Игра длиной в миллионы лет. Часть 2

Глава 4.

        Оставшиеся пять дней практики Глеб пребывал в весьма нервозном состоянии. Во-первых, новоиспеченному исследователю с большим трудом удавалось удерживать себя от дальнейших экспериментов с артефактом, поскольку он хорошо понимал, что фактически находится на виду у всех и любые неконтролируемые действия могут привести к ненужному вниманию. Во- вторых, несмотря на тщательный уход от конфликта со Свирским, отношение последнего к Крашенинникову нисколько не улучшилось, и Глеб, постоянно опасавшийся пакостей, думал теперь о том, во что это выльется при возможных контактах с Аленой. К счастью молодому человеку все же удалось взять себя в руки. Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что найденный артефакт сможет каким-то образом повлиять на некоторые аспекты личной жизни. Почему у него возникло такое ощущение, Глеб и сам не смог бы сказать определенно, но оно вселяло немалую надежду, а большего пока вроде и не требовалось.

        Последний день пребывания на месте практики прошел в немалой суете. Сначала все бегали и заполняли всевозможные бланки, сдавали в БИП взятые в пользование приборы. Затем началась суета возле кассы в бухгалтерии, когда начали расписываться за перечисление зарплаты. Сама зарплата, как и положено, переводилась на банковские карты студентов, но необходимость росписи в ведомости все равно оставалась.  Разумеется, самыми недовольными оказались Свирский сотоварищи, ибо несколько откровенных прогулов весьма значительно сказались на их доходе. Особенно активно выставлялся сам Эдик, пытаясь апеллировать к личности своего папы – довольно крупного чиновника. Однако все его потуги оказались тщетными – руководство крупнейшей в государственном масштабе компании плевать хотело на регионального чиновника, не занимающего первых мест в области. Глеб, в принципе, остался вполне удовлетворенным своим заработком, который по размеру почти четырехкратно превзошел его зарплату лаборанта в ВУЗе, и более чем в восемь раз превысил размер стипендии. К сожалению, имелся в этом и негативный момент – его заработок оказался в числе самых значительных среди всех практикантов. И что еще более напрягало – он оказался более чем в полтора раза больше заработка Свирского. И по настроению последнего, Глеб понял, что отношение к нему Эдика еще ухудшилось.

          А вот работа Глеба, хотя он никак не стремился выделяться, как ни странно, но заслужила искреннее одобрение многих руководителей комбината и разреза. Не высшего руководства, конечно, но и внимание среднего звена – тоже чего-то, да стоило. Василий Михайлович и непосредственный ответственный за практику Владимир Никитич, совершенно недвусмысленно предлагали ему работу на комбинате после окончания ВУЗа. Глеб не отказывался, ибо подобная работа, в общем-то, была по душе, да и зарплата светила очень даже неплохая, однако окончательного ответа он не мог пока дать.

           И вот вся компания студентов вновь грузятся в автобус, который должен доставить практикантов в районный центр, где они пересядут на экспресс, идущий в областной центр. Автобус, к счастью, выделили другой, значительно более новый, и сей факт немало развеселил студентов, уже настроившихся на повторения приключения, случившегося по дороге на практику. Размещение студиозов в салоне автобуса практически не отличалось от того порядка, что спонтанно сложился полтора месяца назад. Впереди разместились отличники-тихони и руководство, в середине автобуса – «середняки-хорошисты», и как обычно – в хвосте – гоп-компания Свирского. Но Глеб, памятуя о разрастающемся конфликте с Эдиком, теперь предусмотрительно занял место в передней части салона, недалеко от руководителя практики от института – Павла Андреевича. Ибо кто его знает – что могут выкинуть во время движения, такие личности как Свирский. Однако мысли Глеба все больше были заняты не Эдиком сотоварищи, а возможными путями продолжения экспериментов с найденным артефактом. С одной стороны – в данном деле некоторый риск был неизбежен, с другой – требовалась немалая осторожность, ибо оставалось неизвестным – какие воздействия мог производить сей артефакт.

      Обратный путь мало отличался от дороги на практику, разве что настроение у всех практикантов стало намного лучше, все-таки ехали домой. Присутствовали, конечно, и обычные шуточки, и компания Свирского отпускала свои обычные, не слишком приличные реплики. Более современный автобус бежал довольно резво, поэтому до райцентра добрались несколько быстрее, всего за два часа. Это уже выгодно отличало нынешнюю поездку от предыдущей, когда до места практики ехали почти три часа. И вот уже студенты выгружаются из автобуса, чтобы пересесть на электропоезд-экспресс, идущий до родного города. Путь от автовокзала до железнодорожной станции относительно невелик – всего-то с полкилометра.   
          Правда, если идти по основным улицам, получится больше, но кто же пойдет таким маршрутом, если можно пройти дворами. В результате компания студентов рассыпается на мелкие группы, и теперь все передвигаются в сторону станции по детским площадкам, автостоянкам и скверам, мимо небольших магазинчиков и унылых серых домиков. В результате процессия растягивается почти на половину всего пути от автостанции до станции железнодорожной. Глеб, не желая оказаться нос к носу с компанией Свирского, идет вместе с Павлом Андреевичем и «ботаниками» – Истоминым и Косовским. Компания Свирского затерялась где-то сзади, что немало нервирует сопровождающего. В конце концов, он не выдерживает и произносит, нервно крутя головой:

        - Так, господа студенты, продолжаем двигаться к вокзалу, а я посмотрю, куда могли деться эти лоботрясы!

          Тотчас после этого руководитель разворачивается и быстрым шагом идет назад. Истомин и Косовский, похоже, не особо замечают отсутствие руководителя практики и, увлеченные беседой, продолжают петлять между домами. Глеб же начинает понимать, что они несколько уходят в сторону.

      - Эй! Постойте, мы, похоже, идем не в том направлении! – Останавливаясь, замечает Крашенинников приятелям «ботаникам».

       - Да, ну? – с немалым удивлением вопрошает Истомин и начинает крутить головой. – Наверное, мы где-то свернули не туда?

          - Верно, - с рассеянным видом кивает в ответ Косовский, - давайте пройдем через сквер.

