Неизбежность

Этюд № 6

Неизбежность

Место действия: Средневековая Европа, крупный город, рыночная площадь.

Действующие лица:

Маркиз Жилардо, один из организаторов заговора против королевской власти. Молод, амбициозен, дерзок и отчаянно глуп. Авантюрист.

Палач Жульен, авторитетный палач-универсал, специализируется на всех видах казни, но предпочитает классический романский меч. Среднего возраста. К людям относится исключительно как к способу заработка, так как крайне корыстен и жаден. А работа палача великолепно оплачивается из казны. Также ему часто приплачивают родственники приговорённых, чтобы работа была сделан быстро и безболезненно. И достаются вещи казнённых. Плюсом частые командировки по городам и весям, так как мастеров его уровня очень мало и они постоянно загружены работой.

Барон Вальц, мистический персонаж. То ли ангел, то ли демон. То ли плод воображения.

Неизвестная немногословная фигура без лица, облачённая в бардовый балахон. Сама Смерть.

Государственный распорядитель-глашатай

Массовка: архиепископ в карете, многочисленные зеваки, стража, королевский посыльный, рабочие-каменщики, что-то латающее на верхотуре одного из зданий, окружавших площадь.

Прямо на мостовой, в центре круга из стражников с алебардами, на коленях стоит молодой человек в холщовом рубище со связанными за спиной руками. Лицо его отнюдь не печально, а скорее истерически весело. Он улыбается и похохатывает. Рядом, положив ему руку на плечо, стоит невысокий, но крепкий бородатый румяный палач с бегающими злыми глазками. Лицо своё он не скрывает. Другой рукой он крепко держит за рукоять меч, положив его себе на плечо.

Глашатай, зычным поставленным голосом зачитывает приговор, стоя на большой деревянной пивной бочке:

- Такого то числа такого то года, досточтимый королевский суд  в составе высокочтимого судьи графа Н., судебного секретаря М., обвинителя маркиза Б, защитника Т. и многочисленных свидетелей при заверении святейшей церкви, рассмотрел:

«Обвинение в государственной измене и мятеже в отношении заговорщиков из числа дворян и мещан-приспешников. Установил, что маркиз Жилардо был не просто рядовым участником сего препозорнейшего действия, а одним из главных организаторов. Сие утверждено показаниями свидетелей и подмётными письмами, которые были найдены у обвиняемого. Наказание – смерть. Из королевской милости колесование с отрубанием конечностей заменено ему на казнь посредством отрубания головы».

Глашатай сделал театральную паузу, и артистично прокашлявшись, громогласно подытожил:

- Славься, славься наш всемилостивейший богобоязненный Его Королевское Величество!

В этот момент приговорённый громко расхохотался, да так, что зеваки охнули от изумления. По толпе прошёл ропот и обсуждение. «С ума сошёл, ш-ш-ш-ш», «Обезумел от страха, ш-ш-ш-ш…», «Дьявол в него вселился, точно! На короля то руку поднять….ш-ш-ш….», «Иностранный шпион…ш-ш-ш….».

Маркиз разошёлся так, что палачу пришлось немного его встряхнуть, чтобы привести в нормальное состояние.

Палач Жюльен, наклонившись, громко зашептал в ухо осуждённому:

- А ну, прекратите паясничать! Примите достойно свою участь. Не хватало, чтобы вы тут представление устроили!

Жилардо, сквозь смех:

- А что вы мне больше, чем отрубание головы сделаете, милейший?

Жюльен, сжав крепко плечо маркиза, да так, что тот скорчился от боли, раздражённо:

- Вы же дворянин, ведите себя достойно! Могу быстро и без боли, а могу промахнуться слегка, чтобы помучился подольше. Что выбираете? К тому же страшно неудобно будет перед вашими благочестивыми родственниками. За вас целых пять луидоров дали, чтобы чётко исполнить. Но если будете неподобающе себя вести, то….

Спокойное и деловитое описание его участи измеряемой в практической плоскости, кажется, привело маркиза к осознанию реальности. Он побледнел и задрожал.

Пара хмельных барабанщиков вразнобой забили в свои потрёпанные барабаны.

- Пора месье…- тихо сказал Жульен и потащил за шкирку враз обессилевшего Жилардо на помост к переносной деревянной плахе в виде небольшого аккуратного чурбачка, которую он предусмотрительно всегда возил с собой в повозке. Со своим инструментом всегда комфортней работать, считал он, а потому дорожил этим старинным предметом. Досталась ему она по наследству от отца-палача. В своё время тот изготовил её из прочного столетнего прованского дуба. Вечное дерево! От времени и частого использования плаха отполировалась как сталь, но приобрела коричнево-ржавый оттенок. Хотя после каждой экзекуции Жульен старательно отмывал её, но кровь успевала впитываться частично в дерево в местах, где меч или топор соприкасался с ним.

