Дом на воде. Глава 8

Глава 8

Они шли по пристани, слева шумел ночным ветром лес, неся запахи прохладной листвы и травы, прятавшихся в ней цветов, родника, бившего из самой земли, загадочно журчавшего среди камней и папоротников. Где-то вспорхнула и крикнула ночная птица... А справа, переливаясь серебром в свете встававшей луны, тихо, почти незаметно текла река. И Люси снова захотелось в воду, в прохладную, успокаивающую воду, так легко, так нежно несшую ее, омывавшую ее усталое, нагретое солнцем тело...
Гай и Донни несли всё те же японские фонарики, прикрепленные теперь на длинных ручках-шестах, Роберт играл на гитаре, а Фрэнки, положив руку ей на плечо, задумчиво молчал. Увидел, что она смотрит на него, и улыбнулся.
-Любуешься на воду? Ты так любишь ее... Знаешь, если захочешь, выпьем немного, и вы сможете искупаться. Сегодня, действительно, чудесная ночь!
-Чудесная, когда чудеса случаются. Это та ночь была чудесной, я попала сюда, к тебе. Но не может быть столько чудес сразу!
-Кто знает... Чудеса зависят от желания человека, от веры в них. Я думаю, что вряд ли заслужил того радостного, светлого покоя, в котором нахожусь здесь, заслужил тебя и своих друзей, страшно соскучившись по ним. Но наше желание быть вместе, и мое, и твое, и их было так велико, так необоримо, что нас собрали здесь, нам подарили это Чудо... Смотри на воду, Люси. Она подобна вечно текущему времени, я говорил тебе, и мне кажется...
-Эй, может, остановимся? А, Фрэнки? Здесь симпатичная лужайка! - крикнул Гай, и Роберт перестал бренчать.
Фрэнки огляделся, прерванный и от этого слегка растерянный.
-Да… Да, пожалуй… Остановимся здесь.
И тут Люси, будто, подтолкнуло:
-Фрэнки, а можно к тому фонтану? Я хочу еще разок увидеть его, пока… пока еще можно.
Фрэнки поглядел на нее и погладил по щеке.
-Можно. Конечно. Да, ребята?
Роберт в ответ заиграл бравурный марш, и вся компания углубилась в лес. Держась за руку Фрэнки, Люси шла по утоптанной глинистой тропинке и ловила себя на желании понять – та ли это тропинка, далеко ли отсюда озеро с водопадом?.. Нет. Нет!! Так нельзя! И она закрыла глаза, рискуя споткнуться, упасть, еще сильнее сжала ладонью руку Фрэнки… Гитара в руках Роберта неожиданно громко прозвучала рядом с ней, Люси распахнула глаза и увидела его, медленно проходившего вперед, к Барроу. Поравнявшись с ней, Роберт поглядел ей в лицо, еле заметно кивнул и что-то мелькнуло в его глазах. Невозможных его глазах... А когда он прошел дальше вперед, Люси увидела в свете фонаря, который нес Донни, тропинку, отходившую в сторону от той, по которой они шли. Люси показалось, она слышит далекий шум воды…Кровь бросилась ей в лицо, она посмотрела перед собой и увидела уходившего вперед Роберта, его стройную фигуру в джинсах и голубой рубахе, его светлые, отливавшие серебром волосы. Люси зажмурилась, слушая его игру на гитаре, его голос, споткнулась и едва не упала, поддержанная руками Фрэнки.
-Осторожнее, дорогуша! – воскликнул он, наверное, слишком громко от неожиданности.
Роберт перестал играть, обернулся. И снова его глаза.
-Вы там в порядке? – крикнул он. – Догоняйте!
-Люси споткнулась! – ответил Фрэнки.
-Смотри под ноги, детка! На этот раз я не понесу – Фрэнки рядом! – рассмеялся он, отвернулся и пошел дальше, заиграв какую-то слегка пахабную, но достаточно веселую песенку:

            Жила-была девчонка, совсем одна была
            И все ее богатство – нитка, да игла
            Под солнцем – белошвейка, ну, просто нет цены!
