Капкан для Терпсихоры 3

Глав   а 3. В которой Варвара идет на нарушение закона.
                Понедельник.

                ***
Егор проснулся поздно, позволив себе выспаться в единственный выходной, в понедельник. Вчера после спектакля вернулся за полночь и долго не мог уснуть. Он теперь вообще плохо спал, мучили кошмары.
Он открыл глаза и посмотрел на узкие полосы света, бьющего через неплотно закрытые жалюзи. Судя по всему, день уже был в разгаре. Надо было вставать, но расслабленное долгим сном тело отозвалось нудной болью и скованностью. «Развалина!» - обругал себя Егор, сдернул одеяло и сел, опустив ноги на пол. Пошевелил пальцами, разглядывая свои ступни. Тут же боль пробежалась по ним, как пианист по клавишам, играя гамму: заныл каждый суставчик, каждая мышца. Но голубая сетка вен, еще вечером уродовавшая натруженные ноги, к утру опала и побледнела.

Он встал, накинул махровый халат на плечи и, растирая на ходу затекшую шею, пошел в ванную. Из зеркала на него глянула заспанная, угрюмая физиономия.
- Ну и рожа, - вздохнул артист, ощупав проросшую за ночь щетину на щеках и растопыренными пальцами зачесывая назад длинную русую чёлку.
Бриться не хотелось, но небритым явиться туда, куда он должен был сегодня явиться было просто немыслимо. Романтический принц не имел права на небритость. Вздохнув, он размазал по лицу нежную пушистую пену и стал с остервенением скрести бритвенным станком щеки и подбородок, словно хотел вместе со щетиной соскрести кожу, само лицо, на которое тошно было смотреть в зеркало. Умывшись и почистив зубы, прошел на кухню и включил кофемашину.

Под уютное жужжание агрегата Егор думал о странных слухах, распространившихся вчера по театру порывом ветра. Кто-то рассказал, что в театр заходил полицейский и расспрашивал о девчонке из кордебалета, уволенной за прогулы пару месяцев назад. Якобы она пропала, а вовсе не прогуливала. Неужели повторяется история с Мартой? Вся труппа заволновалась, зашушукалась, а Егор промолчал, хоть и подумал про себя мстительно: вот пусть разворошат ваше осиное гнездо, господа-меценаты! И тут же себя одернул: ему-то самому от этого легче не станет, а скорей всего, станет хуже, только хуже. Он должен думать об Ане, а не о себе. Звезда, блин, латунная, эгоист проклятый!

От чашки с кофе по кухне поплыл божественный аромат. Егор вдохнул его, прикрыв глаза и наслаждаясь, и даже слегка улыбнулся. К кофе сделал себе горячий бутерброд и, прихватив чашку с утренним напитком, отправился наверх, в Анину комнату. Это уже был ритуал, сформировавшийся за последний месяц с тех пор, как…
Он поднялся по лестнице на третий этаж, хотя этажом это маленькое помещение под крышей назвать было трудно. Чердак с крохотной светелкой. Но Анита почему-то выбрала именно ее в качестве своей комнаты. Он так старался, делая ремонт, покупая обои, мебель, занавески. Ему очень хотелось, чтобы девочке здесь понравилось. Чтобы этот дом и для нее стал родным. Но вот пожить в нем Ане так и не пришлось. И утреннее солнце весело освещало пустую узкую кровать, плетеное кресло с яркой декоративной подушкой, торшер в форме цветка, изящный туалетный столик с овальным зеркалом. Комната, ожидающая свою маленькую принцессу…

Он вспомнил их последний разговор. За ужином Анита заявила, что утром пойдет на просмотр в «Кабриоль».
- Только не «Кабриоль»! – воскликнул Егор, внутренне ужаснувшись.
- Почему? Это один из лучших театров в городе, не только в городе, в стране! – возразила сестра.
Он посмотрел в ее чистые голубые глаза, еще наивные, еще полные искренней веры в добро и справедливость. Он то знал, что будет, если она пойдет в «Кабриоль».
- Да, лучший, но ты в него не пойдешь.
- Не понимаю тебя, братик. Ты не хочешь, чтобы я танцевала в лучшем театре? – в глазах девушки застыло непонимание и обида.
- Я не хочу, чтобы ты танцевала в ЭТОМ театре, и не важно, лучший он или худший. Просто прими это как аксиому. А на просмотр иди во все другие театры. В какой-нибудь тебя обязательно возьмут.
- Я не хочу в какой-нибудь, я хочу в этот! – неожиданно для него проявила упрямство Анита. – Я хочу танцевать на одной сцене с тобой.

