Неконтролируемый выброс энергии

Собрал обе части вместе. "Не пиши ты мне писем" и "Операция слон в посудной лавке"

                Это сказка об учёных в духе второй половины прошлого века.
                Нет плохих героев, нет врагов, есть лишь единственный
                противник – неизученный в полной мере окружающий мир.

                Мне показалось, что повествование в форме пересказа снов
                от первого лица идеально подходит для сюжета.

                Сон 1. Не пиши ты мне писем…

Утро не спеша вступало в свои права. Утренний туман рассеялся, но солнце ещё не взошло. Лёгкая курточка не спасала от слабого ветерка. Рядом стояла приземистая лабораторная тележка с большой спортивной сумкой.
Осмотревшись, я понял, что я не один на просторной площадке у больших решётчатых ворот. Недалеко стояла женщина с большущим чемоданом на такой же тележке, одетая в тёплое пальто и с роскошным вязаным платком на голове. Я подошёл и предложил:
– Пойдёмте в тепло, а то машины куда-то запропастились. Мы скоро вымерзнем – как мамонты.
– Пошли, а то и правда очень зябко.
Мы не спеша направились к входу в огромное серое здание Центра. Он был построен как прямоугольная колонна с большой пристройкой справа. Двери открылись, и мы вошли внутрь, оставив тележки с вещами под козырьком.
В холле, улыбаясь, нас ждал комендант Центра, которого мы величали Ангел-хранитель – или просто Ангел. Он подошёл к нам, решительным жестом показал на двери в пристройку и мягко проговорил:
– Хорошо, Шеф, что вы вернулись, я уже хотел за вами идти. Заходите в конференц-зал, там вас ждут. Когда придёт транспорт, я позову, не беспокойтесь за это.
Он прошёл вперёд и распахнул двери. В дальнем углу стояла пара столиков, за которыми расположились наши коллеги. Четверо мужчин вскочили со стульев и замахали руками, приглашая нас в компанию.
Женщине пододвинули диванчик, а меня затащили в серединку. Со стороны мы выглядели как группа, готовая к фотографированию. Справа от меня устроился крепкий молодой мужик, рядом с ним восседала Эфа – именно так её называли окружающие. Слева ещё трое разгорячённых ребят, благо было чем, судя по пустым бутылкам под столом.
Напротив меня в середине стола – стакан с водкой, на нём кусочек чёрного хлеба. Присутствующие по очереди приветствовали меня. Озноб пробрал насквозь. Я вспомнил этот зал год назад, когда он был почти весь заполнен моими будущими коллегами. Сейчас нас осталось только шестеро. Я осмотрелся, взял стакан с водкой в руку, но тут же поставил его на стол:
– Так не пойдёт. У нас есть ещё один очень важный для проекта человек, но он почему-то в коридоре. Это нечестно.
Мы поставили стаканы и дружно захлопали в ладоши. Вошёл наш Ангел-хранитель. Он шёл не спеша, толкая перед собой маленькую тележку. Подойдя к нам, он торжественно извлёк из неё приличного размера тёмную бутыль без этикеток. И произнёс торжественно:
– Нам прислали лучшего коньяка, который удалось найти. Так что предлагается его откушать. Кстати, не волнуйтесь за машины, я попросил базу вас не беспокоить пару часов.
Я налил ему, как всем – водки, и взял стаканчик. Вздохнув поглубже, я начал тост:
– Вот теперь мы на самом деле вместе, – и выразительно посмотрел на коменданта.
Он смутился и опустил глаза. Я продолжил:
– Нас тут собрали, дали нам всё, что смогли. От нас требовалось решение важной и очень нужной задачи. И у нас получилось! Но первый тост хочу поднять за тех, кого с нами нет. Сюда пришли мы добровольно. Поняв, что это не игрушки и не рядовое исследование, никто не сбежал. Вначале многие думали, что вот, сейчас ещё чуть-чуть – и победа. Оказалось, что очень трудно, а вместо победы – пустой кабинет и место на холме за серым забором. Стали поосторожнее, но увы – никакого результата, а только потери. Мне, как человеку, страстно любившему горы, это напомнило подготовку к восхождению. Вот мы на плато, сияющая вершина перед нами, вот она, вся светится – надо только найти тропку, щель, гребень и тогда вперёд! Но вместо победы по краю плато появились вешки, каждая из которых говорила, что сюда нельзя, и за каждой – погибший, наш коллега. Самые нетерпеливые ушли первыми. Мы стали готовить эксперименты аккуратнее, но безрезультатно… Хорошие идеи, красивый план и… снова неудача. База просила приостановить опыты, чтобы, не спеша проанализировать полученные данные. Но мы понимали, что времени нет, решение нужно здесь и сейчас, от него очень многое зависит. Нас становилось всё меньше, но мы ещё не сделали ни одного реального шага к цели…
Я остановился и осмотрелся. Ребята молчали и слегка кивали головами, как бы предлагая продолжить. Ком подкатил к горлу, я кашлянул и продолжил:
– Положено сказать, что жертвы были не напрасны, наши коллеги… наши единомышленники закрыли собой непроходы, благодаря им мы победили. Но мы не на войне. Мы потеряли друзей, и во многом ответственность за это на мне… Оправдываться не буду – последний участок каждый идёт сам, в одиночку, рассчитывая только на свои силы. Мы ведь все считали, что это именно так и должно быть. Но оказалось, что это не работает в нашем случае. За это исследователи и заплатили своими жизнями. Если бы мы знали с самого начала то, что сейчас знаем и умеем, результат был бы получен без потерь и наши друзья были бы живы! Давайте помянем их добрым словом, они сделали то, что могли.
Мы выпили стоя, не чокаясь. У большинства были если не слёзы на глазах, то готовность зарыдать, хотя слабаков исходно не было. Мы присели и помолчали. Год совместных исследований научил понимать друг друга без лишних слов.
Через минуту комендант разрядил обстановку, открыв коньяк и налив каждому по полстаканчика. Я осмотрелся – Эфа сидела бледная как мел, большие холодные глаза и отсутствие мимики. Я предложил:
– Давайте дадим слово Эфе, она у нас единственная дама. И прошла то, что никому больше не удавалось.
Все закивали головами. Я подумал, что сейчас она похожа на серьёзную змею, не расположенную к шуткам. Но она улыбнулась и проговорила вполне человеческим женским голосом:
– Ой! После Шефа я не смогу. Хотя… Давайте поднимем тост за нашего обожаемого Ангела-хранителя! А? Он заслужил это давно. Если бы не он, мы бы не выжили. Я уж точно.
Комендант смутился, даже от неожиданности развёл руками и осторожно спросил:
– Может, не стоит? Я ведь только по хозяйству. Вы сегодня победители. Спасибо, Эфа, большое спасибо!
Она решительно взяла стаканчик со столика и торжественно продолжила:
– За нашего Ангела-хранителя! Ура!
Мы рявкнули: «Ура!» – и приняли коньячок, который и правда оказался очень хорошим.
Я задумчиво ткнул вилкой в полупустую банку каких-то консервов и обнаружил на ней нечто, похожее на маленького осьминога, который укоризненно смотрел на меня. Это было настолько неожиданно, что я чуть не уронил вилку и тихо спросил:
– Ты кто?
– Кто-кто! Закуска! Ешь – и не задавай глупых вопросов!
Изумившись тому, что закуска разговаривает, я отправил осьминога в рот. Он был по вкусу неотличим от школьного ластика, только слегка подсолен.
Подумалось: «Закусывать великолепный коньяк говорящим осьминогом – это запредельный идиотизм!»
Мир закачался, потерял чёткость. Я зажмурился. Открыв глаза, я обнаружил, что провалился на неделю назад и оказался в своём кабинете. Часы показывали заполночь. Я сидел в кресле, покачиваясь, и напряжённо думал, но чёртова мысль постоянно ускользала, скрывалась в закоулках мозга и совершенно не хотела, чтобы я выволок её наружу.
Проворчав: «Ну, погоди, я тебя всё равно изловлю и обдумаю!», – я взглянул на рабочий стол и заметил, что руководитель базы тоже сидит в своём кабинете и готов к общению.
Столом моё рабочее место можно лишь условно. Это был просто огромный почти горизонтально расположенный монитор, чувствующий не только прикосновения, но и любые мои движения. В комплексе с внимательным «ухом» и «глазами» искусственного интеллекта нашего Центра, или Мозга, как мы его величали, мой кабинет был идеальным местом для размышлений и управления командой.
– Цезарь! Что, тоже не спится? – поприветствовал я его и откинулся в кресле. Мы называли Цезарем руководителя базы, умного, хотя и сравнительно молодого мужика с невероятно цепкой памятью и абсолютно строгой логикой.
– Не получается, Шеф. Судя по всему, мы делаем что-то не так, а что конкретно – не понимаю. Ты почти всех своих ребят потерял, и пока только отрицательные результаты.
– Я должен подтвердить, что отрицательный результат – тоже результат?
– Не надо, сам знаю. Мы на базе закончили подготовку тебе двух групп – головастиков и испытателей. Когда почувствуешь, что нужны свежие силы – намекни. Испытатели прошли по всему материалу, который вы набрали. По секундам. Они очень хорошо подготовлены. Вероятность ошибок или эмоций, как это было у твоей команды, – очень мала. Может, не стоит рисковать дальше твоей командой. Уж очень она хороша.
– Ты прав, конечно. Но подожди. Надо нащупать то, что давно просится наружу. Вот ведь мы эксперименты до последнего времени делали поодиночке – и теряли людей. А два последних рискнули отработать парами и что-то поймали. Потеряли троих, один испытатель пострадал, но материала получили несопоставимо больше. Где-то тут путь к вершине!
– Аааа, опять ты со своими аналогиями с альпинизмом. Но ведь ничего общего нет, сам понимаешь!
– Понимаю, что есть общее! Но не пойму, что именно. В группе есть нечто, чего нет у одиночки – вот где изюминка. Но, я её не могу найти пока. Смотри – пара оказалась лучше одиночки. Что дальше? Страховка всей группой того, кто идёт вперёд? Не всегда это вообще возможно. Восхождение тройкой? Тоже вариант. Но нас осталось пшик – четверо сильных и одна слабенькая Эфа, чудом выжившая в последнем эксперименте, но, надо сказать, – мудрая. Как теперь?
– Не, не ко мне, я не альпинист и выше второго этажа без лифта не хожу. Сам строй аналогии!
– Ладно. Четвёрка вообще не особо интересна. Однако, стой… А если связи сделать не на плоскости, а тетраэдром? Куда пятого? О!!! В середину, координировать всех изнутри.
– Ты, Шеф, с ума сошёл или где? В какую середину, какой тетраэдр? Хотя…
Он задумался и замолчал. Прошло минут пять, а может больше. Я потряс головой и сказал:
– Кажется, я догадываюсь, как можно организовать. Всех замыкаем на каждого, но расставляем приоритет, кто идёт вперёд, а кто страхует. Координирует человек изнутри, он видит ситуацию лучше нас. Он сам меняет лидеров по своему усмотрению.