            Но где же белошвейка под серебром луны?

            Игла давно забыта, слетели башмачки
            Косыночка упала и косы расплелись
            Под сенью сеновала девчонки смех звенит
            А под калиткой сада уж очередь стоит…


-Как всегда! – усмехнулся Фрэнки. – Пойдем, Люси, осталось недалеко.
Они поднимались наверх, к площадке с фонтаном, а вокруг кричали вспугнутые птицы и ветер играл в волосах, нежил лица. Вот и фонтан. Фонарики погасили – здесь очень ярко, просто невероятно, как Люси еще никогда не видела в жизни, светила луна. Выпивка полилась в бокалы, послышались смех и шутки. Люси выпила вина, поднялась с широкой мраморной скамьи и, тихонько уйдя из компании, расположившейся кто на скамье, кто на периллах, подошла к статуе мальчика со свирелью. Вода переливалась в лунном свете, омывая одинокую фигурку, и Люси не удержалась – она перелезла через довольно высокие борта чаши фонтана, осторожно прошла по воде меж струй и подошла к мальчику. Какое-то странное, ничем необъяснимое благоговение охватило ее, и она всмотрелась в личико ребенка, по светлым щечкам которого вода стекала, подобно слезам. Живые нежные пальчики на свирели, поджатая ножка, вторая, опущенная в воду, будто мальчик совсем по-ребячьи решил поболтать ею в воде. Тихий, грустный лик… А может, задумчивый, поглощенный музыкой… И тут Люси… Нет-нет, она не могла ошибиться – ей послышалась нежная, тихая мелодия, принесенная то ли ветром, то ли крыльями птицы, упорхнувшей в сторону леса. Она проводила птицу взглядом – та могла быть синего цвета… Люси обернулась, взглянула на мальчика, и теперь ей казалось, что он больше не грустен, и на его личике легкая, еле уловимая улыбка надежды. Лунные блики от воды играли на светлом мраморе статуи, и Люси провела пальцем по щеке мальчика - она была нежной и гладкой. На мгновение Люси даже показалось, что она теплая… Глазам Люси вдруг стало больно, комок подкатил к горлу - маленький мальчик, навсегда одинокий со своей свирелью, со своей нежной музыкой. Одинокий и беззащитный, затерянный во времени и пространствах здесь, на самом краю бытия. Маленький страж ее души, отражение…Господи, ее точно, прямо в сердце толкнуло – отражение души Фрэнки, который всегда был рядом с ней, во все моменты ее жизни, спасая ее от одиночества и отчаяния, единственный, защитивший ее душу. Он и "Крест". Навсегда... Люси обернулась - Фрэнки с гитарой в руках, хохоча и кривляясь, бренчал что-то совершенно невообразимое, Гай и Донни пытались подпевать и только Роберт... Он тоже смеялся, но в какой-то момент заметил ее взгляд и Люси застыла. Она не могла оторвать глаз от его лица в свете луны, от его глаз, полных лазурной воды. Он перестал смеяться, но глаза его улыбались и точно во сне, Люси увидела, как он идет к ней.
-Милая леди!
Подняв лицо, Люси во все глаза глядела на него.
-Что же вы здесь одна? Устали от нашего шума?
-Разве от вас можно устать?! Всю жизнь я только и мечтала быть рядом с вами!
-Вы слишком серьезны, дорогая! Я вижу даже слезы на ваших прекрасных глазах. Что случилось, пока мы там веселились?
-Ничего, Роберт. Все... хорошо. Правда!
Роберт подал ей руку и помог выбраться из чаши фонтана.
-Может, налить тебе вина, Люси? Пойдем вместе. Не надо быть одной.
