Завтра может не быть

                Завтра может не быть

Раннее утро воскресения. Автомобиль Павла двигался по пустынному шоссе. Он всегда старался выбирать это время суток для передвижения между домом и дачей, встречных авто, да и попутных в разы меньше обычного, дорога свободная, езжай себе и наслаждайся окружающим пейзажем. Радио в машине он никогда не включал, до города далеко, связь плохая, да и желание побыть наедине с тишиной всегда преобладало. Неожиданно его внимание привлекло что-то мигнувшее в левом зеркале заднего вида, автомобиль взмыл в воздух и вылетел в придорожную канаву.
   Первые секунды прошли в каком-то шоке, Павел продолжал сидеть за рулём автомобиля и механически встряхивал с себя стеклянную крошку от разбитых стёкол. Мысли многоголосицей витали в голове, стараясь перекричать одна другую. Как это всё могло произойти, пустая дорога, никакой помехи и что это мигнуло в зеркале, перед самым улётом в канаву. А то, что странный секундный полёт был, не вызывало ни капельки сомнения. Он явно почувствовал его, был отрыв от дороги. Может животное какое? Ну да, уж дорогу переползал… В чувство Павла привёл запах горелого пластика. Это заставило водителя быстро накинуть на плечи свою видавшие виды кожаную куртку, взять с заднего сидения вечного своего попутчика сумку-аптечку и начать выбираться на свободу через проём ветрового стекла.
   Оглянувшись по сторонам, он был искренне удивлён зиявшей по самому центру дороги дымящуюся воронку. Весь левый борт машины был в сплошных рванных ранах, моторный отсек полностью разворотило, двигатель горел, от едкого запаха заслезились глаза. – Хорошо, что у меня праворульное авто, сиди я слева – получил бы по полной. Окончательно придя в себя, с трудом открыл дверь заднего отсека минивэна. Валявшиеся микроволновая печь, электрочайник и другие его бывшие вещи, не привлекли его внимания. Он вытащил небольшой топорик и обрезок трубы для баллонного ключа.
   Странное ощущение никак не покидало его, отчего под ногами дрожит земля? Землетрясение? Ну да, воронка на дороге тоже от землетрясения. Вглядываясь туда, куда он ещё несколько минут назад так стремился попасть – замер. Подымая столбы дорожной пыли, не далее как в километре от него, шли танки. Учения, какой-то растяпа случайно выпустил снаряд. Погоди - погоди, а какие тут могут быть учения у танкистов, ведь рядом нет ни одного пригодного для этого полигона. А что, если… - Нет-нет, - он сразу же отогнал от себя нехорошую мысль. Это же невозможно. Чужие танки. Бред какой-то. Кому в голову может прийти мысль напасть на сильную ядерную державу, хотя история учит об обратном, всё в нашем мире возможно, даже невозможное. Граница-то рядом. Неожиданно в небе появились три пары «Грачей» и сходу атаковали танковую колонну. Дорогу заволокло густым, жирным дымом, запахло горелым металлом и резиной. Схватив свои пожитки, Павел бросился к ближайшему лесу.
   Оказавшись в тени лесных зарослей – остановился, бросил на землю прихваченное добро, вытер платком бежавший по лицу пот. Эх, сейчас бы на какое ни будь дерево забраться, да где уж там, на шестом десятке даже смерть его не сможет заставить лазать по деревьям. Рёв боя был где-то уже совсем рядом. Все-таки война. Боже, и на мой век досталось. Пробираясь по просеке, идущей параллельно дороги, Павел несколько раз проваливался в жидкую грязь и очень сокрушался, что совсем испортит свои новые рыжие кроссовки. – Эх, это ли сейчас моя самая большая проблема? Теперь выжить бы.
   После трёх-четырёх часов пути, он вышел на просёлочную дорогу. Справа, не далеко, виднелась деревня, куда наш путник и повернул. У входа в населённый пункт он обратил внимание на лежащий на обочине огромный зелёный камень. Подойдя к первой же избе постучал в окошко. Дверь почти сразу отворилась. На пороге появилась молодая, не высокого роста, миловидная женщина. Её внимание привлёк топор в руках Павла, она вопрошающе подняла глаза. В нескольких словах выслушав рассказ гостя о своих злоключениях, хозяйка пригласила путника зайти в дом. Нежданный гость снял свои извозюканые в грязи кроссовки и вошёл в чисто убранную и ухоженную горницу. Хозяйка принесла таз с чистой тёплой водой и предложила вымыть ноги от грязюки лесной. Разговорились. Павел узнал, что ещё утром по радио было сообщение о вторжении НАТО на территорию России. Очуметь. Вот это да. Что теперь делать, куда податься. Вопросы сыпались один за другим, а ответа не было никакого. Вроде бы и жизнь не маленькую прожил, а тут немного растерялся. Ну уж нет, нужно опять вернуться на дорогу. Какую ни какую информацию получить попробовать можно.