          Глеб хочет возразить, что предложенное направление практически ничего не меняет, но потом махает рукой и решает срезать, пройдя вдоль дома. Истомин с Косовским же, продолжают двигаться прежним курсом. Глеб успевает завернуть за угол и… в следующее мгновенье его прошибает холодный пот – он натыкается на компанию Свирского.

           - Ты смотри – кто к нам идет, - подчеркнуто радушным тоном заявляет Свирский, на лице которого появляется зловещая улыбка, - Гера, а ведь ты был прав, когда советовал пойти этим путем.

        - А то, конечно прав, - снисходительно глядя на Крашенинникова, смеется Гера.

          С трудом сохраняя спокойный вид, Глеб оглядывается по сторонам, но двор совершенно безлюден, лишь на приличном удалении виднеются две бабули на скамейке. Фурсенко начинает подходить ближе, а Свирский воровато озирается по сторонам. Ситуация складывается совсем не в пользу Глеба, но сдаваться без боя он не намерен. В следующее мгновенье Крашенинников замечает лежащий около ближайшего подъезда пустой фанерный ящик и начинает потихоньку отступать в ту сторону, нащупывая при этом «кубик» в кармане.

        - Кажется нам совсем не рады? – картинно удивляется Свирский, неспешно двигаясь вслед за своим оппонентом.

         Тем временем, Фурсенко ставит свою сумку на землю и, снисходительно усмехнувшись, подходит ближе, при этом становится заметно, что на правую руку он наматывает что-то вроде ремня. Глеб делает еще один шаг назад, затем резко поворачивается в сторону выхода со двора и с удивленным спрашивает:

       - Что там такое!?

        На счастье Крашенинникова Фурсенко со Свирским покупаются на столь примитивный прием и поворачивают головы. В тот же миг Глеб слегка приседает и поднимает лежащий на земле ящик. Фурсенко вновь поворачивается к оппоненту, на его лице появляется злобное и презрительное выражение, но...
         В тот же миг он получает в лицо ящиком и, едва удержавшись на ногах, со страшными ругательствами отскакивает назад. Понимая, что выигрыш получился минимальный, Глеб срывается с места, стараясь нащупать в сумке нужный выступ на «кубике». В какой-то момент ему кажется, что нашел своеобразный спусковой крючок, а сзади уже почти дышат в затылок «четкие пацаны», и, поколебавшись всего секунду, беглец нажимает на выступ.

          И… в следующее мгновенье оказывается сидящим в автобусе рядом с Павлом Андреевичем, который кричит в открытую дверь:

         - Ну, сколько можно ждать, усаживайтесь, наконец!

 Едва отдышавшись, Крашенинников бросает взгляд за окно, перед ним – здание администрации горного комбината.
         Похоже «Кубик» перенес Глеба более чем на два часа назад. Компания Свирского уже в автобусе, но их шутки кажутся не столь громкими и нахальными, как запомнились Крашенинникову по событиям двухчасовой давности. Внезапно он замечает на лице Фурсенко пару свежих ссадин, сам Леня выглядит изрядно хмурым.
         «Вот тебе и раз», - с удивлением думает Глеб, - «судя по всему, артефакт является отнюдь не простым переносчиком во времени, он как-то действует не только на своего обладателя, но и на тех, кто в каком-то роде с этим обладателем контактирует».

          «Интересно, какой выступ же я нажал на этот раз?», - продолжает размышлять Глеб, - «вероятнее всего – на соседний с первым, тот, на котором не две, а четыре косых риски».
          На мгновенье Крашенинников задумывается, прокручивая в голове мгновенья случившейся схватки, а затем его мысли снова переключаются на гипотетическую систему управления «кубиком».
         «Однако, в следующий раз, нужно быть более осторожным, куда меня может запулить этот агрегат – сам черт не знает», - мелькает мысль в голове Глеба, - «возьмет и отправит на четыреста миллионов лет назад, а там еще даже динозавров не было».

         Подобные мысли преследовали новоиспеченного исследователя всю дорогу назад. Точнее, уже вторую дорогу назад.
После приезда в райцентр вновь повторился шумный выход на автовокзале, и снова студенты начали спорить – как лучше идти. И тут Глеб неожиданно для себя решил вмешаться, произнеся громко:

         - Лучше идти по улице, там во дворах водопровод меняют, все разрыто!

          - А ты откуда знаешь? – с недоумением и даже некоторой подозрительностью посмотрел на него Павел Андреевич.

         - Слышал, как водитель разговаривал с кем-то, - стараясь держаться, как можно увереннее, ответил Глеб.

        - Хм, ну что же, пусть так, - чуть подумав, согласился руководитель практики.
 
        И в следующую минуту нестройная толпа студентов двинулась по неприбранным улочкам провинциального городка в направлении железнодорожной станции. На сей раз удалось добраться без приключений, на улицах потеряться было сложнее, да и Свирский с компанией уже не выглядели столь оживленными, как во время прошлого возвращения. Глеб обратил внимание, что вообще не понимает, как правильно характеризовать периоды времени, которые как будто повторяются вновь. Но решил вернуться к размышлению на эту тему уже дома. На вокзале было значительно многолюднее, чем на автостанции, и студенты, не задерживаясь, двинулись покупать билеты. И тут Глеб внезапно вспомнил, что при посадке в экспресс пассажиры проходят через рамку металлоискателя и просвечивающий аппарат.
         «Кубик» - мелькнула в голове мысль, и Крашенинников даже похолодел – ведь он не сможет никуда спрятать свой артефакт.
        «Что же делать?» - мысль вертелась неотступно, но решения Глеб не находил.
          А тут еще раздался громкий голос Павла Андреевича:

           - Двигаемся на посадку, не задерживаемся, нам еще контроль проходить!

          С бешено колотившимся сердцем Глеб приближался к рамке металлоискателя, выложил перед ней мобильник, ключи и карманный фонарик, и пошел с сумкой через рамку. Когда он прошел сквозь стационарный металлоискатель, ему на мгновенье показалось, что внутри тела образовался вакуум, но к его глубочайшему удивлению, рамка даже не звякнула.
            «Однако же», - успела мелькнуть мысль в голове Крашенинникова, и он, уже несколько приободренный поставил сумку на ленту просвечивающего аппарата.
          Сам при этом быстро прошел вперед, чтобы взглянуть на экран аппарата.
И даже успел это сделать.
«Кубика» на экране не было.
В первый момент Глеб даже испугался, что где-то потерял свою находку, и когда сумка выехала из жерла аппарата, тотчас схватил ее.

