Мост через Обитель 1

То, что очаровывает нас, также ведет и защищает. Страстная одержимость чем-нибудь, что мы любим — парусами, самолетами, идеями, — и неудержимый магический поток прокладывает нам путь вперед, низводя до нуля значительность правил, здравый смысл и разногласия, перенося нас через глубочайшие ущелья различий во мнениях. Без силы этой любви...
- Что это вы пишете? - Она смотрела на Петра Чаадаева с таким изумлением, словно никогда не видела, чтобы кто-то писал в блокноте ручкой по дороге на северо-запад в автобусе, направляющемуся в Сализи...
- Пишу письмо...
- Философическое?
- Нет, пишу письмо Баху - тому, кем он был лет...цать назад...

   В её глазах загорелось любопытство, которое Чаадаеву предстояло удовлетворить. Глубина карих глаз, тёмный водопад гладко зачесанных волос...
     - Почитайте его мне, - ничуть не испугавшись, попросила она.
    Чаадаев прочёл - последний абзац до того места, на котором она его прервала.
   - Пытаетесь построить мост через вечность?
   Чаадаев промолчал... Она погрузилась в свои собственные воспоминания...  в тот самый день, когда в воинскую часть КДВО приехал министр обороны Сергей Шойгу и её попросили министра по-фотографировать... Не имея представления, как выглядит Шойгу, она взяла фотоаппарат и, пологаясь на женскую интуицию, решила: Если министр, значит очень важный в лице и обязательно толстенький, а вокруг, конечно, много различных людей не гражданского происхождения...
Когда приехали машины с важным гостем и из первой машины вышел важный и толстенький человек, она сразу приступила к выполнению своей миссии... увековечиванию министра обороны с различных сторон военно/фотографического искусства... Когда же она остановилась посмотреть, каким замечательным получается на её будущих фотографиях министр, к ней подошёл Сергей Шойгу и полюбопытствовал: кого фотографируете?.. "Да, Шойгу!.." - ответила она.
- И как, получается?
- Получается! - ответила она и показала ему снимки "важного и толстенького" министра обороны...
- Хорошо! - кивнул Шойгу и улыбнувшись, направился к группе военных...

... а Пётр Чаадаев вернулся к письму.
     "Без силы этой любви мы становимся лодками, увязшими в штиле на море беспросветной скуки, а это смертельно..."
    Сколько раз Пётр Чаадаев говорил Баху о чем-то: "Как плохо, что я этого не знал, когда мне было десять; если бы бы я понял это в двенадцать; сколько времени ушло попусту, пока я понял; я опоздал на двадцать лет!"
- А куда вы направляетесь?
- Экскурсионный тур у меня... на Соловки! Спецпредложение... за которым обязательно кроется какая-нибудь тайна... - понизив голос произнес Чаадаев.
    - А вы были в Боровске? - так же тихо спросила она. - Журналист,  правозащитник и видеоблогер Максим Шевченко утверждает, что "Боровск - это место русской скорби, про которую вам не расскажут в учебниках  по той причине, что там скрыта Тайна русской истории... Тайна земли русской... Если расскажут, то всякую хрень напишут... Что из-за каких-то двух пальцев, трех пальцев эти глупые, не понимающие люди шли на смерть. Боровск - это место массового  мученичества русских людей... "Конечно, Боровск не является Родиной страха Юрия Дудя, однако "там есть такая часовинка, под которой есть яма, в которой были умучены Феодосия Морозова и сестра её Евдокия Урусова, урожденные княгини Соковнины. Богатейшие и влиятельнийшии  русские аристократки, которые отказались подчиниться насилию царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, который приказал их там голодом уморить... Когда в этой яме стоишь и слушаешь, что тебе рассказывают,  то слезы сами текут у тебя по глазам и каким бы ты ни был суровым человеком-Максимом, ни одно жестокое сердце не увеличится в этом месте... А в то время, как их умаривали голодом, наверху над ними сожгли 20 человек, во главе со священником, отказавшимся принять царскую церковную реформу... сожгли их в срубе. А ещё женщину, из простых, Дарью... Дарья Миронова по-моему она была, бросили в Острог на растерзание катаржникам, значит, зладеям каким-то, которые растерзали её. И читаешь, и слушаешь вообще историю русского старообрядчества, тех изуверств, которые государство проводило над русскими людьми, какие эксперименты это государство строило хоть в 17 веке хоть в восемнадцатом и в других временах, то диву поражаешься... Как-будто в государстве какие-то нелюди начинают жить, и работать, и действовать от имени государства, как будто БЕСЫ в них вселяются какие-то..." Кто им пишет письма? Гоблины?..