И он взял ее под руку, ввел в круг света и Фрэнки, обернувшись, увидел их. Музыка разом смолкла. Роберт отошел от нее за бутылкой, и она глядела на Фрэнки, который опустил глаза к гитаре, несколько секунд молчал, а потом заиграл "Любовь моей жизни". Получалось не так, как из-под виртуозных пальцев Гая, но Фрэнки запел, и такого исполнения Люси не слышала никогда. Мороз пробегал по ее коже каждый раз, когда она слышала эту песню, его голос. Студийные записи, клипы, исполнение на концертах, когда на глазах у подпевавшей публики Фрэнки выкладывался на полную - ничто не могло сравниться с его голосом сейчас, в этой ночи, в шорохе трепетавшей листвы, посеребренной лунным светом. Даже Гай с Донни замерли, а Роберт уронил голову. И тут Фрэнки посмотрел на нее. Нет, его взгляд не был темен или печален. Он светился. Светился таким счастьем, такой нежностью, что Люси почувствовала, как свет этот наполняет ее душу, осушает ее слезы, держит ее сердце на ладони. Фрэнки, он... сейчас прощался с ней, он отпускал ее, еще раз убеждая, что не будет конца его любви к ней, к маленькой глупышке, которая до сих пор всего боится. Сердце его с ней. Навсегда. Без сомнений и условий... И когда песня закончилась, Фрэнки отдал гитару в руки Гая и позвал:
-Люси! Иди ко мне, детка! Иди...
Она подошла на не слушающихся ногах, присела рядом с ним и не глядя приняла бокал из рук Роберта.
-Вот, выпей вина и улыбнись же, наконец! - Фрэнки обнял ее. - Выпей и станет лучше!.. Давайте все выпьем!
-Да, да! Давайте! - подхватил Гай, и зазвенели бокалы, все зашумели, а Люси все глядела на свое вино, так похожее сейчас на кровь... Наконец, она выдохнула и залпом выпила весь бокал. Вздохнула, съела несколько ягод винограда, невесть откуда появившегося на огромном блюде вместе с яблоками, и почувствовала, как медленно все закружилось вокруг нее. Господи, нет! Не сейчас! Нет!..
-Нет!! - вскрикнула она, и руки Фрэнки сжали ее плечи.
-Что?! Что, Люси?
-Нет! - пролепетала она, увидев напуганные взгляды остальных. - Только не сейчас, пожалуйста!
Фрэнки забрал из ее рук пустой бокал и налил еще вина.
-Ты сейчас выпьешь еще немного. Только не залпом! И успокоишься. Ладно?.. Еще рано, Люси, - прошептал он только ей. - Ты еще здесь. Это вино виновато и может быть, моя музыка. Пей потихоньку и ни о чем не тревожься!
И она пила, смотрела на свечи, на дурачившихся Гая и Роберта, на Донни, блаженно улыбавшегося и видимо, очень довольного. Люси переводила взгляд на Фрэнки - ее голова лежала у него на коленях - и видела его мягкий взгляд. И тогда он наклонялся и целовал ее, что-то говорил Донни и тот кивал... 
-Ты еще не хочешь искупаться?
-Да. Да, Фрэнки! Хочу!
Она встала и улыбнулась, так хорошо ей стало при мысли о воде, прохладной свежей воде, которую так хочется пить, в которой хочется плыть и плыть, чувствуя, как растворяешься в ней, сливаешься с прохладой, ночью и лунным светом. И, кажется, не будет конца этому блаженству...
Шумной, веселой гурьбой они пятеро скатились по тропе вниз, к берегу, и Люси даже не заметила, что фонарики забыты наверху и дорогу освещает лишь неверный, спрятавшийся в пелене облаков и листве серебристый свет. Самый чистый, пусть холодный, но вечный – ясный свет памяти, лившийся от звенящих звезд…
Вот и река. Прохладой повеяло от нее, ароматом воды, речных цветов. Луна вышла из наплывшего облака и ярким серебряным светом, точно, огромный прожектор, осветила весь берег - светлые камни старинной, полуразвалившейся пристани, противоположный берег и песок на нем, казавшийся белым. Люси остановилась и крепче сжала ладонь Фрэнки.
-Ты что, дорогуша?
-Ты... ты помнишь, как ярко, так же неестественно ярко светила луна тогда?
