы, но он не пришел ни в первую ночь, ни во вторую. Колдун сидел в своем подвале совсем один и через стену слушал разговоры мирных жителей: кто-то ждал избавления, Королева утверждала, что посленные гонцы непременно должены был дойти в Солнечный, значит, помощь уже в пути. Но прошел день, второй… никто не появился, и надежда стала угасать, как у мирных эльфов, так и у самого Ганреда.
А под вечер третьего дня и ворота замка пали – жуткие, душераздирающие вопли длились недолго, и вскоре наступила тишина. Колдун думал, что сойдет с ума: перед глазами против воли вставали кровавые картины, а в ушах все звенели предсмертные крики, но прошло еще четыре дня, в которые единственный выживший то спал неглубоким, нервным сном, то вслушивался в пустоту за стеной, но там было совершенно тихо – все погибли. И лишь только колдун, брошенный на смерть, по иронии судьбы пока что еще жил, хоть и оставалось ему совсем немного: монстры чувствовали его живую кровь, денно и нощно стерегли, где-то к полуночи начиная бешеные атаки на бастион.
До сегодняшнего им не удавалось пробиться, но близилась седьмая ночь, а, как известно, зло приходит чаще всего именно на цифру семь… сознание мутилось от голода и жажды — в комнатушке не было никаких припасов, колдун уже семь дней ни имел во рту ни капли воды, но, теряя сознание, каждый раз поспешно приходил в себя, потому что в бреду видения сводили его с ума. Он был на грани безумия и уже ни на что не надеялся, даже в какой-то момент хотел покончить с собой, но остановился, подсознательно ожидая великого чуда.
Последний лучик солнца погас, навалилась кромешная темнота. Ганред вжался в угол, подтянул к себе посох, который выронил, когда в последний раз потерял сознание. И пцусть даже с посохом мальчишка уже ничего не мог сделать, но с ним было как-то менее страшно, как-то надежнее.
 Ганред помнил, как умер его учитель, и его уход никак не походил на грядущую смерть ученика. В подвале не было ни цветов, ни свежего воздуха, ни, тем более, света. Рядом не стояли заботливые врачи, печальные родные и преданный ученик, только за стеной высилась гора трупов, да тихонько шипели, переговариваясь, чудовища за дверью. Их оживление пугало колдуна – он уже привык слышать их едва уловимое шуршание, но сегодня оно стало громче, как и в тот день, когда пали ворота замка. Наверняка твари решительно настроились взять неприступную комнатушку этой ночью.
Ганред сжался, готовясь дорого продать свою жизнь, и в ту же секунду почувствовал кого-то сильного там, на ступенях. Оно постояло немного, а затем двинулось по направлению к баррикадами, за которыми укрылся колдун. Это был конец: Лесной Джокер явился в город, но не стал притрагиваться к мертвым – ему нужна была живая кровь. Мелкие белые твари с визгом разбегались кто-куда прочь от своего главного, он добрался до запертой двери и ударил. Шкафы, подпиравшие дверь, жалобно застонали, с потолка посыпалась пыль. Казалось, даже предметы были напуганы, а снаружи загорелся ослепительно-яркий свет. Ганред подполз к баррикаде, прижался плечом: главное – пережить ночь, дальше, днем, можно будет передохнуть. Второй удар не заставил себя долго ждать, и был в разы сильнее первого.
- Открой дверь! – властно потребовал чей-то голос снаружи, но колдун знал, что Лесной Джокер умеет говорить разными голосами, подражая интонациям убитых им жертв. -  Послушай, я не враг тебе, - продолжал монстр. – Я пришел тебя спасти.
Ганреду казалось, что он узнает голос князя Элдора, и он лишь сильнее уперся плечом в шкаф. Страшно стало так, что сознание замутилось, перед глазами поплыли перекошенные лица, но одно — бело-зеленое, с черным кругом на лбу — остановилось перед помутившимся рассудком: мальчишка уже встречался с Лесным Джокером и хорошо помнил, как тот выглядел.
