Far Cry 3 - Смерть дока

Доброго всем тропического солнечного дня, мои дорогие почитатели Айвазовского, и сегодня я поведаю вам свою догадку, посетившую меня прошлой ночью, касательно загадочной гибели многострадального старого доктора Алека Эрнхардта, скончавшегося фактически на руках подоспевшего Джейсона среди горящих руин собственного особняка (нет-нет, под «загадочной гибелью» я имею в виду вовсе не то, кто именно был его убийцей – это-то как раз общеизвестно).

Дабы сократить повествование и даром не растекаться мысью по пальме, пересказывая вам и так, надеюсь, памятные трагические события, приведшие доктора на остров Рук, перейду сразу к делу. Едва успев сообщить главному герою, куда «лесные воины» увели укрывавшихся в пещере под домом Дейзи, Лизу, Кита и Оливера, избитый «грибник» отдаёт богу душу и воссоединяется со своей любимой Агнессой. Вокруг догорает разгромленный Гринхаус, доставшийся химику от некогда разорившегося железнодорожного магната.

---------
Поздняя редакционная вставка: между прочим, своим именем особняк доктора обязан именно нашим отечественным горе-локализаторам – в Игре слово сие впервые появляется после нахождения так необходимого для выздоровления Дейзи гриба и в оригинале звучит следующим образом: «Return to Dr. Earnhardt at the Greenhouse» – что переводится вовсе не как «Вернитесь в Гринхаус», а всего лишь как… «Вернитесь в теплицу»! Что ж… наверное, так и рождаются легенды.
---------

Зачем же ракьят – а это, как вы, разумеется, уже поняли, были именно они – хладнокровно и жестоко убили пожилого безобидного наркомана, которому, судя по его образу жизни, этой самой жизни и так оставалось, что называется, на одну затяжку? Ведь даже будучи в курсе того, что Эрнхардт снабжает «товаром» их заклятых врагов, ракьят относились к нему с отчётливым снисходительным пренебрежением и, грубо говоря, даже и за человека-то толком не держали – вспомните реплику Денниса после захвата Джейсоном аванпоста Аманаки, сказанную с кривой презрительной усмешкой: «Доктор Эрнхардт, на западе… а, не бойся, там безопасно»… да что там – даже «опытный мореход» Дейзи, только-только пришедшая в себя после не совсем удачного побега через анчарные заросли, характеризует своего спасителя как неопасного и «даже в чём-то милого» человека и никак не реагирует, когда тот в кратковременном помутнении сознания принимает её за свою двухлетнюю дочь (спишем сие на вызванное детоксикацией недомогание девушки).

Чем же можно объяснить такую необъяснимую и бесчеловечную беспощадность «дикарей», вылившуюся в кровавую расправу над ОДНИМ-ЕДИНСТВЕННЫМ стариком, явно никоим образом не представлявшим для ОТРЯДА молодых и сильных воинов Цитры никакой угрозы? Предположение о том, что они якобы опасались попадания сведений о местонахождении сбежавших пленников к пиратам, не выдерживает никакой критики – к тому времени их харизматичный главарь уже испустил дух, и головорезам в красных форменных футболках (и так-то не особо отличавшимся дисциплиной) было, мягко говоря, не до каких-либо организованных мероприятий – вроде сорванного Джейсоном плана дождаться выкупа, а после «детишек сдать на чёрный рынок» («Пираты остались без вожака-психопата!» – опасливо косятся в сторону соседнего острова вооружённые до зубов «мерки» Терстона; «Теперь они ещё менее предсказуемы!» – вторят им закалённые в боях с местным населением их коллеги из Газтауна и Городка).

Подлинная причина смерти дока, как это видится вашему покорному слуге, кроется именно в вышеупомянутом персонаже – непростой и загадочной Цитре. О покойниках, как говорится, либо хорошо, либо никак, но, во-первых, да простят меня приверженцы хороших концовок, я всё-таки считаю «плохой» финал (где погибает не Талугмай, а ставший абсолютно ненужным Броди) наиболее логичным и правильным, а во-вторых, что и говорить, дамочка сия всегда была хитра и себе на уме, и каждое своё действие вершила, во-первых, исходя из собственной выгоды, а во-вторых, исходя из его полезности для племени. Идеальный «лидер нашего народа», этого не отнять. А истинный лидер непременно должен быть готовым к принесению жертвы – вопрос лишь в том, с чьей стороны и в чью пользу. И Цитра, как мы уже неоднократно в том убеждались, довольно легко жертвовала своими… скажем так, «ресурсами» (ярчайший пример – наинелогичнейшая миссия по спасению мифических пленных воинов).

Однако в данном случае всё обстоит немного сложнее – и одновременно проще. Расставшись после убийства Вааса со своим любимым, отправившимся по душу «демона» Хойта на второй остров, на прощание Цитра едва ли не выцарапывает у Джейсона обещание вернуться к ней – после того, как он управится со свой спасательной миссией, и его друзья покинут остров. Джейсон с радостью такое обещание даёт, после чего убегает к Уиллису, Сэму, Хойту, Райли и так далее. А теперь самое интересное.

