Алёна - школьная молодость

Случилось это давно. Как говорят в народе: когда бабушка сама внучкой была. Шестидесятые годы прошлого века. В то время в советских школах создавались специализированные классы на базе девятых. В школах открывались математические, гуманитарные и даже медицинские классы.

Наш 9"А " был задуман и создан с педагогическим уклоном. Выпускники нашей школы получали среднее педагогическое образование. Поступить учиться в такой класс можно было только после серьезного и строжайшего собеседования с директором школы. Желающим учиться необходимо было иметь очень приличное свидетельство об окончании восьмого класса.

Класс 9"А" получился сборным. Мы пришли из разных школ. Несмотря на неплохие оценки в свидетельствах, подготовка к дальнейшей учёбе у нас было разная, отношение, как к учёбе,так и к жизни тоже было разное. Жили мы в разных районах Москвы. Кто-то в Нагатино, кто-то на Варшавке, Юля Кальянова добиралась на уроки из Зюзино. Светлана Малова жила в Коньково. Объединяло нас одно – мы все мечтали получить педагогическое образование и работать в школе. Среди нас были два будущих директора школы и два завуча. Марина стала комсомольским работником. Тоне суждено было поработать лет тридцать директором ПТУ. Из наших мальчишек и девчонок получились учителя. Настоящие. В школе нам не только передали знания педагогики, нас учили жить и работать честно, по совести.

Конечно, не все стали учителями, но все мы всегда принимали самое активное участие в бурной жизни нашей страны. Какие бы спуски и подъёмы в ней не происходили. А тогда в 60-е мы спешили навстречу своему будущему. Старательно учились, крепко дружили, отчаянно влюблялись.

Преподавали в школе опытные учителя, кандидаты педагогических наук, работники райкома комсомола. Уроки проходили не просто очень интересно, они проходили замечательно. Учителя наши да и мы сами были ещё очень молоды, любили жизнь, верили в славное будущее своей прекрасной страны. Одни учили охотно, увлечённо, другие учились самозабвенно. Говорят, что усердие всё превозмогает. Мы очень старались.

Алёна не вошла, она буквально ворвалась к нам в класс на уроке алгебры. Девушка резко открыла дверь, громко спросила:

– 9 "А"?

Получив утвердительный ответ, в момент оказалась за свободный партой. Ничего не объясняя, достала учебник, дневник, тетрадь. И молча приготовилась слушать учителя.

Класс к тому времени был уже укомплектован. Её появление нас несколько озадачило. Но скоро удивление прошло. На уроках Алёна внимательно слушала, записывала, на разовые вопросы учителей отвечала чётко, толково. Неразговорчивая, сосредоточенная на чём-то своём, на переменах она держалась поначалу в стороне. Высокая, с тоненькими, длинными косичками, причём очень тоненькими, она обычно стояла в коридоре у стены. Огромные очки старательно прятали её синие глаза. Её поведение всегда и во всем было без погрешностей.

Первый раз на уроке Алёну вызвал к доске учитель истории. Тему Алёна раскрыла уверенно, полно. Говорила очень громко. Видимо, волновалась. Учитель истории – кандидат исторических наук Александр Николаевич – выслушал Алёну внимательно. Затем очень тактично указал на допущенную ошибку. Он объяснил, что в учебнике на этот вопрос был дан совсем другой ответ.

– Я не читала учебник. Простите, пожалуйста. Я потеряла его месяц назад. То, что сейчас говорила – мои размышления. Я так думаю, – отчеканила она.

– За то, что не читала учебник, к тому же умудрилась его потерять месяц назад, но не удосужилась взять учебник в библиотеке или, на худой конец, купить в книжном магазине нужно поставить единицу. За ответ полный, за желание и умение самостоятельно мыслить, думать, анализировать – 5. Садитесь.

После урока журнал Александр Николаевич отнёс в учительскую. Мы никогда не узнали какую оценку получила Алёна за честный ответ. Но с того дня и до самого окончания школы, она стала любимой ученицей учителя истории.

Со временем Алёна осмотрелась, подружилась с Инной и Тамарой. Девочки были серьёзные, старательные. В классе они выделялись степенностью, миролюбием. Они ни с кем не ссорились, никогда не вступали в споры. Мне тогда казалось, что ей с ними не столько интересно, сколько спокойно. Тогда мы не знали, что жила Алёна с больной мамой и пьющим отчимом, который будучи постоянно пьяным, не всегда давал выспаться семье по ночам.