- Хотя бы отойди от двери, чтобы тебя не зашибло обломками, если не можешь выбраться сам, - неужели монстр не понимал, что его уловку давно раскусили? – Я предупреждал, - тяжело вздохнул Лесной Джокер и навалился в третий раз.
Ганред даже не понял, что произошло дальше – он отлетел к стене, ударился головой, на миг потеряв всякую ориентацию. Немного очухавшись, колдун понял, что все еще жив, с трудом сел и уставился на светящуюся фигуру. Какое-то долгое, нестерпимо пугающее время он вглядывался в незнакомца, пытаясь уловить знакомые черты, а потом внезапно понял, что пришедший не был Лесным Джокером. Однозначно нет! Неведомый спаситель был высок, статен, в свете, исходящем из-за его спины не было видно лица, а в руках была длинная катана, и он не был монстром! Он был живым… Сердце бедняги так и подпрыгнуло, заколотилось, как безумное, - так вот он был каков, Сивард Лунный Луч...
- Где посох? – коротко осведомился незнакомец, монстры толпились за его спиной, но атаковать не решались – видимо, их отпугивало сияние, что исходило от пришельца.
Колдун, все еще не веря своим глазам, протянул посох существу, молясь, чтобы все это не оказалось видением раздраженного сознания, и спаситель убрал его за спину, словно там и было место колдовскому предмету. Но на мгновение пальцы их все-таки соприкоснулись, и Ганреда окатило холодом — пришелец был живым, но непривычно ледяным, будто покойник.
- Идти сам сможешь? - спросил тот, наклоняясь к самому мальчишке.
Ганред отрицательно мотнул головой, тогда незнакомец быстрым движением убрал длинные волосы себе за плечо, подхватил колдуна, перекинув его руку себе через шею, и прижал к себе, как большую игрушку, катану ему пришлось свернуть до размера наперстка: рука – единственная, что была цела, оказалась занята.
- Пора покинуть это место, - проговорил Он, и Его белые глаза блеснули в темноте.
И в ту же секунду чудовища, осмелев, бросились на Него, понимая, что добыча сейчас уйдет. Он не мог обороняться, и Он побежал, уворачиваясь от бессчетных, цепких лап. Ганред не понимал, как такое вообще возможно: чудовищ было столько, что они заполнили все пространство вокруг, их было бесконечное количество, они были повсюду, но это не останавливало спасителя – Тот словно видел каждое движение тварей и успевал увернуться, где-то замедлиться, где-то, наоборот, ускориться, чтобы проскочить между двумя монстрами в самую последнюю секунду. При том Он двигался легко и уверенно, словно это было не стремительно бегство, а детская игра. В каждом Его движении было столько скрытой силы, что Ганред даже боялся посмотреть на потенциал своего спасителя, да и сил на это не было. Но то, что защитник обладал невероятной силой, было неоспоримо. Заметив, что подопечный не успевает двигать ногами, Он легко подхватил Ганреда, оторвал его от земли и продолжил бежать по мертвому городу, ни на мгновение не остановливаясь больше, а чудовища все сыпались сверху, как капли дождя, выпрыгивали из переулков и опустелых домов.
Близилась стена, домики стали совсем крохотными, появились заборы – тут все-таки было поопасней, чем в центре, у замка, но под защитой сильного друга, легко двигавшегося к выходу из проклятого места, Ганред почувствовал себя в полной безопасности. Мерные движения Сиварда успокаивали и укачивали, усталость навалилась, и глаза стали слипаться. Уже в полудреме колдун увидел очертания крепостных стен и решительно закрыл глаза, чтобы не видеть разорванных трупов своих боевых товарищей.
