Домой

Наш отпуск подошел к концу. Билеты на самолет мы взяли вместе со своими друзьями в кассе Аэрофлота у нас в Лоо. Все-таки Лоо, по сравнению с соседними поселками, - центр цивилизации. Рейс был дневной, поэтому уже после завтрака мы стали собираться.
Доехали на электричке до Сочи. В Сочи на автовокзале, который тогда был рядом с железнодорожным, мы сели на автобус до аэропорта. Скоростной трассы в то время не было и автобусы вместе с грузовыми и легковыми машинами медленно ползли по извилистой узкой дороге, с трудом разъезжаясь в ущельях.
Дорога до аэропорта заняла не менее двух часов, но мы все же доехали. Уже забыл, как проходила тогда эта процедура, но каким-то образом билеты мы тоже зарегистрировали. (А может и вовсе не регистрировали, потому что на каждом билете было указано посадочное место.)
Аэропорт представлял из себя стеклянный сарай под металлической крышей. По периметру стояли скамьи для пассажиров, а середина была пустая. Скамеек было мало, на всех желающих не хватало. «Но ничего, - решили мы. - Приехали вовремя, ждать рейса недолго - можно и постоять». Вещей у нас было немного, и мы вышли на улицу.
Когда подошло время посадки, сообщили, что вылет задерживается. Подождали еще полчаса. Снова сообщили, что задерживается. Кто-то из пассажиров пошел выяснять, «на сколько задержка», и ему сказали, что самолет еще не вылетел из Москвы. Значит, рейс задержится не менее чем на четыре часа.
Ирка забеспокоилась, что ее родители будут нас ждать и волноваться, но я сказал, что поеду на переговорный пункт и позвоню им.
Внутри стекляшки на скамейках освободилась пара мест, и мы посадили на них своих девчонок. Две бутылки с уксусом, которые у меня были в отдельной сумке вместе с фруктами, Ирка пристроила у себя под сиденьем.
Я поехал в город, так как переговорного пункта в аэропорту тогда еще не было, позвонил Иркиным родителям, чтобы не волновались.
Уже вечерело, но все еще было жарко. Вернувшись в аэропорт, я увидел, что «стекляшка» просто забита народом, так как задерживался не только наш рейс. Ирка сидит на скамье, а рядом с ней два свободных места.
- Что, никто не хочет садиться? - весело говорю я ей, подходя к лавке, и тут же понимаю, почему.
Ирка сидит в насыщенной уксусной атмосфере и показывает мне на сумку под лавкой, которая промокла красными разводами.
- Ты знаешь, сумка стояла рядом со мной, - смущенно объясняет она, - а я встала, и она соскользнула. Но там немного осталось…
Я заглянул в сумку: у обеих бутылок были отбиты горлышки, но по полбутылки содержимого осталось в каждой.
- Ну ничего, сейчас куплю "Буратино" и перельем, - сообразил я.
Все хотели пить, и в буфете кроме сладкой и теплой "Буратино" ничего не осталось, поэтому мерзкий напиток мы вылили, а в бутылки перелили остатки уксуса.
Зато для всех нас освободились места!
Самолет не прилетел и через четыре часа. И еще через четыре часа его также не было. И только ночью нам, наконец, сообщили, что самолет сел и через час начнется посадка.
Мы с облегчением вздохнули, народ в зале оживился.
 
Через час, как и обещали, мы пошли к самолету. Никакого телетрапа или даже автобусов в то время не было - все с вещами дружно топали по полю к самолету.
Это был маленький винтовой Ил-18. В этих самолетах кондиционеры работали только в полете, а на земле с неработающими двигателями в салоне вентиляция практически отсутствовала. А тут Сочи, жара, несмотря на ночь. Очень быстро в заполненном пассажирами салоне установилась "приятная" атмосфера хамама. Все потеют и выдыхают "всякую гадость". Мы сидим в креслах и обливаемся потом.
Проходит полчаса - мы сидим, еще полчаса - сидим. И даже двигатели у самолета молчат.
Интересно, мы вообще полетим? Или посидим и выйдем?
Не знаю, как бы мы сейчас все это перенесли, но тогда мы были еще очень молоды...
В конце концов самолет взлетел, тарахтя винтами, и через три часа мы приземлились во Внуково. Нас высадили где-то на самой кромке поля, и мы долго шли к выходу из аэропорта.
Даже не заходя в здание мы вышли на площадь через какие-то ворота, которые никто не охранял, и сели в такси.
 Было уже около семи утра.