Цезарь хмыкнул:
– Я понял идею. Может интересно получиться. Растёт связность группы. Этого ещё не было у нас. А ведь даже одна связь в паре дала эффект. Сейчас я озадачу Мозг базы, а ты отдохни. Пусть он попотеет теперь.
– Шутишь, отдохни! Я теперь по потолку бегать буду. Давай, пусть твой супердуматель шевелит извилинами, а я соберу ребят, и мы тоже пошевелим, чем сможем.
– Ты чего? На часы посмотри, Шеф. Они спят и видят сны, а ты со своими дурными идеями их вытащить хочешь!
– Э, они насмерть обидятся, что без них приняли решение. Соберу, тех кто не спит. Отбой.
Цезарь исчез, а я запросил, кто на месте, и обнаружил, что все сидят на рабочих местах в своих кабинетах. Ну а раз так, то не грех объявить общий сбор.
Меньше чем через десять минут наша команда была в кабинете. Ребята сидели тихо, не говоря ни слова. Я постарался изобразить безмерную доброту на лице и ласково начал:
– Мы с базой поговорили, они предлагают помощь испытателями, полагают, что вы очень устали.
Эфа фыркнула свирепо и уставилась на меня как лютая змеюка, а остальные неодобрительно закачали головами. Я засмеялся:
– Ну что вы такие нервные! Я, конечно, отказался. Пока рано.
– Ну разве так можно шутить, – проворчал кто-то.
– Однако появилась идея. Смотрите. Каждый в одиночку – результат ноль. Пары – интересно, но явно мало. Считаем за единицу. А если увеличить группу? Трое – уже две связи.
– Или три, если кольцо.
– Ага, именно так. Четверо – сколько?
– Три, четыре или шесть! Цепочка, кольцо или тетраэдр. Очень жёсткая структура.
– Вы уже поняли идею. Но у нас есть пятая лаборатория! Я могу там устроиться и координировать процесс. Это ещё 4 связи!!!
– А я? – жалобно спросила Эфа. Я как же? Я заслужила и тоже хочу участвовать! Это последний шанс. Шеф, уступите место даме!
Я онемел. Ситуация была абсолютно невозможная. Профессионально рассуждая, она абсолютно права, от неё пользы команде намного больше. Но мне так хотелось хоть раз усесться в кресло испытателя. И вот вроде самое-самое, либо успех, либо конец… И надо делать выбор. В голове стучало так, что казалось вот-вот вылезут глаза, а за ними вытекут мозги. Передо мной поплыли красные пятна и сильно затошнило. Наступила абсолютная тишина. Шло время. Перед внутренним взором пронеслись картинки событий последнего года. Ни одной зацепки. И вот, опять, последние уйдут по лабораториям, и, если не получится, – я останусь вообще один. Не хочу! Но надо решать.
Я выбрался из кресла и прошёлся по кругу, пристально рассматривая каждого сидящего. Остановился около Эфы – она встала. Я отрицательно покачал головой. Но вместо того, чтобы сказать «нет!», прошептал:
– Ладно, уговорили. Но если почувствуете, что что-то не так – вы мне уступаете рабочее место без обсуждения. Договорились?
– Да! Спасибо, Шеф! – воскликнула Эфа и обняла меня, что было вообще запредельно в данной ситуации.
– Да ну вас всех в болото, меня чуть кондрашка не хватила. Теперь, не дай бог, что приключится неладное, мне будет мерещиться, что я уступил место женщине на эшафоте! А ещё и заплачу от жалости к себе, вот посмеётесь тогда, злодеи!
Несколько минут истерического смеха.  Вдруг мы остановились, изумлённо посмотрев друг на друга.
Я уселся на место, ощущая себя просто святым человеком, а возникший нимб давил на глаза и мозги, но внутри уже появился холодок, как обычно перед чем-то очень трудным и ответственным.
– Цезарь, – запросил я базу, – что сказал твой супердуматель?
Цезарь немедленно откликнулся:
– Мозг нашёл четыре варианта проведения испытаний и ранжировал их по вероятностям успеха.
– Отлично. У нас четыре активных узла и центральный узел контроля. Формируйте программу.
– Принято. Ты в центральном узле?
– Нет, там самый опытный испытатель – Эфа. Я, как обычно, чёрт меня побери, наблюдаю за порядком.
– Ясно, не ожидал. Когда готовы будете – сообщите.
– Мы готовы, – осторожно проговорил я и посмотрел на команду, – глаза горят, руки чешутся, ну какие тут паузы! Наши действия зависят от готовности базы.
– Отлично, – жалобно и совершенно не конгруэнтно ответил Цезарь, – не более пяти минут, как говорит мне Мозг. Можете расходиться по лабораториям. Энергетика готова. Эх, очень надеюсь, что в этот раз получится.
Все встали. Я прокашлялся для солидности и, подавив волнение, скомандовал:
– Расходимся по лабораториям, номера на коммуникаторах. Помогите Эфе – можете даже стащить кресло и прокатить её до места. Начало по готовности ориентировочно через десять-пятнадцать минут. Есть вопросы?
– Какие вопросы! Вперёд и вверх! А там разберёмся!
С невероятным грохотом команда удалилась к лифтам, а я сел и тихо застонал от досады. Опять предстояло наблюдать, как работают твои коллеги, и не иметь никакой возможности хоть что-то изменить. Опять…
Прошло несколько минут. Все устроились в лабораториях, на столе я видел пять почти идентичных картинок с пультов управления. Естественно, выводились изображения с камер, направленных на испытателей.
Когда на пультах включились индикаторы готовности, я запросил Цезаря о готовности базы и энергетики, что он мгновенно подтвердил.
– Ну, поехали, – традиционно сказал я. И нажал на кнопку старта.
Больше от меня ничего не зависело.
Процесс пошёл, Эфа грамотно распределяла задачи каждого шага. Я постепенно осознавал, что у меня так не получилось бы. Работа шла, база сообщила, что мы почти на пределе потребления энергии.
Наконец что-то изменилось. Эфа мгновенно отреагировала: ограничила мощность. Картинка стабилизировалась. Усидеть в кресле не получалось, а потому я кругами ходил по комнате и чесался как блохастый пёс.
Когда стало ясно, что ситуация под контролем, я спросил:
– Не пора ли менять лидера?
– Принято, – ответила Эфа и дала несколько команд.
– Хорошо, очень хорошо! Продолжайте, – скомандовал я.
– Цезарь, что видишь?
– Похоже, что остался один шаг. Не спешите только!!!
Я повернулся к столу:
– Всем! Никаких решительных действий. При любой нештатке – сброс! Эфа, контролируйте! База подтверждает соответствие расчётам.
Мы затаились как кошка перед прыжком. Эфа дала команду и … все пульты вышли в аварию. Я охнул. Сердце колотилось, как после броска к вершине на предельной высоте. Но было тихо. Тревога объявлена, но авария не развивалась. Открыв один глаз, я посмотрел на монитор. Испытатели на местах, пульты полностью в красном, к тому же индикатор на моём столе показывал, что мы потребляем почти предельную для нас мощность.
– Цезарь, что ты видишь?
– Вижу, что получилось, кажется. Подожди. Проверяем. Мозг сейчас взорвётся от перегруза. Впрочем, и энергоблок тоже.
Я дал команду сидеть и ничего не трогать. Все замерли.
Цезарь негромко сообщил:
– Задача выполнена. Параметры сняты и записаны. Мозг получил уравнение, описывающее процесс со всеми константами. Надо выходить. Перезапускай по очереди установки. Никакой самодеятельности, пожалуйста!
Я грозно рыкнул и отдал приказ:
– Всем быть готовым к перезапуску и выходу! Результат получен. Начинаю перезапуск.
Замигали пульты, ситуация возвращалась под контроль. Ребята зашевелились и заулыбались. И тут произошло немыслимое.
– Шеф, давайте мы проверим сразу второй вариант! Это ведь сейчас легко и быстро.
– Стоп! – заорал я. –  Никаких проверок, достаточно. Задача решена.
– Однако, Шеф, когда испытатель в лаборатории, вы не имеете право им руководить. Вся ответственность на нас. Мы хотим пройти второй вариант.
– Шеф, – вмешалась Эфа, – это очень быстро. Мы просто закроем тему. Воспроизводить будет долго и трудно.
– Я категорически против. Снижайте энергетику и завершайте!
– Шеф, мы хотим проверить! Дайте шанс, чёрт возьми! Мы год бились, можно за несколько минут убедиться, что все варианты проверены.
Я остекленел и взъярился. Что-то говорило, надо завершать, нельзя испытывать судьбу так жёстко:
– Таааак-с! Бунт на корабле, однако! Ладно. Сейчас я просто подам сигнал «пожарная тревога»! Вы посидите пару часов в тишине и темноте, а потом, когда автоматика отработает, – я вас выпущу. Вы будете очень злые, зато живые. И как только выйдете из лаборатории – будете обязаны подчиняться моим распоряжениям.
Настала тишина. После паузы кто-то осторожно прошипел:
– Вот уж и пошутить нельзя. Сейчас закончим, не волнуйтесь так. Да, вы руку с кнопки уберите, ну пожалуйста!
– Ну вот и прекрасно! Сворачивайтесь. И бегом ко мне. Да, Эфу в кресле с почестями несите, а то сил много лишних нагуляли.
Дружный смех был ответом, а я откинулся в кресле, осознавая, что работа завершена. Внутри дрожало всё то ли от радости, то ли от перенапряжения, но это уже было приятно. Вытянув руку перед собой, я увидел, как дрожат пальцы впервые за долгие годы. Я закрыл глаза и рявкнул:
– Цезарь! Кончай подсматривать! Выходи на связь. Кажется, получилось.
Он мгновенно откликнулся:
– Получилось. Сейчас идёт предварительный анализ, но я просто чувствую, что будет великолепно. Кстати, ты авантюрист. Тревога отрабатывается за несколько секунд, а не часов, в итоге тебя бы растерзали, – он рассмеялся.
После паузы изменившимся голосом он продолжил:
– Победителей не судят. Ооооо!!! Мозг говорит, что третий вариант соответствует первому полностью с точностью до перестановки членов в формуле, четвёртый тупо непроходной. Но ты молодец! Второй вариант даёт экспоненциальный рост энергии, а значит, лабораторный блок в пыль. Ну часть центра уцелела бы, конечно. Как ты это понял?
– Никак! Не понял вообще. Просто «от добра добра не ищут». Закоулки не обследуешь за раз. Лишнее, и всё! А потому запретил продолжать.
– Дааа, аргумент, конечно, убойный. Ну что же. Поздравляю!
– Ладно тебе, ещё надо проверить, воспроизвести несколько раз и тогда восторженно хлопать крыльями.
– Стоп! Воспроизводить будем на базе, а не в Центре. Вы свою работу сделали. Отдыхайте. Перепроверим, подготовим отчёты и будем праздновать победу. Да, кстати, я твоим орлам сообщил, что второй вариант был бы для них последним, а то они хотели тебя растерзать. А пока конец связи. У тебя гости.