-Когда? - не понял он, но тут же повернул ее к себе лицом, схватил за плечи.
-Ты помнишь?!.. Хотя, ведь я рассказал тебе об этом, Люси.
-Нет, Фрэнки. Я не помню. Не могу помнить, ибо, возможно, тогда то была и не я. Но я сейчас так хорошо представила, как чувствовала себя та девочка с милыми, смешными хвостиками и ясными серыми глазами…Твой взгляд, которого она так долго ждала, тепло твоих ладоней, о котором она так безнадежно мечтала, поцелуй, ставший единственным ее, таким коротким и таком огромным, ни с чем не сравнимым счастьем. Таким ярким, какое мало, кому выпадает обрести… Фрэнки, поцелуй меня, пожалуйста! 
И он не смог отказать. Он несколько мгновений смотрел на нее и глаза его, блестящие глаза цвета темного шоколада, казались сейчас совершенно черными. И он взял в ладони ее лицо, медленно наклонился. Ожидание было нестерпимым, валящим в обморок, и она дрожала, не в силах унять свое разом защемившее до боли сердце. О, его губы! Мягкие, теплые, забирающие без остатка... Словно, в первый раз. Самый первый, похожий на чудо... Две луны, как сестры-близнецы через столько лет встретились, ослепив, вернув все, казалось, забытые, канувшие в небытие чувства. Этот первый поцелуй, ставший последним, это трепетное, наивное счастье, от которого невозможно отказаться, потому что, нет ничего сильнее, нет ничего непобедимее... И эту странную, щемящую боль в сердце. Теряя сознание, дрожа всем телом, Люси отдавала ему сейчас гораздо больше, чем, если бы принадлежала ему. Она прорастала в нем, вливалась в него всей своей кровью, всей жизнью своей и казалось, сердце ее с болью, тяжелыми, бухающими ударами бьется в них обоих. 
-Иди, Люси. Тебе надо освежиться, - откашлявшись, проговорил он, но только крепче прижал ее к себе. - Жаль, мне нельзя.
-Фрэнки! - нервно рассмеялась она. - Да разве же здесь можно утонуть?! Чего тебе здесь бояться? 
-Нет, Люси. Нет. Это река и течение. Я не могу... Вон, смотри, Роберт и Гай уже в воде!.. Донни, а ты чего? Э-эй!
-Да свежо как-то, - откликнулся тот. - Я вот лучше здесь, на берегу посижу, пива попью. А вы купайтесь. Ребятишки!
И Люси все в той же рубахе Фрэнки спустилась по ступеням к самой воде. Отфыркиваясь, к ней подплыл Брэндан, встал на дно и помог Люси войти в воду.  И та приняла ее, странно холодная. Люси оглянулась и увидела силуэт Фрэнки на берегу. Только силуэт - луна светила позади него, оставив тьме его лицо. Он стоял, сцепив руки на груди и молчал...
Люси повернула и поплыла прочь от берега, еле разглядев голову Роберта, плывшего впереди. Она стала нагонять его, хотя чувствовала, что сил мало. Сердце не отпускало. Точно, камнем, отяжелевшее невыносимо, оно тянуло ее вниз, под воду, но Люси упрямо плыла и плыла. За Робертом. Расстояние сокращалось, но, когда все услышали его вскрик, глухой, захлебывающийся, ей показалось, что до него еще немыслимо далеко.
-Роберт! - крикнула она. - О, Господи, Роберт!!!
Каждую секунду ей казалось, она сама вот-вот захлебнется, сил не было совсем, но Люси плыла и плыла, краем сознания слыша, как кричат позади нее Гай и Донни. Поняла, что Донни прыгнул в воду, и они с Гаем плывут за ней…Боже, Роберт! Люси застонала. Руки ныли нещадно, дыхание срывалось, и горлу больно было дышать. Но голова Роберта все еще виднелась над водой и, слава Богу, осталось совсем недалеко.
-Роберт!.. Держись, Робби, я здесь! Пожалуйста, держись! - хрипела она и... доплыла.
-Робби!.. Робби, милый, я с тобой!
