Julio Reyes

Julio Reyes (15.01.1982 - …) – американский художник

«Искусство стало для меня средством измерения ценности своего опыта» - Хулио Рэйес

Хулио Рейес увлекался искусством с самого детства. «Я рисовал сколько себя помню – признается художник. - Дудлинг («каракули») - это то, что я делал для себя. Я рисовал в основном персонажей комиксов и животных из государственных географических книг о дикой природе, пока бабушка не подарила мне мои первые две книги по искусству - одну о Рембрандте, а другую о Микеланджело. Я не мог объяснить свое влечение, но часами просто смотрел на картинки. Вскоре я стал копировать изображения из книг и обнаружил, что у меня к этому необычайный талант. С этого момента я почувствовал способность искусства к содержательному общению. Я обнаружил, что с помощью искусства могу выражать серьезные и значительные мысли без слов. Эта тайна привлекла меня».

И Хулио Рэйес было, что рассказать. Ребенок воспитывался в семейной традиции рассказывать фантастические истории о своем происхождении. Эта традиция наполняла его детство чудесами и развивала воображение.

Одна из историй о прабабушке Эдувигес, энергичной женщине, известной тем, что носила плетеный кожаный хлыст в фартуке. Она была акушеркой и бутлегеркой в Дугласе, штат Аризона, в начале 20 века. Однажды она выстрелила мужчине в ногу, который пытался украсть курицу из жилища, которое Рейес называет «лачугой». Эдувигес также был курандерой, или целителем, который использовал заклинания, зелья из трав и древнеиндийские чары для лечения больных. «Когда у моего отца случались приступы астмы, она натирала ему спину высушенным навозом койота касторовым маслом в качестве лекарства. Думаю, именно поэтому мой отец решил стать врачом» - шутит Рэйес.

«Помимо историй моих родителей, существует невероятная семейная сага, которая передавалась мне по одной истории, которые рассказывалась за обеденным столом или у камина. Так я узнал, что я происхожу из древнего рода индейцев, знахарей и бутлегеров, а моя родословная простирается через Мексику и юго-запад Америки. Полагаю, именно в этих семейных разговорах я получил то, что мне действительно нужно, чтобы стать художником. Именно в семье и в домашнем очаге я обнаружил, что означает глубоко прочувствовать вещи - способность действовать и откликаться действием на других людей. В этих семейных разговорах благородные мысли сделали мою душу шире и дали ей стержень. Я узнал, что в жизни есть священные вещи; я должен посвятить себя их познанию».

Ко времени обучения в старшей школе навыки Хулио в рисовании были хорошо развиты. Учителя отмечали его способности и поощряли занятия искусством. Примерно в это же время Хулио добился больших успехов в спортивной карьере, участвуя в футбольных турнирах по всему миру. Ему было шестнадцать – самый молодой игрок в составе в составе двадцатилетних игроков команды. Рейс вошел в сборную от штата Калифорния, которая участвовала в знаменитом турнире Gothia Cup в Гетеборге, Швеция. В этом турнире приняли участие более 60 разных стран. Этот турнир был и остается больше, чем чемпионат мира. Их команда гордо представляла Соединенные Штаты в финале чемпионата, который проходил в Ullevi Statium. Колледжи США приглашали художника в свои стены, обещая щедрые стипендии, но Хулио принял неожиданное решение и отказался от них.

«Я не мог представить, что всю свою жизнь буду спортсменом. Я отлично запомнил, как однажды оказался в Лувре вместе с футбольной командой. В тот момент у ребят на уме были только девушки. Я огляделся, и меня охватило необъятное чувство тоски. Казалось, что я единственный, кто знал, что мы окружены великолепием. Я никогда не чувствовал себя дальше от своих мечтаний, чем в тот момент. Позже, той же ночью в своем альбоме я тайно нарисовал столько произведений искусства, сколько смог вспомнить. Как будто так я мог наверстать упущенное время; это была спешка по дороге к моему истинному призванию... Тогда я понял, что нужно делать».

В 2000 г. Хулио поступает в Колледж искусства и дизайна Лагуны (Laguna College of Art and Design). Здесь он впервые стал писать картины маслом; узнал об истории искусства и эстетике, а также о классическом подходе к материалам и техникам живописи и скульптуры. «В своем творчестве я начал говорить об идеях – вспоминает Рэйес. - Я начал думать о том, что я хотел сказать в своем искусстве и что меня тронуло. Я решил, что не хочу говорить или рисовать что-либо, что я не прочувствовал глубоко». Это привело к творческому кризису

Но на втором курсе Рэйес едва не бросил колледж. Он быстро преуспел в глазах своих профессоров и коллег, но это не удовлетворило его душу: «Я не хотел сидеть сложа руки и рисовать красивые картинки. Я чувствовал, что должен внести что-то ценное, потому что люди в моей семье так многим рисковали» - говорит он.

