Долги Жорки-обжорки

Семейный совет был в разгаре. Отец, Андрей Иванович, стоял держась за сердце. Мало того, что вложились в квартиру, пролетели, а деньги неизвестно вернут ли. Все в долгах.
Так еще сынок, Жора, проблем добавил, займов столько набрал, что... ну не выплатить им, не с чего.

Вот, стоит, примолк. При взгляде на единственного отпрыска Андрей Иванович заскрежетал зубами. Его жена, Ольга Олеговна полулежала в кресле с полотенцем на лбу. Несчастная женщина вообще не понимала, как жить дальше. Хотели улучшить жилищные условия - взамен пшик. Да еще и сын удружил, ввязался в историю.

Жорик, темноволосый, с глазами, как бусинки старался слиться со стеной, но у него это мало получалось.

Только теперь он понял весь ужас положения. А как отдавать-то то, что брал на себя? И дернул его леший связаться с этим Костей. "Денег легких срубим, все у нас будет, бери давай!".

Он и набрал под дикие проценты. Только ничего не получилось, прогорели они.

Это вначале казалось: вот-вот и пойдет от денег отдача. Жорик даже вспоминать не хотел, во что ввязался. В результате - ни денег, ничего. Только долги, растущие как на дрожжах с каждым днем. Он долго мучился, но потом решил открыться родителям.

Жорику было 25 лет. Зарабатывал он немного. В вечную кабалу залазить не хотелось. Думал, попросить у мамы с папой, чтобы все отдать, а с ними потихоньку расплачиваться. Но... у них нет. Совсем.

И только один человек в данной ситуации был спокоен. Баба Граша или баба Груша, как привыкли называть старушку домашние с легкой руки Жорика. Шустрая старушка 90 лет. Она в этот момент читала газету, прихлебывала чай из блюдечка и пыталась еще что-то в планшете поглядеть. Бабушка умела это делать.

- Как же ты все освоила-то? Я вот как вижу этот экран да картинки рябящие, ничего не понимаю! - удивлялась ее соседка, баба Зина.

- А что? Ничего сложного. Я в молодости и на станках работала, и машины грузовые водила. Все умею. А уж это, ничего, разобралась. Мне Жорка помог! - отвечала баба Груша.

С внуком у них была своя особенная, трепетная дружба. Когда малыш только начал разговаривать, он никак не хотел называть бабушку именем "Граша" и произносил "Груша", при этом звонко смеялся. Родители пробовала переучивать, но бабушка сказала:

- Как нравится - пусть так и зовет.

И стала с той поры "баба Груша". А Жорика дома звали изредка "Жорка-обжорка". Вспоминая тот случай, когда он съел мешок конфет и мучился потом, бедняга. Конфеты были надежно спрятаны, но Жорик, проявив чудеса изобретательности, их обнаружил.

Они были обычной семьей. В меру ссорились, жили, строили планы. А потом глава семьи решил приобрести жилплощадь на юге. И вроде бы и дом построен, и все хорошо. А потом раз - его под снос. Что-то там не заладилось. Семья была в полном унынии. Денег пришлось занимать, думали потом квартиру тут продать, переехать, с долгами рассчитаться. По-другому вышло. И неизвестно, вернутся ли теперь еще вложенные средства. А тут еще Жорка...

- Мать! Ты хоть скажи свое веское слово! - Андрей Иванович обиженно запыхтел, глядя в сторону бабы Груши.

- Смотри, сынок, что делается! Вон сколько домов смыло. А тут что пишут... Тюленей обижают. Мучают. И выбрасывают. Жестоко это. А тут надо же... - начала баба Груша.

Но сын ее перебил.

- Мам, какие тюлени? Ты не понимаешь, что у нас творится? Квартира пропала, по ходу. Куда мы все собирались. Этот гаденыш натворил дел, и зачем ты на свет только родился? Живут люди без детей и мы бы прожили! - бессильно выкрикнул Андрей Иванович.