Открылась дверь и въехала Эфа, гордо восседающая в кресле, а за ней почётный караул. Глаза у всех горели волчьим блеском. Я стоял и улыбался как последний идиот. Слов просто не было, и сил тоже.
Мир опять закачался, стал расползаться, и я закрыл глаза. А когда снова открыл их – оказался в зале с пустым стаканом в руке.
Покачав головой, я поставил стакан на стол, намекнув на то, что следует ещё разлить коньяка и дать слово нашему Ангелу-хранителю, который мгновенно исполнил пожелание. Затем подняв стаканчик, он торжественно заявил:
– Традиционно третий тост поднимают за дам, а традиции – святое.
Он подошёл к Эфе, приобнял её, а потом вручил стаканчик с ароматным тёмным напитком. Эфа улыбнулась и, взяв стакан, погладила коменданта по руке и прошептала:
– Спасибо вам, спасибо всем! Как хорошо, что у нас получилось.
Мы с удовольствием чокнулись и малюсенькими глотками выпили свои порции, показывая, что ничего лучше в жизни не употребляли.
Наступила тишина. Я привычно показал жестом – налить! Команда была исполнена чётко. Взяв стакан, я осмотрелся и решил: надо сказать то, что много раз проговаривалось внутри, но тщательно скрывалось.
– Коллеги! Мы сделали чудо. И сделали это в последний момент, когда кончались силы, кончались варианты… да всё кончалось. Мне так хотелось быть с вами в том эксперименте, что аж внутри тряслось. Но я уступил место Эфе. Когда вы начали действовать группой, сразу стало ясно, что принято абсолютно верное решение. Я так, как она, не смог бы. Потрясающая чёткость команд, действий и оценки ситуации. Потом, пересмотрев то, как работал каждый из вас, я понял – это уже запредельно. Просто очень красиво. Вы знаете, что я люблю аналогии с альпинизмом. Но в этот раз мне казалось, что я наблюдаю прохождение катамараном сверхсложного порога сумасшедшей горной реки. Казалось, что каждый из вас забыл об окружающих, выполняя свою работу, и всё же – это была команда. Идеальная и прекрасно скоординированная. Вы молодцы!
Я остановился и сделал паузу:
– Но сейчас мы разъедемся. Вас ждёт последняя часть испытаний – медные трубы. Вы так привыкли, что вокруг абсолютно честные люди, что каждый готов помочь не задумываясь. Вы наверняка забыли о том, что будет потом. А там вас ждут не только друзья, увы. Их у нас толком не водилось и раньше, как у нормальных белых ворон. Логично было бы напутствовать, но я не буду это делать – потому как бессмысленно. Но запомните, когда вы устанете от суеты, кончатся силы – мы снова соберёмся вместе и совершим ещё такое, что содрогнётся планета! – завершил я со смехом.
– Итак, выпьем за стаю белых ворон! Ура!
Меня поддержали:
– За нас!
Закуска кончилась, да и говорить было больше нечего. Но Ангел поднял руку и торжественно заявил, что у него остался тост и подарок, а потому придётся обойтись тем, что есть. Никто не огорчился, и через минуту комендант поднял стакан:
– Хочу поднять тост за нашего Шефа. Ему досталось несравнимо труднее, чем испытателям и, тем более, мне. А потому мы с Мозгом Центра приготовили ему персональный подарок.
Я затряс головой, но хитрый тип проигнорировал мои жесты и продолжил:
– А подарок вот какой. Мозг, как вы знаете, постоянно ждал от каждого из вас и, тем более, от Шефа команд. Он внимательно наблюдал, анализируя происходящее. И обнаружил, что после того, как очередная группа уходила в лаборатории, Шеф что-то напевал. Мозг чуть не свихнулся, пытаясь понять Шефа, а потому пришлось мне помочь –оказалось, это старая и почти неизвестная песня. Мы нашли текст и несколько вариантов исполнения, но стало очевидно, что Шефу исполнение категорически не понравится, а потому Мозг смоделировал исполнителя, учитывая интонирование и ритм Шефа.
Он спросил меня негромко:
– Можно дать всем послушать?
– А давайте, это старая и наивная студенческая песня. Даже не знаю, чья, хотя и слышал у физтеховцев. Но несколько фраз мне кажутся душевными. Надеюсь, никто не станет смеяться? – я свирепо обвёл взглядом присутствующих.
Комендант ухмыльнулся:
– Не беспокойтесь, Шеф, они не рискнут!
– Ну давай, ладно уж, а то передумаю.
– Давай, Шеф разрешил! – подал команду комендант Мозгу.
Свет почти погас, и в центре зала возникла смоделированная Мозгом фигура лохматого барда 60-х годов прошлого века с акустической гитарой. Он взял несколько аккордов и запел:
…………………………………….
«Я прошу, не пиши ты мне писем, пожалуйста,
Дело есть, и его я, ей-богу, не выдумал.
Я тебе не отвечу, не из жалости и не из милости,
Я давно не писал ничего, кроме формул и выводов.

Безрассудных мальчишек скорость века уносит
В даль тревог и открытий, в предрассветную синь,
А тебе будут сниться в тумане белёсом
Ночных самолётов шасси.
Ах, как хочется в небо, разбежавшись, ворваться
И услышать команду: "Внимание, взлёт!"
Только нужно у пульта на земле оставаться,
Чтоб мальчишек отправить в полёт...

Я прошу, не смотри ты спектакли о физиках
И не слушай стихов, о поэзии формул изысканных.
Всё равно не понять, не увидеть, не высказать
Нашей горькой работы – вечного поиска истины.

И тогда, в тишине, над столицею замершей
Зазвучат позывные, потом назовут имена.
Завтра город счастливый встречать будет наших товарищей.
Нас не будут встречать, нас никто не узнает, уж такая работа у нас.

Безрассудных мальчишек скорость века уносит
В даль тревог и открытий, в предрассветную синь,
А тебе будут сниться в тумане белёсом
Ночных самолётов шасси.
Ах, как хочется в небо, разбежавшись, ворваться
И услышать команду: "Внимание, взлёт!"
Только нужно у пульта на земле оставаться,
Чтоб мальчишек отправить в полёт...

Напиши мне письмо, пожалуйста».
…………………………………….
(Песня - слова И. Аглицкой, музыка В. Чернышева)
…………………………………….
Когда песня закончилась, включился свет. Ангел-хранитель подошёл ко мне и вручил коробочку с логотипом центра. Коллеги заворчали:
– А нам?
Хитрюга покачал головой и добыл из кармана ещё пять коробочек и раздал их.
– Здесь не только песня, конечно. Мы с Мозгом Центра постарались записать всё интересное с самого начала до последнего дня. А последний эксперимент вообще полностью записан – там каждый из вас очень достойно выглядит. Ну и сегодняшний прощальный вечер, конечно, – добавил он.
У него запищал коммуникатор. Комендант мельком взглянул на него: стало ясно – пора разъезжаться, пришли машины.
Мы вышли в холл. Посередине сидел маленький очень пушистый тёмно-серый котёнок и негромко мяукал. Ангел охнул и заворчал:
– Как ты сюда пробрался, я же тебя в доме закрыл?
Мелкий, но решительный кот превратился в шар и зашипел так, что все невольно расхохотались. Он подскочил, выгнул спину и ещё раз свирепо зашипел. Комендант вздохнул:
– Ничего не понимаю. Сегодня он ко мне явился утром, стребовал поесть и завалился спать на моей кровати. И вот он тут. Чертовщина какая-то.
Я, почесав с умным видом бороду, вежливо и ехидно поинтересовался:
– А вы уверены, что это тот самый котёнок? Он вовсе не похож на сытого!
– Гм, и такое, конечно, возможно, только вот откуда они взялись тогда, – и наклонился погладить животину.
Кошак царапнул его за палец и мгновенно отскочил на метр назад.
Эфа вздохнула:
– Вы чего кису обижаете! – подошла к настороженно озирающемуся котёнку вплотную и протянула руку, чтобы погладить.
Котёнок очень шустро, используя малюсенькие и острые как иголки коготки, вбежал по рукаву пальто и шмыгнул внутрь за отворот. Через секунду оттуда показалась его испуганная мордочка. Изумлённая Эфа замерла в очень неудобной позе с протянутой рукой. Она никак не могла понять, куда исчезло дикое животное.
Ангел подошёл к Эфе, помог встать с корточек и показал на кошачий нос с испуганными глазами:
– Котёнок решил, что с вами он в безопасности!
– Что же мне теперь делать? Он сам меня выбрал.
– Если хотите – возьмите с собой, он вас признал и будет любить. У меня, похоже, ещё есть киса, а где-то и их мать бродит в округе.
– Как же я с ним в самолёт?
– О, не волнуйтесь, у вас вообще свой борт. Если решили – берите, всё будет хорошо.
– Ну, вы действительно мой ангел-хранитель! Вот, ещё друга мне нашли, – она отвернула воротник и посмотрела в глаза котику. – Ну что, поедешь со мной?
Он понял всё и, высунувшись из убежища, потёрся щекой о щёку Эфы.
Мы облегчённо вздохнули и потихоньку потянулись к выходу.
На площадке уже стояло шесть машин. В первую посадили Эфу, все по-очереди обняли её, потискали кошатину и пожелали счастливого пути. Улыбаясь сквозь слезы, она уселась в машину, двери закрылись. Тихо шурша шинами, автомобиль выехал за ворота. Так же, по очереди, посадили всех, кроме меня. Машины колонной ушли на аэродром.
Ангел-хранитель, грустно улыбаясь, положил мою сумку в багажник. Потом повернулся ко мне и подал мне руку на прощание. Рукопожатие было очень сильным, и мы улыбнулись. Я спросил:
– А сам-то как? Надолго тут?
– Я останусь, наверное, насовсем. Из Центра сделают музей, меня уже предупредили, ну а я буду смотрителем. Мне ведь, как и вам всем, фактически некуда ехать. Лучше здесь. Да и после того, как вы закончили, появилась кошка, запели птички. Жизнь возвращается. Во, смотрите, пчела откуда-то прилетела.
– А что, есть где жить?
– Конечно, я же тут прожил почти год вместе с вами. У меня роскошное жильё с видом на лес, тишина. Одно окно выходит сюда – вон, крайнее, – показал мне на дальний конец пристройки. – Не хочу уезжать, достаточно в жизни помотался. А чем заняться – так найду. У нас прекрасный сервер, доступ к любой библиотеке. Буду смотрителем и в свободное писать начатую несколько лет научную работу.
– Ого, а я думал, что вы хозяйственник!
– Ха, у меня, как и у всех, два образования. Одно техническое, а второе, – он замялся, но, улыбнувшись, продолжил, – медицинское.
– Ох, а какое?
– Врач-психиатр, – ухмыльнулся Ангел.
