Тадж-Махал часть 3

          Принц Гурам в ослепительно белом костюме, расшитом драгоценными камнями, с нитью чёрного жемчуга на шее, знАком принадлежности к принцам династии Моголов, вёл свою третью жену, закрытую красным тонким покрывалом, расшитым великолепными золотыми цветами, в свой дом. Дорогие персидские ковры, по которым они шли, были расстелены через весь двор. Множество людей забрасывали их лепестками роз, славя Аллаха и поздравляя молодых. Кругом звучала музыка, крики людей, но Ардтуманд ничего этого не слышала. Она держала мужа за руку, и её трепет передавался ему.
          Они прошли в комнаты, специально приготовленные для них. Двери за ними закрылись, и наступила тишина. Гурам подошёл к жене, снял покрывало. На него смотрели сияющие глаза, полные любви и нежности. Он обнял жену:
          - О, Аллах! Пять лет изо дня в день я думал о тебе, представляя этот день. Любовь моя, наконец-то ты со мной!
          - Душа моя, - нежно сказала Ардтуманд, прильнув к его груди, - наконец-то мы вместе.

          Даже на час не могли расстаться влюбленные. Они вместе гуляли в парке, плавали в лодке по озеру, слушали музыку, даже проблемы своего княжества принц Гурам рассматривал в присутствии Ардтуманд. Придворные роптали, осуждая решение принца всегда и всюду появляться с женой, но потом смирились.

          Принц Гурам и Ардтуманд сидели на берегу водоема в беседке.
          - Когда-нибудь я стану императором, - задумчиво произнёс принц.
          - Вы обязательно им станете, мой господин, - ответила жена.
          - Но сначала надо убрать все препятствия перед троном.
          - На всё воля Аллаха, - произнесла Ардтуманд и положила свою тонкую руку, похожую на белый полупрозрачный нефрит, на тёмную руку мужа.
          Он взял её руку и поцеловал.
          - С тех пор, как я увидел вас, любовь моя, все женщины мира потеряли для меня интерес. Теперь в моём сердце только одна женщина, - это вы! Когда я стану императором, вас, за вашу красоту, будут называть Мумтаз Махал – Венец Двора, а я возьму себе новое имя – Шах-Джехан, Царь Мира.

ПРОШЛО СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ.

          1628 год.  Убрав со своего пути пять претендентов на престол, страной правит сын Джехан-Гира Гурам, взявший себе новое имя -  Шах-Джехан (Царь Мира).  Человек высокообразованный, хорошо понимающий поэзию, музыку, живопись и сам обладающий многими талантами, он начал строить в Индии великолепные храмы, дворцы и новую столицу Индии - Дели. В ту пору предпочтение отдавалось людям искусства. Шах-Джехана называли индийским архитектором.

          На женской половине дома, на террасе, высоко приподнятой над землей и закрытой от любопытных глаз вьющимися растениями, сидели Кандхари Бегум и Бегум Фатехпур. Служанка налила им в чашки холодный лимонад и удалилась, низко кланяясь, с террасы.
          - О, Фатехпур, за последние несколько лет наш муж Шах-Джехан редко бывал у меня, - с печалью в голосе сказала Кандхари Бегум. – На каждый праздник он дарит мне  платья и драгоценности, но сам не  приходит. Зачем мне платья, зачем мне серьги, если не перед кем их надеть?
          - Ко мне он тоже редко приходит, Кандхари. Я забыла, когда муж последний раз навещал меня. Он даже к наложницам не приходит, забыл туда дорогу. Ардтуманд завладела им полностью! Говорят, он ждал пять лет, чтобы жениться на ней! Как же он любит её!
          - Ведьма! Она околдовала его! Он никогда не был таким! Он всегда оказывал мне знаки внимания! Он любил меня!
          Фатехпур вытерла шёлковым платочком набежавшую слезу:
          - Он построил ей загородный дом, где она живёт одна со своими детьми. Она рожает каждый год, а я засыхаю в тоске!
          - Эта ведьма присутствует даже там, где собираются мужчины, чтобы поговорить о политике. Она околдовала эмиров! Она советует мужу в государственных делах! Она, а не я! Ненавижу! Ненавижу! Скоро они отправляются в поход. Муж берёт с собой её! Её – Мумтаз Махал, - Кандхари скривилась, - но не меня! Не меня!!
          Женщины замолчали, обдумывая свое положение. Бегум Фатехпур вытирала бежавшие слёзы.
          - А если её убить? – произнесла шёпотом Кандхари и, испугавшись того, что предложила, закрыла рот ладошкой.
          - Тише! – испуганно оглянулась Фатехпур. – Если не хочешь быть замурованной заживо в стену! Тише! – и тихонько добавила: - Всему своё время, милая Кандхари. Терпение – вот что нам сейчас нужно! Аллах видит наши слёзы.