От этих слов Жорка весь съежился.

- Сынок, прекрати истерику. И панику. И перед сыном извинись, это что за слова? Не родился, придумал тоже, ишь, умник, завыступал! - баба Граша отложила газету и строго посмотрела на семью.

Андрей Иванович сразу стушевался. Она была главой, его мать. Умная, справедливая, сильная. Одна воспитала пятерых детей. Его в том числе. На путь наставляла. Все правильно делала. А он не смог. Упустил своего.

- Я перед ним извиняться не буду. Это он у нас прощения должен просить, в ногах валяться, - отрезал Андрей Иванович.

- Папа... Так я и так просил. И прошу. Пап, послушай, - Жорик пробовал подойти к отцу, но тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

Баба Груша встала, подошла к внуку. Седые волосы уложены вверх, заколоты блестящим гребешком. Платье в мелкий цветочке. Кольцо на пальце. Неуловимый аромат роз. Бабушка любила духи, которые так пахнут. Жорка сглотнул, посмотрел на старушку. Прижал к себе, заплакал.

Та постояла минут пять. А потом произнесла:

- Все ошибки можно исправить, господа хорошие. Если только человек, который их совершил, больше никогда не повторит. А простить можно, Андрюша. Даже нужно. На первый раз. Будет уроком - отлично. Нет - все, бесполезно дальше. У нас семья. Я ее разрушать из-за денег не дам. Ты, внучок, больше в такую дрянь не полезешь? - вскинула голову к Жорке бабушка.

- Не... Никогда. Да я... Я если бы знал... - начал он.

- Что за дурак! Вам, молодым, все сразу надо, да? Как дружку твоему, Семке. Живет в общаге, питается лапшой, ходит в рваных кроссовках, зато машина под окнами крутая. В кредит. На нее и работал, понтовался ездил. Пока не разбил. И что теперь? Пьет, отдавать нечем. Лезете, все и сразу охота. Красивую жизнь. Да не бывает так! По доходам надо жить! Вся эта мишура, для кого? Что ж ты натворил, сын? - Андрей Иванович схватился за голову.

- Жора, пойдем-ка со мной. До магазина сходим, - сказала баба Груша.

- Мам, так мы тут думаем. Какой магазин? Что там тебе приспичило? - завозмущался Андрей Иванович.

- Тортик охота. С грибочками, кремом, - заулыбалась старушка.

- Какой тортик... - начал тот, но потом махнул рукой.

Мать упрямая, все равно по-своему сделает.

Бабушка и внук ушли. Будущее казалось Андрею Ивановичу унылым и безрадостным. Планы рухнули, жизнь почти закончилась. Он мельком глянул на жену, которая только вздыхала да охала. А так хотелось поменять место жительства, квартирка там у моря...

- Хватит ходить как Наполеон по плацу! - крикнула Ольга Олеговна.

- Что-то Жорка с мамой задерживаются. Пойду я. Магазин в пяти минутах. Где этот торт грибок! - Андрей Иванович накинул куртку и выбежал.

В магазине ни матери, ни сына он не нашел. Их телефоны не отвечали. И вот тут-то внутри все похолодело. Да, он переживал из-за денег. Долги, Жоркин необдуманный поступок. А тут вдруг как подумал, что не увидит их больше, откуда только такая мысль глупая взялась?

- Мам, сынок. Вы только найдитесь! Куда ж вы делить? Не могли же куда-то их забрать, Господи ты Боже мой, - метался по микрорайону Андрей Иванович.

Он мысленно надавал клятв. Что никогда не попрекнет больше Жорку. И матери слова поперек не скажет. И черт с ней, с квартирой той. Только бы семья вся в сборе была. Когда обессиленный пришел домой, все были за столом. Ели торт с грибочками. Жена сняла свое полотенце и смеялась. Жорка улыбался. А мама опять что-то смотрела в планшете, на ходу ковыряя ложечкой в тарелке.

- Вы это... Чего это не отвечали, - только и смог вымолвить Андрей Иванович.

