Радостные вести

Радостные вести.
Вопреки ожиданиям, после нашествия боевых парасей,  в лесу образовалась тишь. Даже петухи собственной безопасности замолкли на своих нашестах.  Опасения зверей, что Намба-46 врежет всем обитателям скотного двора по мусалам, не оправдались. Напротив, этот  смотритель леса  стал чаще давать личные поручения придворной элите, просовывая депеши в дверную щель.
По этой причине у Зайца по немногу стали отпускать спазмы кишечника. Уже не надо было хвататься через каждые пять минут за серебряный горшок,  и с трудом стягивать  с себя плотно облегающие панталоны. А однажды, заяц готов был поклясться, ему показалось, что Намба-46 даже хрюкнул.
Тихо так, едва заметно, но почти как прежний красный дюрок. Не веря своим ушам, Заяц оторвался от двери Намбы, шатаясь дошел до кресла, и, свалившись на него мешком, находился минут 40 в блаженной неге - ровно столько, сколько длится памятный  свиной оргазм. Придя в себя, он  надел свои самые любимые фиолетовые с желтыми прожилками  легинсы.   
-Уж такие наверняка должны понравиться Намбе, - думал он, вспоминая предпочтения красного дюрка.
В сладких грезах Заяц   обложился бумагами, включил "Хроники свинарника" на огромном телевизоре, расположил на коленях планшет с фотками ощипанных амроксов, и начал ждать, когда Намба-46 соизволит  удостоить его своим вниманием.
Просмотр петушиного чемпионата по бодибилдингу прервал Бобер,
- Мой генерал, я пришел доложить вам радостную весть!- бойко заявил он при входе.
- Наконец-то! - вздохнул Заяц, доставая из стола бутыль забродившего соуса бамбукового листа.
- Вам присвоена  медаль за  "Верность свинам отечества".
-Кто подписал, красный дюрок или этот? - заяц  кивком показал на дверь, за которой параллельно находился  кабинет Намбы.
- Этот, - не оглядываясь, заверил Бобер.
-Поперло! Иди, Бобер, мне что-то нездоровится, - прошептал заяц, и сполз в изнеможении на край кресла.
Когда Бобер вышел, заяц снова ощутил 40-минутное состояние  блаженства. 
-Неужели я не ошибся с хрюком? -  эта мысль зажглась  в заячьей голове подобно тысяче Солнц.  А когда он мокрый и обессиленный пришел в себя, то  не мог больше сдерживать слезы радости,  и разрыдался от счастья впервые за долгое время.