- А я этого не хочу, Аня! Представь, что начнется: косые взгляды, шушуканья за спиной, упреки в кумовстве. Каждый твой успех будут связывать со мной, будут говорить, что это только благодаря твоему знаменитому брату. Зачем тебе это? Мне-то точно совсем ни к чему. Поэтому забудь про «Кабриоль» и сходи на просмотр в Малый оперный, например. Там тоже, кажется, сегодня просмотр.
Аня надолго замолчала, а потом покорно кивнула. А он, наивный дурак, поверил в то, что сумел убедить сестру. Ведь до этого момента Анита всегда его слушалась, как старшего и более опытного. С тех пор маленькая комнатка под крышей пустовала.

«Где ты, принцесса?» - мысленно вздохнул Егор и пошел вниз. Надо было помыть чашку, переодеться и отправляться в репетиционный зал, оборудованный на первом этаже. Многолетняя привычка, не взирая на выходные и отпуска, толкала его каждое утро к зеркальной стене, к станку минимум час разминать, растягивать, разрабатывать свое тело, возвращая его в нормальное бодрое состояние.
Он надел майку и тренировочные штаны, закатал их выше колена, обнажая стройные мускулистые икры, включил музыку и встал к станку, развернув ноги в первую позицию.

                ***
К середине дня небо затянулось еле заметной дымкой, но солнце слепить перестало, что радовало спрятавшуюся в раскидистом кусте сирени изобретательную журналистку. «Наблюдательный пункт» был неудобным, то и дело колол в бок и под рёбра острыми ветками, щекотал шею прохладными листочками. Но зато отсюда, из куста, дом Егора Сотникова был виден, как на ладони.
Просидев в засаде больше часа, Варвара не заметила признаков жизни в доме и вокруг него. Во дворе и в больших, не зашторенных окнах первого этажа никого не было видно. Окно второго этажа, выходящее на улицу, закрывали жалюзи, кроме того, частично им помогали густые заросли девичьего винограда, обрамляя окно со всех сторон. Варя достала из кармана маленький театральный бинокль и поднесла к глазам. Соседнее окно на втором этаже имело выход на небольшой симпатичный балкончик. А рядом с балконом по стене тянулись туго переплетенные жгутами стволы виноградной лозы. Но самое главное: балконная дверь была приоткрыта!

У Вари даже во рту пересохло, едва она прикинула в уме, сможет ли залезть по виноградным стволам на балкон? Сможет, еще как сможет! У нее еще в школе была пятерка за лазанье по канату. Любопытство и азарт гремучей смесью опасно колыхались на дне души. Вдруг по дороге прямо перед ее носом, обдав облаком выхлопных газов, проехала шикарная чёрная машина, кажется, мерседес и завернула в гостеприимно распахнувшиеся ворота дома Сотникова. Но за рулем девушка заметила совершенно другого человека, даже отдаленно не похожего на знаменитого танцовщика. Интересно кто это? Кто приезжает в гости к балетному премьеру на такой шикарной машине? Запахло секретами и тайнами. И от этого сладкого запаха кругом пошла голова.

Девушка убрала оптический прибор в карман джинсовой курточки. Пригибаясь к земле, короткими перебежками, как показывают в фильмах про шпионов, быстро преодолела расстояние от приютившего ее куста до забора таинственного участка, за которым прятался напичканный тайнами дом. Лазейку в заборе она высмотрела еще раньше, поэтому проникла на частную территорию без особых проблем и, прячась за декоративными садовыми растениями, метнулась к дому.
Странно, но тот человек в шикарной машине так и сидел за рулем, кажется, что-то изучая в своем телефоне. Чего-то ждал? Но размышлять над этой странностью времени не было. Она прокралась к стене дома и, цепляясь за стебли лианы, с ловкостью обезьяны залезла на балкон. Присев на корточки и прячась в густой виноградной листве, уже начавшей менять цвет с зеленого на интенсивно-красный, заглянула через стекло…

Ее глазам предстала просторная комната с мягкой мебелью в светлых тонах. На стене напротив дивана черной дырой зиял прямоугольник телевизора. Отражая дневной свет, мерцали зеркала на стенах. Кругом в вазах стояли букеты цветов. На полу раскинулся красивый ковёр. А посреди ковра в белом махровом халате стоял… Егор. Он стоял к ней спиной и прижимал правую руку к уху (разговаривал по телефону).
- Хорошо. Я скоро, – бросил сухо и коротко в трубку и повернулся в сторону девушки.
Она вжалась в стену рядом с окном, вдруг испугавшись, что он ее заметит. Но хозяин дома не заметил, ходил по комнате и молчал. Видимо, разговор по телефону оказался коротким. А ей так хотелось услышать что-нибудь интересное! Сердце в груди стучало с такой скоростью, подстегнутое адреналином, будто она бежала стометровку, а не сидела притаившись, как мышка в норке.

