Краткая биография Кубиса Мергена. Персонаж

Кубис Мерген родился и вырос в городке гномов Ривенстоун, что расположен у подножья плато Охира, владений дварфского царства Харбёрнстин. Интерес к механизмам и магии обнаружился в нём довольно рано, даже по гномьим меркам. Пока его сверстники наслаждались детством, он постигал премудрости мистической инженерии вместе со старшим поколением гномов.

Друзей у него было немного, среди одногодок – ни одного. Единственной компанией Кубиса во время всего обучения был его двоюродный брат Рейко Сахар и двоюродная сестра Сейна Светец, отпрыски рода Тиргут и дети дядюшки Пробуса Хохотуна.

В четырнадцать лет Кубис закончил своё обучение у изобретателя из Ривенстоуна и по его настоянию, в поисках нового опыта, вместе с семьёй отправился в торговое поселение дворфов расположенное неподалёку, чтобы подать прошение в гильдию кузнецов, бронников и кователей. После того как он продемонстрировал свои таланты мастерам, гильдия приняла его с распростёртыми объятиями.

Три года Кубис исправно постигал премудрости гильдейского дела, как подмастерье известного дварфского бронника Эйна. И за эти годы он проникся настоящей любовью к доспехам, как к вершине военного мастерства. 

Однажды он понял - если хороший меч призван рубить, то хороший доспех должен защищать и на том стоит мир, однако настоящий мастер может использовать броню как орудие войны, особенно если добавить в неё немного магии…

Но прежде, чем ему удалось проверить, насколько эта идея хороша, случилось вторжение орков. Пять сотен варваров и множество рабов: людей, хоббитов и гоблинов – город ремесленников не продержался и часа. Дворфов вырезали начисто, не пощадили и детей… Гномам, тем кто не умер, обороняя город, досталось не меньше, часть казнили и выварили кости, чтобы сотворить амулеты, часть заковали в цепи.

В течение следующих двадцати лет Кубис был рабом у орков, племени Жвалл, которых вёл Тогг Кровожад, могучий вождь полуорк, что решил завладеть всем светом, землями от одного океана и до другого. Это хитрое и жестокое создание Лутик не гнушалось использовать всех подряд, как войско и скот…

Жваллы нападали на всякое поселение и на каждую деревню, не пропускали и удалённых хижин, с особым рвением искали орков. Когда Жваллы встречались с другим племенем – Тогг бросал его вождю вызов, выходил на бой за право вести свой народ. После непродолжительной схватки Жвалл становилось больше.

Когда дело доходило до серьёзной драки, орки отправляли Кубиса вместе с другими несчастными штурмовать стены городов и крепостей, чтобы защитники потратили чуть больше стрел и дротиков. Его гнали на копья и конницу, всучив в руки лишь короткую дубинку, а то и вовсе без оружия. Каждый раз он был на волосок от смерти и каждый раз ему везло.

Погонщик рассекал воздух хлыстом и гортанные команды на ломаном языке орков гулко отзывались в черепе Кубиса. Он слышал эти короткие вскрики даже во сне. Не раз и не два ему давалась возможность прервать этот круг боли, умереть - дать очередному противнику убить себя, но вместо этого, Кубис повиновался грубому зову. Он уклонялся от стрел, уходил от ударов и даже бил в ответ, когда того требовал инстинкт.

Вскоре всё его тело покрылось рубцами, синяками и ранами, стало сплошным клубком из костей и жил. Внешность и повадки изменились, кожа туго обтягивала плоть, живот впал, он стал походить на щуплого гоблина. Благодаря своей врождённой живучести, ловкости и уму, а также выученной жестокости, Кубису удалось выжить, питаясь, чем придётся: помоями, насекомыми, а иногда и чьими-то трупами…

Но такая жизнь не могла длиться вечно, с годами силы покинули его, тело истощилось так, что он едва мог двигать ногами, чтобы поспеть за прытью погонщиков и за ходом воинственных племён Тогга. Когда Кубису исполнилось тридцать семь, он окончательно выдохся, и его отправили в клети смертников. В конце концов, все рабы становились пищей племенных воинов или товарищей по несчастью, а также жертвами для ненасытных орочьих богов.

