Моя бабушка

Моя бабушка, Романова Анна Алексеевна, пережила двух царей, Ленина и Сталина, Хрущёва… Родилась Аня 21 июня (по новому стилю) 1891 года в селе Великое, которое находилось недалеко от Андреаполя. Её родители Алексей Романов и Екатерина Романова имели 4 детей: старшая Анюта, Алексей, Евдокия и Фёдор. Бабушкин отец сплавлял лес по реке Западная Двина, так он зарабатывал деньги для содержания своей семьи. Бабушка рассказывала, что когда отец возвращался с заработка, в доме был праздник. Отец всегда приезжал с подарками жене и детям. Однажды он привёз Анюте красивые ботиночки из красной кожи. Пришла соседка посмотреть на обновку и пошутила: «Ах, какие красивые ботиночки у Ани! Вот возьму их себе!» И Анюта от страха потерять папин подарок спать ложилась, положив ботиночки под подушку… А потом в семье случилась беда. Алексей Романов, перегоняя лес по реке в холодную пору, упал с плота в воду, сильно простудился и умер от воспаления лёгких. Прабабушка Екатерина  Акимовна овдовела, осталась одна с четырьмя детьми. Старшей Анюте было 8-9 лет… Для семьи настало трудное время бедности и нужды.
Бабушка вспоминала об этом так:


«Мама стала искать работу. Стирала бельё у чужих людей, работала в поле, но за свой труд получала гроши. Какой хлеб мы ели? Мама покупала у нищих корочки хлеба и сухари, которые перед обедом размачивались тёплой водой. В те времена нищие ходили по богатым домам и просили остатки чёрствого хлеба, всё это потом продавалось за небольшую цену бедным семьям. Мне приходилось выполнять всякую домашнюю работу, т.к. мама уходила из дома рано утром и возвращалась поздно вечером. Я же, бывало, уберу избу, подмету полы, прополю грядки в огороде. К вечеру нагрею в печке котёл воды, налью тёплую водичку в корыто и перемою младших братьев и сестру, а потом постираю их одежонку, а ребят посажу на тёплую печку. К маминому приходу сварю картошку в мундире. Мама придёт домой усталая, а у нас везде чисто, тепло, дети в порядке и ужин готов! И мама хвалит меня за помощь»
Чтобы как-то помочь бедствующей семье плотогона, господа Кушелевы предложили (а может быть, их кто-то об этом попросил…) работу в своём Андреапольском доме старшей Анюте Романовой. Так моя бабушка появилась в семье Кушелевых. Я полагаю, что не случайно господа Кушелевы решили помочь семье моей бабушки. Моя прабабушка Екатерина Акимовна когда-то была кормилицей одной из дочерей Кушелевых. Думаю, что это была младшая дочь Римма. А получилось это так. Надежда Павловна Кушелева не кормила грудью свою малышку. Почему? Вероятно, не было молока, или же, как это было принято в те времена в богатых семьях, к грудным детям приглашали кормилицу. Так вот, для маленькой барышни кормилицу искали долго, так как оказалось, что молоко не каждой кормящей женщины подходило для слабенькой девочки Кушелевых. У прабабушки Екатерины в то время был свой грудной ребёнок. Её приглашали в дом Кушелевых покормить Римму. Девочке подошло (понравилось!) молоко простой крестьянки, и тогда мою прабабушку оставили кормилицей господского ребёнка. Кормилица должна была быть чистой, аккуратной, опрятно одетой женщиной. Ей не полагалось заниматься грязной работой и тяжёлым физическим трудом. Её хорошо кормили. А от неё требовалось одно – вовремя и досыта кормить грудью барского ребёнка. Следили за тем, чтобы кормилица не расстраивалась и не переживала, иначе пропадёт молоко! И прабабушка Екатерина  скучала от безделья в доме господ, просила даже, чтобы ей дали какую-либо лёгкую работу. Тогда ей разрешили работать с женщинами-белошвейками, которые у Кушелевых шили постельное бельё. Когда барышня Римма подросла, кормилица Екатерина вернулась в свою семью. Но вот судьба прабабушкиного маленького сыночка оказалась печальной – он  умер, вероятно от того, что его не докармливали, от того, что ему было плохо без мамы…