Перед плахой Жилардо упёрся и неожиданно завопил в толпу:

- Последняя молитва! Дайте помолиться! Святое право!

Палач схватил его за длинные волосы и злобно зашипел в ухо:

- Ты же отказался от священника и участия церкви?! Письменно! Нет!? Сказал, что презираешь их. Так какого рожна теперь скулишь? Потерял своё право! – и собрался было свалить его уже на плаху и отрезать широким острым ножом голову, если будет трепыхаться, наплевав на дополнительный гонорар. Уж слишком стал бесить его этот прощелыга. Но толпа начала скандировать и орать на него:

- Молитва! Молитва! Покаяние! Законное право! Дай помолиться палач! Последняя воля!

Жюльен оглядел толпу и, заметив, как из богатой повозки сбоку выглянул и кивнул ему архиепископ, отпустил приговорённого, и слегка буцкнув ногой, бросил недовольно:

- Давай уж, помолись, коль святое право… Пять минут, не больше.

Справа от помоста за действием внимательно наблюдала фигура в бардовом балахоне с накинутым капюшоном. Лица её не было видно. Отчего возникало ощущение, будто сама Смерть присутствовала здесь, скрепляя свершаемое. Впрочем, на фигуру никто не обращал внимания, словно ее и не было. Но Жилардо отчётливо ее видел, как и палач. Палач уже давно привык, что казни часто сопровождают неясности, чудеса и странные фигуры, поэтому и сейчас видел это, но не придавал значения. А вот Жилардо никак не мог оторвать взгляда от незнакомца, и даже стоя на коленях и неистово молясь всем подряд, пристально смотрел на фигуру.

- Господи, спаси и помоги! Не дай умереть мне сегодня! Я не хочу, не хочу, не хочу, не хочу-у-уу! – истерично подвывал маркиз, трясясь всем телом. Животный ужас и ощущение неизбежности поразили его, мощной волной смыв разом его удаль, лихость и отвагу. А ведь буквально пару минут назад он вёл себя насмешливо и дерзко. Теперь же он выглядел жалко и ничтожно. От него несло липким страхом и мочой, которая обильно пропитала его исподнее.

- Всё готов отдать, на всё готов, даже в монастырь готов на веки вечные! – выл маркиз, не отрывая взгляда от фигуры в балахоне. Та стояла не шелохнувшись. Неожиданно к помосту, словно не замечая плотную толпу и окружающую действительность, элегантной походкой подошёл высокий импозантный господин благородной наружности. Он был облачён в лиловый бархатный камзол богатого кроя. Голова его, несмотря на моду и приличия, была непокрыта. Лицо его было гладко выбрито, а абсолютно голый череп блестел в лучах полуденного солнца. На указательном пальце правой руке сверкала массивная золотая перчатка. Он лёгким поклоном приветствовал загадочную фигуру в балахоне, словно давнего знакомца, и широко улыбнувшись, обратился к маркизу:

- Ну, полноте, милейший! Не всё так плохо. Даже перед лицом Смерти надо сохранять приличия. Вы же благородного, а не подлого сословия. Какой пример вы подаёте этим скотинам? Не гоже, не гоже…

Маркиз преодолевая ужас и тошноту, удивлённо ответил:

- Э-э-это Вы мне?

Толпа в это время замерла, как выключенный механизм. Лишь фигура в балахоне шевельнулась и переместилась ближе к ним.

- Вам, вам, милейший маркиз!

Тот не зная, что сказать, ляпнул, уже более уверенно:

- Что …Вам угодно…э-э??

- Это мне что угодно? Ха-ха-хе! А Вы - нахал, милейший! Вы же сами чуть не кричите до небес, что хотите жить! Спишем это на Ваш шок.

- Э-э-э, а Вы кто, простите?

Внезапно фигура в балахоне заговорила глухим голосом, от звука которого хотелось превратиться в невидимку, или куда-нибудь поскорее исчезнуть:

- Он – проходимец, кормящийся лёгкой добычей. Хотя и говорит всем, что пришёл помочь. И что имен его не счесть.