Больше никаких звуков до Вари не доносилось, и пришлось высунуть нос из засады, чтобы краем глаза посмотреть, что делает парень в махровом халате? Только она встала на четвереньки и всунула голову в приоткрытую балконную дверь, как чья-то сильная рука сгребла ее за шкирку и втащила в комнату. Не удержавшись на четвереньках, Варя ткнулась лицом в ковёр, потеряв не только равновесие, но и дар речи от неожиданности.

- Ах вот как! – раздался над самым ухом возмущенный мужской голос, - значит отказов мы не принимаем, выгоняют в дверь – лезем в окно?! Ты кто такая?
Рука, державшая шпионку за шиворот, резко рванула ее вверх и заставила встать на колени. Девушка вытаращила глаза на склонившегося над ней хозяина дома.
- Варвара Д-денисова, - пробормотала, заикаясь, - журнал «Звездная галактика».
- Я тебя помню, звездная галактика. Что ты здесь делаешь?

Глаза его так свирепо сверкали, а крылья тонкого носа нервно подрагивали, что сразу стало ясно: дела ее плохи.
- Послушайте, Егор, - забормотала Варвара, спешно пытаясь придумать оправдание своему поступку, - я просто хотела посмотреть ваш дом. Раз уж вы не даете интервью, то хоть дом свой можете показать?
- Я тебе сейчас такое покажу!.. – с нешуточной угрозой процедил сквозь зубы Сотников. – В полицию тебя сдам за незаконное проникновение на частную территорию.
- Ну зачем же сразу в полицию? Давайте сначала поговорим…
Но поговорить они не успели. По коридору зазвучали тяжелые шаги, и Егор резко выпрямился, торопливо запихал незваную гостью за угол дивана, бросил взгляд по сторонам и, неожиданно сдернув с себя халат, укрыл им Варю с головой.

Варя сжалась в комочек, превратившись вся в слух. Вот распахнулась дверь, деликатно скрипнув петлями. Вот кто-то вошел в комнату и замер на пороге.
- Ну долго мне еще ждать? – прозвучал низкий мужской голос с хрипотцой.
Ладони ее зудели от любопытства (кто ж это пришел?), поэтому Варя чуть-чуть кончиком пальцев приподняла край халата, освободив себе для наблюдения крошечную щелочку. Взгляд ее уперся в стройные мускулистые ноги. Она еще слегка приподняла край махровой ткани… Ноги были очень длинными и очень стройными, просто идеальной формы. Выше оказались не менее идеальные обнаженные ягодицы. Она не сдержалась и фыркнула, тут же зажав себе рот ладонью. Но пришелец, которого она так и не рассмотрела, сосредоточившись на ногах, ничего не заметил, только хмыкнул насмешливо, вероятно, изучая артиста балета без привычного трико.
- Я сейчас только душ приму и поедем, - сказал артист, явно оправдываясь.
- Ну давай, принимай душ. Только побыстрее. Ты же знаешь, ТАМ ждать не любят, – и вышел из комнаты.

Спустя секунду журналистка была освобождена из-под халата, а халат перекочевал на плечи хозяина.
- Господи, - пробормотал Егор, - вот только тебя мне здесь и не хватало! Куда теперь тебя девать прикажете, а, Варвара Денисова?
К своему несказанному удивлению, журналистка заметила в глазах Егора не гнев и возмущение, а настоящий испуг. Он боялся! Кого или чего?
- Не надо никуда меня девать, - решительно заявила девушка, справившись с растерянностью, - лучше устройте мне экскурсию по дому.
- Ага, размечталась! Сиди здесь, но тихо, очень тихо, а я сейчас приду. Если услышу хоть один звук, свяжу тебя и упакую в картонную коробу, и отправлю посылкой в твою редакцию. Поняла?! И не вздумай высовываться в окно, а то заметят!