А через месяц в классе появился ещё один новый ученик. Настоящий красавец – Славик Соколов. Вспоминая события тех лет, как сейчас, вижу его перед собой: высоченный кривляка, глаза чёрные, как уголь, ресницы длинные, как у девочки. Не понравился он мне. Показался несерьёзным каким-то. Но юноша оказался не только кривлякой-красавцем. Как выяснилось на уроках физкультуры, он был отличным спортсменом. Раза два Слава защищал честь нашей школы на спортивных городских соревнованиях и очень удачно. Чем и привлёк внимание девчонок всей школы К тому же, Слава активно занимался на уроках педагогики и психологии. Часто вступал он с преподавателями в дискуссии, готовил доклады, упрямо и порой очень настойчиво отстаивал своё мнение, если оно не совпадало с мнением учителя. Практику же в младших классах он пропускал или по-другому сказать – прогуливал. Зачем, почему он учился в педагогическом классе? Так и осталось для всех нас загадкой.

Его сном, его мечтой было море. Мы, городские подростки, большинство которых из рабочих семей, не имели о море никакого представления. Конечно, видели много раз море в кино, но не могли коснуться его руками, искупаться в нем, побрызгаться морской водой. Мы тихо, без болтовни восхищались волшебной, как нам казалось, мечтой Славика о море. Какое оно море? Какое? Долго это для многих из нас оставалось вопросом.

С появлением в классе Славы Алёна изменилась сильно, будто мир для неё перевернулся на все 180 градусов. Она перестала слушать учителей на уроках, меньше общалась с девочками – Тамарой и Инной. Она слышала, видела только Славика. Мы переговаривались шутили, немножко сплетничали по этому поводу. Осуждения или завести с нашей стороны не было. Скорее сочувствие. Надо отметить, что класс со временем стал не только дружным, но и очень доброжелательным по отношению друг к другу. От чего это зависело? Окружение было такое. Люди в школе работали добрые, светлые.

В день его рождения, перед уроком химии весело и шумно класс в полном составе поздравил Славу Соколова с этим замечательным событием. А Алёна робко положила на парту Славика свой рисунок:

– Возьми. Это – акварель. Постарайся быть счастливым, моряк! Удачи тебе и всегда исполнения твоих желаний.

Мы все хотели увидеть её рисунок. В этот день мы впервые узнали, что она рисует. Володя Петров быстро стал передавать рисунок ребятам из рук в руки. Критики не было. Было восхищение. На рисунке кипело, бушевало море. Море, которое сама художница никогда не видела. Слава растерялся. Он забыл даже сказать волшебное спасибо, которое мы уже были готовы услышать.

Он же как-то тупо посмотрел на Алёну. И вдруг неожиданно для всех прозвучало его:

– Что ты мне глаза мозолишь? Зачем надоедаешь? Какая же ты вредная, навязчивая девчонка!

Класс остолбенел.

– Слава ты круто взял. Не туда попал, не горячись, – остановил его Володя.

– Черепаха зайцу не товарищ! Так говорит народ. Надоела! – резко ответил Слава. – Надоела она мне. Всё ходит и ходит за мной. Теперь ещё этот рисунок. Зачем он мне? Почему?

– Не шибко гони, дружок! – заступился за девушку Витя Гордеев.

– Ну, и щипаный же ты гусь. – с удивлением промолвила Вера Желтова.

Сейчас я думаю, что Алёна была для Славы малой частицей 9 "А." Не больше. Добрая, непохожая на других девочек, да ещё с двумя жиденькими косичками – она не отводила от него синющих глаз. Сразу же после слов Славы убежала девушка из класса. Свет померк для неё. Всё стало, как в дыму. Все ломалось и рвалось. Вслед подруге Тамара тихо произнесла старую бабушкину пословицу: "Одно сердце страдает, другое не знает".

Мы видели, что предметом его обожания была Вера Желтова. Симпатичная, уверенная в себе девушка со светлыми, почти соломенными волосами, которые крупными кольцами спускались на плечи ( её часто ругали за это учителя). Она умела модно одеваться, носить красивые прически. Вера была большой мастерицей показать себя так, что не только наши одноклассники, но и ученики старших классов пытались ухаживать за нею. Дружила ли она со Славиком когда-нибудь? Не знаю. Не помню. После ссоры Славы с Алёной наши девчонки охладели к нему. Как рукой сняло пелену с глаз. А Вера вообще всегда отдавала предпочтение старшим парням. Совершенно естественная и не обсуждаемая никем из девочек-подростков ситуация.