   Чаадаев замялся в ответ и взглянул на неё:
   - Хотелось бы знать... На закате Западного мира Освальд Шпенглер писал: "На Руси постановления Стоглавого собора 1551 г. свидетельствуют о примитивнейших верованиях. Смертельным грехами здесь оказываются брадобритие и неверное крестное знамение. Ими, мол, уязвляются черти..."
- Представляю, - сказала она, - как "на утренней заре тянутся в Преображенское кареты, колымаги, верхоконные... Бояре, генералы, полковники, вся вотчинная знать, думные дьяки — спешат поклониться вновь обретенному владыке... Он принимает в большой, заново отделанной палате у длинного стола, уставленного флягами, стаканами, кружками и блюдами с холодной едой. В солнечных лучах переливается табачный дым. Не русской кажется царская видимость, — тонкого сукна иноземный кафтан, на шее — женские кружева, похудевший, со вздернутыми темными усиками, в шелковистом паричке, не по-нашему сидит он, подогнув ногу в гарусном чулке под стул. В длинных шубах, бородою вперед, выкатывая глаза, люди подходят к царю, кланяются по чину, — в ноги или в пояс, и тут только замечабт у ног Петра двух богопротивных карлов, Томоса и Секу, с овечьими ножницами.
Приняв поклон, Петр иных поднимает и целовуе, других похлопывает по плечу и каждому говорит весело:
— Ишь — бороду отрастил! Государь мой, в Европе над бородами смеются... Уж одолжи мне ее на радостях...
Боярин, князь, воевода, старый и молодой, опешив, стоят, разведя рукава... Томос и Сека тянутся на цыпочках и овечьими ножницами отхватывают расчесанные, холеные бороды. Падает к царским ножкам древняя красота. Окромсанный боярин молча закрывает лицо рукой, но царь сам подносит ему не малый стакан тройной перцовой:
— Выпей наше здоровье на многие лета... И Самсону власы резали... Царь двумя перстами берет обритых за щеку:
— Теперь хоть и к цесарскому двору — не стыдно..." И в германском Генеральном штабе праздник... а гангстерам Аллена Даллеса тревожно: Бог с ними, с бородами... Но, что если у русских появятся Академии и Университеты... Да, только зря боятся! Пошто нам европейские ценности... Вот, если бы я была гимнасткой и, спрыгивая с брусьев, оказалась в Государевой Думе, я бы незамедлительно  внесла туда законопроект об обязательной бородатости всех мужчин... Пока черти не уязвлены, лимит на революцию не исчерпан... И нужно, конечно, памятник стрельцам
поставить  под Новым Иерусалимом...

    Кто эта незнакомка, сидящая рядом? Улыбка космоса по поводу моих страхов? Стечение обстоятельств, посланное мне, дабы развеять сомнения? Возможно. Всё может быть...

Она улыбнулась:
- Знаете, я была на площадке Всероссийского детского центра «Океан» на Дне знаний, где один дядечка; то ли юрист, то ли историк, рассказывал детям, о стержне, фундаменте, так сказать, всех гуманитарных наук... Одним словом, он говорил об ИСТОРИИ! Конечно, если бы он был каким-то узким специалистом, он бы «продолбил» что-то про историю такое, чего дети не знают или чего могли бы не знать. Но, поскольку он таким не являлся, у него была цель попроще ; пробудить в детях интерес к истории, побудить изучать её... Между прочим, он был на Крайнем Севере, и там вечная мерзлота, пещера ледяная, сплошной голубой лёд... Однако, важно другое...

   Чаадаев внимательно слушал.