«Кто заметит? Тот тип, что заходил сюда?» - очень хотелось спросить Варе, но молодой человек уже скрылся за дверью в соседнюю комнату. Пока она сидела за диваном, вдыхая ароматы цветов, наполнявшие комнату, и размышляла стоит ли слушаться непонятного приказа, хозяин дома вернулся. На сей раз он был полностью одет, да еще как! Черные узкие брюки, белоснежная батистовая рубашка навыпуск, поверх рубашки черная блестящая жилетка из тонкой кожи. Сквозь распахнутый ворот рубахи на груди виднелся крупный серебряный медальон на черном кожаном шнурке. На ногах белые башмаки спортивного типа на мягкой резиновой подошве. В принципе простые вещи смотрелись на балетной фигуре сногсшибательно. Ну просто картинка с обложки модного журнала! В руках он держал вешалку с чехлом для одежды.
- Слушай меня внимательно, акула пера, - продолжал командовать Егор: - я отвезу тебя сейчас в город, но сделать это надо незаметно. Я сейчас спущусь вниз к машине, а ты следом за мной тем же самым путем, что и забралась сюда. Я открою тебе заднюю дверь машины, и ты ползком, на брюхе, ящерицей залезешь в машину и ляжешь на пол у заднего сиденья. И лежать будешь тихо-тихо, разрешаю не дышать. У театра я тебя высажу тем же способом. Главное, чтобы тебя не заметил человек за рулём. Все поняла? – и добавил, сверля ее недоверчивым взглядом: - Смотри у меня, Денисова!

Он сделал несколько шагов к двери и добавил с порога:
- Сосчитай до тридцати и можешь вылезать в окно. Надеюсь, тебе хватит ума не свалиться и не переломать себе руки-ноги.
Варвара хотела что-нибудь возразить, чтобы у заносчивой звезды балета не было никаких сомнений в ее ловкости, но парень уже скрылся за дверью. Считать она, конечно, и не подумала (еще чего! Что за детский сад?!), а сразу полезла на балкон, краем глаза заметив, как черно-белая высокая фигура вышла из дома и направилась к машине.

Обратный путь оказался несколько сложнее, но, цепляясь за одревесневшие стебли, толстыми жгутами опутавшие стены дома, быстро спустилась на землю. Низко пригнувшись, прошмыгнула между клумбами и кустами. Притаилась за невысокой зеленой изгородью из пирамидальных туй. Сотников стоял возле машины, держа в руках чехол для одежды, заслоняя им окно водительской двери. Задняя дверь машины была гостеприимно распахнута.
Варя, мысленно перекрестившись, рванула на полусогнутых ногах, за мгновение преодолев расстояние в три метра от туй до автомобиля, и юркнула на пол за креслами.
 - Надо в театр заехать, - говорил Егор, усаживаясь на заднее сиденье за спиной водителя. Чехол он не повесил на ручку над окном, а небрежно бросил на сиденье рядом с собой, прикрыв скрюченную в неудобной позе девушку.
- Зачем еще? – недовольно буркнул водитель, и Варя узнала голос с хрипотцой.
- Не тот костюм взял. Надо поменять. – Ответил Егор.
- А костюм тебе зачем? Вы там что па деде танцевать будете? – хмыкнул мерзко, двусмысленно водила. – Так для этих танцев в самый раз тот костюмчик, в каком мама родила!
- Поехали давай! Тебя спросить забыл, - процедил сквозь зубы танцовщик.
- Ладно, - согласился голос с хрипотцой, и машина мягко тронулась с места, - в театр, так в театр. Но если хозяйка будет недовольна опозданием, оправдываться сам перед ней будешь.

Егор не ответил, только поудобнее попытался устроить ноги, одну за спиной Вари, прижав пятку к пояснице, а другую под ее согнутыми коленями. Лежать было страшно неудобно, жестко. Сунутый в карман куртки бинокль, сослужив свою службу, теперь только мешал, больно впившись в бок. Но Варвара давно открыла для себя магическое действие отрицательных сравнений: когда тебе плохо, надо представить, что могло быть еще хуже, и сразу полегчает! Вот и сейчас она подумала, что могла бы лежать не на полу просторного роскошного мерседеса с его мягкими рессорами, а к примеру, на полу какого-нибудь деу - матисса или кии - пиканто. И ехала бы эта машина не по современному гладкому асфальтовому шоссе, а по проселочной дороге со всеми ее ухабами и ямами. И путь в город показался легкой и увлекательной прогулкой!