Люси подхватила его под руки, попыталась плыть к берегу, но это оказалось очень трудно. Ее силы кончились.
-О, Господи! - закричала она. - Господи, помоги!!.. Робби, ради Бога, плыви, держись, прошу тебя!
Но его глаза закатились и бледный, как полотно, он уходил под воду. И тогда она подплыла под него, подхватила его руку так, что бы голова его была над ней и... поплыла.
-Роберт!.. Роберт!.. - шептала она хрипло, захлебываясь и плача. - Ты не можешь умереть! Здесь не можешь!
Но было так страшно, так реально невыносимо болело сердце!.. И вдруг он закашлял.
-Робби!!
И когда в глазах у нее потемнело, когда руки и ноги отказались двигаться, ступнями она почувствовала дно. Мягкий песок достигнутого берега. Но ей пришлось нести Роберта на себе, выносить из воды на берег. Она вынесла. Согнутая пополам, она вышла, рухнула на колени, кое-как отползла от кромки воды и упала, перевалив Роберта на песок, пытаясь вздохнуть. Смерть прошла совсем рядом... В глазах просветлело, Люси задышала и тут же подорвалась на четвереньки, бросилась к Роберту и припала к его груди. Сердце его билось под ее щекой, тяжело, срываясь, но он дышал.
-Роберт... Мой Роберт! - плакала она и целовала его грудь. Поднялась над ним и заглянула в лицо.
В свете луны, в этом поразительно ярком серебре, превратившем в снег прибрежный песок, оно было бледно и безупречно прекрасно. Тень легла так, что Ричард казался выточенным из мрамора. Зачарованный принц, спасенный русалкой...
-Ты слишком хорошо спел свою песню, мой принц… - прошептала она, невольно любуясь им и чувствуя, как останавливается ее сердце, уставшее от боли. - Ты победил... а я погибла. В бездне МОЕ место... Мое.
-Люси! Роберт!
На берег выбрались приплывшие Барроу и Донни.
-Что с ним?
Донни присел рядом с Люси, а Гай опустился на колени около Роберта.
-Я не знаю. Он дышит, значит, наверное, все в порядке. Может, без сознания?
-Из нас такие врачи! - вздохнул Донни. - Ты-то как?
-Нормально. Я в порядке. Тяжело пришлось...
-Ну, это-то я вижу! Ты не переживай - все наладится. Роберт у нас парень крепкий, выберется!
-А Фрэнки?
-Что Фрэнки?
-Где он?
-На берегу остался. Ждет нас... Ты вот что, побудь здесь с Робертом и не вздумайте никуда плыть! Придет в себя - сидите здесь. Мы сейчас вернемся обратно, сходим за шлюпкой и перевезем вас к дебаркадеру. Хорошо, Люси?
-Фрэнки...
Донни внимательно всмотрелся в ее лицо.
-Не волнуйся за него. Он ждет тебя... Бледный, молчаливый и в глазах странное выражение. Он не грустен, не мрачен тем более. Он о чем-то напряженно думает и за Робби жутко переживает. Всегда очень его любил!.. Я ведь на концертах никогда сильно не выделялся и имел возможность наблюдать за остальными. Любовался, знаешь ли. Сам ведь не артист никакой и был, наверное, зрителем номер один. Я хочу сказать, что Фрэнки... он поразительно видел всех, каждого из нас, успевая при этом быть центром представления, его стержнем. И было так забавно, даже трогательно видеть, как он следил, очень часто следил за Робертом. Особенно, когда тот пел про свои машины. Единственная песня Роберта, исполнявшаяся практически на каждом концерте им самим, соло. Вот как ребенком, гордый им и довольный, Фрэнки любовался им и аккомпанировал ему. И тут же, прямо на сцене вечно дурачились, рожи друг другу корчили! - Донни тепло усмехнулся. - С ними все будет хорошо, я уверен, Люси!
-Ладно, нам пора, Донни! - позвал Гай и встал с колен. - Держись, Люси и... спасибо тебе! Ты спасла этого симпатичного малого!
