Осенний медовый месяц. Из его дневника

Мы прогуливаемся по осеннему лесу. Она понемногу овладевает моим сознанием, мыслями, желаниями, чтобы нераздельно властвовать надо мной.

В нашем распоряжении целый санаторий. Это была её идея поехать туда осенью, когда не сезон, когда только мы.

Повсюду жёлтая листва - на деревьях, на кустах, под ногами. Мы гуляем от корпуса, куда нас поселили по предварительной записи, в сторону леса.

Сквозь деревья с поредевшей листвой можно видеть вдалеке Волгу. Серая, осенняя, она нагоняет скуку и тоску.

Окружающая тишина, лишь изредка нарушаемая шорохом листьев под ногами и шуршанием накрапывающего осеннего дождя, тоже нагоняет скуку и тоску.

Мы идём и молчим. Взяв её под руку, в которой она держит зонтик, я всё думаю о той другой, которой нет рядом. Я знаю, что обратной дороги нет.

Проходя мимо столовой, мы видим лошадь, на которой здесь возят провизию.

-Ты моя хорошая. - Она достаёт из кармана булку, оставшуюся от завтрака и протягивает её животному.

Лошадь, устало глядя на нас умными глазами, охотно принимает еду с её руки. Она гладит лошадь по большой и умной голове.

Так долго я провожу время вместе с ней впервые. Сейчас я привыкаю к её компании. В номере мы либо что-то едим, либо валяемся в кровати. Это утомляет и, чтобы ускорить время пребывания здесь, я иду ей во всём на встречу. Она хочет гулять, мы гуляем, играть в теннис, я охотно соглашаюсь.

-Мне здесь очень хорошо. - Она прерывает мои мысли и глядит на меня с обожанием. - Жалко, скоро уезжать.

-Мне тоже здесь очень хорошо, - поддакиваю я. - Вообще, мне с тобой везде хорошо.

-Хочешь, пошалим в бассейне? - она вдруг оживляется.

-Хочу. - Мне надо отвлечься от мыслей о той единственной, которой нет рядом и я снова соглашаюсь с ней.

Она, заходя в бассейн из сауны, сбрасывает с себя на пол полотенце. Мы плаваем. Потом отдыхаем. На её коже собираются капельки воды. Она, сидя на бортике бассейна, выжимает воду из волос, скрепляя их заколкой.

Я обнимаю её и вижу, как в помещение заходит человек с разводным ключом, по-видимому слесарь.

-Извините, граждане, - он смотрит на нас с иронией. - Продолжайте, не обращайте внимания на меня, обычная проверка оборудования.

Она, вскрикивая, подскакивает с бортика бассейна, хватает полотенце и, накидывая его на себя, убегает в предбанник.

-Ух, красавица! - широко улыбается слесарь и блестит золотыми зубами.

-Ну что же ты, отец, вламываешься без стука? - я, негодуя гляжу на этого кайфолома, устаревшего вместе со своим оборудованием и золотыми зубами, вставленными ещё до перестройки...

-Куда ты? - я, вернувшись в наш номер, вижу как она спешно собирает сумки.

-Уезжаем. - Она не глядит на меня. - Мне здесь надоело...

Ближе к вечеру мы, собравшись, добираемся до станции. Купив билеты, мы ждём своего поезда в павильоне.

Я замечаю, что время в павильоне как-будто застыло. Здание, наверное, ещё довоенной постройки, отапливается печью, отдельно стоящей посреди зала. Прислонившись к теплой стенке печи, мы слышим как внутри потрескивают дрова.

Через десять минут ожидания в тепле, мы выходим на платформу и, под начинающимся дождем, заходим в вагон, занимая свои места. Санаторий редкими огнями мелькает в темноте окна и остаётся позади.

Наш медовый месяц подходит к концу. Впереди нас ждёт счастливая, наполненная радостью семейная жизнь...