Звезда по имени Саша

       Существует легенда, будто однажды Создатель споткнулся о камень и рассыпал кулек со звездами. С тех пор место это зовется Ташкент (что значит «каменный город») и славится оно талантами.
       Одна из звезд, что рассыпал Господь над нашим городом, носит звучное имя Александр Файнберг.  Но чего этот божественный избранник был абсолютно лишен, так это звездной болезни. Вот такой парадокс получается.

       С Сашей Файнбергом меня познакомили известные ташкентские журналистки -Ольга Федоровна Кружилина и Галина Александровна Чебакова. Они создали в газете «Ташкентская правда» «приют для талантов». Туда все чаще стал   наведываться известный поэт. 
       А когда в середине 90-х газету возглавил Аъло Махсумович Ходжаев, то под Файнберга отдавались уже целые полосы.
       Будучи блестящим публицистом и поэтом, Ходжаев прекрасно понимал, кто такой Александр  Файнберг, высоко ценил и уважал его.
       Ходжаев, Чебакова и Кружилина сыграли огромную роль в судьбе не только газеты, но и русскоязычной журналистики Узбекистана. Их уход из редакции обескровил «Ташкентскую правду», она поблекла. Равноценной замены им не нашлось. Очень жаль!
       Я работая рядом с этими людьми и под их руководством. Могу подтвердить, что газета без них осиротела.
       Так что с Сашей Файнбергом нас сблизила ностальгия не только по тем временам, но и по тем именам.

       Саша был уже генералом в литературе, когда мы познакомились. Автор нескольких сборников стихов, сценариев к фильмам, он стал известен далеко за пределами Узбекистана.
       После блестящих переводов на русский   Алишера Навои, публикации своих поэм, вольных сонетов и удивительно проникновенных стихов я смотрел на него влюбленными глазами снизу -вверх. Это его сперва страшно забавляло, а потом стало, по-моему, раздражать
      -Какой я для тебя Александр Аркадьевич! - выговаривал он мне не раз. – Зови меня просто Саша

       Честное слово, как на духу, до сих пор не пойму, за что я был удостоен такой чести, но горжусь этим безмерно.

       Впрочем, цену себе Саша знал, с дружбой ни к кому не навязывался, был избирателен и панибратства не терпел.
       Я стал свидетелем, как в одной компании он очень популярно, на русском народном, объяснил какому-то разбитному малому, в чем между ними разница.

       Работа в секретариате газеты ненормированная, дел всегда невпроворот. Только сдашь один номер, а на подходе уже другой – бесконечная цепная реакция. Заходя в секретариат, Саша всегда шутил надо мной:
      -А, царь Кащей над златом чахнет!
 
       Надо сказать, что при всей своей огромной занятости Аркадьич успевал жить очень насыщенной жизнью. Старался не пропускать интересных выставок. концертов, просмотров, посиделок с друзьями, встреч с читателями, диспутов… 
       Мне никак не удавалось существовать в таком ритме, во многом приходилось себе отказывать.
       Однажды, выслушав мое очередное объяснение, почему я не пришел на вечер бардовской песни, куда он меня пригласил, Файнберг рассказал притчу.

       В поезде в одном купе оказались священник и бизнесмен. Бизнесмен сразу начал работать с документами. Священник посмотрел на него, подумал, потом говорит:
     — Сын мой, а не прогуляться ли нам до вагона-ресторана, посмотреть, что в меню?
     — Нет, батюшка, не голоден я.
       Священник идёт в ресторан один. Через час возвращается довольный и улыбающийся, в руке несёт бутылку дорогого коньяка.
     — Сын мой, а не отведать ли нам этого пятизвёздочного напитка?
     — Нет, батюшка, простите, не пью.
       Священник наливает себе полстакана коньяка, смакуя, медленно выпивает. Вытирает губы, выходит в коридор. Через пятнадцать минут заходит обратно.
     — Сын мой, через одно купе от нас две молодые миряночки едут. Может быть, заглянем к ним в гости, побеседуем о высоком?
     — Нет, батюшка, я женат, да и с документами мне работать надо.
       Священник берёт со стола бутылку коньяка, выходит. Возвращается уже под утро, довольный, как мартовский кот.
       Бизнесмен, который всё это время работал, поднимает на него глаза.
     — Скажите, святой отец, как же так? Я вот не пью, не курю, блюду свой моральный облик. Работаю как вол. Неужели я неправильно живу?
       Священник вздыхает.
     — Правильно, сын мой, но зря…

       По-моему, это очень точно характеризует Аркадьича. Он любил жизнь во всех ее проявлниях. Ханжества на дух не переносил.