Они отплыли по направлению к противоположному берегу, и Люси проводила их взглядом. Всмотрелась, пытаясь разглядеть Фрэнки. Маленькой точеной статуэткой он стоял на набережной, по-прежнему сцепив руки и, наверное, так же смотрел на нее. Лица не разглядеть.
-Видишь, как получилось... - пробормотала она. - Его жизнь все время в моих руках, а моя - в твоих.
Она хотела было поднять руку и помахать ему и тогда Фрэнки, возможно, ответил бы. Этот жест она увидела бы отсюда. Но тут она заметила, как Фрэнки повернулся и медленно пошел по набережной в сторону дебаркадера, рассчитывая, наверное, что Гай и Донни
Люси вернулась к Роберту, долго смотрела на него, оглянулась вокруг и внезапно осознала, что сейчас, здесь они с Робертом совершенно, абсолютно одни. То есть, она понимала, что не так уж далеко Донни, Гай и Фрэнки. Всего лишь на том берегу и скоро снова будут рядом. Но глядя на дальний берег, поросший лесом, высившимся над рекой черной, бесформенной громадой, на гладь реки, политую лунным серебром, на косогор, нависший над песчаной полосой, такой белый, что казалось, он из снега, а не из песка, Люси не чувствовала их присутствия. Это было какое-то отдельное место в отдельном кусочке времени, где рядом был только Роберт...
Он несколько раз судорожно вздохнул, застонал и открыл глаза.
-Робби! - Люси склонилась над ним. - Роберт, как ты? Посмотри на меня!
Он перевел взгляд с черного неба на нее, зажмурился, сдвинув брови, точно боль преодолевал и протянул к ней слабую руку.
-Люси!
Роберт попытался подняться, но сил было еще мало, и он упал на песок.
-Пожалуйста, лежи спокойно!
Люси провела ладонью по его чистому, светлому лбу, еще не тронутому морщинами.
-Что с тобой случилось? Ты же прекрасно плаваешь!.. Господи, Робби, мы чуть не потеряли тебя!
При мысли об этом, вспомнив, как рвалась к нему, тонущему, с дикой болью в сердце, Люси заплакала, и Роберт, обняв ее за шею, притянул к себе. Люси прильнула лицом к его груди и заплакала еще пуще. Весь пережитый страх, вся боль ужаса возможной утраты выливались из нее.
-Я не знаю, Люси. Кажется, свело ноги... Я видел, как ты плыла ко мне. Ты спасла меня, русалка. Бездна миновала. Что же ты плачешь? Я здесь, Люси!
И он рассмеялся, чтобы подбодрить ее.
-Ну, хочешь, докажу? Хочешь?.. Погоди-ка!
И он все-таки, сел. Вздохнул.
-Голова кружится...
-Ты еще слаб, Робби.
-Я-то?!
И тогда он схватил ее за плечи, странным взглядом посмотрел ей в глаза. Смесь улыбки и пристального вопроса играла в нем.
-Хочешь? - спросил он.
Ее сердце заколотилось, дыхание прервалось.
-Я плохо помню, но, кажется, принц должен был поцеловать онемевшую русалку, чтобы спасти.
Его лицо приблизилось, Люси чувствовала его дыхание на своих губах, и сердце ее зашлось, и так еле живое.
-Она должна была убить его, чтобы спастись, - прошептала она. - Но дождалась первых лучей солнца и растаяла, как туман над водой...
-Ты не растаешь, и солнце не убьет тебя, Люси... Если ты не хочешь, я не буду целовать тебя, я...
Но Люси сама потянулась к нему, ибо не было сил удержаться.
-Боже, Люси! - задыхаясь, прошептал он, и она не успела понять, как оказалась на песке, так похожем на снег.
Луна просвечивала через его волосы, и они казались совершенно белыми. Люси едва дышала, вся дрожа под его руками, его гладким, упругим телом. В бездну! В бездну летела она, тая в его поцелуях, чувствуя его в себе и себя в его нежности и силе.
