Как прекрасен этот мир часть пятнадцатая

                Схватка
    Пересменок у компрессорщиков почему-то утвердили в семь часов утра, а не так, как у монтажников и операторов в восемь, но в это утро Дима опоздал из-за задержки городского транспорта, сменил Рябцева в половине восьмого, когда уже начали подходить и остальные рабочие.

   Первым, как всегда приходил начальник участка. Но он был в отпуске, и Петр Иванович никак не ожидал столкнуться с ним лоб в лоб за воротами. Лицо у Александра Ильича было озабоченным. Он, молча, обошел Рябцева, не удостоив его приветствием.

      Петр Иванович остановился в удивлении: что это с начальником участка? Не в правилах Петра Ивановича оставлять белые пятна в отношениях с людьми, тем более с непосредственным руководителем. Рябцев окликнул Крючкова
----  Александр Ильич, что-то даже не здороваешься?
    Крючков резко повернулся, и Петр Иванович понял, что начальник участка сердит.
----  Почему на собрание не пришел?

---- Александр Ильич, забыл! Честное слово забыл! Увлекся дома работой и забыл! - чистосердечно признался Петр Иванович. – А когда вспомнил, было уже поздно.
  Он и в самом деле забыл. Да и как не забыть, если у него в гостях была Лариса! После той беседы «по душам» прошло уже несколько дней, когда было объявлено про общее собрание на очистных сооружениях. Тогда и было условлено, что на собрании они обсудят все проблемы.

О результатах вчерашнего собрания Рябцев уже знал, его известили об этом операторы, дежурившие ночью. Ничего на собрании серьёзного не было решено. Не было приглашено и высокое начальство. Опять была такая же накачка что и на встрече месткомовцев с начальником участка.
 
----Ты мне не заливай! Забыл он! Все, кто не пришел на собрание – зажравшиеся аристократы!
    Камень был брошен в первую очередь в огород Рябцева. Выходило, что это он главный зажравшийся. Рябцеву даже стало смешно, что его сравнили с аристократом. Видимо, Крючков был так рассержен, что выпалил первое же подвернувшееся на язык сравнение.

----  Не знаю, кто из нас более зажравшийся, - с усмешкой ответил Петр Иванович. – Я, вроде бы совсем не похожу на такого. Я аристократ из канализации!
----  Зажрался, зажрался Петр Иванович! Работать надо, а не митинговать! Лениться ты стал. А мы ведь тебе по самому высокому разряду платим. Где отдача? Пятый разряд, а как первоклассник напакостил в хлораторной.

----  Ты мне его присваивал, пятый-то разряд?
    Разговор принимал все более острый характер, и начальник участка, возможно,  не желая того, обострял его.
----  Я заработал его еще до очистных и работаю, пожалуй, не хуже других, считаю, что оправдываю его. Ты забыл, сколько подсказок моих использовал при наладке новой линии?

----  Да ты просто не хочешь работать, палки в колеса начал вставлять.
----  Э… Да, я вижу, что все, кто вам слово против скажет – уже саботажник.
----  Мы должны идти в одной упряжке.
----  В чьей? В твоей?
----  Не мешай работать! Не нравится – уходи!
----  Как легко вы сейчас это говорите, товарищи начальнички! И нет на вас ни КЗОТа, ни профсоюза.

    Крючков побагровел, глаза сузились.
----  Ты зазнался, переоцениваешь себя.
----  Это я-то переоцениваю! – Рябцева задело за живое. – Я лезу в самые узкие места, выполняю самую черную работу, и ни от одного задания не отказываюсь. Плохо работаю? А из чьих рук я получал премии и грамоты?
----  Вот и зазнался. Перехвалил я тебя.
----  Чего ты от меня добиваешься? – напрямую спросил Петр Иванович. – Если по справедливости, то в хлораторной мне вообще нечего делать. Ставь туда приказом специалиста, с него и спрашивай.
 
----  О! – саркастически протянул Крючков. – Пятый разряд, а в двух вентилях запутался.
----  Знаешь… - Петр Иванович уже плохо себя контролировал. – Переводи на первый! И пошел ты!
  Еще более грубые слова готовы были сорваться у него с языка, но он совладал с собой, развернулся и пошел прочь.

    Крючков весь багровый крикнул вслед:
----  А ну, вернись!
   Рябцев остановился, медленно повернулся  к начальнику и членораздельно повторил:
----  Да, пошел ты!
---- Стой! – крикнул начальник участка, но Петр Иванович уже не оборачивался, а Александр Ильич остался стоять возле ворот.

     Рябцев шел домой и думал, что этот крутой разговор обязательно вылезет ему боком. Он уже размышлял, куда направить шаги в поисках новой работы. Он думал о том, что и Крючкову не очень-то приятно работать в капиталистических условиях, что и он в любой день может потерять рабочее место, что капитализм выбивает из работника не только социалистическую безответственность и безалаберность, но и дух коллективизма, что девиз капитализма: «Разделяй и властвуй» действует в руднике уже во всю мощь.

    Рябцев ждал результатов, но начальник участка вдруг смягчился, стал предупредителен с ним и даже пошел на примирение. Через несколько дней Рябцеву и всей бригаде пришлось переставлять огромный двигатель в насосной блока фильтров. На небольшом отдыхе после установки двигателя Крючков неожиданно начал высказываться:

---- Мужики, не надо обострять отношения в коллективе. Все мы люди. Тут недавно мы с Петром Ивановичем поспорили, но нельзя все воспринимать в черном цвете.
     Петр Иванович понял, что слова эти предназначались для его ушей и тоже сделал шаг навстречу:

----  Зато теперь будем жить дружно.
    Потом Крючков продолжил примирительный разговор, специально зашел в компрессорную и долго говорил о результатах всего очистительного процесса. По его словам выходило, что очистные висят тяжелым грузом на шее рудника. Петр Иванович чувствовал, что Крючкову хочется заговорить о недавней ссоре, но не может начать. Петр Иванович помог, прервав лекцию о сточной воде:
----  Ты извини меня, Александр Ильич, - погорячился я в то утро.
----  Да и я тоже, - признался Крючков. – Ну, а зачем же ты меня на три буквы-то послал?

---- Я такого не говорил, - отрёкся Рябцев. Он понял, что начальник участка в самом деле вышел тогда из себя и плохо помнит подробности ссоры. Петр Иванович представил себя на месте Крючкова и сделал вывод, что и ему было бы оскорбительно слышать от подчиненного то, что он сказал. Рябцеву стало жаль Крючкова, он устыдился.

----  Прости, Александр Ильич, и за слова, и за случай в хлораторной. Действительно я, как первоклассник вел себя возле дозатора, Наверное, стар стал.
   На этом и закончилась ссора двух начальников, бывшего и настоящего. Но Рябцев понимал, что Крючков едва ли оставит это дело без последствий, и надо будет ухо держать востро.