– О!!! Я так и думал, что вы очень даже не просты! Но полагал, что просто умный и невероятно хитрющий человек. А вы, оказывается, – профи.
– Вот! Видите, как я здорово маскировался. Ведь вы собрались в Центре очень необычные и найти общий язык с многими было жутко трудно. Да ещё в мои обязанности входило присматривать, чтобы между собой не ссорились.
Я положил руку на крышу машины. Багажник закрылся. Комендант хитро смотрел на меня:
– Не хотите уезжать? Можете остаться на недельку-другую, отдохнёте, может что-то для себя придумаете. Тем более, что Центр законсервирован.
Я вздохнул:
– Не хочу никого стеснять. Хочу тихое место с видом на океан. Лучше даже островок.
– Ну как можно стеснять? У нас есть несколько скромных, но очень уютных гнёздышек, приготовленных для тех, кто готов остаться, пусть даже на небольшое время. Пойдёмте, покажу. Вам наверняка понравится.
Пока я соображал, он отдал команду машине. Дверь закрылась, и машина уползла за здание Центра. Сомнения испарились. Я осторожно спросил:
– Смотрю на вас и почему-то мне кажется, что вы не только психиатр, но и сотрудник спецслужб. Всё знаете, всё видите, а вас особенно никто не замечает.
Он рассмеялся:
– Почти. Безопасность участников проекта была на мне. Доверие к учёным было абсолютным, даже если вам это кажется странным. А вот уверенности, что не будет срывов, – не было. К сожалению, это подтвердилось.
– Ох! Когда?
– Вспомните – у нас ведь двое тяжело приболели.
– Ну да, инфаркт и инсульт. Но при такой нагрузке – это не удивительно.
– Вот видите, значит всё было правильно сделано.
– Ээээээ…
– Именно. У ваших коллег были серьёзные проблемы с психикой. Один хотел выброситься с балкона, а второму показалось, что он уже всё решил, но вы будете только мешать. А потому надо сначала ликвидировать конкурентов, а потом провести испытание, которое покажет правильность его идеи.
– И вы их – того? ... Убили?!
– Да что вы такое говорите! – поперхнулся Ангел. – Просто усыпил и отправил на базу. Для того, чтобы у ваших коллег не было сомнений, даже оформил могилки и таблички. Они пока в тяжёлом состоянии, не факт, что быстро удастся вылечиться. Но страховка у них по верхней планке, деньги за контракт получат. Просто несчастный случай.
– Да уж, ничего себе, несчастный случай, – пробормотал я, – как много вокруг происходило, а я не замечал.
– Кстати, ещё двое тоже были на грани срыва, пришлось их вывести из исследований на пару недель. Правда, если первый нормально включился в работу, то другой, к сожалению, быстро погиб в результате непродуманных действий. Тот случай, когда дерево стоит, листья шумят, а серьёзная трещина уже есть.
– Похоже, что я понял, о ком идёт речь. Жалко очень.
– Конечно. Но тесты он прошёл идеально, допущен к работе и… не выдержал.
Я замолчал, в голове не укладывалось, что такое возможно. Уйдя в размышления, я видел мир вокруг как в тумане. Вот еда, к примеру. Вроде поел с удовольствием, но через пять минут не помнишь, что это было. Возникло ощущение, что из меня выпустили воздух, и пустота наполнила низ живота. Возник непонятный животный страх, здание покачнулось. Я потряс головой. Мир перестал качаться.
Мы подошли к углу конференц-зала. Комендант показал на крайнее окно второго этажа:
– Вот мой наблюдательный пункт. Есть, конечно, полный видеоконтроль, но мне спокойнее, когда вижу площадку и ворота своими глазами.
Мы прошли за угол, и до меня дошло, что я ничего не замечал, гуляя по территории, настолько был занят своими мыслями. Перед нами открылся ряд крылечек с входами. Очень уютно. Комендант улыбнулся, почуяв, что вижу это впервые:
– Вот тут моё жилище, и два – с той стороны у реки, двухэтажные, а остальные по одному этажу. Вам наверняка лучше с видом на речку.
– Ага, – проговорил я изумлённо, – давайте посмотрим, – в душе уже приняв факт своего жития в этом жилище.
Мы вошли на крылечко и остановились как вкопанные перед дверью с номером 7. На коврике у двери сидел котёнок – точная копия уехавшего с Эфой. Я искоса посмотрел на спутника и злорадно ухмыльнулся. Он очень жалобно промолвил:
– Вы ошибаетесь, я не делал этого. Он сам пришёл. Похоже, их трое было у кошки. Впрочем, может, и больше. И сама кошка. И её кот. Но ведь ещё позавчера тут даже мышь не проскользнула бы незамеченной. А котятам больше месяца! Мистика какая-то.
– Ага, мистика, – рассмеялся я и протянул руку к котёнку.
Он вскочил, потёрся о мои ноги и подошёл к двери, явно предполагая, что он туда войдёт первым. Я потянул на себя ручку, дверь мягко открылась, как будто ждала моего прикосновения. Киса влетела в дом, а мы, переглянувшись, вошли следом. Выглядело спокойно и уютно. В углу спряталась даже маленькая кухонька, где можно было согреть чаю или сварить кофе.
Я осмотрелся и осторожно спросил:
– Уютно. А с питанием как?
– У нас заготовлены запасы на год, наверное, а вообще-то вы вполне обеспеченный теперь человек и можете заказывать обеды и ужины из ресторанов в Париже или Вене. Да и на островок в океане останется с запасом. Для кошек деликатесов нет, придётся им мясом питаться и молоко пить.
До меня дошло, что я не истратил ничегошеньки из гонорара, не говоря уж об обещанной премии в случае удачи. И, главное, даже и не вспоминал об этом ни разу за время работы.
Комендант, улыбаясь своим мыслям, стоял чуть позади. Насладившись тем, как я осматривал новые владения, он показал на лестницу, которую я сначала и не заметил. Мы поднялись в маленький холл на второй этаж. Он открыл большую дверь в кабинет, который был похож на тот, где я провёл год, только намного меньше. Рабочий стол вызвал спазм в горле, и я привычно положил ладонь на угол. Стол радостно замигал, мяукнул, узнав меня и сильно напугав котёнка. На нём появилась куча заметок для памяти, которые я делал в последнее время. Я осторожно спросил:
– Как вы догадались?
– Я тут не при чём, просто наш сервер узнал вас. Кабинеты заперты, и Центр законсервирован.
Я сгрёб со стола заметки, записки, всякие напоминания и скинул их в корзину. Все это сегодня казалось абсолютно ненужным и ужасно наивным.
Я чувствовал себя как альпинист, спустившийся вниз после тяжелейшего восхождения, к которому готовился много лет. Полная опустошённость и грусть. И осознание, что новой вершины уже не будет – нет ни сил, ни времени в оставшейся жизни. Захотелось завыть на луну, но Луны не было в поле зрения, а значит, смысл выть пропал.
Обернувшись, я понял, что Ангел-хранитель исчез, оставив меня наедине со своими мыслями.
За второй большой дверью оказалась уютная спальня. Котёнок прошмыгнул внутрь, легко вскарабкался на кровать и блаженно развалился посередине.
Я подошёл к окну с видом на реку и открыл его. Лёгкий ветерок вместе с солнечными лучами забежал в комнату, покачался на шторах и закрыл дверь. Стало ясно: обратного пути нет – это мой дом на ближайшее время…
Простор, река и лес, освещённые утренним ярким солнцем. Подсознательно отметил, что построено настолько грамотно, что из окна вообще не видно забора по периметру Центра. Навалилась душным облаком усталость. Я подошёл к кровати и улёгся рядом с котом:
– Ну что, зверюга, тебе нравится?
Он вскочил, забрался на грудь и заурчал басом.
– Киса! Ты что, откуда такое, ты ведь такой маленький?
Котёнок почесал лапкой за ухом и спокойно ответил:
– Я громче могу!
Я подскочил. Ощущение выхода ситуации из-под контроля взбодрило:
– Так, дожили, теперь и кошки разговаривают человечьими голосами.
– Вовсе нет. Это ты сам с собою разговариваешь. Кстати, уже почти полгода. Что, не замечал? Эххх… Совсем с ума сошёл от работы. Отдыхать надо, глупостями позаниматься, погулять.
– А Ангел об этом знает?
– Наверняка, просто считает это нормой!
– Киса! Иди к лешему. Твоё дело урчать, кушать и гулять, а ты, нахал, ещё разговариваешь. Ещё песню заведи!
– Не буду петь, я только урчать и мяукать умею. А покушать – так не помешало бы.
До меня дошло, что после бессонной ночи ужасно хочется есть, и мы спустились вниз, где я затребовал себе и котёнку бутерброды с ветчиной и по сто грамм молока. Вместе с заказом лифт привёз ту самую бутылку коньяка, которую мы опробовали на прощальном вечере. На ней была приклеена записка со словами: «Он ведь очень хорош?»
Естественно, ветчина вся досталась коту, а мне лишь хлеб от тех бутербродов. Закусив, мы вернулись и сладко заснули.
Под урчание кота мне снилось, что мы летим над океаном на маленьком самолёте вокруг небольшого зелёного острова, выбирая лагуну для посадки. И тут я проснулся. Котёнок исчез, стало тихо и грустно…

                Сон 2. Операция слон в посудной лавке

Я проснулся от гула, издаваемого хронически голодным здоровенным пушистым котом. Открыв глаза, я увидел, что он урчит и нежно смотрит на меня, показывая всем своим видом, что просто грех не покормить его немедленно.
Я умылся, и мы спустились вниз, где Котяра спокойного дождался завтрака и, проглотив свою порцию почти на лету, показал, что ему надо пойти проветриться. Пришлось выпустить его на улицу и приступить к завтраку.
Закусив, я попил с удовольствием кофе и вышел на крылечко. Солнце уже стало, но не успело разогнать утренний туман. Осмотревшись, я понял, что не один выполз в такую рань. Мои соседи уже стояли неподалёку и негромко переговаривались. Увидев меня, троица замолкла, и вскоре мы уже оказались вчетвером на моём крылечке.
Я вспомнил, что это крохи от нашей команда, которые разлетелись по разным концам света год назад после завершения исследований, и теперь собрались в Центре. Один просто не смог вписаться в старый окружающий мир, двоих обманули мошенники и другого места у них не осталось на земле. Самого жизнерадостного и душевного мы похоронили, как он просил, на кладбище за Центром. Человек не смог найти себя в равнодушном мире и спился до зелёных чертей. Осталась в социуме только Эфа, но и она недавно попросилась назад.
Пока мы приветствовали друг друга и обменивались стандартными фразами о погоде и настроении, подошёл, обожаемый всеми комендант Центра, которого мы звали Ангел-хранитель и, улыбаясь сообщил, что завтра приедет бессменный руководитель базы – Цезарь и привезёт с собой ценнейший подарок – Эфу. Мы захлопали в ладоши, что выглядело несколько странно со стороны – пять немолодых мужиков верещат и хлопают в ладоши ни свет, ни заря. И при этом ещё и трезвые.