Цитра, женщина в высшей степени неуравновешенная и импульсивная (вспомните первую встречу босой вождини аборигенов и главного героя, когда последнему оная чуть не срезала его свеженабитые татау, а также «братскую» характеристику ещё живого тогда Монтенегро: «Я убил впервые ради сестры – НО ЭТОГО ЕЙ БЫЛО МАЛО»), неохотно отпустив мажора спасать последнего пленника, вскорости с ужасом узнаёт, что проклятые янки не сегодня-завтра снимутся с якоря и отчалят (о чём Деннис сообщает Броди по телефону после того, как «восставший из мёртвых» отвоёвывает у пиратов своё снаряжение: «Доктор сказал, что твоя лодка почти готова. Скоро ты уплывёшь»), что, в свою очередь, может означать лишь одно – Джейсон, на которого у Цитры были весьма наполеоновские планы (и которого она в самом деле могла по-своему искренне любить, почему бы и нет), отплывает вместе с ними – ПОСКОЛЬКУ ОН ДО СИХ ПОР НЕ ВЕРНУЛСЯ, КАК ОБЕЩАЛ! Прождав для верности ещё немного – ОБМАНУЛ!!! ОБМАНУЛ!!! – кипящая от злости и нетерпения сестрёнка Вааса психует и велит своим гвардейцам ни в коем случае не отпускать золотую молодёжь с архипелага, а лучше – привести их сюда, в храм. На вопрос о докторе – вот прямо так и вижу эту сцену! – татуированная предводительница островитян раздражённо отмахивается и бросает что-то вроде: «Да к дьяволу этого доктора!» Пылкие исполнительные псы-храмовники понимают слова Цитры буквально – тем более, что им прекрасно известно, где тот (уступив роковой просьбе Джея и Дейзи) укрывает бывших пленников её безумного братца…

Вот, собственно, и вся моя догадка. Загнём уголок странички «Путеводителя» и пролистаем несколько главок вперёд. Вот Сэм, не веря, с какой-то детской обидой кося стекленеющим глазом на торчащую из-под подбородка рукоять кинжала, шевелит непослушными губами: «Я спрятал… нож… в ботинке… Ты… лучший… игрок… в покер… которого… я знал… Подмаслим… босса, ja?» Вот распятый парой перекрещенных клинков Хойт, нелепо прижимая к раненому боку окровавленную руку, с немым укором глядит на Броди: «Ты не можешь выиграть! Все карты – у меня! Вы – куклы, а мы дергаем за нитки!» Вот возвратившегося, как он и обещался, Джейсона Талугмай, обрадовавшись, тут же захомутывает в свои пьянящие объятия: «Большой, сильный, могучий! Я отведу тебя на алтарь!» – моментально забывая про приведённых, связанных и ожидающих своей участи в роли заложников незадачливых любителей скайдайвинга (а уж про Эрнхардта – и подавно).

В принципе, поведи себя наш герой со вспыльчивой ракьятшей чуть деликатнее и сдержаннее, не устрой он эту эмоциональную эскападу со швырянием священного «Серебряного Дракона» под ноги власть предержащей особы, да ещё на глазах у всего ЕЁ племени – вполне возможно, Цитра даже и отпустила бы калифорнийцев с миром – ей, заполучившей обратно отца своего будущего ребёнка, уже незачем было вымещать на «семье» Джея свой гнев, да и в заложниках как таковых теперь отпадала всяческая необходимость (каковой, если честно, и не было с самого начала). Все остались бы живы и здоровы (кроме Джейсона), и история разрешилась бы относительно благополучно.

Но вернёмся же, друзья, к загнутой нами закладочке.

Только что Волкер, в сотый раз прокручивая любимого Вагнера – «Я предпочитаю европейское исполнение! В американских оркестрах слишком громкие духовые!» – с удовольствием раскурил новую «сигару в честь победы»: он, наконец-то, определился, как ему разделаться с раскрытым, но пока ещё ничего не подозревающим «кротом» ЦРУ – «Как там тебя… ты считаешь меня идиотом;» – а попутно и преподать урок упрямому хозяину захваченного на днях судна, который «не хочет вести переговоры за пределами своей страны».

Только что Сэм, в сотый раз безуспешно попытавшись выйти на связь с Уиллисом – «Как он там?» – с непроницаемым лицом патрулировал Терстон, когда ему в голову внезапно приходит страшная и ослепительная в своей ясности мысль: а ведь рано или поздно он сорвётся, возьмёт всё имеющееся у него оружие и примется методично расстреливать каждого встречного, переходя от улочки к улочке, выбивая двери и прошивая очередями окна, без разбора всаживая пулю за пулей в отупевшие лица туземцев и опостылевшие хари сослуживцев, перемалывая человеческую плоть в кровавый фарш, в безумном восторге ревя во всё горло: «Blitzkrieg! Мне так давно хотелось оживить это место! Давай украсим наш торт свечами! Schei;e!», покуда спятившего наёмника не накроют с вертолёта, вызванного с ближайшего аванпоста кем-то из уцелевших.