Лысый, повернувшись к фигуре, раздражённо бросил:

- И снова здравствуйте! Может, хватит порочить уже меня и мою честь? Каждый раз - одно и тоже. Ну, хватит! Признайте, что в последнее время я всё время Вас обхожу. И счёт растёт в мою пользу, в нашу пользу. А вы лишь потом вынуждено выполняете предначертанное. В удобное для нас время и удобным способом.

Та ответила тем же глухим без эмоциональным голосом:

- Мне всё равно. Считаетесь Вы и вам подобные. Мне важно лишь моё предназначение. Вы же даёте людям ложную надежду и лишь отсрочиваете неизбежное. Рано или поздно я всё равно исполню свою функцию. Просто уточните для молодого человека, что по Вашим контрактам я исполняю с особой жестокостью и грубостью. Сейчас же у него есть шанс уйти легко и с достоинством.
 
Маркиз растерянно переводил взгляд с одного на другого, не зная как реагировать. Лысый раздражённо махнул рукой в сторону фигуры и деловито обратился к нему:

- Значит так, милейший. Кратко для информации. Эта загадочная фигура – сама Смерть. Точнее её ипостась в виде Ангела смерти или судьбы. Азраил его величать. Хотя у них там имён тоже не счесть. Легион, хе-хе. Я же представитель, хм-гм…несколько иной стороны. Даже другой философии. Некогда, впрочем, вдаваться в подробности. Если хочешь жить, пожить еще…какое-то время, может даже долго, то… Просто скажи вслух всем, что ты со мной и принимаешь мои условия. Подробности потом. Подпишешь бумаженцию маленькую и всё. Давай уже! Давай! А то Смерть тут стоит и ждёт. А тебе я чувствую, ох, как хочется жить?!

Маркиз перевёл взгляд на фигуру. Оттуда веяло холодом и …сыростью. Сырой землёй, с примесью гнили. Фигура молчала. Лишь под капюшоном вспыхивали небольшие огоньки, как кошачьи глаза во мраке в свете лампы.

Жилардо вновь затрясся мелкой дрожью.

- А, вы…кто такой всё-таки???

Лысый немного приосанился и, широко улыбнувшись, довольно произнёс:

- Собственной персоной, барон Вальц! И как правильно заметил …Азраил, это одно из моих имён. Но мне оно больше всего нравится. Бароооон!!! Как звучит! Выше только…сиятельство и высочество. Но…рассчитываю скоро стать сиятельством, хе-хе…

Азраил его глухо прервал, проворчав из-под балахона:

- Всё! Время вышло. Либо он твой, либо палача. Моё-то время в любом случае наступит.

Маркиз суетливо бросил:

- Я с Вами барон! С Вами! Страшно хочется жить!

Барон Вальц хлопнул в ладоши:

- Правильный выбор, месье! Жизнь прекрасна и удивительна, особенно если с нами по пути! – и повернувшись к ангелу Смерти, подмигнул ему, - Вот так! Снова Вас обошёл.

Фигура ничего не ответила, лишь издала звук, похожий на ухмылку.

Барон вскочил на помост и приобняв маркиза протянул ему мятый кусок пергамента. Там было что-то накалякано непонятными буквами или рунами.

Маркиз немного смущённо бросил:

- Что это?

- Не берите в голову, милейший. Пустые формальности. Можно сказать прошение о помиловании. Подмахни, потом разберёмся. Главное спасти тебя сейчас от кровавого палача.

Жилардо взял протянутое бароном перо и собрался уже поставить подпись, как внезапно спросил:

- А как же …ангелы. Бог и прочее? Почему они не здесь? Я же столько ему и им молился?

Вальц скривился, как от зубной боли и раздражённо ответил:

- Ты же знаешь, бог повсюду. Он везде. Считай я за него здесь. Его…гм-хм, представитель. Да и правила соблюдены. Святое право выбора. Выбор же есть, Азраил или я. К тому же некоторые его ангелом считают. Ты же Ангел, месье Азраил? - прокричал фигуре Вальц.

Азраил не ответил.

- Короче подписывай, маркиз живо, время истекло! – и, схватив ладонь Жилардо, Вальц ткнул ее в пергамент. Маркиз испуганно поставил какую-то закорючку. Вальц облегчённо выдохнул и, помахав пергаментом Азраилу, спрятал его внутрь камзола.

- Всё, Жилардо! Сейчас тебя отпустят.

- Э-э-э…. А что дальше? Что мне делать?

- Живи, маркиз! Живи и наслаждайся! Придёт время, я приду за своим. Вместе, хе-хе, с ним, - и кивнул в сторону Азраила, - А пока, пока я пойду. Много дел.