О том, что подъезжают к театру, Варя догадалась по тому, как заерзал нетерпеливо на своем месте ее попутчик. Жесткая пятка его правой ноги больно надавила на поясницу. «Вот гад, - подумала девушка, - специально он что ли мне мстит за незаконное проникновение?». Мерседес плавно притормозил и остановился.
- Я быстро, - сказал Егор, открывая дверь и выбираясь наружу, - только костюм поменяю.
Над головой Вари сразу просветлело, как только чехол со сценическим костюмом перекочевал с сиденья в руки звезды. Скосив глаза вправо, она увидела Егора. Тот сурово нахмурил брови и незаметно для водителя поманил ее пальцем, призывая выметаться из автомобиля. Что Варя и сделала с превеликой радостью. Правда, выбираться пришлось задом, в позе раскоряченной каракатицы. Ну, да бог с ним!

Шмыгнув мимо ног танцовщика, спряталась за багажник мерседеса. Егор хлопнул дверцей и шагнул следом, закидывая чехол на плечо.
- А теперь брысь отсюда! – скомандовал злым шепотом, словно облезлой бродячей кошке.
«Ну уж дудки!» - подумала Варя и решительно выпрямилась во весь рост, став заметной всем, в том числе и загадочному водителю. Машина была припаркована в паре метров от уже известного девушке служебного входа в театр «Кабриоль». Почувствовав себя в своей стихии, она решила воспользоваться ситуацией.
- Как настроение, Егор? – спросила громко голосом популярной телеведущей, обращаясь к звезде. – Может все-таки согласитесь на интервью? Читатели нашего журнала жаждут познакомиться с вами поближе.
- Иди к чёрту! – прошипел Сотников, глянув на нее так, что любая другая на ее месте просто провалилась бы сквозь землю. Но Варвара была не робкого десятка. – Что б я тебя больше не видел!
- А то что?! – и с вызовом вздернула подбородок.
- Лучше тебе этого не знать. – И ушел, хлопнув на прощание тяжелой дверью служебного входа.

Варя постояла немного, раскачиваясь с пятки на носок и засунув руки в карманы джинсов, а потом решительно направилась к тому самому водителю, от которого так старательно пряталась всю дорогу.
- Здрасьти! Не подскажете, он всегда такой? – склонилась к водительскому окну, заглядывая через стекло.
Стекло медленно поползло вниз, открывая взору круглую налысо бритую голову и физиономию с тяжелыми, нависающими над маленькими голубыми глазками надбровными дугами. Следов особого интеллекта на физиономии не наблюдалось. «Питекантроп!» - тут же приклеила «ярлык» водиле Варвара. Маленькие глазки недобро прищурились:
- Кто, он?
- Звезда наша балетная, Егор Сотников.
- Я почем знаю?
- Так вы же с ним…
- Иди отсюда, девочка, - посоветовал питекантроп, закрывая окно, и Варя решила послушаться. Уж очень недобрым был его взгляд.

«Ладно, сегодня мне не везет!» - пришлось признать неудачливой журналистке. Но она была убеждена, что и отбитая вторая атака не означает проигранную битву! Варя шла, ссутулившись, медленным шагом вдоль стены театра, обдумывая сложившуюся ситуацию, и вдруг ее рассеянный взгляд наткнулся на объявление: «Требуются на работу в театре». Ниже шел список вакансий. Рабочий сцены, осветитель… нет, это не то. Вот: костюмер! Это то, что надо!
Варвара, решительно выпрямив спину, вернулась к двери служебного входа, распахнула ее и громко заявила вахтеру:
- Я к начальству по поводу работы.
- Приходите завтра, - кивнул седенький пенсионер в круглых очочках, отложив журнал с кроссвордами. – Сегодня никого из администрации нет. Выходной.

                ***
Навстречу Егору по лестнице спускалась в костюме в испанском стиле девушка. Не хватало только красного цветка в блестящих черных волосах.
- Привет, Полина, - поздоровался он, перекидывая на другое плечо надоевший чехол. – А что ты здесь делаешь в выходной день?
- Этот же вопрос могу задать тебе, Егор. – Девушка остановилась рядом с ним и посмотрела серьёзным взглядом глаза в глаза. – Забежала с дуру на полчасика примерить новый костюм Китри. А тут оказывается какой-то полицейский чин опрашивает всех по поводу пропавшей девицы из кордебалета и жаждет со мной поговорить. Вот, - развела руки в стороны в беспомощном жесте, - иду на допрос.
- Вот как? Ты не говори ему про то, что меня встретила, я на минуту зашел, - попросил Егор и стал подниматься на свой этаж.
- Хорошо, не скажу, - кивнула девушка, оставаясь на месте и провожая его пристальным взглядом.

