Начало семьи

Так получилось, что на пятом курсе переженилась половина нашей группы - Лиля с Витей (Гавриловы), Лариса с Виктором (Петровы), Татьяна с Сашкой (Грибовы), Ольга с Димой (Бурдашкины) и Наташка с Алешей (Сахаровы). Может, я даже кого-то забыл. В этом смысле наша группа была уникальной. Просто какой-то инкубатор ячеек общества!
К пятому курсу у троих наших ребят, Юрки Победоносцева, Андрюшки Мясникова и Лешки Добролюбова, было уже по двое детей.
Надо заметить, что практически все наши семьи, созданные в институтские годы, живут вместе по сей день.
У нас с Димкой свадьбы были в один день, и когда он подошел ко мне, чтобы пригласить на свою свадьбу, я показал ему такое же приглашение и на тот же день. А ведь никто из нас до этого ничего не знал.

Совместную жизнь с Ириной мы начали в квартире ее родителей, где у нас была небольшая, но довольно уютная комната. Все заботы по дому несли ее родители, а нашей обязанностью было учиться и отдыхать. Последнее мы делали с особенным удовольствием.
Так как заработок у нас с ней был нулевой, то и мне полагалась стипендия, которую я до того не получал, так как сессий без троек у меня почти не было. Ирина же всегда получала стипендию, и даже повышенную, так как, в отличие от меня, училась хорошо. Правда, ее повышенная составляла 55 рублей, а моя простая - 60. Нам доплачивало Министерство обороны СССР, но не на всех факультетах.
За питание в семье Ирины доплачивали мои родители, а потому наши стипендии шли на увлечения и удовольствия.
Мы покупали в букинистических магазинах итальянские и французские альбомы репродукций серий  "Сhefs-d';uvre de l'art" и "I Maestri del colore", знакомились с древнерусской живописью по монографиям Алпатова и Лазарева, ходили в театры.
На Малой Бронной еще при Эфросе пересмотрели почти все спектакли. Посещали "Современник", «Моссовета", филиал Малого на Ордынке и другие театры. Были даже в Театре Гоголя, хотя его репутация была не из лучших, но там играл Крючков…
Не проходили мимо ресторанов.
Пару раз заходили в Пекин, где попробовали зеленые пельмени, какое-то кисло-сладкое мясо и жаренных червей-трепангов. Эта экзотика у нас интереса не вызвала, но вот вино из дикого винограда «Тун-хуа» нам понравилось и я еще пару раз заезжал в бар роесторана на втором этаже, чтобы купить домой этого вина. Кстати, оно было недорогое.
 
Также нам очень нравился в то время ресторан «Узбекистан». Там можно было недорого и очень вкусно поесть. Шашлык и «Кебаб по-арабски» подавали на индивидуальных жаровнях. Блюда были простые, без выкрутас, но настоящие. Шурпа была шурпой, а лагман – лагманом. И лепешки были испечены на тандыре. а не как в ресторане «Ташкент» на ВДНХ, где вместо них подавали подсохший белый хлеб.
Помню как-то обед с кебабом, сухим вином и мороженным нам обошелся в 5 руб. 27 коп.
В общем, этот послесвадебный год был для нас сплошным праздником: забот никаких, обязанностей - тоже.

Сочи

Летом мы отправились отдыхать в Сочи. Наши друзья Лариса и Виктор уже были там, в заранее присмотренном ими месте в Якорной щели.  Мы же решили остановиться в первом понравившемся нам местечке на пути вдоль берега.
Понравился берег в Лоо. Пляж достаточно широкий, поселок поднимается в гору и утопает в зелени, какие-то кафе и столовые рядом с пляжем. «Подойдет», - решили мы, и сошли на вокзале в Сочи, чтобы сесть в автобус, отправляющийся назад в Лоо.
Мы шли по главной улице, постепенно поднимаясь в гору: спрашивали комнату. Нашли ее уже на самом верху, кажется, в последнем на горе доме, что нас нисколько не испугало – молодые же. Окна комнаты выходили в тенистый сад, и потому было прохладно даже в самую жару.
Соседнюю комнату снимала молодая женщина с ребенком, чей муж служил в Петропавловске-Камчатском. Я уже знал, что мне тоже предстоит служить, поэтому интересно было узнать, как живут люди там, на другом конце земли. Она с удовольствием рассказывала, что там очень хорошо и каких-то особенных проблем вовсе нет.
- А как же северный завоз? - спрашивал я ее.
- Да ничего страшного, - спокойно поясняла она. - Летом завозят всего в достатке, так что хватает на всю зиму. Вот только фрукты, которые не хранятся, и арбузы с дынями едим только летом, но это не страшно. 
Нам так понравились ее рассказы, что я твердо решил проситься в Петропавловск-Камчатский.
После окончания института почти всех ребят нашего выпуска, кроме тех, у кого были иждивенцы или какие-то другие особые обстоятельства, призвали на действительную службу лейтенантами. Говорили, что в тот год сложился особенный дефицит молодых офицеров, который решено было закрыть двухгодичниками. Но об этом потом.
Пока же мы отдыхаем – купаемся, загораем, пьем вино и навещаем наших друзей в Якорной щели.
Встретились мы в придорожном кафе в поселке Вардане, который находится как раз между Якорной щелью и Лоо. Запомнилось это кафе тем, что там нам подали отвратительно кислый "Рислинг". Однако на жаре и он прошел у нас "на ура".
В этом кафе мы договорились поехать на экскурсию в Сухуми. На катере.