- "История ; это не просто набор цифр, имён и перечисление событий, нужно знать об этом, без этого вроде как никуда, но всё-таки это не главное..." Знаете, дядечке математики говорят: "высшая математика ; это не счёт, это не «шесть на ум пошло, семь с ума сошло», это образное мышление, высшая математика. Вот так и здесь ; набор цифр, имён, дат, событий очень важен. Вы когда сказали, выходит какой-то государь и рассказывает что-то. Здесь, что очень важно? Важно понять, каковы были условия, в которых люди жили, на основании чего принимались те или иные решения, чем люди руководствовались, принимая решения, и к чему это привело, каков результат. И тогда вот эти события прошлого будут помогать нам реально оценивать, объективно оценивать то, что происходит сегодня, и, более того, будут помогать нам принимать правильные решения, для того чтобы в будущем у нас всё сложилось должным образом. Это серьёзная работа, это серьёзный анализ того, что происходило..."
- Значит пришла пора для серьёзной работы, для серьёзных анализов?
- Значит пришла! - улыбаясь, кивнула она. - Ведь" в нашей стране на протяжении прошлого, XX века дважды рассыпалась российская государственность: после революции 1917 года Российская империя прекратила своё существование. Россия потеряла колоссальные территории на западе, на севере, постепенно восстановилась, а потом произошло ещё и крушение Советского Союза. А почему? Надо ведь внимательно это всё проанализировать: что было триггером, что было спусковым крючком к этим драматическим событиям? Если бы они не произошли, у нас была бы другая страна. Некоторые специалисты считают, что у нас население было бы сейчас под 500 миллионов человек. Только вдумайтесь в это! У нас сейчас 146. Если бы этих трагедий не было, было бы около 500 миллионов человек. Разница есть? А это совокупная мощь государства, которая в геометрической прогрессии постоянно увеличивается, создаётся всё более и более мощная основа развития, существования, благополучия. Надо посмотреть, что лежало в основе этих трагических событий, чтобы ни в коем случае не допустить ничего подобного в будущем..."
- Интересный дядечка!  Да, видимо в советской школе ему нельзя было посмотреть... если, конечно он в ней учился... Либо его переучили в какой-нибудь другой школе... Обнуляльщики... не народники... - сказал Чаадаев.
- Конечно, у наших образованных разночинцев, вроде Гл. И. Успенского, совсем другие планы! Планы жизни "трудами рук своих"... - согласилась она. - К сожалению эти планы "не имеют в виду народного блага, а предназначены лишь для того, чтобы служить для интеллигенции чем-то вроде опиума, позволить ей уйти от тяжёлой действительности, "забыться и уснуть". Но ей не суждено забыться до тех пор, пока существует современный политический порядок в России. Правительство Александра III сумеет разбудить её и снова поставить лицом к лицу с жгучими вопросами современности".
- Да, безусловно! Мало того,  царь сумеет разбудить и народников, которым тоже приятно, полистав
"Обнажённый бизнес" британского предпринимателя, основателя корпорации Virgin Group, Сэра Ричарда Чарльза Николаса Брэнсона, "забыться и уснуть" в депутатском кресле... За час или два им запросто могут присниться варёные яйца – обычные варёные яйца. Они светятся изнутри желтком – будто наполненные солнцем, источая тепло, ласку... И народники-разночинцы наберуться сил и, переполненые своим единством, поспешат, спотыкаясь о бордюры, собирать наказы граждан... Однако, будем надеяться, что такие ребята, как Никанор Толстых, которых не запугаешь Воркутой... посмотрят, изуЧат и поймут, как понял однажды теоретик и последователь марксизма Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918), что "плохо владея иностранными языками, наш образованный разночинец мало знаком с иностранными литературами. Поэтому, несмотря на весь свой интерес к западноевропейским общественным теориям, он знает их крайне поверхностно с пятого на десятое, по случайным журнальным статьям и кое-каким переводам. Неразвитое же состояние русских общественных отношений помешало выработке у нас сколько-нибудь серьезных самостоятельных социальных учений. Все это необходимо должно было произвести большую путаницу в голове разночинца. Тэйлор говорит в своей "Антропологии", что китайцы, покупая английские суда и не умея обращаться с ними, нарочно уродуют их, переделывая в свои безобразные джонки. Так же обращается наш разночинец с общественными учениями Запада,