Егор замедлил шаг и посмотрел на нее сверху:
- Ты ему про Марту тоже ничего не говори, ладно?
- Естественно, что я дура трепать языком?! А ты беги скорей отсюда, а то, кто его знает, этого полицейского, вдруг у него нюх ищейки, и он носом учует тебя в стенах театра?
Больше никто не произнёс ни слова. Вскоре звук их шагов, поблуждав эхом по гулким коридорам, совсем затих, растворился в театральных лабиринтах.

Фёдор нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по столешнице в пустой приемной директора театра. Он уже пятнадцать минут ждал приму-балерину Полину Грицай, которую ему чудом удалось застать в театре. Он по неопытности не знал, что понедельник – выходной день в обители Терпсихоры. Ожидание затягивалось, и он подумал уже, что прима решила сбежать от навязчивого полицейского, но тут дверь распахнулась и появилась ОНА!

Яркий сценический костюм в испанском стиле как нельзя лучше оттенял красоту черноглазой и черноволосой артистки. Похоже они тут коллекционируют красоток, подумал Фёдор, и вежливо пододвинул стул девушке.
- Ну, о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Полина всем своим видом демонстрируя недовольство, будто он выдернул ее со сцены во время спектакля.
- Скажите, Полина, вы были знакомы с Анастасией Хохолковой?
- Нет, - слишком быстро ответила балерина, рассматривая свои ногти. Ногти были покрыты нежным розовым лаком. – А кто это такая?
- Она танцевала в кордебалете, - уточнил Фёдор.
- Ну, так что ж вы от меня хотите? Разве я обязана знать всех из кордебалета? Я – прима! – В голосе прозвучала неприкрытая гордость. -  Мне полагается знать только премьеров и солистов, и то не всех. Своих партнёров по сцене я знаю, а до кордебалета мне нет дела.
- Хохолкова пропала при загадочных обстоятельствах около двух месяцев назад. Я ее разыскиваю. Может быть, вы что-то слышали от своих партнёров о пропавшей девушке? – Не отставал рослый капитан.
- Нет, не слышала, - нетерпеливо дернула точеным плечиком красавица. – Если других вопросов ко мне у вас нет, то я пойду. Мне нужно заканчивать примерку костюма. Завтра спектакль.

Полина поднялась со стула и повернулась к дверям. Фёдор мысленно разочарованно вздохнул: и тут тупик! А вслух задал ей последний вопрос:
- А Марту Мацкевич вы знали?
Ей словно бросили в спину камень. Спина напряглась и застыла, а девушка повернула голову в его сторону. Ему показалось, что в красивых черных глазах мелькнул страх. Но прима-балерина слишком хорошо умела владеть собой.
- Конечно, знала. Она же была солисткой.
- И где она сейчас?
- Понятия не имею. Примерно полгода назад Марта уволилась прямо в середине сезона.
- Почему, или этого вы тоже не знаете и знать не обязаны? – с легкой долей насмешки спросил Фёдор, чем, видимо, задел балерину за живое. Она повернулась к нему всем корпусом и гордо вскинула подбородок.
- Почему же не знаю? Знаю. Она получила очень выгодное предложение из другого театра, такое выгодное, что существующим контрактом можно было пренебречь. Собралась в один момент и уволилась.
- Из какого театра?
- Этого я не знаю.
- А кто может знать?
- Спросите у Виктора Саныча, а лучше у Леопольда Теодоровича. Все контракты проходили через него. Он ее и устроил в другой театр.
- А мне сказали, что она тоже пропала.
- Кто вам сказал? – В черных глазах заплясали насмешливые искорки, ярко накрашенные губы тронула чуть кривоватая усмешка. – Девицы из кордебалета? А вы их не слушайте. Они же все сплетницы, каких поискать, и выдумщицы. Начитаются детективов на ночь, вот и придумывают всякую ерунду и небылицы. Так я могу идти, товарищ капитан?
- Да, конечно, - кивнул Фёдор, почувствовавший себя неловко под ее насмешливым взглядом. Вытащил из кармана и протянул девушке маленький картонный прямоугольник. – Вот моя визитка. Если что-то вспомните, позвоните пожалуйста. И извините, что оторвал от важного дела. Спасибо.
Артистка молча взяла визитку и вышла из приемной. Едва дверь закрылась за ее спиной, Полина с презрительной усмешкой на губах разорвала визитку на несколько кусочков и бросила в ближайшее мусорное ведро.