Мир закачался, потерял чёткость. Я привычно зажмурился. Открыв глаза, я понял, что сижу в кресле своего маленького кабинета на втором этаже квартиры. Вечер. Дело было дней десять назад. Пискнул коммуникатор. Ангел просил добро на визит ко мне. Я, конечно, пригласил его, и через пару минут от сидел в кресле и задумчиво смотрел на меня в пол-оборота. Я подождал пару минут и спросил:
– Ангел! Чудес не бывает. Что случилось?
– Пока ничего, – вздохнул он, – просто мне Мозг сообщил, что Шеф уже месяц что-то ищет, нервничает, пересмотрел записи опытов, обсуждений, разговоров. Почти не гуляет и плохо ест. Ну а кому, кроме меня, побеспокоиться о человеке, с которым работали и прожили рядом два года?
– Это правда. Я просто чувствую, что упущено что-то очень важное. Мы сделали работу. Она дала результаты в масштабе планеты. Но мы были участниками, а не идеологами. Квалифицированными исполнителями и сумасшедшими исследователями. И вот, не могу тебе объяснить, что именно, но есть ещё что-то. В пылу борьбы это не замечено. Не до того было.
Ангел поднял голову и пристально посмотрел в глаза. Я отреагировал немедленно:
– А вот этого не надо! Я сам в своём подсознании копаться буду. К психиатрам, гипнотизёрам и прочим психологам обращусь, когда наступит полный кырдык!!! Надеюсь, ты не сомневаешься в моей адекватности?
Ангел замахал руками, как бы отнекиваясь от того, что я сказанул:
– Не, Шеф, ты меня не понял. Может я могу чем-то помочь? Не знаю. Но ведь если ты что-то чувствуешь, то можно как-то это выудить.
– Можно! У тебя осталось что-то вкусное?
– Ага! Сейчас организую! Ну полчаса дай!
– Даю! А пока ещё помучаюсь и поиздеваюсь над Мозгом. Ишь как его заколодило – к психиатру обратился.
Мы расхохотались от души и Ангел исчез. Я положил руки на монитор, который был заодно как поверхностью рабочего стола, так и интерфейсом с мозгом Центра. Подумав, я свирепо проворчал:
– Мозг! Как тебе не стыдно? Зачем ты меня сдал психиатру?
– Шеф! Я не могу мыслить в таких категориях. За последний месяц я получил много ваших заданий на поиск неопределённых параметров и корреляций. Мною сделана выборка из сотен часов записей, которая уложилась в два часа. Но в ней нет ничего регулярного. Никаких корреляций с событиями в Центре. Необходимо сменить алгоритм поиска. Целесообразность не может быть оценена в рамках моих возможностей.
– Умница!!! Ищи теперь иррегулярность. Возможно это прошло всего один раз и осталось где-то в подсознании.
– Принято. Можно задействовать Мозг базы, он сейчас недогружен?
– Конечно.
– Время обработки неизвестно. Сообщу по появлению промежуточных результатов.
– Согласен. Работай.
Возникла голограмма Ангела над столом и сообщила, что он ждёт у себя и готов к задушевной беседе. Я похлопал рукой по столу, он погас. Размявши косточки, я вышел из своего жилища и через пару минут сидел за небольшим, но очень симпатично накрытым столиком в гнезде у Ангела.
Это был фантастический обед. Не хватало только говорящих консервированных осьминогов. Мы получили огромное удовольствие и расслабились. Ангел потянулся и предложил:
– Прогуляемся?
– Давай. Можем к реке, там прохладно, квакают лягушки. Идиллия.
– Пойдём.
Мы прошлись до берега и тут жалобно мявкнул коммуникатор и Мозг сообщил, что после сканирования всех записей, где я присутствовал, обнаружена один фрагмент, где моя реакция отличается от ожидаемой. Ангел внимательно посмотрел на меня и осторожно спросил:
– Меня возьмёте? Уж очень интересно.
– А, пошли.
И мы быстро вернулись в мой крохотный кабинет на втором этаже, где я шлёпнулся в своё кресло, а Ангел дипломатично уселся в уголке. Устроившись, я похлопал рукой по столу и потребовал:
– Мозг, рассказывай.
Передо мной развернулась картинка огромного кабинета и монолог Цезаря:
«Победителей не судят. Ооооо!!! Мозг говорит, что третий вариант соответствует первому полностью с точностью до перестановки членов в формуле, четвёртый тупо непроходной. Но ты молодец! Второй вариант даёт экспоненциальный рост энергии, а значит, лабораторный блок в пыль. Ну часть центра уцелела бы, конечно. Как ты это понял?»
Я подскочил:
– Оно! Вот оно!!! Слушайте! «даёт экспоненциальный рост энергии»! Откуда та энергия может взяться. Это мы наблюдали не раз. Называли чуть иначе: «Неконтролируемый выброс энергии». Изменилась только формулировка.
Ангел вздохнул:
– Что тут необычного?
– А то! Откуда та энергия бралась? Ведь все опыты потом повторялись так или иначе в автоматическом режиме. Ни разу ничего подобного не случалось. Теперь я понял, что мне мешало и крутилось в голове!
Мозг отреагировал первым:
– Причин для отсутствия «Неконтролируемого выброса энергии» в последующих опытах не было. Разница была лишь в том, что в случае возникновения нештатной ситуации опыт прекращался бы за миллисекунды. Но таковых не возникало.
Ангел вздохнул:
– Так откуда тогда выбросы?
– А чёрт его знает! Давай подключим Цезаря. База работает. Доводят до массового применения оборудование. Мозг, поищи Цезаря.
Через пару минут сформировалась голограмма Цезаря, который нервно озирался и, увидев, нас вдвоём с Ангелом занервничал ещё сильнее:
– Что-то случилось? Ты приболел?
– Точно! Приболел и свихнулся. Так бывает, – и я выразительно посмотрел на Ангела, которой ошалело покивал головой, не понимая толком, что происходит.
– Только этого не хватает. Что у вас там?
– Слушай внимательно, есть идея, которую можно проверить без особых затрат имеющимися ресурсами. Вспомни, что сказал твой супермозг базы, анализируя оставшиеся варианты последней нашей серии.
– Не помню точно. Вроде пара бестолковых, а один опасный. А что?
– Помнишь. Отлично. Загрузи своего придурка вопросом, откуда должна была появиться та энергия? Ведь твоя подстанция была и без того на пределе мощности. Дополнительно энергии взяться было просто неоткуда. Похоже, что мы просмотрели целого слона в посудной лавке.
Кабинет исчез, и я снова оказался в кругу друзей на крылечке своего жилища. Я смотрел на коллег и мне становилось с каждой минутой всё тоскливее и тоскливее. Ведь, они не знают пока, что их ждёт, а они не откажутся даже если будет один из тысячи шанс уцелеть. Откуда я знал это, в том момент не задумался, но ощущение того, что впереди нас ждут потери, возникло и не хотело уходить, хоть я и гнал его от себя всеми силами.
Ангел, как обычно, предложил прогуляться до реки, обсудить будущее. У меня подогнулись ноги, и я плюхнулся в плетёное кресло показывая, что они могут идти куда угодно. Компания удалилась, быстро затихли голоса. Пришёл Котяра, а именно так я назвал животину, появившуюся в моей жизни сразу после завершения работы в Центре, и запрыгнул на колени. Он тоже был какой-то озабоченный и прижимался ко мне всем своим пушистым телом, показывая, что он со мной. Я гладил его и ждал. Наконец, он повернулся и посмотрев в глаза, проговорил:
– У вас получится, но ты опять будешь терять своих людей. Это неизбежно. Следующая вершина выше и подъём на неё намного круче. Будь готов.
Я обнял Котяру и понял – впереди трудная работа, риск и потери. Мир закачался, и я снова обнаружил себя на втором этаже за рабочим столом. Цезарь меня ждал и не тратя времени на пояснения проинформировал:
– Мы проработали твой вопрос. Ответа нет. Вообще нет. Разницы не обнаружено. Но выбросов энергии ни в одном из последующих экспериментов не было ни разу. Надо провести опыты у вас в Центре. Мозг пока выдвинул единственную версию – аномалии земной коры в окрестности Центра. Хотя ничего при сканировании не выявлено перед постройкой комплекса. Больше нет зацепок. Ты, похоже прав – мы упустили обезумевшего слона, шарахающегося в посудной лавке.
Я откинулся в кресле и спросил:
– Согласуешь повтор нескольких схем опытов, при которых были аномальные выбросы энергии и гибли испытатели в автоматическом режиме на базе лаборатории Центра?
– Полагаю, что это просто в моей компетенции. Проработаю и сообщу. Ты сомневаешься в чём-то?
Я встал, прошёлся по кругу и остановился у окна. Стало тошно и пусто внутри:
– Понимаешь, это надо сделать, чтобы отсечь варианты. А дальше. Дальше я даже не знаю, как тебе сказать. Давай сделаем этот шаг. Сколько надо времени, чтобы расконсервировать систему и подготовить эксперименты? Ну хотя бы троечку выбрать с максимальными выбросами энергии. Чтобы наверняка.
– Согласен. Думаю, что на это нужно несколько дней, просто чтобы инженеры прошлись и проверили коммуникации, энергетику, просто навели порядок.
– Отлично! Давай. Только кроме Ангела не надо никого информировать о деталях, тем более, что никто и не нужен. Тестовый прогон, ну любую бестолковую, но понятную цель обозначь. Мой кабинет тоже активируйте, не забудьте! И ещё. Цезарь! Я придумал, как мы назовём тему: «Операция слон в посудной лавке»!
Цезарь кивнул головой и отключился. Он никогда не любил одно и тоже повторять по несколько раз. Это было у него в крови. Я похолодел, адреналин зашкаливал, сердце колотилось. Я чувствовал, что эта серия не даст ничего. Именно этого мне и хотелось. Ясно только, что удалось нащупать что-то очень важное. Но при этом рассудок требовал сосредоточиться и делать всё по шагам, методично и хладнокровно. Вспомнил свою речь на закрытии программы год назад: «… запомните, когда вы устанете от суеты, кончатся силы – мы снова соберёмся вместе и совершим ещё такое, что содрогнётся планета!» Как бы не устроить что-то эдакое, а то ещё сбудется тост.
Выйдя на улицу, я обошёл Центр и подошёл к ограде кладбища. Сантименты не предполагались, мне нужен был толчок. Мозги электронные уже не могли помочь, они сделали свою работу. Значит надо искать решение там, где они даже и не пытались.
В очередной раз я увидел картинку подготовки к восхождению. Вот мы на плато, сияющая вершина перед нами, вот она, вся светится – надо только найти тропку, щель, гребень и тогда вперёд! Но вместо победы по краю плато появились вешки, каждая из которых говорила, что сюда нельзя, и за каждой – погибший, наш коллега. Я ещё раз посмотрел на дорожку, ведущую вглубь кладбища. Что-то не так. Не вписывается в картинку выброс энергии. Наступил мимо и упал. Это логично. А энергия, ну как камнем по голове. Я вцепился в столб открытых ворот.