К зиме в школе открылся новый кружок – "Азбука Морзе". Вел его учитель физики. Молодой, увлечённый морем человек. В большинстве своём в кружке занимались мальчики седьмых – девятых классов. Славик Соколов записался в кружок одним из первых. На большой перемене, после математики Алёна заговорила со мной:

- Помоги. Инна и Тамара в литературном объединении занимаются. Они обе на литературе помешаны – Лермонтов, Цветаева, Роберт Рождественский и другие современные поэты. Это их всё. Я сама Ивана Тургенева люблю. Классика. Обожаю. Особенно "Отцы и дети". Ладно. Не в обиде дело. У каждого свои увлечения и интересы. Помоги. Пойдём со мной заниматься в кружок "Азбука Морзе" В школе недавно открылся. Вход со двора. Первый этаж. Помнишь? Там ранее кладовка была. Пойдёшь? Вместе веселей.

– Алёна, Зачем тебе какой-то Морзе? Не понимаю. Ты в изобразительном кружке занимаешься. Тебе там нравится. Я знаю. До позднего вечера сидишь. Всё рисуешь, рисуешь Да и мне твой Морзе как-то по-барабану. Я собралась к девчонкам в литературный. Стихи написала, – не задумываясь, ответила я подруге. С геометрией у меня большая беда. Может быть в четверти двойка. Понимаешь. Это пересдача. Какой Морзе?

– Прошу тебя. Очень надо. Стихи пиши сколько хочешь. Пиши, если пишется. Никто не запрещает. Услышь меня, – Алёна опустила глаза.

Услышала ли я её? Скорее почувствовала своим, тогда ещё ни кем не больным, сердцем. И содрогнулась от девичьей отчаянной боли. Она полюбила. Она хотела быть рядом со своим любимым. Что в этом удивительного? Нам было по 15 лет.

"Морзе"... Все эти точки и тире не вызывали у меня никакого интереса. Они также, как и геометрия, раздражали меня своей точностью и скрупулёзностью. Алёне же, Славику, другим мальчишкам с девчонками занятия эти были по душе. Ребята спешили туда сразу после уроков. Подолгу оставались и после окончания занятий. Мне же терпения хватило недели на две-три. Решив, что Алёна права – каждому свой жребий – я постепенно перестала посещать надоевшие занятия. К счастью моему, этого уже никто не заметил.

Алёна и Славик до летних каникул занимались вместе. Все давно о ссоре забыли. На занятиях часто по-дружески Славик помогал Алёне. После окончании занятий они вместе, весело болтая, шли до остановки трамвая. Она ехала в сторону Даниловки, а он в сторону Нагатино. Казалось всё должно было перейти в хорошую крепкую дружбу. Вот только не зря говорят, что угря в руках не удержишь – скользок. Закончив девятый класс, Слава как-то сразу исчез. Больше никогда он не появлялся на горизонте нашего класса. Видимо, счастье ему всё-таки улыбнулось. Володя и Игорь сказали, что есть слухи о том что наш физик помог Славе Соколову поступить в мореходное училище.

Алёна по-прежнему рисовала и рисовала море: акварелью,гуашью, карандашами. Ждала ли Алена Славика? Думаю – ждала всю жизнь. Личная жизнь её так и не сложилась. Не встретила она человека, похожего на мечтающего о море Соколова. А за кого попало замуж выходить не хотела.

В 11 классе мы искренне радовались написанным её рукой своим портретам на уроках химии. Может быть, наше тогдашнее, громкое, искреннее восхваление и помогло Алёне найти своё истинное призвание. Она стала художником. Говорят же какова пава – такова и слава. Работы её, особенно выполненные акварелью, не раз можно было видеть на художественных выставках страны. Рисунки маленьких учеников Алёны в советские времена представляли детское творчество нашей страны в Японии. Удалось ли ей увидеть море? Надеюсь. Спросить неудобно. Косички же она остригла ещё в десятом классе. Вместе ходили в парикмахерскую на Профсоюзной улице. Стрижка Алёне оказалась к лицу.