          В зале гофле-канэ, где проходило ежевечернее собрание императора и эмиров, Шах-Джехан сидел на троне, который стоял на небольшом возвышении. Внизу на дорогих коврах сидели эмиры.
          - Через день мы выступаем в поход, - начал свою речь государь. - В этот поход мы отправляемся для того, чтобы выбрать лучшее место для нашей новой столицы.  Агра, построенная моим дедом Великим Акбаром, уже не отвечает требованию главного города страны. К тому же, новая столица будет располагаться намного севернее Агры, и климат там более прохладный. Каждый из вас выберет себе участок земли и начнёт строить свои дома. Строительство столицы дело важное и дорогостоящее. Надеюсь, каждый из вас внесёт необходимую сумму на строительство крепости, дворца и общественных зданий?
          Султан с легкой усмешкой наблюдал за подданными. Эмиры молчали, глядя в пол, подсчитывая, во сколько им обойдётся новое строительство.
          - Всё ли готово к походу? – спросил Шах-Джехан.
          Один из эмиров, ответственный за подготовку  похода, встал и, низко поклонившись султану, доложил:
          - Всё готово, мой повелитель. Первый лагерь  «пейшеканэ» уже вышел из Агры. Для его доставки потребовалось шестьдесят слонов, двести верблюдов, сто мулов и сто двадцать носильщиков для посуды, фарфора и лёгкой мебели. Второй такой же лагерь выйдет ещё до рассвета. Тяжёлая и лёгкая артиллерия в полной боевой готовности, как вы изволили видеть сегодня на утреннем параде, мой повелитель. Ваш походный трон такт-раван готов. Или ваше величество выберет другой способ передвижения?
          - Я поеду верхом. Готовы ли слоны и верблюды для приближенных Мумтаз Махал?
          - Всё готово, ваше императорское величество. Микдемберы уже привязаны к слонам.
          - Мумтаз-Махал беременная и поэтому поедет в закрытом паланкине. Позаботьтесь об охране.
          - Слушаюсь, мой повелитель, - эмир опять низко поклонился.
          - Выступаем завтра на рассвете.
          Эмиры встали и отдали глубокий салам императору.