- Что, Крашенинников? – саркастически ухмыляясь, спросил над ухом, появившийся где-то сбоку Свирский. – Боишься потерять чего-то?

         - Ничего не боюсь, - сухо и несколько резковато ответил Глеб, сразу отходя в сторону.

         Оказавшись в более-менее безлюдном месте, он быстро сунул руку в сумку, и тотчас с облегчением вздохнул –  «кубик» был на месте, завернутый в тряпку. Глеб огляделся по сторонам и, заметив среди приближающихся студентов Свирского и Фурсенко, быстро вышел из ниши и зашагал к своему месту в поезде. На его счастье, компания Свирского ехала в другом вагоне, и полтора часа в поезде можно было провести спокойно. Глеб откинулся в удобном кресле и стал размышлять.

           «Кубик», найденный Крашенинниковым в породах девонского периода, имел совершенно необычные свойства. Впрочем, на самом деле, он мог происходить  из другого временного периода, просто случайно попал в столь древние породы. Но с другой стороны, Василий Михайлович говорил, что и ранее в некоторых старых слоях при проведении работ находили необычные предметы, вроде штифтов и болтов. Хотя «кубик» даже в этом ряду можно назвать выдающейся находкой. Одно было ясно, «кубик» явно являлся рукотворным изделием, неким прибором, умеющим воздействовать на время. А вот кто изготовил сей прибор - оставалось немалой загадкой. Либо сей аппарат являлся произведением неких пришельцев из космоса, посетивших некогда Землю. Либо следовало допустить, что некогда, в незапамятные времена, на Земле существовала высокоразвитая цивилизация.

         Размышляя в таком духе, Глеб и сам не заметил, как уснул и проснулся уже на подъезде к городу. За окном экспресса уже мелькали знакомые улицы и постройки, приближался вокзал. Глеб потянулся, подумал о домашней еде, которую не пробовал почти шесть недель и начал собираться. В голове вагона показался Павел Андреевич, громким голосом будивший спящих студентов. Поезд пошел совсем медленно, а вскоре за окном поплыла платформа. Глеб взял сумку, поднялся с сиденья и пошел к выходу.

        На местном, «домашнем» вокзале никаких эксцессов уже не происходило. Всех студентов, даже компанию Свирского захватила близость родного дома и все свои возможные разборки они, вероятно, отложили на потом.
       Павел Андреевич внимательно оглядел студентов, выползавших из поезда, и напомнил всем громко:

        - Господа студенты, не забывайте, что в течение недели вам нужно сдать отчеты о практике в деканат факультета!

        Господа студенты нестройными голосами ответили нечто невразумительное и быстренько начали расходиться по домам.  Поначалу Глеб все высматривал в толпе Свирского и компанию, чтобы не попасть в очередное приключение и не улететь вновь на два с лишним часа назад. Но, видимо, гоп-компания тоже торопилась домой, поскольку их нигде не было видно. С некоторым облегчением Глеб вышел с вокзала и, добравшись до автобусной остановки, сел в нужный ему маршрут.
         «Всего шесть остановок и я  - дома», - с оживлением подумал он, решив даже не занимать сидячие места. Еще десять минут пути в автобусе, затем пять минут пешком и вот Глеб уже  стоит перед дверью своей квартиры.

Глава 5.

        Для многих людей, дом, это не только место жительства, но еще и нечто вроде обители, где человек ощущает себя защищенным, где человек ощущает себя нужным, наконец, то место, где он ощущает душевный комфорт. Именно такими словами Глеб мог бы охарактеризовать свое отношение к дому. После теплой встречи с родителями, объятиями и поцелуями мамы (и пусть кто-то назовет это сопливыми сантиментами, но Глебу на это было наплевать), после долгого горячего душа и самого вкусного ужина на свете, молодой человек наконец-то полностью расслабился. Подробно рассказав родителям и о работе, и о тех людях, с которыми ему довелось встретиться и, конечно же, о бытовых условиях, вчерашний практикант чувствовал себя необычайно уютно. Он уже предвкушал, как бухнется в свою родную кровать, но уже завтрашним утром, в обязательном порядке начнет обстоятельно заниматься своей находкой.

        - Тебе, кстати, девушка звонила, - с понимающей улыбкой глядя на сына, сообщила мама уже после ужина.

        - Девушка? Давно? – немедленно встрепенулся Глеб.

         - Да вот, наверное, в конце прошлой недели, интересовалась – не вернулся ли ты с практики, - слегка прищурив один глаз, уточнила мама.

Глеб почувствовал, что краснеет, и вовсе не, потому что стеснялся мамы, а потому что сам не позвонил Алене, что выезжает. С одной стороны, расстались они вроде в чисто приятельских отношениях, без каких либо обязательств, но с другой – трижды позвонив Алене с места практики, Глеб каждый раз удивлялся – насколько интересно девушке все происходящее на горном комбинате. А теперь получается, что он поступил довольно бестактно.

        - Извини мам, мне нужно срочно позвонить, - тотчас заторопился Глеб, вскакивая из-за стола.

        - Конечно, конечно, - улыбка на лице мамы стала еще теплее.

        Набрав номер Алены, Глеб, затаив дыхание, ожидал ответа. К его немалому удивлению, даже намека на обиду в голосе девушки не было слышно. Но молодой человек все равно искреннее извинился за то, что не позвонил по окончанию практики, сославшись, что под конец было особенно много работы. Заметно волнуясь, Глеб предложил встретиться назавтра, и к немалому своему удивлению, получил вполне благосклонное согласие. Договорившись о времени и месте встречи, а затем тепло попрощавшись, Глеб повесил трубку и, объявив маме, что все в порядке, вернулся в свою комнату.

