Онли или Таких больше нет
- У Орджоникидзе - сердце, - заметил в сторону Полевой, продирая глаза расческой, - бросился он, значится, с сердцем - то спасать доцента с горы и рухнули они оба в пучины секретности скоровысранного мифа героических памфиловцев, удерживающихся за туловище чахлой " Березки ", именуемой на львовщине " Каштаном ".
- Не каштаном, - требовательно пристукнул масонским перстнем о вздрогнувший лоб Полевого Маресьев, небрежно забрасывая ноги на ломберный столик, - а Каштанкой.
- Она же - тетка племяннику Темуджина, а у него было три яйца ! - выкрикнул с места граф Орлов, зачесывая волосы назад оглоблей.
Открылись истины бездн сира Невтона, порождающего целесообразно довольных правосознанием Платонов, различающих себя дислокациями. Первый - с улицы Платанов, вторый - под капотом грузовика прячется, третий - угощается трухой жизнедеятельности короедов - древоточцев внутри книги Сократа, придуманного Лужковым, а он - внимание ! - выращивал пчел.
- Но вылуплялись из коконов лишь осы, - как знающий гудел Маресьев, трепеща раскинутыми руками в прокуренном воздухе Зала всех Концертов, преисполняясь ненавистью к родной речи, - а из последнего кокона явился людям испытатель Толбой Какенакки верхом на стафилококке коронных междометий. И распух уклад, и загустели усы, и повисли сопли замерзшим водопадом из ничего не стоящих слов и слов, опять самозамыкаясь в блевотном болотце болливудской чепухи. Где Станкевич ? - закричал Маресьев ужасно.
- Берет Варшаву через Львов, - отрапортовал молодцеватый граф Орлов, оглушительно гракхнув носом.
- Ох, - застонала Феклуша Толстая, очучиваясь там по обету перед Дитушкой, первой осознавшей всю говнообразность мыслепомыслов "там ", - а вот, помнится, поминается святцами момент встренутости Кондратом Панкрата, это вот к чему ?
- Это старина, - снизошла к родне через бастардность фуфлового советского аристократа тетя Таня Толстая - Веденеева, убаюкивая зловещего младенца будней Будьмо Фашиствующего, скоропридуманного болливудскими делаварами постепенности и степенности, раздающих ордена лукошком посмертно, хорошо хоть Кадырову и Михалкову успели, чего не скажешь о вводившем в блудняк руководство Коминтерн Зорге, проявившимся алкоголизмом, развратом и непозволительной близостью к семейству посла Оттса Уаттса Калабашкина, уже выкатываемого колоссальной говенной кучей на Джомолунгму рукотворимости, наспех и зряшно воздвигнутую под бодрящие дух хлопки газов посреди столицы идиотической родины всякого Якова и Шумурдякова, откуда даже такая мандавошка, как Ландер, и то давно свалила. Города - героя Москвы, разумеется. Между прочим, тоже посмертно.
- Чо там с толстым партизаном ? - гневно вопросил Маресьев, как Бэримор подозревая, что любого опойку без нижних конечностей в Союзе прозовут именно так, а не Бэримор, чьим уделом будут военруки и физкультурники.
- Обдумывает ситуацию, - невнятно ответил Полевой, протертыми оглоблей глазами замечая минующих их сходнячок нечестивцев чисто для своих сухопарого мужчину в латах и маленького медвежонка, меховым шариком катящегося за громыхающим стальными поножами приятелем.
- Герцог Лотарингский и Пох, - хватаясь братской рукой за трепещущее плечо Полевого высказался Плечевой, запрятываясь среди страниц невероятных приключений лопоухого дезертира Чонкина, тоже, мать вашу, подозревающего рождаемость у гнусной старушки - десантницы очередного евреёнка, что накормит говнецом неприхотливости незадавшуюся блондинку, много лет назад изгнанную из " Хауз оф дримз " за ради психики.
- И где мы ему блондинку возьмем ? - картинно развел ногами Маресьев, забыв об опытности опытнейшего Полевого, ибо ( шикарное словечко ! ) знал Полевой о существовании единственной диагональной, что родилась и щеголяла до семнадцати годков белизной, пока не поняла, что быть блондинкой - как минимум стремно. И именуют оную Дитой фон Тиз. Чего никому не желаю, так как даже страшно становится при обычаях руссiян обезьянствовать, не умея конкурентно вообще ни х...я.
Свидетельство о публикации №221090901202