-Робби!.. Роберт!.. - шептала Люси, и стон невольно вырывался из нее, а когда безумный, невыносимый восторг наслаждения и необоримой страсти ослепил ее, она закричала. И тут же, вторя ей, застонал, покрывая ее поцелуями, Роберт.
А через минуту он внес ее в воду.
-Ты не боишься теперь воды? - осторожно спросила она, целуя его плечо.
-Я возвращаю ей то, что отнял, то без чего не мог прожить и не смогу теперь тем более... Люси, я люблю тебя! Слышишь?
Роберт поставил ее на ноги и взял за плечи.
-Да. Да, я слышу... - проговорила она, даже не столько понимая его слова, сколько чувствуя его, теперь отданного ей.
 - Я плохо понимаю, что здесь происходит, - говорил он. - Это совсем не похоже на реальность. Словно, я забыл что-то, словно, все во сне. Странном сне, который вот-вот закончится... Но Люси... Господи, ты слышишь меня? Ты не уйдешь?
Он говорил так, словно она могла кануть в эту воду.
И тогда она взяла его ладонь и прижала к своим губам.
-Я не уйду, и ты все вспомнишь. Только это будет позже. Не знаю, когда.
-Я не понимаю, Люси. Не понимаю!.. Ох, русалка, лучше бы ты утащила меня на дно!
Она нашла в себе силы и улыбнулась.
-Тебе еще рано на дно! Я спасла тебя и видно, так и вправду надо. Такая мне уготована участь - любить вас обоих. Любить до смерти, до слез, каждую минуту понимая, какой боли это будет стоить. Только вот другого мне и не надо. Я ступила на этот путь, еще не зная, к чему это может привести, а когда начала понимать, когда вся моя жизнь подчинилась вам, вашей музыке, вашим сердцам, когда она вся заключилась в вас, и остальным была отрезана дорога ко мне, я лишь улыбнулась и ни о чем не пожалела, одинокая навсегда в той жизни, в том мире, где не было вас рядом... Помнишь того маленького мраморного мальчика, чьи слезы дано увидеть лишь избранным?
-Только когда течет вода... - пробормотал Роберт. - Помню.
-Наверное, я - как он. В том мире меня очень трудно найти, но и те, кто находят, видят лишь высохший фонтан в абсолютной тишине, прерываемой шорохом опавших листьев... Ты был прав, мое сердце справится. И Фрэнки знает об этом.
Роберт вздохнул и убрал с ее лба мокрые волосы.
-Очень давно мы тоже выбрали свой путь, не подозревая даже, что за нашу музыку, за Чудо, которое мы дарили, прежде всего, самим себе, нам придется заплатить. И Фрэнки больше всех. Это он вел нас за собой, даже когда мы сопротивлялись, не понимая его, не слыша. Это он подарил нам это Чудо первым, а уж заразившись им, его понесли и мы. Мы заразились любовью, для которой нет границ, нет ничего невозможного и самой беспечной, солнечной радостью, которая взрывает, как хлопушка на Рождество. Наше Чудо разделилось на всех, кто этого хотел, растеклось в сотни тысяч душ, но только ты, Люси, оказалась одна. Единственная. Так уж вышло... Гляди, лодка!
Люси обернулась.
-Гай и Донни. Они плывут за нами.
Фрэнки в лодке не было.
-Фрэнки в лодку не заманишь! - словно, услышал ее мысли Роберт.
-Фрэнки ждет нас на дебаркадере! - крикнул Донни. - Вы как там? Все в порядке?
Лодка приблизилась вплотную, и Гай подал Люси руку. Роберт подплыл с другой стороны и сам забрался на борт. Но тут сердце Люси сжалось с такой силой, что в глазах ее потемнело, и она почувствовала лишь, как вода сомкнулась над ее головой. Кто-то схватил ее за руку, выдернул наружу. Задыхаясь, она открыла глаза и увидела искаженное ужасом лицо Роберта. Он пытался удержать ее за руку, но она выскользнула из его ладони.
-Люси!! - закричал он. - Люси!