Его должны были выпотрошить на алтаре во славу Груумша, но судьба распорядилась иначе. Утром того же дня Жваллы встретились с Крушилами, ещё одним орочьим племенем, разросшимся до орды. Побоище длилось несколько дней, пока дикари не перебили друг друга, пока орочья кровь не пропитала землю…

Остатки орков, едва ли десяток, отправились залечивать раны, куда-то в пустоши. Остальные стали кормом для воронов и червей, в том числе и Тогг Кровожад. Спустя несколько дней, на смердящее поле боя набрёл отряд наёмников, они же и спасли гнома, а также других выживших.

Несколько месяцев Кубиса выхаживали жрецы Деметры в людском городе Эльштин. Его отмыли, вылечили тело, снабдили одеждой и помогли встать на ноги, но никто из них не был в силах уврачевать его душу.

Как только Кубис окреп достаточно для того, чтобы отправиться на родину, он покинул храм и отправился искать Ривенстоун. Он шёл через королевства людей, а затем, когда отыскал правильный путь, через Харбёрнстин. Пройдя по широкому тракту, рассекающему континент, он возвращался домой, перебиваясь случайными заработками в кузнях и поручениями гильдии. «Кузнецы, бронники и кователи» о нём не забыли, нашлась запись о его статусе подмастерья, а также рекомендательное письмо от мастера Эйна, отосланное незадолго до злосчастного вторжения.

Когда Кубис вернулся в родной город, то обнаружил лишь пепелище на его месте. А там, где стоял его дом – истлевшие развалины. Повсюду виднелись следы старой стоянки орков. Надежда, удерживающая его от падения в самые недра отчаянья, тотчас пропала. Вместо неё воспылала ненависть – едкая и чёрная, как смоль.

После всего пережитого Кубис стал замкнутым и нелюдимым. Он захоронил останки своего народца, оплакал родичей, а затем полностью отдался своим изысканиям и изобретениям, продолжая бродить по миру. Кроме работы на гильдию, он стал включать в свой промысел охоту на дикарей, разбойников, монстров вместе с группами приключенцев. Ни в одной из них он так и не прижился. Отработав сезон или два, Кубис покидал очередную группу.

И не мудрено, ведь лёгкий гномий нрав, который так всех раздражает, сменился меланхоличной выдержкой. Юмор присущий его народу почти выветрился, но иногда последний из рода Мерген горько усмехается, его депрессивные шутки подчас неуместны, а иногда и вовсе отвратны.

Единственное что осталось от гномьего происхождения и от семьи Кубиса, помимо черт лица – высокого лба, короткого носа и острого подбородка; небольшой медальон, выполненный из железного дерева, полностью умещающийся на крохотной гномьей ладони. Безделица эта с одной стороны украшена гербом Мерген, крылатым ключом, а с другой стороны на медальоне изображён гигантский дуб. Корни древа вздыбились над землёй, а ветви протянулись к звёздам. Если долго всматриваться в изображение, то можно заметить, как детали меняются, словно плывут, в течение года созвездия над кроной сменяют друг друга, а листья опадают.

На самых высоких ветках этого дуба висят жёлуди, когда-то их было много, но сейчас их можно пересчитать по пальцам. На дальней ветви, у основания которой на резной коре можно разглядеть крохотную букву М, остался всего один плод.

Кубис носит этот медальон у сердца, как единственное напоминание о том, что не всё потеряно и что где-то ещё у него есть кровные родственники.

Что до привычек его - он не носит бороды и бреется начисто каждое утро, если же у него нет возможности побриться, то настроение Кубиса портится, становится ещё более скверным, чем обычно. Тогда он поистине невыносим! Светлые волосы на его голове чуть длиннее щетины, лишь слегка прикрывают множество рубцов, россыпи бордовых полос на смуглой коже.

Для того чтобы лишний раз не смущать окружающих своим видом, Кубис носит глухой чешуйчатый шлем, полностью скрывающий лицо, и такую же броню собственного изготовления.

Иногда, особенно в бою, видно, как в прорезях искрятся его серые глаза, цветом напоминающие полированную сталь. Кроме того, поддавшись культурному влиянию орков, он покрывает свой доспех белыми и угольными полосами, как клятва для всякого порождению Груумша и Лутик, как обещание всякому хаосу.

Его неформальный девиз – «Мир настанет, когда все твари умрут…», а каждая следующая машина смертоносней предыдущей. Он красит их с помощью подгнивших орехов и смолы, церуссы и пепла, чтобы цвет был глубок. Красит так, чтобы ненависти, что их мастерит, не было конца.

И может однажды, когда самый отчаянный дикарь возопит при виде его гомункула, когда орки познают крохотную толику той ненависти, которую породили - может тогда Кубус и весь род Мерген обретут покой...