И снова картинка крылечка. Подошли гуляки, у реки сыро и пока не особо уютно. Ангел улыбаясь спросил:
– Шеф, как будем встречать даму? С цветами? Или с шампанским?
– Даме цветы. А Цезарю коньяка! И побольше, чтобы всем хватило. Кошке кота или наоборот!
Дружный смех был ответом. Ангел смеялся дольше других, а когда отошёл, то совершенно серьёзным тоном спросил:
– Место, как обычно? В большом зале?
Все закивали головами. Мы туда не заходили с той прощальной встречи ни разу.
В голове крутилось: «Они ещё не знают ничего, не знают… Может и знают, но делают вид, что им море по колено».
Я закрыл глаза. Снова стою прижавшись к столбу ворот. Ехидный внутренний голос поинтересовался, какая будет реакция у Ангела, если он заметит происходящее. Утешит? А может усыпит? Или доложит Цезарю, что Шеф ку-ку? Не, пора поговорить с Цезарем, а то лечить начнут, а это совершенно лишнее. Я отпустил столб, вышел на дорожку и вызвал Цезаря. Тот, мгновенно откликнулся, как будто ждал:
– Что-то случилось? Помощь нужна?
– Погоди, будет нужна, но сначала давай подумаем малость. Смотри, ты помнишь, что я любил всегда альпинистские модели? Так вот, я понял, что был неправ! Мы не на плато, а в долине, окружённой скальными стенками! Чуешь?
– Чую, чую. Может тебе с Ангелом поговорить, приуспокоиться?
– Нет. Рано. Я вполне в форме. Если не работают электронные мозги, надо использовать собственные. Но соревноваться с железякой невозможно, значит визуализация и аналогии. Я ведь не валяю дурака! Есть мысль, но она слишком дикая. И не хочет формулироваться словами. Пока образы. Но что-то есть.
– Интересно. Особенно про дикую мысль. Можешь изложить хоть как-то. Если невтерпёж, давай в привычном для тебя виде.
– Хорошо. Смотри. Все неудачные, то есть кончившиеся гибелью или травмами опыты, выглядят почти одинаково. Тронули что-то, сверху прилетел камень или вообще лавина, может камнепад. Чуешь. Автоматика тоже самое отрабатывала и ничего. Без результата, как в стенку утыкались. Без человека не было ни разу ведь выбросов энергии?
– Действительно, – медленно и тихо проговорил Цезарь, – Так, нужно понять роль человека. Первое, что приходит в голову то, что мелкие ошибки влияют, которые не могла делать умная аппаратура. Но это легко проверить. Сейчас запрошу наш Великомудрый Мозг. Пусть проработает в чем разница. Ведь все записано. Можно вообще один в один повторить или даже усилить влияние особенностей, ну, например, тремора пальцев, время отработки сенсоров. Ничем не рискуем.
Мне очень понравилась идея Цезаря, тем более, что он готов это реализовать немедленно и совершенно безопасным способом:
– Как быстро сможешь проверить хоть пару вариантов?
– Сегодня. Это элементарно. Сразу сообщу результат. Очень мне стало интересно. А вдруг выйдет? Это же фантастика – энергия из хаоса. Мозг наш уже в раздумьях. Свой не мучай, а то вы там напару с несчастной железякой свихнётесь! Жди.
И он резко отключился, как обычно, а я оказался в компании друзей. Перебросившись несколькими дежурными фразами, мы разбрелись по квартирам, чтобы закусить и чуточку побыть в одиночестве. В воздухе чувствовалось напряжение, о причинах которого я мог только догадываться.
Придя к себе, я обнаружил Котяру, спящего на обеденном столе. А это означало, что и мне пора пообедать. После трапезы мы с Котярой отправились подремать, чтобы не нарушать традиции.
Когда я задремал под мурлыканье животины, то оказался в своём кабинетике, где мы с Цезарем обсуждали результаты проведённых им опытов.
Заключение было однозначным – чтобы не вытворяла автоматика, от тупого повтора действий испытателя до рандомного выполнения команд, никаких выбросов энергии не наблюдалось вообще. Всё происходило в рамках расчётной схемы и никаких отклонений. Несколько раз что-то тупо сгорело от перегруза и вырубилась защита на подстанции. Проверено на базе и даже в приведённой в порядок лаборатории Центра. Ничего необычного. Вообще ничего.
Мы замолкли. Слышно было как лениво поют птички за окном.
Цезарь, не способный долго тянуть кота за хвост, подвёл черту:
– Все дело во взаимодействии испытателя с блоком управления. И не зависит ни от потребляемой от подстанции мощности. Дело в людях. Может поэтому группа оказалась устойчивее, чем одиночки.
– Цезарь! Ведь это бред, если вдуматься. Потребляемые мощности за десяток мегаватт. Как может человек повлиять? А группа нивелировать влияние. Это чепуха. Давай дальше думать.
– Знаю, что чепуха. У меня тут Мозг базы скоро расплавится. Не видит решений вообще. Я тоже. Но ведь эффект имел место. Сумасшедших в округе нет. Мозг тоже это понимает, но не может даже предложить какую-нибудь захудалую версию происходившего. Уже очевидно, что никто не должен был пострадать, а тем более погибнуть, даже если бы испытатели случайно давили на кнопки и требовали исполнения произвольных команд. Максимум отключение или зависание всего комплекса, как это разок приключилось, причём без последствий.
– Ладно, спроси у твоего думателя, откуда он взял, что во втором варианте опытов должен был быть «экспоненциальный рост энергии»? Это сообщение я прослушал десять раз. Прочёл сто раз. Откуда он это взял? Тряси чёртову кастрюлю с тупыми мозгами. Пообещай обесточить за бестолковость.
Цезарь вздохнул, кивнул головой и отключился. Ну а я вернулся во сне к коту. Спать не хотелось, но Котяра был другого мнения. Он улёгся мне на грудь и засопел. Пришлось задремать.
Я опять оказался в кабинете. Цезарь чего говорил, но я его не слушал. Это было неестественно, но уж так вышло. Наконец я очнулся и попросил Цезаря не спеша всё повторить. Он удивился, но спокойно рассказал всё снова. Фактически Мозг, вернувшись в прошлое и проработав происходившее, признался, что ничего, кроме накопленного фактического материала за год у него не было. При той комбинации параметров и типе процесса должно было произойти что-то непонятное, сопровождающееся выбросом энергии. Это экстраполяция прежнего накопленного опыта, не более. Я подпрыгнул:
– Можешь провести серию по второму варианту без людей?
– Конечно. Ничего сложного. Ведь всё было просчитано, да и потом сто раз повторено. Сейчас запущу. Только у себя на базе. В Центре надо приводить в порядок дополнительные лаборатории после консервации. Сейчас только одна в работоспособном состоянии.
– Э, на базе! Ты базу не угрохаешь в пыль? Ведь всяко может быть.
– Интересная мысль. Не хочется. Пусть Мозг всё просчитает и варианты прерывания опыта особо. Ну… И на всякий случай весь персонал вывезу подальше. От греха.
– А сам?
– Ну о чём ты говоришь. Сам я тут буду. Других вариантов не может быть.
И голограмма погасла. Я сидел пришибленный, понимая, что ничего сделать нельзя. Если Цезарь принял решение – его не остановит никто и ничто. Тем более, что он рисковать будет самим собой. Ну а я опять сторонний наблюдатель. Это неправильно, конечно. Я нажал вызов. Цезарь появился и довольно ухмыляясь поинтересовался:
– Захотелось поучаствовать? Не позволю. Моя очередь!
– Ладно тебе, открой нам полный доступ к процессу. А то ты разнесёшь базу на молекулы, а никто не узнает, что там было.
– Это можно. Твой Мозг запишет для потомков мой героический поступок! – и расхохотался.
Я расслабился. Что-то говорило мне, что это только начало. И никакого выброса не будет. Мысль, что мы потеряем Цезаря, даже не появилась. Я был уверен, что он сделает всё предельно грамотно.
– Сообщи, когда будешь готов. Соберу ребят. Кино посмотрим, однако.
– Договорились, – и Цезарь отключился.
Я закрыл глаза и оказался на берегу реки. Две лягушки без особого энтузиазма плюхнулись в воду с мостков, где грелись на досках. Летали мошки и стрекозы. Покой и тишина. Подумалось, что это очень странно. Подозрительно спокойно. За спиной я услышал шаги и, обернувшись, я увидел всю компанию. Ангел, улыбаясь сообщил:
– Цезарь просил сообщить, что через час у него будет всё готово. И просил всех собрать в вашем кабинете в Центре.
Внутри похолодело и стало страшно за Цезаря. Как когда-то за тех, кто уходил в лаборатории. Я опять оставался за пультом на земле. Улыбки на лицах друзей исчезли. Они поняли, что дело принимает серьёзный оборот. Никто не задавал вопросов. Постояв минуту в тишине, мы молча направились к главному входу. В старом огромном кабинете я уселся в своё кресло, которое скучало год и радостно скрипнуло, приветствуя своего хозяина. Остальные уселись поближе. Ангел осторожно поинтересовался, как ему быть и, получив команду усесться и наблюдать, устроился в кресле в стороне от испытателей. Мы снова стали командой.
Я положил руки на стол, и он радостно замигал, приветствуя после большой паузы. Появился Цезарь:
– Вы готовы?
– Да, – ответил я, – надо минут десять на вводную.
– Принято. База подготовлена, Мозг спланировал две серии. В первой всё он делает сам, во второй я выполняю работу Эфы.
Я подпрыгнул:
– Категорически против! У тебя нет нужных навыков и опыта. Требую ограничиться на данном этапе только первой серией.
Ребята ошалело смотрели на наш диалог и, похоже стали понимать о чём идёт речь. Цезарь горестно вздохнул:
– Чёрт с вами. Проводим только первую серию, а потом думаем. Связь через десять минут, – и голограмма исчезла.
Я встал, прошёлся по кабинету и абсолютно спокойно, без эмоций и лирики рассказал о том, что уже сделано, какие серии проведены. Отметил, что пока вообще не обнаружено ничего нестандартного или не вписывающегося в проработанную за год модель. Всё соответствует кроме одного. Ни разу не наблюдалось никаких всплесков, наподобие тех, что погубила большую часть наших испытателей. Доложил, что Цезарь повторил большую часть опытов в автоматическом режиме. Внешние факторы учтены. Даже возможные аномалии в районе Центра. Более того, ясно, что выбросы энергии не могли быть связаны с ошибками техники или, тем более испытателей. Проблема явно имеет другую природу. Кратко пересказал, что Цезарь спланировал провести ту серию, которая могла привести к катастрофе год назад, по мнению Мозга базы. И, похоже не только в автоматическом режиме, но и сев в кресло испытателя. И я категорически против этого. Это наша работа.