        Некоторое время Глеб сидел на кровати и улыбался собственным мыслям. Мыслям, которые казались необычайно теплыми и добрыми. Но затем немного пришел в себя и вытащил из ящика стола свою необычную находку. Еще во время ужина Глеб продумал предварительный план, согласно которому предполагалось произвести систематизацию всех сведений об артефакте. Конечно, еще находясь в гостинице по месту практики, Крашенинников зарисовал символы и знаки на гранях и выступах «кубика». Но в тот момент у него просто не хватило времени для того, чтобы как-то сравнить их и выстроить некую систему. А ведь система во всех этих обозначениях наверняка имелась. Скажем – с той стороны, где располагались, коими до сей поры воспользовался исследователь, все символы были схожими. На всех выступах имелись лишь двойные треугольники, и риски с черточками сверху. Различались же эти выступы, исключительно количеством рисок. Первый выступ, отправляющий в прошлое на двадцать минут, имел всего две риски. Второй, тот, что отправил исследователя на два с лишним часа в прошлое, имел уже четыре риски. А имелось еще два выступа, один с пятью рисками, над первой из которых была точка, а не черта, как показалось вначале. Последний выступ на этой грани имел в качестве рисунка шесть рисок, над одной из которых просматривалась более толстая черточка, что-то вроде дефиса. И еще Глеб заметил, что эта грань имела более светлый оттенок, по сравнению с другими сторонами.

          Еще одна сторона «кубика» была почти идентичной первой, на её выступах также присутствовали двойные треугольники и риски с черточками. Но эта грань казалась более темной и имела этакий бронзовый оттенок. А количество рисок на всех выступах было по три, различие же заключалось только в количестве черточек над рисками. На одном выступе, над рисками имелось всего две черты, на втором выступе – четыре, на третьем – шесть, а на четвертом – пять, но зато здесь появлялись еще и три точки. Следующая грань отличалась от предыдущих тем, что треугольники стояли не с краю выступа, а в середине, а риски были нанесены слева и справа от них. При этом черточки сверху вообще отсутствовали, лишь на одном из выступов над всеми тремя рисками стояли отчетливые точки. Третья грань была золотистого оттенка.

        Повертев «кубик» в руках, Глеб отложил артефакт в сторону и задумался. Пробовать методом «научного тыка» действие неизвестного устройства представлялось весьма опасным занятием, можно было попасть в крайне неприятную ситуацию. Но с другой стороны – все иные варианты выглядели весьма ограниченными. И все же провести минимальные исследования «кубика», по возможности, не привлекая особого внимания, было явно необходимо. В принципе, кое-какие исследования никто не мешал провести в институте, благо доступ к некоторым лабораториям у работавшего лаборантом Глеба имелся. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Глеб решил заняться этим делом уже на завтра, прямо с утра, а затем, ближе к вечеру, прямо из института отправиться на встречу с Аленой.

        На следующее утро, поднявшись, как говаривала бабушка – «ни свет, ни заря», и быстро позавтракав, Глеб начал собираться в институт.

        - Что это ты вдруг решил не отдыхать, а сразу на работу? – с удивлением глядя на сына, спросила мама.

        - Да, нужно отчет по практике готовить, а еще хотел заглянуть в лабораторию, посмотреть – как там дела, - стараясь не смотреть маме в глаза, поспешно ответил Глеб, продолжая собираться.

       - И что, этим нужно заняться прямо сегодня, рано утром? – в голосе мамы звучало откровенное сомнение.

       - Чем раньше, тем лучше, - чувствуя себя неловко, пробормотал Глеб, заканчивая сборы, - извини, мам, мне пора бежать.

       - Ладно, поступай, как считаешь нужным, - недоверчиво покачала головой мама, и прошла на кухню.

       Тем временем, Глеб быстро оделся и выскочил за дверь. Путь до Политеха занял около получаса, впрочем, молодой человек сегодня добрался значительно быстрее, чем обычно. Главный вход альма-матер выглядел безлюдным, во-первых – продолжалось лето, пора каникул и отпусков, а экзамены уже закончились. А, во-вторых – утро действительно было очень ранним. Впрочем, главный вход Глебу и не требовался, он обошел центральное здание сбоку и двинулся к небольшой двухэтажной постройке, с высокими окнами первого этажа. В этом здании располагался один из лабораторных корпусов. Вахтер на входе, немало удивился, увидев раннего посетителя, но узнав Крашенинникова в лицо, покачал головой и пропустил студента, даже не взглянув на пропуск. Глеб быстро прошел к двери одной из лабораторий.

         Для начала новоиспеченный исследователь решил провести простейшие измерения – размеров, массы, температуры и тому подобных вещей. С размерами все вышло весьма просто – «кубик» оказался удивительно правильной формы – ровно пятьдесят четыре миллиметра по каждой грани и ровно на четыре миллиметра выступал каждый выступ. Размеры каждого выступа так же оказались идентичными – четырнадцать миллиметров по основанию, которое было правильным квадратом, двенадцать миллиметров по верхней плоскости. Единственным, выпадающим из общего ряда выступом, оказался тот, на котором были выбиты четыре точки в форме углов квадрата. Он оказался ровно на два миллиметра меньше. Никаких видимых зазоров между выступами и гранями «кубика» Глеб не заметил, даже разглядывая в двойную лупу с увеличением в двенадцать раз. С массой же «кубика» вышла некоторая накладка – электронные весы упорно отказывались показывать конкретные показания, цифры на табло все время прыгали. К слову сказать, молодой человек и ранее замечал, что на близком расстоянии от «кубика» сбивалась связь, да и вообще – работа смартфона, а расположение «кубика» в непосредственной близи от радиоприемника вызывало немалые помехи последнего. Глеб чуть запоздало подумал, что может быть он зря, так спокойно таскается с «кубиком», прижимая его к себе, но теперь сетовать на было несколько поздновато. Замерить массу удалось обычными рычажными весами, причем результат оказался примерно соответствующим тем ощущением, что возникали во время ношения артефакта в руках.

        С температурой тоже вышли немалые накладки, что заставило Глеба вспомнить несрабатывание по «кубику» рамки металлоискателя и невидимость его для рентгена на вокзале. Дистанционный пирометр категорически не желал видеть непонятный артефакт, продолжая мерить температуру окружающей среды. И лишь обычный лабораторный ртутный термометр, привязанный к кубику скотчем, показал температуру около пяти градусов по Цельсию. Это вполне увязывалось с телесными ощущениями – «кубик» всегда казался холодным.

