Трудный выбор

В журнале "Студенческий меридиан" за 1989 год я прочитал произведение, которое сейчас никак не могу найти на просторах интернета.

Я решил восстановить текст по памяти. Вот, что получилось.

Если у кого есть оригинальный рассказ, отправьте ссылку. Буду безмерно благодарен.


Её любили трое парней: Козявин, Симаков и Крохин.

Три парня бегали за ней по пятам и боролись за право первенства.

Ей это очень льстило. Однако у каждого из них, наряду с достоинствами был свой недостаток.

Про Козявина можно сказать, что это был спортивного вида парень. Накачанное тело завораживало её каждый раз, когда она ходила с ним на пляж. Но, фамилия...

Симаков был очень умный, работал программистом и получал по тем временам немало. Но всю картину портили его большие уши, которые он прятал под кепкой, но они всё равно выбивались из под кепки и хлопали её по щекам, когда они с Симаковым целовались.

Крохин был самым желанным из всей троицы. Он был поэт и посвящал ей самые лучшие стихи. Но у него были кривые ноги. И ещё он очень сильно и дурно смеялся по поводу и без. И это её очень сильно огорчало.

Однажды она случайно назначила свидание одновременно всем трём молодым людям.

Первым пришёл Козявин. Вторым постучался в дверь Симаков, но увидев, что место занято каким-то культуристом, рисковать не стал и благополучно ушёл.

Когда она уже лежала в постели с Козявиным у неё в голове мелькнула мысль: “Я целуюсь с Козявиным…” и ей стало плохо.

- Уходи, - сказала она.

- Почему? - не понял Козявин. И чуть не плача повторил: - Ну почему-у-у-у?!

- Уходи! - крикнула она.

Когда Козявин ушёл, она позвала в окно Симакова, который не успел уйти далеко.

Она потеряла сознание, когда уши Симакова начали хлестать её по щекам.

А потом все услышали громкий дурной смех - это Крохин бежал по району на своих кривых ногах и дико смеялся. У него была истерика.

Она вышла замуж за Козявина. У них родился сын. Я встретил их недавно, гуляющих в парке, мы перекинулись парой фраз, вспомнили студенческие годы, а она стояла и заботливо поправляла на сыне кепочку, из-под которой выбивались непослушные большие уши...