          Рано утром, ещё до того как солнце опалило всё своими горячими лучами, двор выступил в поход. Весь город высыпал на улицы, чтобы посмотреть на это зрелище, а посмотреть было на что. Во всех походах Великого Могола сопровождает большое количество эмиров и раджей, которые следуют за ним на лошадях. Вокруг эмиров и среди них едет много всадников; их называют гурзе-бердары, они держат в руках нечто вроде серебряных дубинок. Много таких гурзе-бердаров едут впереди государя справа и слева с несколькими конюхами. Гурзе-бердары – это отборные люди с приятной внешностью и высокого роста; на них лежит обязанность не только охранять государя, но и доставлять приказы. У них у всех в руках большие палки, которыми они издали отстраняют народ, чтобы никто не шёл перед государем.
          За раджами следует кур с большим числом музыкантов с кимвалами и трубами. Кур – это фигуры из серебра, изображающих странных животных, руки, весы, и другие вещи, имеющие таинственное значение. Их несут на больших серебряных палках.
          Наконец следуют большой толпой манзебдары на хороших лошадях, в хорошем обмундировании, вооруженные саблями.
          Для Мумтаз Махал вели большого слона из Пегу, на спине которого был привязан микдембер, сверкавший золотом и лазурью. Но, по причине беременности, её несли впереди слона в прекрасном закрытом паланкине, также отделанном золотом и драгоценными камнями, окна которого были затянуты вышитыми шёлковыми сетками. Вокруг паланкина своей госпожи ехали на лошадях служанки из Кашмира и Персии. А вокруг всей этой процессии ехали верхом евнухи с палками в руках в сопровождении большого количества пажей или слуг-пешеходов, тоже с большими палками, которые бросались во все стороны, чтобы расталкивать толпу. За слоном императрицы следовали слоны, которые везли в микдемберах приближенных дам. Каждая дама ехала в сопровождении своих приближенных лиц и служанок, которые путешествовали на конях или в открытых паланкинах, с накинутыми поверх них вышитыми шелковыми сетками. Иногда в одном микдембере сидело четыре дамы. Они следовали за императрицей в соответствии своему рангу, жалованию и занимаемому ими месту. Длинная вереница слонов, число которых достигало пятидесяти-шестидесяти, важно, размеренным шагом шествовала по городу. Приближённые лица и охрана из евнухов в ярких и дорогих восточных одеждах ехали рядом со слонами, и всё это производило величественное и незабываемое зрелище.
          Каждый эмир и раджа вёл с собой войско. Все отряды были одеты в куртки своего покроя и цвета, и каждый воин обязан был иметь две лошади. Всего набиралось более двадцати пяти тысяч всадников.
          За всадниками тянулся обоз с торговцами провиантом, ремесленниками, кузнецами. Тянулись обозы с пшеницей, овощами, фруктами, водой. И всё это растягивалось на многие десятки километров.

          Кандхари стояла у окна и, кусая губы, смотрела на величественное зрелище, которое представляли уходившие в поход войска.
- Я найду способ отомстить тебе, Ардтуманд Бану Бегум, - прошептала она.

          Паланкин, в котором находилась Мумтаз Махал, несли восемь рослых темнокожих носильщиков. Паланкин плавно качался в такт их шагов. Мумтаз смотрела через причудливо вышитую сетку на народ, который радостными криками провожал их в поход. Мимо проплывала мечеть, рядом со стенами которой, сидели нищие. Мумтаз приподняла занавеску и сделала знак рукой. Подъехал евнух и, склонившись к самому окну, произнес:
          - Что угодно, госпожа?
          Мумтаз Махал подала ему два мешочка с рупиями.
          - Раздай нищим, - сказала она и опустила занавес.

          Евнух кинул один мешочек другому евнуху и, подъехав к нищим, стал бросать деньги в толпу:
          - Милостыня от драгоценной жены императора Мумтаз Махал!
          Люди бросились поднимать монеты. Евнухи ехали рядом с эскортом императрицы и всё бросали и бросали рупии.

          Один нищий в набедренной повязке, подобрав несколько монет, присел на лестнице у мечети, чтобы спрятать их. Второй, с язвами на ногах, подполз к нему, пристроившись ступенькой ниже; ему досталась только одна монета.
          - Везучий ты, Салим, каждый раз успеваешь набрать столько рупий! – проворчал нищий с язвами.
          - Надо знать, где в нужное время быть! Если Мумтаз Махал выехала из дворца, она обязательно подаст щедрые милостыни нищим. Она не скупится! Никто не даёт такие щедрые милостыни как Мумтаз Махал! Я, как увидел её паланкин, всю дорогу за ним бежал. И вот… - Салим показал на ладони несколько рупий.
          - Куда ж ты спрячешь такое богатство? – жадно глядя на деньги, спросил нищий.
          - А вот куда! – Салим стал одну за другой глотать монеты. – Нет лучшего кошелька, чем вот этот, - он погладил рукой свой живот. – Никто никогда не отберёт!
          Нищий с язвами, открыв рот, смотрел на него.
          - А как же…? – удивленно спросил он.
          - Сейчас я оставил одну монету, чтобы поесть, а когда мне понадобится другая монета, она появится в нужном месте и в нужное время, - загоготал Салим.

(продолжение следует)