Ребята согласились. Каждый уже видел себя за тем пультом, судя по горящим глазам. Чтобы разрядить обстановку я посмотрел на Ангела и поинтересовался:
– Ну, что думаешь?
– Цезарем рисковать нельзя! По двум причинам. Он не подготовлен вообще. Ну и без него всё встанет надолго, если не навсегда. Он не просто начальник. Его надо беречь.
Все присутствовавшие закивали головами и заулыбались. Ну а я уселся в кресло, постучал по столу и наш Мозг вывел Цезаря на связь. Я отрапортовал:
– Команда готова. Начинай поиск и отлов слона в посудной лавке по готовности.
Ангел ухмыльнулся:
– А что тут от меня зависит? Мозг, давай, запускай отсчёт.
На моём столе появилась картинка, идентичная той, что была год назад. Пять пультов, но без испытателей. Все шло штатно. Через пятнадцать минут опыт закончился. Мозг базы подвёл черту – отклонений от расчётных ожиданий в пределах точности измерений не выявлено. Цезарь кашлянул, привлекая внимание:
– Вторая серия без меня, но с имитацией испытателей за пультами и рандомными отклонениями от режима. Готовы?
– Давай!
Всё прошло гладко и стало ясно, что ищем слона не там, либо его там просто нет. Цезарь осторожно спросил:
– Может давайте я всё-таки проведу ту серию? Просто сяду в кресло и буду делать то, что скажет Мозг? А? Очень хочется!!!
– Цезарь!!! Мало того, что ты угробишься. Годы насмарку. Никто нам не позволит дальше вести работу. А ты вместо нобелевской премии получишь почётное место на нашем кладбище.
– Ладно. Я уже речь приготовил перед стартом. А вы такие скучные и правильные. Мозг! Завершаем опыты на сегодня.
Мы расслабились, а обиженный Цезарь отключился.
Когда я очнулся, на улице был вечер и мой Котяра бродил по комнате и возмущённо мяукал. Я слегка разозлился и поинтересовался:
– Какого лешего? Ты сегодня уже дважды поел от души. На пяток уличных котов хватило бы и ещё осталось.
– Я не уличный и умный. Мне для мозгов надо мяса и побольше.
– О, господи! Ну пошли, я тоже поужинаю за компанию.
Он бегом умчался занимать место на обеденном столе, а я потихоньку, вспоминая события, поплёлся следом. Изрядно закусив, я выразил Котяре своё неудовольствие:
– Наглая морда, ты нажрался, пошёл кошек погонял, калории потратил, а я из-за тебя за этот год поправился вон как. Скоро кресло проваливаться будет.
– Тебе Ангел новое добудет, не волнуйся.
– Нахал болтливый – брысь к кошкам и открыл входную дверь, куда кот и вышел, гордо задрав хвост.
Я вышел следом на улицу и пошёл к реке. Там на мостике сидел мой Котяра и медитировал, глядя на тихую воду. Присев рядом, я погладил своего друга, который замурчал, потыкался носом в руку и посоветовал пойти и посидеть в своём кабинете в главном здании Центра. Через несколько минут я уселся в кресло и похлопал рукой стол, приветствуя Мозг.
Он откликнулся и сообщил, что проведена серия опытов, уже тут, на старом месте, аналогичная, тем, что выполнены на базе. Никаких отклонений не выявлено.
Адреналин зашкаливал. Стало ясно, дело вообще не в том, что мы изучали. Дело в человеке. Именно человек вызывал всплеск неструктурированной энергии, которая его и губила. А насколько она неструктурированная? Я подпрыгнул.
– Мозг! Есть данные по АЧХ всплесков энергии? Помню, что спектр был очень широкий. Удалось записать хоть что-то, кроме факта? Направление на источник?
– Нет. Только зависимость всплеска от времени. И приблизительно его полную энергию. Направление сверху вниз. Оборудование для изучения ЭМИ не использовалось.
– Так! Заказывай через базу комплексы для приёма, записи и анализа спектра. С максимальным частотным диапазоном и разрядностью.
– Распоряжение принято. Если это потребует времени, вам необходимо будет согласовать с руководителем базы.
– Ясно. С Цезарем согласую. Заказывай.
Мозг ушёл в себя, я тоже и начал, как обычно, разговаривать сам с собой. Как мы могли не заметить слона, шарахающегося по посудной лавке, затоптавшего почти всех наших коллег. Это показалось невозможным. Стало ясно одно – следующие опыты надо делать с испытателем и шансы спрятаться у слона не высоки. Ясно, что можно сделать экраны, что лаборатории опустить если не в подвал, то на несколько этажей. Но риск остаётся. И не факт, что если цель человек, то мощность импульса не будет увеличена. На этом месте я сам испугался того, что произнёс. Кем увеличена?
Я постучал по столу и затребовал Цезаря и немедленно. Он появился и был очень встревожен:
– Что у вас случилось? Твой Мозг заказывает нечто несусветное. Наш придурок, недолго думая, благо быстрый зараза, выясняет и запрашивает какую-то немыслимую по ценам сверхсекретную аппаратуру у военных. Те в экстазе ко мне. Ну а я… Тупо хлопаю глазами и несу ахинею, что начата работа, которую нельзя разглашать. Рехнуться можно, причём неоднократно.
Я расхохотался, чем ещё более травмировал железную нервную систему Цезаря. Он завёлся ещё малость и командирским тоном потребовал:
– Объясни, наконец, что ты надумал, зачем эта техника и что будешь искать? А то я уже заикаться начал.
Смеясь, я ответил:
– Слушай, Цезарь! Искать будем слона, заблудившегося в посудной лавке. Неужели ты полагаешь, что я поверю в то, что ты не выпотрошил местный Мозг и вытряхнул из него всё что знает и пока не знает тоже?
– Он не может ответить зачем всё это. Аргумент единственный – Шеф распорядился и как можно мощнее и быстрее доставить. Дурака включил!
– Ну ты перегнул, он на такое не способен. Я, кстати, тоже.
И кратко пересказал то, что пришло мне в голову совсем недавно и зачем мне та аппаратура. Цезарь задумался, а потом проговорил:
– Я, кажется понимаю, что ты хочешь. Но это же не смешно. А вдруг ты прав? Если сообщу наверх – замучают до начала эксперимента. Не сообщу – вообще изнасилуют, но уже после. Что лучше?
– Всегда плохое лучше отложить на потом, вдруг не доживёшь, а хорошее получил.
– Как оптимистично. Ладно, я понял. Форсирую привоз, установку и наладку аппаратуры. Это же не коммуникатор, а нечто несусветное на трёх огромных грузовиках, которые едва поместятся во дворе. Ну и рота охраны где-то должна разместиться. И придётся срочно восстановить периметр. Не дай бог чего случится. Кошмар, конечно. Да, ты будь осторожнее, нобелевскую посмертно не дают!
– Ничего себе! Это я совершенно не предусмотрел. Постараюсь выжить. Спасибо.
– Хорош дурака валять. Я запускаю работу по Центру, – и Цезарь вышел из разговора.
Сон переключился, и я оказался на крылечке у Ангела в компании коллег. Ангел сообщил:
– Машина с Цезарем и Эфой вышла с базы. Предлагаю встретить у ворот. Кто цветы будет вручать?
Мы дружно посмотрели на Ангела и показали на него пальцем. Он рассмеялся и, взяв здоровенный букет, лежавший на столике, решительно направился к воротам. Мы пошли следом, наступая друг другу на ноги.
Подойдя к главному входу, я обратил внимание, что на улице у ворот стоят две большие тележки для вещей. Взяв под локоть ангела, я показал на них пальцем и пристально посмотрел в глаза. Ангел смутился и поведал шёпотом, что Цезарь попросил приютить ещё одного человечка, не поясняя деталей. Я ухмыльнулся и покачал головой, как это делают детям, которые неудачно соврали, а Ангел невинно улыбнулся и скромно потупил взгляд.
Подошла машина, из которой бодро вышел Цезарь. Кто-то из мужчин быстро открыл дверь Эфе и помог ей выйти. Она была в том, в чём уехала год назад и с кошкой за пазухой. Мы все дружно пожали руку Цезарю, потискали Эфу, а потом уставились на молодого крепкого парня, который не спеша вышел из машины и стоял, мягко улыбаясь с удовольствием глядя на нас и здание Центра.
Цезарь предложил нам познакомиться, а потом добавил:
– Вы не смотрите, что он молод и хрупок. Это наш стажёр-испытатель, проработавший все ваши опыты по несколько раз на симуляторах. Мозг счёл его лучшим. Вам потребуется человек для повтора последнего эксперимента. Меня не пустит Шеф, а я его! – рассмеялся Цезарь.
– Ну ладно, у нас как раз есть одна лишняя квартира. Нет никаких проблем разместить и прокормить, – на этот раз рассмеялся Ангел.
Теперь развеселился уже я:
– И у нас нет никого, кто умел бы врать и не стесняться этого!
Общий хохот разрядил обстановку напугав кошку Эфы, так, что та исчезла под пальто хозяйки.
Водитель, не дожидаясь, когда приехавшие сообразят, что надо вытащить вещи, подогнал тележки и деловито загрузил в них чемоданы и прочую мелочь, которая оказалась в багажнике. Ангел, распорядился нам идти в общий зал, а сам с водителем, которому предстояло скучать, пока Цезарь будет с нами общаться, покатили тележки к дальнему торцу. Кто займёт первый этаж было очевидно, а потому спрашивать пожелания наш комендант не счёл нужным.
В зале было все на тех же местах, что и в последнюю встречу. На столах стояли яства малость пожилые, но качественные. Мы заняли места, как и прежде, год назад, разве что Цезарь устроился рядом со мной. Из темноты появился Ангел и присоединился к нам под жидкие, но искренние аплодисменты. Я дождался, когда он наполнит по чуть-чуть стаканчики и встал:
– Здорово как, что мы снова вместе. А самое приятное, что мы собрались тут не дожить в тишине и забвении свой век, а получили в дар от высших сил фантастический подарок. Нам не только показали интересную, сложную и опасную задачу, но и дали возможность ею заниматься, не ограничивая себя. Так не бывает. Не могу поверить, что такое возможно. А раз так – давайте попробуем её решить, даже если, – я замолчал и все поняли и встали.
В тишине мы выпили и также закусили. Дурачков среди собравшихся не было. Все прекрасно понимали, что любая ошибка может стать последней. Эфа развела руки, и мы взялись за руки по кругу. Возникло ощущение единства и чего-то ещё, совершенно непонятного, но вызывающего внутренний восторг. Цезарь, сглотнул слюну и тихо проговорил:
– Вот теперь я знаю, что такое кольцо силы. И никакой мистики. Вместе мы не сумма. Это намного больше. И результат будет. Я его боюсь до дрожи, но очень хочу увидеть. И нас здесь после этого. Всех. Очень хочу…
Я закрыл глаза. Рядом урчал кот и тыкался носом, показывая, что так долго спать нельзя. Я понял, что потерялся во времени. А потому, покормив наглую Котяру, я выпустил его и вышел на крылечко. Было тихо, лишь чирикала какая-то лесная мелочь. Я прошёлся вдоль веранд и увидел Эфу, сидящую в кресле с кошкой на коленях. Время определено и стало легче на душе. Я поприветствовал обеих и пошёл дальше, вдыхая прохладный утренний воздух. Впечатление от кольца силы не исчезло, просто прошёл выплеск адреналина и ещё чего-то, давно забытого из биохимии. Незаметно я дошёл до главного входа, а потом и до своего кабинета. Усевшись с размаху в жалобно пискнувшее кресло, я постучал по толу и поинтересовался у Мозга:
– План работы покажи на ближайшие серии опытов.