- Андрюша! Смотри! Домик у моря. Пожалуй, это лучший вариант, чем квартира. Сад какой. И красотища. Давай его купим, - баба Груша показала сыну фото.

Он молча смотрел на красивый дом, утопающий в зелени, цветах. Море неподалеку. Хотел спросить, мать издевается или как? Но вспомнил клятву. Рот открыл и закрыл тут же. Смолчал.

- Пап. Ты прости. Никогда больше так не сделаю. Все простите. Если бы не бабушка. Хорошо, что я больше ничего не должен, - прошептал Жорик.

- В смысле, не должен? Ты ж говорил про 400 тысяч! Причем тут бабушка вообще? - всплеснул руками Андрей Иванович.

- Пап, так мы долг-то погасили. Вот недавно. Весь, - улыбнулся Жорик.

Глядя на сияющие лица родных, Андрей Иванович даже им готов был поверить. Хорошо, предположим, мать что-то скопила. Но не такую сумму. Потому что она помогала им вкладываться в ту злополучную квартиру, да и так деньги свои тратила, а не в кубышку складывала. Нереально.

- Сынок, тортик попробуй! Чего ты такой смурной? - баба Груша приветливо махнула рукой.

- Мам, вот давайте, не надо. Не могу понять, что стряслось-то? Чего вы все такие довольные? Дом мне этот все показываешь. Издеваешься, что ли? Да мы на квартиру еле наскребли, еще должны. А тут дом. И долги этого шалопая. Ну сумасшедший дом! - вздохнул Андрей Иванович.

- Все правильно. Погасили. Часть я дала, было. А остальное Аристарха деньги. И на дом тоже его. Который купим, - баба Груша снова уткнулась в планшет.

- Какого Аристарха? - только и смог ответить Андрей Иванович.

- Аристарх, мой... добрый друг, назовем это так. Он меня любил очень. Давно. Но я уже замужем была за твоим отцом, ты родился. Он уехал потом. Пять лет назад мы встретились. Прости, Андрюша. Твоего отца я любила тоже. Но встреча с Аристархом... Я старая, он немолод, но сердце билось и так... хотелось любить. Думала, к нему поеду. Хоть на закате лет поживем немного. А он... не дождался меня. Деньги эти пять лет назад и оставил мне. Я брать не хотела. У него же тоже семья. Но он настоял. Сказал: "Используешь в крайнем случае, если таковой наступит. Если нет - девай куда хочешь". Думаю, этот самый случай у нас наступил, - и баба Груша устало посмотрела на стену.

Там висел ее портрет. Взбитые светлые локоны, белозубая улыбка, огромные глаза, кружевное платье. Все домочадцы взглянули туда тоже. И словно увидели юную девушку, которую любил всю жизнь неведомый им Аристарх. Их любовь прошла мимо. Но этот совершенно незнакомый мужчина только что спас всю их семью...

- Баб, а ты... скучаешь по нему? - спросил Жорка.

- Скучаю. Он хороший был человек, благородный. Настоящий рыцарь, таких сейчас нет. Расскажу потом про него побольше. Есть вечность. Там и увидимся с Аристархом. Я поблагодарю его от всех нас, - произнесла баба Груша.

Они действительно купили домик у моря. И переехали туда. Никогда Жорка больше не ввязывается в сомнительные авантюры.
Ольга Олеговна ухаживает за розами. Андрей Иванович любит неспешно погулять по берегу со спаниелем, которого завел недавно. Думал, как назвать? Решил, пусть будет Аристарх. Любит его.

А баба Груша просто неспешно живет. Находит радость в каждом дне. Любит свою семью. А как же иначе-то? Вместе и все трудности преодолимы.
И ошибки надо прощать, и плечо подставлять, и поднимать обеими руками того, кто упал. Не бывает солнечной погоды на все годы. Есть и тучки, и дожди, и грозы. Но все преодолимо, когда рядом родные люди...