Так вот, узнав, в каком бедственном положении находится бывшая кормилица их дочери, господа Кушелевы приняли участие в судьбе Екатерины и её детей, забрали старшую девочку, т.е. мою бабушку Аню, работать в свой дом. Первое время она выполняла всякую домашнюю работу, что поручали ей старшие. Думаю, что Анюта была толковой и расторопной девочкой, и Кушелевы пообещали, что возьмут её с собой в Петербург на зиму. Но оказалось, что девочка была неграмотная! Не умела ни читать, ни писать. Тогда Кушелевы оставили девочку в Андреаполе и велели её матери  непременно отправить Анюту в школу, что и было выполнено. Моя бабушка окончила 3 класса  церковно-приходской школы. Училась она очень хорошо, каждый класс заканчивала с похвальным листом. Потом, спустя много лет, когда девочка Анюта стала моей бабушкой, она рассказывала мне и другим своим внучкам (моим двоюродным сёстрам) стихотворения, которые она когда-то учила в школе. То были стихи Пушкина и Некрасова. Мы с сёстрами старались сесть к бабушке поближе, прижаться к её коленям и с замиранием от страха слушали уже известное нам стихотворение Пушкина «Утопленник» – «Прибежали в избу дети, второпях зовут отца. «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!»» Потом мы, бывало, задавали бабушке вопрос:
– Зачем утопленник стучался в окно и пугал мужика?
Бабушка объясняла нам этот случай примерно такими словами:
– Это был не мертвец, а совесть мужика, мучавшая его за свой дурной поступок.
– Почему дурной, бабушка? Ведь не мужик же утопил этого несчастного человека. И что надо было делать мужику?
– По христианскому обычаю утопленника надо было похоронить, а мужик не выполнил свой долг, вот его и терзала совесть.
Так бабушка преподала нам, маленьким девочкам, нравственный урок. Каждый человек волею судьбы может оказаться в таких условиях, когда наступит для него момент исполнения своего долга перед людьми. Не сделаешь то, что должно – станет очень стыдно и страшно при воспоминании о своём неблаговидном поступке.
И еще помню, с какой грустью в голосе читала бабушка стихотворение Некрасова «Несжатая полоса». Тогда Анна Алексеевна уже была малоподвижной из-за парализованных ног. Слова поэта о больном пахаре, которому «моченьки нет» выйти в поле и убрать урожай, бабушка, конечно же, относила и к себе, сожалея о том, что она теперь уже ничем не может помочь семье, хотя руки, привыкшие к труду, могли бы еще поработать…


Рассказывала бабушка и библейские истории, а также рассказы о святых, что запомнила она из школьных уроков Закона Божьего. Но поскольку во времена моего детства советским школьникам нельзя было не только читать, но и слышать о Библии, бабушка называла свои повествования «сказками». Одну из них,  историю о Николае-Чудотворце  в бабушкиной интерпретации «Сказка про бедную семью и богатую семью»,  я знаю до сих пор.
И еще помню, как мои бабушка и мама наставляли меня в детстве:
– Относись к людям так, как тебе хотелось бы, чтобы люди относились к тебе!
Но это же слова из Библии! (Новый Завет. От Матфея святое благовествование. 7 гл. стих 12) «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.»


Когда Анюта Романова стала прислугой в доме Кушелевых, ей поручали выполнять разную домашнюю работу. Конечно же, старшие, да и сама госпожа Надежда Павловна, следили за тем, чтобы задание было сделано хорошо и правильно. Так, например, бабушка вспоминала, что когда она мыла полы в комнатах, барыня приходила посмотреть на результат уборки, брала шпильку, проводила ею по мокрому полу и, показывая девочке на грязную серую полосу, говорила: «Видишь, Анюта, грязно! Надо перемыть!» И Аня перемывала полы до чистоты. Строго? Но справедливо…
Бабушка никогда не жаловалась, что господа Кушелевы как-то наказывали её, молоденькую прислугу, или обижали чем-либо. Но если барыня иногда была строга и придирчива к Ане, то в семье Кушелевых у девушки был защитник. Один из сыновей Кушелевых, не знаю точно кто, Андрей, Сергей или Борис, говорил своей матери, Надежде Павловне: «Не смей Анюту обижать!» Об этом мне неоднократно рассказывала бабушка. Кажется, это был тот из сыновей, кто потом погиб в I мировую войну. Барыня очень переживала и плакала о погибшем сыне.