В то время художник не мог перестать думать о наследии жертв, которое принесла его семья. Его отец, Эдвард, сын рабочего, получал стипендии в Дартмутском колледже и брал ссуды, чтобы учиться в медицинской школе. Его мать Мария в детстве собирала виноград, накопила достаточно денег, чтобы учиться в колледже, и в конце концов стала социальным работником в округе Лос-Анджелес. Его брат Альберто окончил Вест-Пойнт и был капитаном армии. Альберто во второй раз отправляется в Афганистан. Тогда Рэйес планирует вступить в ряды морской пехоты.

Но хороший друг и будущая жена Кэндис Боханнон (Candice Bohannon), а также отец убедили его завершить обучение в колледже. Он согласился дать себе еще один шанс.

Хулио Рэйес получает награды от фонда Питера Плоткина и четырехлетнюю стипендию от Лагунского колледжа искусств, а в 2005 году заканчивает обучение, получив степень бакалавра изящных искусств по специальности скульптура. Художник получил признание, участвует в персональных и групповых выставках.

Но развитие мастерства не остановилось. Особая цветовая гамма картин художника объясняется не только желанием передать атмосферу места или настроения. Хулио Рэйес – частично дальтоник. Путем многочисленных проб и ошибок художник подобрал подходящую для себя палитру. Он так привык работать с этой палитрой, что практически не использует специальные очки. Постоянные эксперименты в технике и материалах для наиболее полного выражения идеи стали творческим кредо художника.

Сейчас художник живет и работает в уединенной студии в Северной Калифорнии со своей женой-художницей. Говоря о ней и переезде, Рэйес замечает: «По меньшей мере, она самый впечатляющий человек, которого я когда-либо встречал, и ведет себя со спокойным достоинством и тихим умом. В нашей совместной жизни, устроившись на деревьях среди тишины гор, я обрел ясность, позволяющую заниматься тем, что для меня важнее всего».

В отличие от других представителей современного реализма, в работах Рэйеса отсутствует то, что он бы назвал «академической патиной» - обычного или предписанного визуального языка или приема, популярного сегодня в «реализме». Художник открыто высказывается против преобладающего влияния постмодернизма на все аспекты искусства и культуры; и считает, что это влияние противоречит его личным ценностям. По этому поводу он говорит: «В наше время существует скрытая меланхолия, несомненно, связанная с культурным вакуумом, оставшимся после так называемой постмодернистской этики. Перед нами новый рубеж, где все старые истины разрушены, и ничто не заменено. Это мое поколение, которое, к сожалению, скитается по этим бесплодным землям».

Этот конфликт придает дополнительную цель жизни художника, что можно почувствовать в характерных сценах, которые он выбирает для картин. Оптимизм художника заключается в благородном стремлении лучше узнать себя и свое место во Вселенной.

«Для меня наиболее значимым источником вдохновения являются люди, места и вещи, которые я знаю лучше всего – рассказывает Хулио Рэйес. - Меня всегда трогает человеческая способность любить, мечтать и упорствовать с огромным мужеством и искренностью, несмотря на то, что в Природе заложена огромная антипатия. Для циничного мира искусства это может показаться глупым; но для меня это одно из чудес и прекрасных загадок жизни.

Теперь я трачу меньше времени, пытаясь быть тем, кем не являюсь. Я нашел наиболее значимый источник вдохновения в людях, местах и вещах, которые я знаю лучше всего. В своих старых работах я вижу себя играющим с разными темами и идеями; на самом деле не зная, как собрать все части вместе. Требуется время, чтобы научиться создавать и составлять изображения, которые могут говорить.

Сейчас у меня появляется визуальный язык. Один из них уходит корнями в самые холмы и пустыни моего детства. Мои последние работы более авторитетны, потому что они рассказывают историю моей жизни. Это огромное чувство предвкушения, как будто все, чем я когда-либо был и что когда-либо знал, в какой-то момент сыграет роль в моей работе. Это скрытые секреты, которые лежат у всех на виду, я нахожу очень полезными. Эти секреты состоят из всех частей, слоев и нюансов контента и историй, которые нельзя подделать и с которыми нельзя торопиться. Мне нужно именно такое качество - длительное впечатление, а не быстрый эффект».