«Все пути ведут к Леопольду» - думал капитан Денисов, спускаясь по мраморной лестнице. В театре было непривычно тихо и пусто. Но его не покидало странное ощущение чьего-то пристального взгляда, будто кто-то невидимый за ним следил, наблюдал. Ощущение было таким неприятным, что Фёдор поёжился и постарался как можно быстрее выйти на улицу.

У подъезда в лицо дохнул теплый ветер с привычными городскими запахами бензина, пыли и свежей выпечки, доносившейся из кондитерской за углом. Фёдор остановился и закурил, обдумывая полученную информацию. За несколько дней он толком ничего не узнал, только проверил, что среди неопознанных трупов, поступивших за последние два месяца в судебный морг, тел, похожих на Настю Хохолкову, не было. И на том спасибо! Ему страшно было даже представить реакцию Веры Петровны, если бы такой труп нашелся.

Надо бы пообщаться с другими ведущими солистами, а ещё с таинственным царем зверей Леопольдом. Кто он такой, этот любитель балета и щедрый меценат господин Францев? Где его искать? Но искать придется, ёжкин кот. Потому, что все нити этой странной истории с исчезновениями балерин тянулись к нему.

                Год назад.
Под печальные и нежные звуки адажио Спартак и Фригия прильнули к друг другу в прощальном объятии. Последний аккорд стих, но музыка, такая протяжная, исполненная печали двух любящих сердец, обреченных на вечную разлуку, все еще звучала в душе Егора. Наконец раздались аплодисменты. Нет, не такие, как в театре! Эта особая публика, разодетая в наряды от известных кутюрье, усыпанная бриллиантами и рубинами, не спешила выражать свой восторг. Хлопали сдержанно и как-то снисходительно, будто одаривали своим благосклонным вниманием известных артистов. На холеных лицах дам и джентльменов застыли дежурные, как бы приклеенные улыбки.

Егор вывел свою партнершу на традиционные поклоны, а сам мысленно уже покидал этот роскошный, сверкающий позолотой и зеркалами зал. Они с Полиной честно отработали свой номер, а зрители завтра в разговорах с друзьями и знакомыми смогут похвастаться, что для них в концертном зале дома Францевых танцевали сам Егор Сотников и Полина Грицай. И несомненно получат питательную для души дозу зависти.
Артисты вышли из зала и усталым шагом направились в комнату, отведенную им для переодевания.
- А ничего сегодня получилось, да? – Полина, идущая на шаг впереди, бросила на Егора взгляд, чуть повернув голову вправо.
- Нормально, - кивнул он.  – Впрочем среди ЭТИХ истинных балетоманов нет. Эти схавают все, не поймут, даже если плохо станцуешь. Им важнее твое имя, а не сам танец.
- Не любишь ты привилегированную публику, - хмыкнула балерина.
- А за что ее любить?
- Хотя бы за те деньги, что ты получишь за выступление.
- Ну, да, деньги решают многое, - согласился Егор, распахивая дверь перед девушкой и пропуская ее вперед.
- Деньги решают все, Егорушка!
- Для кого как.
Комнату разделяли на укромные уголки несколько ширм и вешалки со сценическими костюмами. Артисты разошлись по разным углам, спрятавшись за ширмами, и стали переодеваться.

Егор вытащил из сумки джинсы и свитер, снял с вешалки рубашку. Он устал и проголодался, с грустью думая о том, что дорога домой будет долгой. Может удастся вздремнуть в машине? Он только снял верхнюю часть костюма Спартака - короткую тунику - как послышались решительные шаги по коридору и дверь в комнату распахнулась.
- Егор, мальчик мой! – раздался призывный возглас хозяйки дома. – Ты здесь?
Танцовщик тяжело вздохнул и выглянул из-за ширмы.
- Здесь, Эвелина Павловна. Я переодеваюсь.
Супруга самого Леопольда и хозяйка дома не нравилась ему, несмотря на яркую, вызывающую красоту. Ее громкий голос, манера смотреть на артистов свысока, как на прислугу, вызывали в душе неприязнь. От этой женщины с глазами колдуньи и опасной улыбкой хотелось держаться подальше.

Мадам Францева бесцеремонно зашла за ширму и смерила танцовщика изучающим взглядом, под которым Егор сразу почувствовал себя совершенно голым.
- Я хотела лично поблагодарить тебя за выступление, - произнесла Эвелина. – Ты просто великолепен в роли Спартака! Такая мощь, такая мужская харизма! Даже как-то неожиданно после всех твоих романтических принцев и графов. Твой талант гораздо многограннее, чем принято думать.
Ее низкий грудной голос обволакивал, взгляд не стесняясь скользил по телу артиста, словно ощупывая, прикасаясь к разгоряченной танцем коже. Егору стало неприятно от этого взгляда.