Сухуми

Сначала катер остановился в Пицунде, где была возможность погулять, перекусить и искупаться. Потом нас высыдили в Новом Афоне, где мы поднялись в монастырь и спустились в пещеры. А под вечер мы уже были в Сухуми, где предполагалась ночевка.
В советское время с экскурсантами не особенно церемонились. Нам, нашим друзьям и еще трем парам предложили ночевать в одной комнате на пяти небольших диванах. Поначалу все удивились и возмутились.
- Как же мы будем спать все вместе в одной комнате, да еще на таких маленьких диванах?! Я и один-то на таком диване с трудом размещусь, - недовольно пробурчал Виктор.
На что руководитель экскурсии спокойно заметила:
- Где я на вас столько комнат найду? Все здесь спят, и никто не возмущается.
И тут Ирка, обычно довольно покладистая и нетребовательная, взбунтовалась.
- Я не буду здесь спать! - заявила она. - Пойдем на переговорный пункт, позвоним. У папы в Сухуми есть какой-то знакомый.
Наши друзья, смирившись с коллективной ночевкой, оставили свои вещи в комнате и пошли с нами.
После разговора с папой оказалось, что в данный момент знакомых в городе нет - они уехали в отпуск, и обратиться не к кому.
Мы вышли на улицу. Куда дальше идти – непонятно. Ирка плачет и упрямо повторяет, что в ту комнату не пойдет и будет спать на набережной. Уговаривать ее бессмысленно.
Тут мы слышим сзади низкий женский голос.
- Послушай, дэвушка, зачем плачешь? - с характерным акцентом говорит кто-то с доброй располагающей интонацией. - Кто тэбя обидел?
Мы оборачиваемся: сзади идут две грузинские женщины средних лет.
- Да вот, - с виноватой улыбкой объясняю я, - не хочет спать в одной комнате с четырьмя парами.
- Не плачь, дэвушка, - продолжает утешать женщина. - Правильно дэлаешь, что не хочешь. Я дам тебе комнату.
- А это далеко? - сквозь слезы интересуется Ирка.
- Зачэм далеко, совсем близко! - объясняет хозяйка.
Та злосчастная комната, где нам всем предложили поселиться, находилась на окраине Сухуми, вдали от набережной, а сейчас мы находились почти в центре, в двух кварталах от Морского порта.
Вслед за женщиной мы прошли буквально пятьдесят метров назад и свернули во двор хорошего частного  дома. Она провела нас в большую светлую спальню, где стояла очень большая, хорошо убранная кровать, а еще были какие-то тумбочки и комоды со статуэтками и цветами на них. Явно это была хозяйская спальня, а не комната, которая сдается дикарям.
- Вот, живите, - широким жестом женщина обвела спальню.
- А сколько мы вам должны, - спросил я, мысленно считая деньги в своем бумажнике. Хватит ли, чтобы оплатить такой "люкс"?
- Ай, о чем говоришь? - всплеснула она руками. - Рубль дашь - и достаточно.
Да, такого исхода Иркиного каприза мы не ожидали. Лучше бы Лариска с Виктором не заходили с нами в дом и не видели всей этой роскоши по такой смешной цене. Могу представить, какими словами отреагировала потом на это Лариска... Но нам она ничего не сказала.
До глубокой ночи мы гуляли по набережной и парку в ее конце. А утром попили кофе по-турецки в знаменитой кофейне около порта, погрузились на катер и пошли домой в Лоо.