   Случайно поймавши какую-нибудь социальную идею, он немедленно переделывает ее на русские нравы, и в результате получается нередко поистине реакционная утопия..."
- Так ведь гангстеры Юлиуса Мадера, вернее Аллена Даллеса, легко могли ухватиться за эту, вполне русофобскую, мысль. - Вдруг вполне серьёзно произнесла она. - Им недостаточно развалить Советский Союз, им ещё нужно нарисовать для русских будущее, которое они будут строить...
- А как же взвейтесь кострами? Как же светлое будущее? Мне, кажется, что вы более сумасшедшая, чем я! - рассмеялся Чаадаев.
- Возможно, - спокойно ответила она. - Однако, смотрите, что они делают... Они направляют в Советскую Россию Аннабель Бюкар  (1915, Клэйртон, Пенсильвания, США — 1998, Москва). Бюкар прибыла в Москву в 1946 году. Служба в американском посольстве в Москве являлась её первой работой на дипломатическом поприще. Она никогда ранее не работала в посольствах или консульствах и вообще впервые попала за границу. Во время её работы в разведке военно-воздушного флота США, а затем в разведке Управления стратегических служб через руки Бюкар часто проходили документы, свидетельствующие о том, что американские посольства за границей в какой-то степени занимаются разведывательной работой. Она часто получала доклады из американских посольств в различных странах с грифом «Особо секретно»... И вот в 1949 Аннабель Бюкар вдруг просит политического убежища в СССР и в этом же году она пишет книгу «Правда об американских дипломатах»... Оказывается, что Аннабель Бюкар, как и Стивен Сигал, только "За Правду!" и ничего, кроме правды... Поэтому она и пишет на английском языке, хорошо зная, что "плохо владея иностранными языками,  Издание  "Литературной газеты" переведёт книгу с английского именно так, как это нужно гангстерам... "Я очень охотно приняла предложение поехать в Москву для работы в американском посольстве. - Переводит газета Бюкар. - С детства я много слышала о России. Она казалась мне далекой, таинственной и привлекательной страной. Позже я увлекалась произведениями Тургенева, Толстого, Пушкина, которые в переводе на английский язык, естественно, теряли часть своей прелести, однако давали возможность в некоторой степени познакомиться с жизнью мало известного для меня русского народа.
Воспитываясь в американских учебных заведениях, читая популярные в Америке журналы и газеты, я невольно в какой-то степени впитывала ту несусветную чушь, которую эти «свободные» органы американской печати распространяли о Советском Союзе. Но вместе с тем я чувствовала, что американская печать освещает советскую действительность далеко не с объективных позиций.
Мне трудно было поверить, что страна, давшая миру таких гениальных людей, как Ломоносов, Толстой, Пушкин, могла быть повинна в тех действиях и злых намерениях, которые приписывались ей херстовскими и другими газетами и журналами моей Родины..."
- Увлекательно пишет! Чувствуется влияние русских классиков...
- Я полагаю, - продолжала она, - что возвращаясь к истокам  "Упадка лжи",  МИ-6 и ЦРУ не могли пройти мимо англо-американских тетрадей Корнея Чуковского, которые он  безнадёжно пытался спрятать в третьем томе собрания своих 15-ти томных сочинений! Прежде чем поручить важное задание Аннабель, им нужно было ознакомиться с критикой Оскара Уайльда и усвоить главное:  «Душа есть только у искусства, а у человека души нет!» — вот до какого абсурда, по обычаю, доводит Уайльд свою заветную мысль... Как смеют утверждать, что жизнь — это главное, а искусство только отражение, только зеркало жизни! Что жизнь выше, реальнее искусства! Нет, это жизнь, как жалкая обезьяна, подражает во всем искусству, копирует все его движения и жесты. Искусство — единственная реальность, а в жизни все — призраки, химеры и фантомы. «Я люблю театр, он гораздо реальнее жизни!» — вызывающе повторяет Уайльд. «Единственно реальные люди — это те, которые никогда не существовали», — и с ошеломительным остроумием Уайльд доказывает, что жизнь плетется где-то позади за искусством... Нигилиста изобрел Тургенев, и жизнь уже потом воспроизвела этот тип..." Теперь оставалось только решить, какой основной тип нужно будет воспроизвести на руинах Советского Союза... Конечно, закулисных дел мастера слышали, как представитель МИД Мария Захарова назвала публикацию Константина Семина о связи государственного флага России с Гитлером «за гранью всего»... И можно было ухватиться за эту грань или взять спички и зажечь синее море, однако кукловоды выбрали более подлый сценарий...