Прощай, уральское лето!

Лето на Каме завершилось. Тихо и неспешно с таёжной стороны наступала промозглая серая осень, выпуская из лукошка то холодные дожди, то порывы северного ветра, от которого могучие тополя, так и не успевшие обрядится в золотой убор, сгибались да охали, роняя наземь ещё зелёную листву. А порой, из этого лукошка выбиралось и первое морозное дыхание грядущей зимы, напуская туманы, выстужа;я утренники да обряжая травы с опавшей листвой тонкой морозной коркой, весело хрустевшей под шагом сапога.
Во;ды в реке потемнели, стали тяжёлыми да гулкими, сбираясь в порывах ветра могучими во;лнами, слепо и бездумно летевшими на высокие лесные берега.
Люди потянулись в город, а оттого по всем дачным местам, ещё недавно бренчавшим свежей картошкой, падавшей в железные вёдра, воцарились неведомые с мая покой и тишина.
Вечером темнеет рано, и уже в пятом часу надвигается сумрак, отчего по верандам заводят кеоросинки, горящие точно звёзды, а над банной трубой серебристыми колечками к небу восходит белый дымок. В эти часы, слушая шум корабельных сосен и звон дождя, невольно вспоминаешь об ушедшем лете, мерцающем где-то позади тёплым приветливым огоньком.
Лето в этот год случилось жаркое, и уже в июне-месяце зной обуял Прикамье, захватив собою сёла, веси и города. После редких гроз, воздух неожиданно стал сухим и горячим, так что прогулка по пашне в полдень обжигала ноздри, веки и уста. А в лесах, меж тем, едва ли было лучше, смолы напитали всё кругом, отчего дыхание становилось каким-то тяжёлым, маслянистым да густым.
Хорошо было на реках и прудах. Тинная вода дарила прохладу, позволяя ненадолго забыть жаре и зное, вселяя в сердце радость от тех мгновений, когда с высокого обрыва прыгаешь в речную гладь, подымая брызги до небес!
Раньше обычного по садам и огородам стали поспевать в это лето овощи, ягоды и фрукты. Уже к середине июня на нашем столе красовались блюда с душистой смородиной, сладкой малиной да терпкой вишней. В июле созрел крыжовник, а яблоки на дереве окрасились нежно-золотым… Яблок действительно было много, из них варили варенье, выгоняли сок и делали компоты, чтобы в студёный зимний день, открыв пузатую банку, глядя в застывшее снежное окно вспомнить летнее солнце, синее небо да крепкий июльский зной.
В августе жара не унималась, солнце палило так, что прошедшие июльские дни, казалось, отдавали прохладой. И немудрено: на старом термометре, поникшем за окном, столбик добрался почти до сорока. Когда ещё такое было?
Может быть поэтому, а может, по какой другой причине, в этот год несуразно рано из родных земель потянулись к югу быстрокрылые стрижи. И уже третьего августа синее небо близ мест их обитанья глядело тихим одиноким и пустым. От того на вёрсты кругом воцарилась какая-то хрупкая, неведомая ранее тишина, в коей не слышно знакомых свистов, только ветер гуляет и сосны гнёт да вороны изредка каркают.
В поздние дни августа по всем садовым участкам началась картофельная пора: всюду по огородам засвистели лопаты, забренчали вёдра, зашуршали старые пыльные мешки. И с каким удивлением мы встречали новый урожай! Выжженная земля, на кою за месяц не пало ни дождинки, даровала такие богатые плоды, кои в иные годы не знали, когда и солнца в достатке было, и с неба лилась вода.
Только успели наполнить закомара, как с Камы ударил холодный ветер, солнце закрылось одеялом из серых облаков, а по крышам домов и палисадникам гулко застучал унылый дождь. Вот и настала осень, будто только вчера мы ходили на реку, собирали землянику по угорам, да смотрели на яблоки, зревшие на плодовых деревьях в старом саду. И где это всё теперь? Где затерялось наше лето с тёплыми днями, жарким солнцем и сенью белых ночей… Глядя на дачное предместье , точно сжавшееся под порывами холодного ночного ветра, тут же понимаешь , вот оно! В старых керосиновых лампах, кои по верандам жгут под вечер редкие жильцы, оставшиеся здесь до конца сентября… Там оно и останется, покуда снова не придёт июнь, снова не покажется солнце, снова не зашумят пшеницей наши бескрайние поля…

Кощеев Д.А. 09.09.2021