Писать некому

Всю жизнь, с пятого класса, я кому-то писала письма. Подружке и однокласснице Гале Усмановой, когда они переехали жить в другой район. Уже из Ташкента писала подругам юности. Сестре в Псков писала на восьми-десяти страницах, обливаясь при этом слезами. А когда приезжала домой, садились с мамой на какое-то бревно у стены и плакали-плакали. Так переживали за неё, так скучали по ней. Мама рассказывала, что точно так же они с сестрой долгими вечерами плакали, когда я целых пять месяцев находилась на лечении в костно-туберкулёзном санатории. Не могли мы друг без друга.
 Когда приехали сюда, писала маме, сестре, коллегам по САНИИФской лаборатории, своему научному руководителю. И тоже длинные письма. С начала нулевых годов пользуюсь компьютером. Сын поначалу разрешал мне только письма писать, а отправляла я их обычной почтой. Писать ручкой приходится всё меньше, только при заполнении служебных тетрадей, а   всевозможные заявления уже давно представляют в машинописном виде. Боюсь, вообще разучусь писать что-то от руки.  На прошлой неделе отправляла отзыв на автореферат в какой-то НИИ. Сама не смогла подписать конверт, места не хватило для адреса. Обычно конверты и какие-то бандероли мне подписывают на почте. Написала на бумаге этот адрес, пошла с соседнюю комнату, чтобы девочки подписали его. Одна из девочек с хорошим почерком, женщина лет шестидесяти, и спросила: «Чья же это курица писала?" Вдвоём с ней с трудом разобрали мою писанину. Правда, так бывает не часто, как правило, только в состоянии сильного волнения. А как было не разволноваться, когда на почте работает совсем новенькая и ей ещё не привезли конверты и марки. Вернулась в лабораторию и вот…  Это, пожалуй, единственный минус компьютеризации. Впрочем, почерк у меня всегда был ещё тот! До компа и здесь, и там я пользовалась электрической пишущей машинкой. Все знали, что за машинкой мне лучше думается и пишется. А комп. для меня – всё! Пиши кому хочешь и сколько хочешь. Да вот беда, - писать стало некому. А новым друзьям всего не расскажешь. Вот и решила писать сюда всё, что хотела бы рассказать, кому-то, а то и пожаловаться. Пусть даже совсем коротенькие сообщения, всего в несколько строк.

Давно, в САНИИФе, родился у меня очень красивый сын, весь в своего отца, только брови унаследовал мои и цвет волос, что, конечно, очень хорошо. Сын мой очень нравился Гале из нашей лаборатории. Она радовалась за меня и…   сокрушалась. Говорила:
- Хорошо, что сын у тебя родился, красивый мальчик. Твоя надежда и опора в жизни. Но я так хотела девочку. Чтобы лицом она была похожа на Него, а ноги, фигура и походка были как у Тебя. Вот о чём мечтала Галя. Увы, не все мечты сбываются. Уж прости, Галя.
 А я хотела и сыночка, и дочку, всё ждала, когда гинеколог, при обследовании, услышит биение двух сердечек – мальчика и девочки. Про то, что будет сын, я знала с самого начала. А докторша только руками разводила и говорила:
 – Увы! 
Галя, а ты помнишь это?
Сейчас сын мой совсем другой – лысый, да ещё голову бреет нАголо,с короткой, красивой бородкой и непышными, скорее, узкими усиками.Все кавказцы принимают его за своего и здороваются с ним очень почтительно, прикладывая руки к сердцу, как это у них принято. А один из них узнав, что дед у сына иранец, воскликнул "ООО!" И чуть ли не склонился перед ним.
 А пОляки, с которыми его иногда сводит жизнь, обращаются к нему как к пану ВЫПрицкому, с ударением на первый слог. Сын сразу признал и  принял  это. В детстве, в школьные годы, нашу фамилию так и произносили. Это потом, в Ташкенте,почему-то ударение стали ставить на предпоследний слог. А сейчас я и сама себя и окружающих приучаю к прежнему её звучанию.
Да и у меня было нечто подобное. Несколько лет назад лежала я в больнице. Выяснилось, что мне нужна помощь врача другой специальности. Пригласили мне в палату такого врача – эндокринолога. Он с ходу обратился ко мне с вопросом: «Пани ВЫПрицкая? И у меня, как-то непроизвольно вырвалось: «Да, пан …, это я». А там и есть той крови – полторы капли.
Хирургом он оказался очень-очень! К нему приезжали и приезжают из многих  областей. Даже из Москвы. Сказал, что общего наркоза я могу не выдержать и прооперировал меня под местной анестезией. Мы даже разговаривали с ним во время операции.