         Дальнейшие исследования дали еще большую пищу для размышлений. «Кубик» оказался совершенно немагнитным, и неэлектропроводящим – даже замерить, что называется – «в лоб», его сопротивление не удалось, мегомметр так и застыл на отметке – «двести мегом и более». При всем при этом, «кубик» на ощупь однозначно казался металлическим. Спохватившись, Глеб вытащил счетчик Гейгера, но тот, к счастью, молчал. Точный измеритель уровня радиации показывал уровень фона чуть выше естественного. Затем Крашенинников залез в соседнюю лабораторию и вытащил оттуда измеритель интенсивности электромагнитных помех. И вот здесь испытателя ждал немалый сюрприз – прибор показал весьма существенный уровень излучения, в двух диапазонах – порядка десятков мегагерц, и около одного гигагерца.
        «Вот почему сбивались приемник и смартфон», - удовлетворенно кивнул головой Глеб. При этом он заметил, что излучение явно имеет четкий периодический характер и попробовал записать показания измерителя радиоизлучения на компьютерный регистратор. И тут вновь проявилась очередная проблема – запись сохранить не удавалось. Сам процесс запуска записи происходил, но каждый раз, в конце процесса, при нажатии на кнопку сохранения – происходила программная ошибка. Глеб даже удлинил максимально кабель, оттащив регистратор в другой угол лаборатории, но это нисколько не помогло. В результате, провозившись почти пять часов, Глеб отступил и решил прерваться на сегодня. Благо через пару часов у него намечалось свидание, а он еще хотел хотя бы начать писать отчет о практике. Бросив «кубик» в сумку, Глеб прибрался в лаборатории, и включил компьютер.

       Потратив на написание отчета чуть более часа, Глеб с удовлетворением отметил, что ему удалось написать почти половину. Выключив компьютер, молодой человек сбросил халат, и, придирчиво осмотрев себя в зеркало, двинулся навстречу свиданию с девушкой Аленой. Выскочив из лаборатории, Глеб выскочил в пустынный коридор, пробежал мимо сонного вахтера и вылетел из прохлады коридора в жаркий «ватный» воздух улицы.  Пройдя мимо главного здания Политеха, возле который по-прежнему выглядел безлюдным, молодой человек вышел на проспект и не спеша двинулся в сторону летнего кафе, возле которого было назначено свидание.

         В начале августа улицы города всегда выглядели намного менее людными, многие пребывали в отпусках. В принципе, до назначенного места можно было доехать на троллейбусе, но Глеб решил пройтись пешком, ибо времени в запасе оставалось немало. Неспешно двигаясь по улице, молодой человек продолжал размышлять о необычном артефакте. Как обычно, в такие моменты Глеб почти не смотрел по сторонам и поэтому не заметил, что в одном из переулков мелькнула фигура Геры, одного из участников компании Свирского. А вот Гера, похоже, Крашенинникова заметил и проводил весьма внимательным взглядом. И когда тот скрылся за углом, Гера достал из кармана мобильник.

       К месту свидания Глеб пришел на пятнадцать минут раньше назначенного срок и внимательно осмотревшись, углядел неподалеку цветочный киоск. Он колебался всего полминуты, а затем решительно двинулся к павильону. Некоторое время разглядывал выставленные цветы, а затем, по какому-то наитию, выбрал крупную розу, необычного – светло-кораллового оттенка. Некоторое время рассматривал розу в своей руке, а затем в такой же задумчивости медленно вернулся к входу в кафе. И конечно, продолжая пребывать в глубокой задумчивости, прозевал приход Алены.

          - Давно меня ждете? – послышался вдруг позади мелодичный девичий голосок.
   
Глеб даже вздрогнул от неожиданности и резко повернулся.
 
        - Совсем не долго... – Слегка растерялся поначалу молодой человек, но тут же спохватился. – Доброго дня Вам, Алена.

         И тотчас же замолчал, все слова моментально выветрились из головы. Алена была в простом, но невероятно изящном платье… нежно-кораллового цвета, удивительно гармонирующим по цвету с той розой, которую купил Глеб. И еще более этот цвет подходил к зелено-серым глазам девушки.

         - Какая прелесть, это мне? – на лице девушки появилась искренняя и непосредственная улыбка.

         Глеб постарался взять себя в руки и, чуть прокашлявшись, протянул розу Алене:

        - Конечно Вам, мне почему-то показалось, что этот цвет будет самым подходящим.

         - И тут Вы попали в самую точку, - улыбаясь, ответила Алена, и в глазах её мелькнули золотистые искорки, а затем она поднесла розу к лицу и на мгновенье прикрыла веки.

        Глеб на несколько секунд замялся, судорожно соображая – о чем же можно еще говорить, но тут ему на помощь пришла сама Алена.

        - А Вы бывали уже в этом кафе? – как-то легко и непринужденно поинтересовалась она, оборачиваясь к летней веранде. – Оно здесь недавно открылось.

        - Пока нет, - понемногу возвращаясь в реальность, ответил Глеб, - но я думаю, мы вполне можем зайти туда вместе.

         - Мне кажется это неплохая идея, - доброжелательно кивнув головой, согласилась Алена, и они поднялись по ступенькам летней веранды.

        Кафе оказалось, на удивление весьма приятным, и в плане обслуживания, и в плане качества предлагаемого ассортимента. Официант даже принес небольшую вазочку с водой, в которую Алена поставила свою розу. Некоторая неловкость, возникшая в начале свидания, рассеялась без малейшего следа. Глеб заметил, что все его наблюдения об Алене, как о девушке интеллигентной, коммуникабельной и довольно далекой от современного нахального панибратства, оказались верными. Что его немало порадовало, к тому же Алена действительно оказалась интересным собеседником. Она рассказала немного о своей семье, о своих увлечениях, о вкусах, оказавшимися не столь уж и далекими от вкусов Глеба. Молодой человек, в свою очередь рассказал кое-какие подробности о себе, все то, о чем еще не рассказывал на прошлых свиданиях, впрочем, очень условных. Затем Алена попросила рассказать его о практике, на которую её брат Костя, в силу обстоятельств, не попал. И Глеб с увлечением рассказал девушке и о самом комбинате, и о разрезе, и о том, какие древние породы там оказываются на поверхности. Рассказал и о старом мастере Василии Михайловиче, оказавшимся учеником его деда. Алена слушала очень внимательно, и было видно, что девушке это по-настоящему интересно.