В Петербурге Анюта Романова служила горничной у молодых барышень Людмилы и Риммы. За свою работу в господском доме Аня получала какие-то деньги, которые передавала своей маме и младшим братьям и сестре. Но какие-то небольшие суммы у неё оставались на личные расходы. И как тратились эти деньги? Из рассказов бабушки знаю, что ей было интересно читать газеты, и она покупала себе дешёвую газету под названием «Копейка» (ровно столько и стоила эта газетка!) А читала бабушка свою газету под кроватью! Кровать была высокой, покрытая покрывалом, из-под которого почти до самого пола спускалась узорчатая белая занавеска (так раньше было модным застилать кровати). И вот Анюта забиралась под кровать с газетой и, притаившись, чтобы никто не отвлекал от чтения, прочитывала свою «Копейку» от первой до последней странички.
В семье Кушелевых в Петербурге часто бывали гости. Собиралось светское общество, в котором принято было говорить на французском языке. Молодые барышни Людмила и Римма учили французскому языку свою горничную Анюту. Например, они просили её: «Пойди и скажи по-французски маме (т.е. Надежде Павловне, которая в это время была занята гостями): –  Госпожа, маленькая  мадемуазель хочет чаю!»


Барышни Людмила и Римма учились в Смольном институте благородных девиц.  В течение учебного года воспитанницы Смольного института проживали в пансионе учебного заведения, домой их отпускали по большим праздникам и на каникулы. Девочки, конечно, скучали по своим семьям, и поэтому родственникам и домашней прислуге разрешалось в определённые дни и часы навещать воспитанниц. Вероятно, приезжали к своим дочкам и господа Кушелевы. И вот бабушка рассказывала, что ей тоже приходилось бывать в Смольном институте у Людмилы и Риммы. Для этого ей нанимали извозчика, и горничная Анюта с двумя корзиночками, в которых были домашние гостинцы для барышень Кушелевых, отправлялась в Смольный институт.
Надо сказать, что горничная Аня Романова пользовалась доверием господ Кушелевых. Бабушка рассказывала, что ей иногда приходилось отвозить по указанному адресу пакет с определённой суммой денег. Чтобы выполнить поручение и передать пакет адресату, Анюта опять же с извозчиком путешествовала по улицам Петербурга.
Как выглядела моя бабушка в пору своей молодости? Фотографий тех времён у меня нет. Они не сохранились, а может быть, их и не было совсем… Из  воспоминаний бабушки знаю следующее. Госпожа Кушелева Надежда Павловна, бывало, говорила горничной Анюте Романовой:
– Вот ты, Аня, девушка простая, из крестьянской семьи, а какая у тебя чудесная фигура, словно выточенная!
Конечно, девушке было лестно это слышать. Бабушка говорила о себе, что до замужества она была тоненькой, стройной, среднего роста, носила толстую косу и была очень подвижной, ловко выполняла любую домашнюю работу.


В доме у Кушелевых был хороший повар, но он имел слабость к спиртному и иногда бывал так сильно пьян, что не мог готовить. И в такие дни горничная Анюта приходила на помощь и работала на кухне. Получалось у неё неплохо и даже вкусно, т.к. господа оставались довольны её обедами. Кто научил Аню готовить? Да всё тот же повар. Молоденькая горничная приглядывалась к его работе, интересовалась, как готовить то или иное блюдо. Повар посвящал Анюту в секреты кулинарного искусства. Как оказалось, бабушка была способной ученицей. Однажды повар исчез – то ли умер от пьянства, то ли ему отказали в работе. Эта история как-то не запомнилась мне из бабушкиных рассказов. А готовить на кухне стала Анюта Романова. Впоследствии, в советские 30-е годы умение хорошо готовить помогло бабушке найти в городе Великие Луки работу в столовой. Сначала её приняли помощницей повара, а через несколько лет (перед войной) бабушка была уже шеф-поваром офицерской столовой воинской части.