Только что ни о чём не переживающий Уиллис, в сотый раз повторяя, что «настоящий патриот, узнав о гибели брата на войне, спросит: «Мы победили?», закончил учить Джейсона свистеть «Звёздно-полосатый флаг», а когда тот наивно поинтересовался, на самом ли деле название их мухокрылой скорлупки «FLY» можно перевести как «ШПИОН», бросил свысока: «Приятно слышать… не скажу ни да, ни нет», и теперь, заходя на второй круг над островом Хойта, от избытка чувств вопит по-ковбойски – «Я счастлив служить своей стране! И мне не удалось избежать ошибок, но я всегда был патриотом! Да, сэр! И-И-ИХА-А-А!!!»

Только что Цитра…

Цитра, сильный воин, талантливый руководитель, но в первую очередь – одинокая (и брошенная сначала родным братом, а потом ещё и Джейсоном) женщина попросту не дождалась того, кому – в кои-то веки! – рискнула вверить своё начинающее черстветь сердце (у Денниса, само собой, шансов на взаимность не было ни малейших). Не дождалась – и, дав волю ярости, наломала дров. А, как известно, когда рубят лес, щепки разлетаются по всей округе, и именно бедному доктору Эрнхардту волею бога-покровителя Рук-Айленда было уготовано стать одной из таковых щепок. Покойтесь же с миром да передавайте привет своей маленькой дочурке, добрый «доктор Э».

Напоследок приведу один факт, косвенно подтверждающий мою догадку. При просмотре множества летсплеев мне неоднократно, хотя и достаточно редко, встречался один небезынтересный и чрезвычайно важный сюжетный момент (ни единого разу, увы, так и не попавшийся мне при личном прохождении – а так хотелось!): после встречи с Райли на аэродроме Джейсон набирает дока (чей телефон, как вы помните, находился то у Дейзи, то у Лизы) и говорит друзьям что-то вроде: «Я нашёл брата – НЕ УПЛЫВАЙТЕ БЕЗ НАС, ДОЖДИТЕСЬ!» Спасённые друзья, довольно холодно распрощавшись с Броди в их последнюю встречу, когда тот безапелляционно заявил, что домой он с ними не поедет, и уже, надо полагать, вовсю обрубающие швартовы, неохотно соглашаются задержаться, дабы захватить ещё одного пассажира – Джейсон-то с ними плыть по-прежнему не собирался – однако вот тут-то захваченные радиовышки и разблокированные шифраторы делают-таки своё чёрное дело: передача, по всей видимости, перехватывается радистом ракьят – и взбешённая Цитра, отказываясь верить, слышит ненавистное: «НЕ УПЛЫВАЙТЕ БЕЗ НАС, ДОЖДИТЕСЬ!» Эх, Цитра, Цитра… что бы тебе повременить ещё чуток – пришёл бы твой ненаглядный к тебе, и всё бы у вас сложилось… может быть… но это, строго говоря, была бы уже совсем другая история. Наша же завершается тем, что тщедушный и отважный Эрнхардт, вставший на пути подоспевшего карательного отряда ракьят у входа в пещеру, умирает от нанесённых побоев, так и не доремонтированный двухэтажный дом с оранжереей подвергается бессмысленному вандализму и пылает, забавный флюгер-анемометр изломан и втоптан в грязь, а друзья Джейсона, едва спасшиеся из одного плена, попадают в другой – и неизвестно, какой из них хуже.

---------
Вторая, ещё более поздняя редакционная вставка: а почему, собственно говоря, в это самое время наш либерийский наставник Деннис не удосужился набрать Джейсона, с которым последний раз мы созванивались аж после озвучания «гениального плана» нашим американским немцем? Мог бы, по крайней мере, хоть предупредить Броди, или поторопить, ну, или, на худой конец, намекнуть: «Всё, брат, каюк тебе»? Хотя… что бы это изменило?
---------

Засим откланиваюсь и отправляюсь навстречу новым открытиям острова Рук, который – и я в том уверен целиком и полностью! – хранит ещё величайшее множество тайн, которые, дай бог, мне удастся отыскать и поведать вам, мои дорогие почитатели Айвазовского.
До новых встреч!

P.S. Играя в оригинальную нелокализованную версию, можно отметить ещё один неочевидный, но очень грустный момент – по-английски миссия «Смерть дока» называется «The Doctor Is Out» – мрачная шутка разработчиков, ибо, строго говоря, означает казённое «Врач отстутствует» – однако мы, поклонники этой величайшей Игры, конечно же, переведём название немного иначе – «Уход доктора», в очередной раз поставим геймплей на паузу и крепко задумаемся, насколько же часто так неочевидно, что есть добро, а что есть совсем-совсем ему противоположное…