Чтобы создать многослойное и целостное полотно, полное правды, телесности, историй и метафор художнику требуется много времени. Написание картин прерывается; они будто рождаются и живут своей жизнью, ожидая момента, чтобы сказать свое главное слово. «Произведение растет по мере того, как оно появляется, и иногда оно противостоит своему автору как независимое, даже чуждое творение» - Зигмунд Фрейд

Художник вспоминает, как рождалась картина «Северная девушка»:

«Есть что-то захватывающее в том, чтобы почувствовать эту первоначальную искру жизни на картине или скульптуре. Не гарантируется, что это произойдет с каждым предметом. Здесь я не говорю о «trompe l’oeil» или даже об убедительном трехмерном эффекте; но что-то более динамичное и элементарное. В «Северной девушке» я чувствовал этот серебряный свет на проводах. Я начал замечать румянец на этих румяных щеках; и я слышал сухой шелест белой вельветовой куртки. Такое мышление не дает мне слишком зацикливаться на буквальных деталях. Это дает мне возможность рисовать более свободно и интуитивно. Чем больше я понимаю внутреннюю природу, тем меньше суеты из-за несущественного. Это способствовало созданию общей «свежести» в «Северной девушке», несмотря на количество деталей в ней. Ни один переход не перегружен. Было захватывающе видеть в образе столько жизни. Многое из того, чего я надеюсь достичь в своей будущей работе, можно найти в этой картине. Особенно на портрете и в этом чудесной куртке!».

«Чтобы писать картину, я должен вдохновляться – рассказывает Хулио Рэйес. - Должно существовать очарование, основанное на значимом и неизменном содержании, иначе я просто потеряю интерес. Это требует от меня больших усилий. Я переделываю картина, убираю их и снова достаю с полки. Зачастую цель возвращения к написанию картины состоит не только в том, чтобы узнать что-то, но и в том, чтобы посмотреть, может ли картина продолжаться писаться. Заключительная картина или рисунок - это согласование множества рисунков/картин, но также многих размышлений и сочинений. Я очень много работаю, пытаясь найти правильный способ сказать что-то. Легко стать догматиком и подходить к каждой картине одинаково. Я просто не могу этого сделать - все имеет свою скрытую жизнь, и если я достаточно проницателен, она научит меня, что и как говорить. Получение этих впечатлений подобно молитве, а картина - откровению.

Я больше всего доволен своей работой, когда она представляет собой своего рода стихотворение о многих историях. Этот сосуд должен быть достаточно большим и достаточно широким, чтобы принимать и передавать все, что я чувствую по отношению к моему объекту работы. Хотелось бы, чтобы зритель размышлял и радовался моему образу, а не забивал себе голову выводами. Моя цель - осветить мастерство в работе; не практиковать нарциссизм».

Такой творческий процесс изменил роль искусства в жизни художника

«Сейчас искусство стало для меня средством измерения ценности моего опыта; искать закономерности и скрытые цели,  наслаждаться их наиболее полным выражением – рассказывает Рэйес. - Это больше похоже на отношение и/или привычку ума. В результате я прихожу к сути дела быстрее и без уклончивых слов. Мои картины в большей степени рассказывают о тайне и ощущении размаха и в меньшей - о неясности или двусмысленности. Именно так люди могут воспринимать мое творчество. В нем есть почти преследующая (хонтологическая) человеческая теплота и тоска - актуальные для любой души, опасающейся современного опыта».

В этом смысле искусство стало для художника средством прикоснуться к совести другого человека, чтобы сломить холодное безразличие вселенной.

Что касается роли художника в этом новом мире, требующем смелости, Хулио заявляет: «Проще говоря, я хочу творить искусство всю оставшуюся жизнь в соответствии со своим высшим призванием и способностями, раскрытыми во всей полноте; все остальное в жизни вытекает из этого. Если я смогу передать через свою работу даже малейшее подобие любви и трепета, которые у меня есть в жизни – значит, я действительно что-то сделал... Я хочу оглянуться назад на жизнь, наполненную значимыми и серьезными произведениями искусства. Искусства, которое противостоит растущему нигилизму нашего времени и с определенной целью воспевает красоту и необъятность жизни».

Дискография: Monolord– V;nir

Источники:
1. Julio Reyes//Публикация о художнике на сайте www.arcadiacontemporary.com
2. Julio Reyes on Color Blindness, Painting the Figure, and More//Интервью опубликовано на сайте fineartconnoisseur.com. Автор - Cherie Dawn Haas
3. California artist Julio Reyes composes new classics//Интервью опубликовано на сайте www.southwestart.com. Автор - Bonnie Gangelhoff
4. Interview with Julio Reyes//Опубликовано в журнале The Artist’s Magazine. 2008. Issue December