В каком году бабушка выходила замуж, я точно сказать не могу… Её старшая дочь Татьяна родилась в январе 1914 года, и было тогда бабушке 22 с половиной года. Бабушкин жених Пётр Алексеевич Зенкевич (мой дедушка) должен был проживать с родителями в Великолукском уезде. Его отец Алексей Иванович Зенкевич был потомком обедневшего белорусского дворянина Флора Леонтьевича Зенкевича, приехавшего в Великолукский уезд из Витебской губернии в 1837 году. Зенкевичи имели небольшую усадьбу на хуторе Печки Серебряницкой волости (ныне это Куньинский район Псковской области.) Бабушка познакомилась со своим женихом в Петербурге. Пётр Зенкевич был мастеровым, в Великих Луках изучил сапожное дело и поехал в Петербург на заработки. Он шил сапоги на заказ. После венчания молодым предстояло переехать в Псковскую губернию и жить с родителями мужа. Кушелевы не препятствовали замужеству Анюты. В их доме Аня готовилась к знаменательному событию в своей жизни. Кушелевы помогли ей собрать приданое. Ведь рядом не было ни мамы, ни других близких родных… И приехала будущая родственница – золовка Клавдия Зенкевич. Она помогала Ане шить постельное бельё для приданого. На это время Кушелевы разрешили Клавдии пожить в их доме. Когда Клава увидела, в какой богатой семье и в каких хороших условиях живёт и работает Аня (у неё была своя отдельная чистая комната, были хорошие вещи, которые ей дарили Кушелевы за честный труд), тогда будущая бабушкина золовка спросила с удивлением и тревогой:
– Анюта, неужели тебе не жаль оставлять такую хорошую жизнь?! Ведь у нас в деревне ты будешь всего этого лишена!
Но бабушка, как видно, очень любила своего Петра, с ним хотела создать семью, устроить дом, растить детей. Так вот и стала моя бабушка Анюта Романова Анной Алексеевной Зенкевич. На этом закончилась её служба у господ Кушелевых. Со своим мужем Петром она отправилась в новую жизнь, увозя с собой приданое в двух больших плетёных корзинах с крышками…


Как в дальнейшем сложилась бабушкина судьба? Были у неё семейное счастье и радости, но рядом шагали тревоги за мужа, детей. Было большое горе потери 12-летнего сына Жени. В доме Зенкевичей был достаток, добытый трудом, но случались и большие утраты… Бабушка родилась, выросла и стала замужней женщиной в царской России. А потом пережила смутное революционное время, гражданскую войну и разруху в стране, несправедливую кампанию коллективизации и подозрительные 30-е годы, а потом было военное лихолетье. И надо сказать, что бабушке в жизни сопутствовала удача. Это происходило потому, что бабушка была добрым, отзывчивым человеком, умела ладить с людьми, к ней с уважением относились соседи, подруги, товарищи по работе. А уж свои родные и подавно любили тётю Нюту (так ласково звали её племянники мужа, дети его сестры Клавдии).
Я знаю это не только по рассказам других, я же помню тёплое и сердечное отношение родных к моей бабушке, когда она, будучи тяжело больной, жила в нашей семье свои последние годы жизни. Умерла Анна Алексеевна Зенкевич 8 ноября 1968 года в возрасте 77 лет.


Моё детство прошло рядом с бабушкой. Мы вместе с нею читали мои детские книжки, или же бабушка пересказывала мне доступными для ребёнка словами содержание взрослых книг (так я познакомилась с книгой Э. Войнич «Овод»). Бабушка научила меня шить, вязать, мы вместе с нею по выходным пекли пирожки! Бывало, что бабушка забирала меня из детского сада, и мы шли в кино на сеанс в 17 часов, чтобы посмотреть новый фильм, а потом обсуждали его. А еще бабушка любила рассказывать о своей жизни, ну а я, верно, была хорошим слушателем. И так повелось, что я часто просила:
– Бабушка! Расскажи, как раньше люди жили!
Когда я подросла, и мне было лет 14-16, мы часто беседовали с бабушкой о старине, о довоенной жизни. О Кушелевых бабушка рассказывала охотно, но несколько сдержанно. Я не знала и не могла даже представить, что дворянская семья Кушелевых занимала высокое положение в российском обществе XIX-XX века.
О том, что некоторые члены большого семейства Кушелевых общались с императором Николаем II, мне стало известно только после моего приезда в Андреаполь летом 2003 года на встречу с правнучкой Кушелевых Ольгой Сергеевной Соловьёвой.
Анна Романова служила у дворян Кушелевых и жила в их доме в Андреаполе и Петербурге более 10 лет. Полагаю, она понимала, что её господа являются в царской России высокопоставленными людьми. Но спустя много лет, уже в годы советской власти, бабушка благоразумно не вспоминала этот факт и вообще не вела разговоры на тему, кто такие были господа Кушелевы. Анна Алексеевна называла их помещиками, которые дали ей в своём доме работу с хорошими условиями проживания. По настоянию Кушелевых Анюта, девочка из крестьянской семьи, училась в школе и стала грамотным человеком. В их доме она приобщилась к культуре и многому научилась. Я помню, что бабушка всегда много читала – газеты, журналы, которые выписывала наша семья, а также русскую классику. На столе возле бабушкиной кровати всегда лежала какая-нибудь толстая книга. Бабушка всегда охотно слушала музыку по радио. Моя мама говорила, что в молодости бабушка хорошо пела, у неё был хороший  слух и приятный голос. В семье Кушелевых бабушка была обучена хорошим манерам, знала какие-то фразы на французском языке. В их доме Аня Романова освоила кулинарное искусство, она умела красиво накрыть стол и любила принимать гостей. Бабушка умела достойно вести беседу с разными людьми, находила общий язык с многочисленными родственниками и их друзьями. Помню такой факт – подруги моей старшей двоюродной сестры Риты доверяли нашей бабушке свои сердечные секреты и просили у неё совета. Любили и уважали Анну Алексеевну её зятья. Первый муж старшей дочери Татьяны был военным. В первый месяц войны он очень вовремя отправил в эвакуацию своих детей и тёщу, тем самым спас их жизни. Через несколько дней после их отъезда из  Великих  Лук наш город  заняли фашисты. Второй муж, Гукасьян Аршалуйс, армянин по национальности, был учёным, он разводил новые сорта винограда в южном Казахстане. В 1951 году на курорте он познакомился с тётей Таней (она овдовела в 1949 году) и затем приехал в Великие Луки, чтобы просить у Анны Алексеевны руку её дочери Татьяны.
Мой отец, Евгений Петрович, без каких-либо возражений принял в наш дом бабушку, когда у неё пошатнулось здоровье. Было это в 1958 году. Мы жили тогда в благоустроенной, но однокомнатной квартире, в которой нашлось место бабушке. «Перевози к нам маму!» – так сказал отец моей матери. Свою тёщу папа всегда называл «мамой». Бабушка прожила в нашей семье до последних дней своей жизни.