   Катерина, так звали любезную хозяйку, стала уговаривать своего нового знакомого не ходить сегодня никуда. Непонятно на кого ещё с этом лесу можно нарваться, да и она единственный житель в этой деревушке, а с Павлом всё-таки спокойней. - А вот завтра, можем сходить вместе, и веселее, и дорогу короткую покажу, да и отцовский карабин будет не лишним…
Павлу стало жаль эту приятную миловидную женщину, каково одной жить в лесу. А завтра будут сутки конфликта, что-то прояснится.
   Хозяйка потрясла газовый баллон и зажгла конфорку. – Сейчас позавтракаем с Вами вместе, я чайку целебного заварю, у меня в холодильнике целая кастрюлька оладушек, отдохнёте с дороги, а там видно будет. Угощайтесь на здоровье.
Но прежде чем сесть за стол самой – включила радиоприёмник, но тот не издал ни звука, поиск программ ничего не дал, а тут и свет отключился.
- Всё как в сорок первом – вырвалось у Павла, - всегда первым делом лишают нас связи и электричества. И мы опять к этому действию не готовы. Чайник залился залихватским свистом, Катерина заварила свежий сбор, по дому растёкся густой душистый аромат лета. А вкуснятина то какая. Пытаясь съесть хоть один оладушек
Павел заметил: - Вы знаете, оладушки это то, что я люблю больше всего, а вот сейчас в горло не лезут. Что нас с Вами завтра ждёт на дороге, что увидим, да и вообще, будет ли это завтра.
   Время тянулось медленно. Павел с интересом рассматривал висевшие на стене фотографии в рамках. На одной из них, среди нескольких женщин в белых халатах, он узнал хозяйку дома.
- Это я с сотрудницами на открытии нового фельдшерского пункта, я фельдшер тутошний. Все жители окружных деревень могут понадеяться только на меня. Дня ещё не было, что бы у меня телефон не звонил или кто на лошадях не приехал за мною. До города больше ста километров, не наездишься.
- А как сталось, что Вы оказались одна одинёшенька в этой деревне? Павел с любопытством разглядывал эту очень добрую и милую женщину.
- Да как Вам сказать. Сразу после учёбы я вышла замуж за участкового нашего района. Переехала жить к нему, в соседнее село, там и фельдшерский пункт мой был, и до города, пускай всего два раза в день, но ходил автобус. Село большое, обжитое. А тут отец мой оставался жить, мама то давно уже как померла. Но счастье моё длилось не долго, всего три годочка и разбежались. Муж всё ребёночка очень хотел, а я, как оказалось, не могу иметь детей. Так и закончилась моя замужняя жизнь. Собрала я свои пожитки и обратно в отчий дом. А два года тому и отца не стало, вот эти два года я и живу тут одна. Скучать некогда, люди не дают. Павел продолжал внимательно смотреть в глаза Катерины и старался угадать, что их ждёт обоих в ближайшее время.
   Однако при этом оставался совершенно спокойным. Он давно понял, что жизнь живётся не по хотению, а по писанию. По тому самому роману, который написан был кем-то задолго до их рождения, но строго и в полной мере исполняется всеми живущими на этой планете. Жизнь, ведь это театр одного режиссёра.
   Павел взял в свои огромные руки её маленькие ладони и поцеловал их. – Не обижайся на свою жизнь, это всего лишь одно из множества испытаний. Не бойся ничего, случится только то, что должно случиться. Наша смерть ничто другое как смена тела, может вида, да и только. Верь, что всё хорошее ещё впереди, и не расстраивайся, если даже это не так. Что нас ждёт мы не можем знать, только давай договоримся, после войны вернуться сюда, в дом твоего отца. Если вернусь только я, то посажу в память о тебе берёзку, у того огромного камня на въезде в деревню, а если ты, то в память обо мне посади любимый мною клён. Очень надеюсь, что этот камень будут закрывать тени сразу двух деревьев. Он устал один лежать под палящим солнцем на семи ветрах.
   Высокий, коренастый, совсем седой мужчина и хрупкая молодая женщина, взявшись за руки стояли по среди избы и почти не мигая смотрели друг другу в глаза, полные горьких слёз. Две родственные души, как это часто бывает, встретились совершенно случайно только в конце своего не лёгкого пути.
   Нельзя изменить прошлое, невозможно избежать будущего.
   Пройдут годы. Одиноко лежащий камень на въезде в забытую всеми деревушку, так и останется один на один с семью ветрами. Ни берёзки, ни клёна.

С.А.С.