Жилардо суетливо схватил его за рукав камзола.

- А может ещё и…богатства бы мне  и власти? А то поиздержался, карточные долги и закладные, да еще этот заговор потешный последнее вытряс. А род мой захудалый, кроме имени ничего и нет.

- Ну…ты наглец! Пользуешься моментом. Я тебя из лап Смерти спас, а ты еще и денег просишь, - Вальц удивлённо посмотрел на Жилардо и через секунду улыбнулся своей широкой холодной улыбкой, - Имя - это уже богатство. Тем более такое знаменитое аристократическое. Так что оно тебя прокормит мой друг! Твоя главная закладная вот она! - и достав из-за пазухи пергамент, он помахал им у маркиза перед носом. Спустя мгновение барон растворился в застывшей толпе.

Картинка ожила. Толпа зашумела на все лады. Палач схватил маркиза за волосы и потащил к плахе. Тот истошно заорал:

- Эй, ты что!!?? Отпусти! Я же договорился!

Палач на секунду остановился и рассмеялся:

- Меня только никто не уведомил!

Внезапно, рассекая лошадью толпу, к помосту подъехал королевский посыльный, и передал какой-то свиток глашатаю.

Тот сделал знак палачу, и быстро развернув свиток, прокашлялся, и громогласно зачитал:

- Его королевским величеством объявляется полное помилование осуждённого маркиза Жилардо! Вновь открывшиеся обстоятельства позволили установить его невиновность! Полное помилование! – И глашатай продемонстрировал толпе и палачу свиток с королевской печатью. Палач недовольно отпустил маркиза и громко пробурчал: «Деньги не верну…Форс-мажор».

Толпа замерла на мгновение, а затем недовольно загудела и засвистела из-за отмены такого представления. Полетели камни и палки. Посыльный что-то прошептал на ухо глашатаю и тот, усмиряя гнев толпы прокричал:

- Вместо казни маркиза будет проведена экзекуция целой банды разбойников и убийц! Их уже везут в повозке из городской тюрьмы. Все пятеро, среди них одна молодая девка, будут удушены веревкой на ваших глазах поочередно нашим маэстро палачом! – и он указал на Жюльена. Тот  не растерялся и поклонился толпе. День обещал быть прибыльным. В голове он уже считал барыши за массовую казнь. Да еще за такую сложную и тяжёлую.

Толпа довольно зашумела и захлопала в ладоши. Зрелище обещалось даже интересней, чем отменённое.

Маркиз растерянно оглядевшись по сторонам, спрыгнул с помоста, и никем не преследуемый, быстрым шагом направился с площади в сторону кабацкого переулка. Для начала он хотел напиться и забыть всё это. В душе постепенно нарастала радость и облегчение. Он даже начал насвистывать незатейливую мелодию себе под нос. В это время на близлежащей крыше рабочие, с интересом наблюдавшие за происходящим на площади, раздосадовано обсуждали случившееся. Отсюда с верхотуры им не было слышно почему отменили казнь и что продолжение следует. Один из них с досады сильно стукнул молотком по куче массивных камней, приготовленных к укладке. Один из камней от удара выскочил и полетел вниз в переулок, по которому как раз шёл маркиз Жилардо. Камень угодил ему прямо в темечко, свалив наповал на мостовую. Из головы сразу натекла большая лужа тёмной крови. Рабочий поглядел вниз, и заметил, как к распластанному телу идёт странная фигура в балахоне. Фигура остановилась и поглядела вверх, рабочий испуганно спрятался за парапетом. 

Спустя минуту возле тела стояли уже две фигуры. Это был потрясённый барон Вальц и Азраил. Барон с неподдельной злобой выдавил из себя:

- Как же так?? У меня ведь договор, Азраил? Это…невозможно…

Под капюшоном Азраила вспыхнули два синих огонька и он глухо, но с некими нотками удовлетворения ответил:

- То, что случилось – неизбежность. Судьба. Ты можешь сказать, что форс-мажор и этим оправдаться там у себя. Ну, а Смерти всё равно. Я всегда прихожу вовремя. Не важно, что ты там думаешь насчёт счёта и прочего.

Барон Вальц раздражённо достал пергамент из камзола, и, швырнув на труп, исчез в тенях переулка.

Ангел Смерти глухо ухмыльнулся. Мёртвые глаза Жилардо удивлённо смотрели в синее небо.

Конец

февраль-июнь 2021
ilay