Так вот, бабушка вспоминал господ Кушелевых вроде бы и простыми словами, но как-то по-доброму, по-домашнему, что у меня появился интерес и сочувствие к этой семье. Помню, как я спрашивала у бабушки:
– Как же сложилась судьба Кушелевых после революционных событий и гражданской войны? Жив ли сейчас кто-нибудь из них?
Бабушка, бывало, отвечала вздыхая:
– Революция да войны многих раскидали в разные стороны. Неизвестно, кто погиб, а кто остался живым…


В 90-ые годы прошлого (XX) века я обратилась с просьбой к своей тётушке Татьяне Петровне Зенкевич (она носит свою девичью фамилию, хотя дважды была замужем) написать воспоминания о своей жизни. Ей есть что рассказать!  И тётя Таня просьбу мою выполнила. В 1994 году я получила от неё толстую тетрадь воспоминаний. Потом были и письма, в которых тётушка отвечала на мои вопросы. В тётином повествовании о её детстве есть эпизод, посвященный встрече с Кушелевыми в советское время.
Итак, из письма Татьяны Петровны Зенкевич, 23.04.94., г. Николаев, Украина.
«Из некоторых рассказов мамы можно сделать вывод, что Кушелевы её любили, они ей делали подарки, даже я помню некоторые её блузки, как мама после стирки специальными щипцами плоила оборки. …  У неё (в доме Кушелевых) была своя комната.  … Господа на зиму уезжали в Петербург и забирали с собой маму… Маму научили обращению самых необходимых слов по-французски, когда у них были гости. Сыновья господ обращались с ней вежливо, не приставали к ней, это я подслушала разговор её с тётей Маней. У одного из сыновей жена не знала по-французски, и когда за столом стали говорить по-французски, он встал и вышел из-за стола. О многом говорит тот случай, когда мы уже в советской России в начале 20-ых  годов поехали в Андреаполь в деревню проведать бабушку, то нас  (меня и Женю) мама свела к Кушелевым, они в это время обедали, на столе стояла картошка и свежий огурец, разрезанный на 4 части. Мама часто вспоминала этот огурец, сочувствуя их положению. Маму они встретили как родную, с поцелуями. Мама привезла им сливочное масло и что-то другое. У Людмилы был мальчик пяти лет, и нас отправили с ним в соседнюю комнату играть игрушками, а госпожа Надежда Павловна и Людмила остались разговаривать с мамой. Потом они нас проводили. Вот всё то малое, что я запомнила, и что мне рассказали.»


P.S. Этот рассказ о бабушке я написала в 2004 году для Андреапольского краеведческого музея по просьбе его директора. Музей интересуется материалами о жителях Андреаполя в разные годы истории города, основанного дворянами из рода Кушелевых.