Иван Ярчанин

   Не хотел батько ехать, чувствовал беду, да Иван Ярчанин упросил.
  Был он соседом нашим, работал в депо токарем, а батько мастером.   Ухватистый, мастеровитый. Обиды никому не чинил. В бусугарню не заглядывал.  Жил один. Жена умерла. Детей не было.   
   Прихватила его болезнь. Крепко завязала руки и ноги. Обессилил Иван, словно выкипятился, а раньше пудовыми железками ворочал, на спор колёсные пары мотовоза с рельсов отрывал, да задиристых мужиков на кулак сажал.
   В тот день, когда он просил батька, болезнь так его допекла, что дышать и стоять не мог.
- Отвези, Андрей. И баян возьми.
- Да ты что сдурел? Баян.
- Я давно об этом думал, готовился. Это мечта моя, Андрюшка. Не откажи.
   Послушался батько, занёс Ивана в машину, баян взял.
   Выехал на бугор, а с бугра весь посёлок виден. Смотрит Иван, не отрывается. Батько вынес его, положил на землю.
- Давно я об этом мечтал, - сказал Иван. – Увидеть степь, подышать запахами полыни, чабреца, мяты, попить родниковой водички. Принеси.
   Сходил батько к роднику, принёс в бутыли, попил Иван.
- А ты, Андрей, поиграй и спой: «Ой ты, степь, широкая», а я подремлю.
   Согласился батько, понеслась песня над степью, а Иван слушал, потом закрыл глаза и выдохнул.
   Забрала степь у Ивана последние силы, а может и не забирала, а он сам отдал их песне, чтоб не мертвела она, а кружила над степью и силой её наполняла.