       Общались мы с ним довольно часто. 
       Примерно раз в полмесяца в моем редакционном кабинете раздавался звонок, и знакомый голос хрипел в трубке:
      -Мишаня, привет! Это Саша Файнберг.
       Звонил он всегда с предложением «поддержать молодых да ранних». 
       Это значило, что Саша подготовил к публикации подборку стихов никому неизвестного автора, сопроводив ее очень коротким представлением.
       Например. «Запомните это имя. Есть основания предполагать, что со временем он не раз   по-хорошему удивит нас своими стихами. А.Файнберг». 
       Пароля «А.Файнберг»  было за глаза достаточно  для того, чтобы пропустить на газетную полосу никому неизвестного поэта. Но Саша считал нужным «шепнуть на ухо», почему важно именно сегодня поддержать именно этого автора.  И делал он это очень сочно, вкусно, азартно.

      -Саш, а почему ты эти слова не напишешь? - спрашивал я его всякий раз. - Почему отделываешься скупыми рекомендациями?

     - Рано, боюсь сглазить. Пока и трех строчек хватит, - пояснял он. - Но ты должен знать больше. Проверишь потом, может я ошибаюсь.

       Проработав в «Ташкентской правде» четверть века, из которых шестнадцать лет в секретариате, я никогда не видел, чтобы  Мастер так трепетно относился к творчеству молодых авторов, как это делал Александр Аркадьевич Файнберг.
      Он пестовал их, вводил за руку в широкую читательскую аудиторию, поддерживал, рекомендовал…  Причем, все это совершенно бескорыстно.

      Заведующим отделом культуры в нашей газете долгие годы работал Валентин Борисович Вильчик, человек энциклопедических знаний.  Несомненно, он был на   своем месте.  Но что-то у них с Сашей не сложилось. Так бывает.
      Валентин Борисович, мягко скажем, не очень жаловал «будущих гениев», отдавая предпочтение уже известным именам. Это очень огорчало Сашу и дало ему повод рассказать мне как-то свою очередную притчу

       Одной женщине приснилось, что вместо продавца за прилавком в магазине стоит Господь
      -Боже! Это ты?!
      -Да, я, - ответил Бог
      -А что у тебя можно купить?
      -Все! - был ответ
      -Тогда дай мне, пожалуйста, здоровье, талант, любовь, успех и богатство.
       Бог улыбнулся и пошел в подсобку за заказанным товаром. Вскоре он вернулся с небольшой коробочкой, которую протянул покупательнице.
      -Это все?! - воскликнула женщина
      -Да, - ответил спокойно Бог. - Разве ты не знала, что у меня продаются только семена?

       Блестяще рассказав байку в лицах, Файнберг резюмировал:
      -Вот и вы хотите, как та женщина, получить все и сразу.  А зернам помочь прорасти надо!»

       Саша никогда никого не поучал.  У него начисто отсутствовал менторский тон. Он был очень афористичен, говорил намеками, а там – понимай  или не понимай.
      
       Аркадьич  не делился со мной своими планами, мы с ним никогда не говорили о творческом процессе.  Но однажды он, неожиданно, признался:
      -Будто антенна вдруг какая-то включается и идет поток, только успевай записывать. 
       После этих слов я окончательно уверовал, что Саша был посредником, через которого Создатель общался с нами.

       Из 33 букв русского алфавита он каким-то непостижимым образом  складывал удивительные  строки полные глубокого смысла и дивной красоты.

       По-моему, с помощью это самой божественной антенны он улавливал и притягивал к себе талантливых молодых авторов, которых лелеял и пестовал до последних дней своей жизни.

       Саша оставил огромное творческое наследие, много своих «крестников» в литературе. но вот после него почему-то никто не звонил в редакцию и не предлагал поддержать «молодых да ранних». Жаль!

       Я скучаю по тебе, Саша Файнберг – звезда, которая будет светить еще очень-очень долго!