         - Как я понимаю, Вам очень понравилось на практике, - сказала она, любуясь розой в вазочке, - хотя слышала от девчонок, что не все в восторге от этого комбината.

       - Ну, не у всех сложились хорошие отношения с местными сотрудниками, - немного уклончиво ответил Глеб, внутренне слегка напрягшись.

         Алена немного помедлила, а затем пристально посмотрела на своего кавалера.

- Девочки говорили, что Эдик Свирский не слишком хорошо себя там проявил, - произнесла девушка, глядя Глебу прямо в глаза.

        Буквально на пару секунд Крашенинников смешался, но быстро взял себя в руки и ответил, честно, так как думал и на самом деле:

        - Когда человек слишком сильно занят тем, как ему покрасивее себя преподнести, да при этом не запачкаться и поменьше приложить усилий – ничего хорошего из этого не выйдет.

       Сказал и затаил дыхание – кто его знает, как относится к Свирскому, на самом деле, девушка. Алена молчала несколько секунд, а потом вдруг весело рассмеялась:

       - Надо же - как точно Вы описали поведение этого павлина Свирского. Он вечно пристает ко всем девушкам, считая себя неотразимым, и порой бывает просто откровенно нахален и неприятен.

        - Он не только девушкам неприятен, - уже заметно смелее ответил Глеб.

         - Это он благодаря дружбе с такой шпаной, как Фурсенко и этот «шакал Табаки» Гера, такой смелый, - в тон Глебу ответила Алена, недовольно поморщившись, - да еще папой своим вечно бравирует.

         - Он и там пытался им козырять, - добавил Глеб, - только никого это не впечатлило.

         - Впрочем, хватит об этом типе, - внимательно взглянув на кавалера, произнесла Алена, - пойдемте лучше немного прогуляемся.

        - Хорошо, всегда готов, - несколько шутливым тоном согласился Глеб.

      Молодой человек расплатился с официантом, мысленно сказав: «Спасибо», за хорошую зарплату на практике. После чего молодые люди вышли из кафе, при этом Алена почти тотчас взяла Глеба под руку, чем несказанно его обрадовала.

        Настроение у Глеба складывалось более чем радужное, личная жизнь, похоже, шла в правильном направлении. С девушкой он действительно нашел немало общих интересов, да и на многие вещи в этой жизни они смотрели почти одинаково. Молодые люди шли по улице, разговаривая о совершенно разных вещах, но каждый раз находя немало общего в суждениях друг друга. Алена часто улыбалась, и было видно, что эта улыбка – искренняя, что давало Глебу обоснованный повод думать, о совсем неплохих шансах. Пойдя по проспекту, они свернули на одну из боковых улиц, которая проходила мимо городского парка. Начинались сумерки, стало не так жарко и в глубине души все сильнее зрело желание, чтобы эта прогулка продлилась вечно. Глеб совершенно погрузился в романтичную атмосферу удавшегося свидания и почти перестал обращать внимание на окружающую обстановку. И поэтому, когда Алена внезапно остановилась и замолчала, он не сразу понял, в чем дело. Но когда оценил обстановку, понял, что ситуация – хуже некуда.

        Пройдя по улице вдоль парка, молодые люди вышли в небольшой и совершенно безлюдный переулок, заканчивавшийся длинной вереницей гаражей, а с другой стороной ограниченный оградой парка. Именно из небольшой калитки в этой ограды, навстречу им вышли Свирский, Гера и еще один участник их компании. Фурсенко с ними не было, однако это не слишком облегчало дело.

         - Какая встреча! – торжественным тоном провозгласил Свирский, на чьем лице появилась фальшивая улыбка. – Сладкая парочка! И девушка гуляет без разрешения!

          - Я что-то не помню, что должна у кого-то просить разрешения, - хмуро глянув на Эдика, сухо ответила Алена, - тем более у тебя.

         - Фи, как грубо, как невежливо, - с деланно серьезным видом сокрушался Свирский, в то время как его спутники отпускали неприличные остроты, - можно сказать – нарушение интимности.

         - Слушай Эдик, - делая шаг вперед, не выдержал Глеб, - давай в присутствии девушки вести себя прилично!

        - Что, что? – с делав вид, что не расслышал, пробормотал Эдик, прикладывая руку к уху. – Кто-то там голос подал? Что это за поц недоделанный пищит?

         - Повторяю, - глубоко вздохнув, набрался смелости Глеб, - не нужно хамить в присутствии девушки!

        - И что ты мне сделаешь? – криво усмехаясь и оглядываясь на ухмыляющихся сотоварищей, сказал Эдик, подходя к Глебу и хватая его за воротник.

         - А вот что! – Немало удивляясь собственной смелости, твердо ответил Глеб.

         Одним рывком он сбил руку Эдика от своего воротника, а затем резко толкнул соперника в сторону его приятелей.
         Не ожидавший ничего подобного Свирский, врезался в своих клевретов и, чуть не сбив их с ног, уселся на задницу возле ограды. Это настолько ошеломило всю гоп-компанию, что несколько секунд они ничего не предпринимали.
          Зато быстро сообразила, что к чему, Алена и схватила Глеба за руку:

          - Бежим, пока они не опомнились!

            И спустя мгновенье молодые люди влетели в калитку в парке. Быть может, будь Глеб один, ему бы удалось убежать от противника. Но, увы, для Алены, которая была, пусть на невысоких, но все же каблуках, бегать по пересеченной местности оказалось непростым занятием. А сзади уже слышались нецензурные выкрики Свирского и его компании. Крашенинников понимал, что шансов убежать вдвоем у них практически нет. Тогда, продолжая удерживать в одной рукой руку девушки, вторую запустил в карман, нащупывая «кубик».
          «Эх, была – не была», - мелькнула мысль в голосе молодого человека и в следующее мгновенье он нажал на выступ, теперь точно выбрав первый – двадцатиминутный. На мгновенье светлый вечер померк, а затем…

           Затем Глеб обнаружил себя сидящим в кафе, а напротив сидела совершенно ошеломленная Алена. Крашенинников, уже привыкший к эффектам «кубика», быстро пришел в себя. А Алена некоторое время непонимающе оглядывалась по сторонам.