И в тот же момент черная тень сорвалась с одной из башен и сбила защитника, ударив прямо в полете. Тот не сумел увернуться, но, сгруппировавшись, приземлился уже за городом, взрыв мягкую землю и примяв только-только распрямившуюся после осады траву. Он уложил Ганреда на землю, заботливо накрыл плащом, и только сейчас колдун увидел, что Он был весь в бинтах под одеждой.
- Полежи пока что здесь, дружок, - спаситель внезапно закашлял, закрыв рот рукой, и на Его ладони остались следы крови. – Я сейчас вернусь.
Атаковавший уже спустился на землю, замер напротив, за его спиной мрачной громадой высился город, и свет неровно мигал, потому фигуры то появлялись, то исчезали, и рассмотреть что-либо было практически невозможно. Колдун все-таки успел заметить, что нападавший был высок, имел длинную катану, и вообще отличить его от защитника было можно только по длине волос: один имел короткие, а второй – длинные, до пояса.
Противники сошлись, раздался скрежет столкнувшихся катан, но оба двигались настолько быстро, что разобрать что-либо не представлялось реальным – их черные силуэты оставались в воздухе, когда они были уже совсем в другом месте, и Ганреду оставалось только надеяться, что дело разрешится благополучно. Хлынул ледяной ливень, и все вокруг мгновенно вымокло, мальчишка лежал, содрогаясь от холода и страха. Впервые темнота не пугала – страшен был свет, что исходил от сражающихся. Кем они были? Звездами? Богами? Не иначе, но тогда вставал резонный вопрос: зачем им он, Ганред? Что в нем такого, что две Звезды сошлись в схватке за его жизнь? Ответов не было, и неизвестность давила камнем на шее, колдун начинал жалеть, что его просто не убили, но нет – ему была уготована более страшная судьба.
Сражавшиеся отпрыгнули друг от друга в разные стороны, длинноволосый снова закашлял, но перемирие длилось всего пару мгновений, и битва возобновилась. На этот раз Ганред уже больше не мог смотреть, потому просто сжался в комок и закрыл глаза, но свет продолжал мигать, и от этих всполохов не спасало ничего. Колдун лежал, чувствуя, как в голове стираются всякие мысли, как пустота наполняет его сознание, и в этой пустоте было безумие. Лязг металла резал уши, страх стоял в горле, мешая дышать, сознание мутилось... внезапно, колдуна схватили за шиворот, земля под ногами стала стремительно удаляться, тот, кто забрал его, перехватил свою ношу поудобней – перехватил двумя руками, прижал к себе, как маленького ребенка, мальчишка открыл глаза, надеясь, что ошибся, но короткие волосы обрамляли простую маску, а сквозь прорези для глаз невозможно было увидеть, кто под ней скрывался.
***
Ниверсин стоял под проливным дождем, опустив катану, и смотрел вслед улетающему пятну света, в которое превратился Сивард. Нападение Верескового Воина было весьма неожиданным даже для Темного Владыки, потому Он слегка растерялся поначалу, но то, что Лунный Страж сумел похитить колдуна даже устраивало Повелителя Тьмы. Пусть летит, пусть тратит силы на то, чтобы спасти мальчишку, пусть считает себя сильным и всемогущим, пусть радуется своей маленькой победе - все пути ведут в Дом, все обернется во благо Крепости. Может, не завтра, и не через неделю, и даже не через год, а через три, но оно непременно будет так, как задумал Ниверсин. Никому из дружной компании было не выбраться, никто не сумеет бежать. Кэрлих, Сивард, Ганред – пусть пока что побудут вместе, придет время, и Он заберет их всех одновременно.
Ниверсин закашлялся, вытер кровь с руки о штаны – все-таки проклятая Хэлвердан сумела серьезно зацепить Его. И зашагал в чащу, где был выстроен тоннель прямиком в Его потайное убежище. Единственное, что было неприятно, так это что вместе с Ганредом был похищен теплый плащ, а все остальное вполне устраивало Владыку Темной Крепости.