Стол замигал и выдал схемы, которые привели меня в ужас. Первая – повтор последней удачной, а затем замещение испытателей автоматикой по одному. Сердце сжалось. Ведь это означало, что последней останется Эфа и сделать с этим ничего нельзя. Ну, разве что прервать эксперимент. Хотя ясно, что ничего не выйдет. Я представил, что будет, если я упрусь. И увидел себя связанным в кресле с кляпом. Такой вариант хуже, чем в одиночку сразу попытаться провести опыт в кабинете Эфы на одной автоматике.
Мозг спокойно сообщил, что варианты несогласованного начала опытов уже заложены в программу и она будет просто остановлена, за что был обруган длинно и непечатно. Мозг отнёсся к моей реакции спокойно и продолжил доклад. А именно, периметр и его охрана восстановлена. Рота охраны на бэтрах разместилась на расстоянии полукилометра за периметром и создала пояс безопасности. Через час придёт техника РЭБ и развернётся во дворе со стороны реки. В идеале, если будет принято решение мной и Цезарем, то опыты можно будет начать после захода солнца, чтобы уменьшить возможные помехи.
Мне осталось только согласиться и, выйдя из-за стола, я всё-таки спросил у Мозга:
– Кто принял решение о блокировке всякой самодеятельности?
– Это может только Цезарь, – ответил Мозг.
Я всё понял и решил прогуляться в окрестностях Центра. Прогуливаясь, а поймал себя на том, что прикидываю варианты действий в той или иной ситуации. И, обнаружил, что меня абсолютно не волнует, как будут оценены наши действия высшим руководством. Удивительное состояние. Подойдя к мосткам у реки, я обнаружил стоящего там Цезаря и своего Котяру. Они о чём-то негромко беседовали. Это не казалось чем-то неестественным, но несколько огорчило, поскольку в целом смахивало на коллективное помешательство. Меня он не заметили, а потому я вернулся к себе, нашёл в углу шкафчику сохранённую с прощального вечера бутыль, в которой было грамм двадцать напитка и заказал в кормушке консервированных осьминогов. Когда банка была подана, я открыл её, поймал самого крупного и спросил:
– Ты как, готов?
– Наконец-то! – проворчал он.
Я выпил из стаканчика остатки коньяка и отправил в рот говорящего осьминога. Мир опять закачался, и я обнаружил себя в кабинете. Испытатели спокойно сидели на штатных местах, а Ангел и Цезарь в сторонке, тихо переговариваясь о чём-то. Внутри похолодело, я понял, что пора:
– Итак план работ всем известен. На первом этапе полностью повторяем последний опыт. До мелочей. Автоматика проконтролирует и подскажет. Команды автоматики выполнять по ситуации, но по возможности не отступать от сценария. Всем ясно? После завершения собираемся тут и обсуждаем. Решаем, кого выводим из игры и повторяем. Это тоже ясно?
Возражений не было. А потому дал команду разойтись по лабораториям и по готовности сообщить на центральный пульт голосом. Испытатели встали и вышли. Эфа подошла ко мне и пожала руку со словами:
– Я постараюсь не подвести, – и резко повернувшись, вышла из кабинета.
Цезарь пододвинулся поближе так, чтобы видеть рабочий стол и испытателей. Ангел подошёл и спросил:
 – Может мне выдвинуться на этаж с лабораториями с станцией реанимации?
– Ни в коем случае. Будь готов выдвинуться, но не покидай этажа.
– Есть! Если не возражаете, я тогда останусь с вами. Мне до станции и лифта меньше минуты.
– Оставайся, конечно.
Я вернулся в кресло:
– Мозг дай команду готовности РЭБу. Нельзя ничего упускать с первой секунды включения аппаратуры. Энергетика готова?
– Полностью и проверена. Проблем не будет.
– Ну тогда начнём по готовности.
Мы затихли. Видно было, как испытатели усаживаются в кресла в лабораториях, осматриваются, проверяют сенсоры. На столе загорелись зелёные контуры рабочих мест. Мозг сообщил, что внешние системы запущены. Никакого излучения не выявлено.
Я дал команду начать отсчёт и зажмурился. Ничего не изменилось, сон продолжался. Опыт прошёл, как и раньше, никаких остановок или сбоев, которые приключились в конце того прогона, не произошло. Люди отработали идеально. Излучения не обнаружено. Через десять минут все уже сидели на своих местах в кабинете. Никто никаких аномалий не заметил.
У Цезаря пискнул коммуникатор. Он посмотрел на него и вскочил. Отвечал кратко и невероятно ёмко, а именно: «Да», «Понял», «Да», «Сообщу». Отключившись он, уняв нервную дрожь, проговорил:
– Ребята. Мы на особом контроле. Я не ожидал. Нам пожелали успеха и просили сообщить, что в случае удачи все будут премированы по-королевски. Просили быть максимально аккуратными и беречь себя. При любом сбое – стоп и отработать все мелочи перед повтором, – он показал пальцем вверх, что означало, максимальный уровень благословения.
Я понял, что надо что-то делать, а то люди начнут падать от нервного напряжения. А потому скомандовал Ангелу:
– Прогоняй ребят на своём аппарате. Один идёт на скамью запасных. Это не значит, что он выбывает совсем. Просто в каждом следующем эксперименте участвуют те, кто в лучшей форме. Эфу это тоже касается. Не обязательно всё время быть в центральном узле.
Собственно, все это знали, а потому, не торопясь подходили к Ангелу и его шкафчику на колёсиках. В итоге Ангел, обняв за плечи ужасно обиженного испытателя с худшими показателями, отвёл его в сторону и усадил рядом с собой. Остальные молча отправились на свои места в лабораториях.
И ничего не произошло. Всё повторилось один в один. И так трижды. Осталось провести два эксперимента. Эфа была в форме. С ней остался новенький. Я предложил сделать паузу, отдохнуть, подышать воздухом, но никто, казалось, вообще меня не услышал. Цезарь всё это время, сидевший тихо, как мышь, встал и подошёл к Эфе:
– Может пропустите этот опыт. Впереди самый сложный и опасный.
– Не могу. Не могу уступить своё место. Я должна успеть. Мне мало осталось, вы же знаете.
– Знаю. Но вы устали очень. Я беспокоюсь.
– Спасибо, Цезарь. Я выдержу. Обязательно. Я хочу понять, что это было. Поймите, когда мы начинали, только треть моих коллег помещалось в этом кабинете. А сейчас он почти пустой. И, вот что. У меня к вам огромная просьба. Если что-то пойдёт не так, пристройте в хорошие руки мою кошку. Она для меня очень много сделала добра. Фактически поставила на ноги. Обещаете?
– Конечно. Не думайте ни о чём плохом. Всё будет хорошо. У вас получится. Идите, работайте.
Она улыбнулась и вышла в коридор.
Ангел, подумав, свернул свой шкаф и выкатил к лифту. Вернувшись сказал:
– Мне так спокойнее. Если что, всего три минуты, и я на месте.
Я сидел остекленевший и не мог говорить. Было ощущение, что это последний мой опыт в Центре. Усталость просто сковала всё тело. Ангел понял с первого взгляда, достал бутылочку с чем-то тонизирующем, открыл и вложил в руку. Вздохнув, я выпил её одним глотком и через полминуты почувствовал, что отлегло. Привычный озноб перед началом, уверенность в себе.
Я устроился в кресле и дал команду Мозгу начинать по готовности и получить подтверждение у радистов. Эфа с новеньким устроились в своих лабораториях, остальные вышли на автоматику. Всё вышло на зелёное. Мозг соблюдая ритуал, запросил добро на начало отсчёта и, получив, запустил эксперимент.
Эфа вела опыт идеально, благо не в первый раз, мощность вышла на максимум и тут замигал вызов от руководителя радистов. Я ответил. Он доложил, что появился широкополосный сигнал, мощность которого нарастает. Очень узконаправленный и захватывает только площадь подключённых лабораторий. Я вызвал Эфу:
– Слон пойман, останавливай эксперимент. Получилось.
Она не отвечала. Я вырубил подачу энергии. Ничего не менялась. Она и напарник сидели молча и не реагировали. Запросил радистов – они ответили, что сигнал записывается, мощность сильно упала и всё теперь приходится на лабораторию Эфы и его мощность продолжает падать. Мозг зафиксировал отсутствие признаков жизни у помощника Эфы. Я скомандовал:
– Всем на этаж, Ангел к Эфе быстрее. Цезарь! Пошли. Радисты, при снижении до допустимого уровня – сообщить!
Ответ пришёл мгновенно. Уровень облучения ниже опасного порога.
К тому моменту, как мы вбежали в лабораторию, Ангел успел подключить реанимационное оборудование к Эфе, и она начала приходить в себя. Подойдя к ней, я свирепо рыкнул на окружающих, которые моментально затихли и отошли к стенкам. Потом наклонился к Эфе и спросил:
– Ну ты как?
– Жива. Думаю, недолго осталось. Потому слушаете и не перебивайте. Итак, в какой-то момент я поняла, что подключена к чему-то, что пытается передать мне информацию. Я увидела, что мой напарник не выдержал и мёртв. Голова раскалывается, Ангел, сделай что-нибудь. Так вот, я увидела, что нахожусь в канале из нескольких нитей, по которым что-то течёт. Судя по всему – информационные. Насчитала восемь. Попыталась потрогать одну из них. Побежали картинки звёздного неба. Похоже – передача о положении нас или источника. Вторую – наша планета в древности и как в ускоренном показе её эволюция. Всё. Дальше не смогла. Провалилась. Шеф, мы поймали слона?
– Наверняка! Всё записано. Ты молодец.
– Я не смогла пройти и пощупать все каналы, потеряла сознание и, кажется уже умираю. Позаботьтесь о моей кисоньке. Пожалуйста.
Рука Эфы, которую я держал, повисла. Реанимационный комплекс показал остановку сердца. Ангел отвернулся. На пульте погас сигнал от радистов, говоривший о наличии передачи. Всё кончилось.
Цезарь обнял меня за плечи, отодвинул в сторону, закрыл глаза Эфе и вывел меня в коридор. Остальные тихо вышли за нами. Пока мы брели к лифту, он шептал мне:
– Вы поймали сумасшедшего слона в посудной лавке. Поймали. Поймали…

Москва – 2021