          - Что это было? – всё еще тяжело дыша, прерывистым шепотом спросила девушка. – Почему мы снова оказались здесь, и куда делся Свирский? Ты что-нибудь понимаешь?

Она была настолько ошарашена, что от неожиданности перешла «на ты». И Глеб понял, что простыми отговорками тут не отделаться, к тому же врать этой девушке ему совсем не хотелось. Он осмотрелся вокруг, убедился, что в той части веранды, где они сидят – никого нет и вытащил из сумки «кубик».

         - В двух словах тут не расскажешь, - обреченно вздохнув, начал он, держа «кубик» перед собой, - тебе придется выслушать очень длинную и необычную историю.

          Алена несколько секунд внимательно смотрела на необычный предмет, затем перевела взгляд прямо в глаза Глеба и кивнула головой. Молодой человек помешкал немного, а затем начал свой рассказ.

Глава 6.

          К немалому удивлению и одновременно, облегчению Глеба, Алена восприняла его рассказ более чем серьезно. Не пыталась шутить или обвинять в каких-то фантазиях. Как понял Крашенинников, она вполне поверила в действия «кубика», впрочем, последствия этих действий находились у Алены прямо перед глазами. А вот сам «кубик» почему-то заметно пугал девушку, она даже побоялась взять его в руки. Когда Глеб закончил свой рассказ и попробовал высказать свои объяснения в происхождении «кубика», Алена, молча выслушала его, а затем произнесла с немалой серьезностью в голосе:

        - Все-таки, мне кажется, что ты зря никому не показываешь свою находку, а вдруг она по-настоящему опасна?

         - Я проверял её в лаборатории института, она не излучает никаких опасных излучений! – горячо возразил Глеб, хотя и сам испытывал некоторые сомнения по этому поводу, вспоминая немалый уровень излучения на радиочастотах.

        - И все равно, было бы лучше, если бы этим предметом занялись серьезные люди, - покачав головой, заметила Алена.

         - Выходит, ты считаешь меня несерьезным человеком, - заметно огорчился Глеб.

        - Ты же понимаешь, что я не это имела в виду, - возразила Алена, каким-то грустным взглядом посмотрев на молодого человека, - я имела в виду, что такими исследованиями должны заниматься специалисты, в специальных лабораториях.

          - У меня же сразу его отберут, и даже не допустят к исследованиям, - глубоко вздохнул Глеб.

          - Зато не пострадаешь ни ты, и никто из непосвященных людей, - самым серьезным ответила Алена.

         И Глеб, в который раз подивился разумности мышления этой девушки, скрепя сердце признавая правоту её слов.

        - Я понимаю, тебе хочется выглядеть значительным, но для этого не обязательно очертя голову, испытывать неизвестные артефакты, - продолжала девушка, и лицо её стало совсем грустным.

          Молодой человек пристально посмотрел в её глаза, девушка выглядела совершенно серьезно.

         - Ладно, - ответил после непродолжительного молчания, совершенно сбитый с толку Глеб, - наверное, ты права, я подумаю – куда лучше всего его сдать, так, чтобы не положили на дальнюю полку.

- Вот и правильно, - с заметным облегчением вздохнула Алена, - а теперь, можешь проводить меня домой.

         Они вторично вышли из кафе, и вновь пошли по проспекту, и снова Алена взяла его под руку. Теперь они направились в другую сторону, и вскоре пришли к дому, где жила девушка.

          - Ну что ж, вечер мне очень понравился, - не кривляясь, спокойно сказала Алена, - хотя заключительная часть его, честно говоря – меня сильно ошеломила.

         - Извини, что так вышло, я ни в коем случае не хотел этого, - грустным тоном ответил Глеб.

        - Не нужно извиняться, нужно просто быть осмотрительнее, - склонив голову, заметила Алена.

          - Мы сможем встретиться еще? – затаив дыхание, молодой человек вопросительно посмотрел на девушку.

          - Конечно, какой может быть разговор, - искренне улыбнулась Алена, и на щеках её появились весьма симпатичные ямочки, - мне по-настоящему интересно с тобой общаться.

          Глеб почувствовал некоторое смущение.

          - Только «кубик» этот, пожалуйста, больше не бери с собой, - на мгновенье становясь серьезной, попросила Алена.

- Хорошо, не буду, - несколько натянуто улыбнулся Глеб, едва удержавшись от того, чтобы не напомнить, что именно «кубик» спас их от компании Свирского.

        - Еще раз спасибо за розу, - улыбнулась Алена и, махнув на прощание рукой, исчезла в подъезде.

          Глеб постоял немного возле подъезда девушки, а затем медленно побрел к своему дому. Молодого человека раздирали противоречивые чувства. С одной стороны – девушка ему очень нравилась и, по сути – она была совершенно права. Но с другой – он не представлял себе, как можно отдать кому-то «кубик», так и не разгадав ни в малейшей степени, его загадки. Так и не решив окончательно – как же ему поступить, Глеб пришел к выводу, что какое-то время попробует изучать «кубик» самостоятельно.

        Вернувшись домой и обстоятельно рассказав маме обо всех нюансах свидания, разумеется, опустив встречу со Свирским и перенос во времени, Глеб быстро поужинал и снова уединился в своей комнате. Поставил «кубик» на стол и некоторое время внимательно смотрел на него. Он уже понял, что все выступы на той грани, которую он уже несколько раз использовал, отвечают за возврат объекта, контактирующего с артефактом, во времени. Оставшиеся два выступа, скорее всего, просто отбрасывали на значительно большие промежутки времени. А вот все остальные грани и выступы оставались пока под большим вопросом. Почему-то Глеба сейчас более всего привлекла грань золотистого цвета, на которой двойные треугольники стояли в середине выступа. Некоторое время Глеб внимательно рассматривал эти выступы, а потом, проявив опять-таки, излишнее и ничем не оправданное любопытство, нажал на выступ, на котором виднелись две косые риски, по обе стороны треугольника. В момент нажатия Глебу показалось, что вся комната как будто качнулась, а затем…

        Затем сознание его словно раздвоилось. С одной стороны, молодой человек как будто продолжал сидеть в своей комнате, но одновременно с этим сидел в лаборатории института. Поначалу Глеб подумал, что снова произошел перенос по времени, но затем обратил внимание на часы в лаборатории. Они показывали то же самое время, что и часы в его комнате. При этом Глеб мог не просто видеть, что происходит в лаборатории, но и способен делать в ней что-то. Оставаясь, при всем при этом, в своей комнате. Вот, находясь в комнате, он встал и подошел к окну, но в лаборатории он продолжал сидеть, видя себя же в комнате – как бы со стороны. А теперь он поднялся со стула в лаборатории и открыл шкаф, и теперь его взгляд из комнаты был как бы взглядом со стороны. Некоторое время Глеба забавляло такое раздвоение, но вскоре он начал все отчетливее ощущать, что это сильно напрягает. Сознание не успевало адекватно оценивать действия сразу в двух местах, и Глеб начал путаться. У него начала болеть голова, а перед глазами все вдруг поплыло, словно закачалось на волнах. И вдруг все закончилось – исследователь снова просто сидел в своей комнате. Никаких следов лаборатории не было и в помине, и Глеб потихоньку начал приходить в себя.

          «Дубликат», - мелькнула мысль в голове Крашенинникова, - ««кубик», каким-то образом создал мой «дубликат», и я оказался в двух местах одновременно».

          Помотав головой, молодой человек внимательно посмотрел на «кубик» - выступ, который он нажал, уже вернулся в свое прежнее положение.
         
           «А ведь эта штука, действительно может оказаться очень опасной», - удрученно глядя на необычный артефакт, думал Крашенинников, - «может действительно стоит сдать его «куда следует»».

           Глеб вздохнул, повертев «кубик» в руках, а затем произнес вслух:

          - Черт, и как же узнать, кто тебя изготовил и для чего?

         Некоторое время Глеб продолжал пребывать в тишине, а затем ему в голову пришла необычная мысль.
         И это была НЕ ЕГО Мысль:

         - «Прибор нужно вернуть на место – туда, где нашел».

         От неожиданности Глеб даже помотал головой. А затем с силой зажмурился, не веря тому, что происходит. Потом он открыл глаза и, снова взглянув на «кубик», почти повторил свой вопрос:

         - И что же с тобой мне делать?

          И вновь в голове Глеба возникла мысль.

           Чужая Мысль - «Прибор нужно вернуть на место».

          Глеб отошел к дивану и сел на него, обхватив голову руками. Он не понимал ровным счетом ничего и не хотел верить в происходящее. Ведь получалось, что с ним мысленно разговаривает сам «кубик».  Он снова посмотрел на артефакт и, теперь уже мысленно спросил, глядя на необычный артефакт:

         «Значит, тебя нужно отвезти в тот отвал породы, где я тебя откопал?»

          Некоторое время ничего не происходило, а затем в голове у Глеба возникла какая-то странная круговерть картинок, которая крутилась около полуминуты и в которой молодой человек ничего не понял.

- Извини, брат, не понимаю я тебя, - развел руками Глеб, озадаченно глядя на «кубик».

          Но артефакт не стал передавать более никаких мыслей, да и картинок тоже. То ли исчерпал свои возможности, то ли посчитал, что уже все сказал. Глеб задумался. Просто так взять и поехать снова на комбинат он не мог, требовался хороший предлог – и для дома, и для комбината. Нужно было что-то придумать, если стоило вообще что-то придумывать. Глебу ужасно хотелось продолжить эксперименты с «кубиком», но он все отчетливее понимал правоту Алёны – артефакт был опасен. Опасен именно для человека, ибо Глеб все более осознавал, что изготовить такую штуку, навряд ли смог бы человек. Имея в виду, конечно, не конкретного человека, а всю человеческую цивилизацию. И все же этот прибор оставался необычайно притягательным для Глеба, не говоря уже о том, что он трижды вытащил его из весьма непростой ситуации.

           - Как бы все-таки попробовать – что делают остальные клавиши? – пробормотал вслух молодой человек и пристально посмотрел на «кубик», но тот молчал, каких мыслей извне в голову Глебу больше не приходило.

           Крашенинников снова взял «кубик» в руки и повертел его, обратив внимание на ту грань, где имелся выступ, с начерченной на нем буквой Ж, с дугой над ней. Чуть подумал и положил палец на этот выступ. Несколько секунд подождал, а потом все же решился и нажал. Вернее, попробовал нажать, ибо выступ остался на месте, а сам Глеб получил весьма чувствительный электрический укол в палец.

          - Ага, - произнес озадаченно Глеб, в голове его метались мысли, - похоже, ты меня предупреждаешь так, что делать этого не стоит.

          Молодой человек положил «кубик» на стол. Решение сей задачи оставалось для него пока непосильным, и он не знал – как поступать дальше. Именно в это время из коридора раздался голос мамы:

         - Глеб, ты ничего не делаешь у себя с электричеством?

- Нет, мама, а что такое? – в свою очередь спросил Глеб, быстро убирая «кубик» в стол.

- Да, понимаешь, сейчас и свет очень сильно мигнул, и телевизор громко клацнул, - появляясь на пороге комнаты, с удивлением объяснила мама.

         - Я так задумался, что даже ничего не заметил... – В известной мере даже не покривив душой, ответил Глеб. – Вот, только чертежи пересматривал. Может кто-то слишком большую нагрузку включал?

         - Наверное, - с недоумением пожав плечами, отозвалась мама, - завтра то на свидание пойдешь?

        - Пойду, наверное, - ответил Глеб несколько рассеянно.

- Почему – наверное? – уже собравшаяся уходить мама, снова обернулась в дверях. – Тебе девушка не очень понравилась?

        - Да нет, мам, - слабо улыбнувшись, успокоил её Глеб, - это я просто оговорился, а Алена, она очень хорошая.

         - Правда? – улыбнулась мама, и вышла из комнаты.

«Надо как-то придумать – как снова попасть на комбинат и на малый разрез», - подумал Глеб, укладываясь спать

         Но завтрашняя встреча с Аленой казалась ему все же важнее.