- Спасибо, Эвелина Павловна, - сухо поблагодарил он, надеясь, что визит хозяйки быстро завершиться, если не вступать с ней в разговоры. Но он ошибся.
- Кому пришла в голову удачная мысль поменять твое амплуа? Неужели Леопольду?
- Да, это Леопольд Теодорович предложил мне попробоваться на роль Спартака.
«Да уходи ж ты, уходи! – мысленно заклинал визитершу Егор. – Дай уже мне переодеться!» Но, видимо, даром телепатии он не обладал. Мадам продолжала откровенно любоваться тренированным молодым телом артиста и забавляться его замешательством, и не уходила.
- Я всегда говорила, что у Леопольда чутье. Образ мачо, страстного героя-любовника тебе очень идет, Егор. Я бы хотела обсудить с тобой эту тему в приватной обстановке. Пойдем ко мне, выпьем по бокалу шампанского и поговорим. Можешь не переодеваться…

Последняя фраза была сказана таким тоном, что Егору захотелось немедленно облачиться в космический скафандр, а сверху нацепить железные латы средневекового рыцаря. В голосе Эвелины звучала откровенная похоть, а взгляд словно облапывал его жаркими, потными ладонями. Егор выпрямил спину, развернул плечи и твердо произнес:
- Извините, Эвелина Павловна, не могу. У меня завтра с утра важная репетиция. Мне надо хорошо отдохнуть и выспаться.
- Ты можешь остаться здесь до утра, - мадам вытянула руку и медленно провела указательным пальцем по голой груди артиста. Кончик языка ее скользнул по полуоткрытым губам. – Утром Владик отвезет тебя на репетицию. А сегодня ты скрасишь мне скучный, одинокий вечер…

Палец с длинным, покрытым красным лаком ногтем медленно, вызывая противную дрожь где-то в глубине тела, скользил по обнаженной груди. Палец был холодный, но почему-то обжигал кожу, словно ее касался коготь доисторического монстра, а не человеческая рука. Егор отступил на шаг, избегая неприятного прикосновения. В ответ на его невольное движение по лицу хозяйки скользнула насмешливая улыбка.
- О каком одиноком вечере вы говорите, Эвелина Павловна? У вас полный дом гостей. А мне действительно завтра рано утром на репетицию.

В черных глазах мадам Францевой сверкнул холодный пламень. Она поджала губы и выгнула дугой красивую бровь.
- Значит не хочешь составить мне компанию за бокалом шампанского?
- Извините, нет.
В возникшей паузе Егор услышал отзвуки далеких громовых раскатов, а воздух в комнате мгновенно наэлектризовался. Взгляд Эвелины стал холодным и надменным, голос заледенел.
- Ладно. Как хочешь. – Она резко повернулась и направилась к выходу. – Следующий прием намечается через две недели. Приготовь для публики что-нибудь интересненькое и приезжай. – На пороге, уже распахнув дверь, она обернулась и, холодно улыбнувшись, добавила: - я буду ждать.

Едва дверь за хозяйкой дома закрылась, из-за ширмы выскочила полуодетая Полина.
- Сотников, ты с ума сошел? Ты посмел отказать самой Эвелине?!
Егор нервным движением натянул на плечи рубашку и стал застегивать пуговицы.
- Посмел, и что?
- Ты понимаешь, какие последствия могут быть? – вытаращила на него испуганные глаза девушка.
- Какие? Думаешь, Леопольд снимет меня с роли или не возьмет на гастроли в Америку, а может быть, он вообще меня из театра уволит за то, что посмел отказать его жене? Пусть попробует. Я только счастлив буду! Вон мне французы намекали на контракт с Гранд Опера. Думаю, может стоит согласиться? Там-то мне точно никто не будет делать сомнительные предложения скрасить одинокий вечерок. А вот Леопольду останется только подсчитывать убытки.

Не обращая внимания на балерину, он стянул с ног трико и стал надевать джинсы. Полина недовольно фыркнула:
- Ну да, ты же у нас особенный! Тебе бояться нечего, ведь ты звезда мировой величины!
Скорчив презрительную гримасу, балерина вернулась за ширму.
- Да, звезда, - застегивая ремень, подтвердил Егор, - и горжусь этим. Горжусь тем, что добился этого своим талантом и трудолюбием, а не так, как некоторые.
- Ты на кого намекаешь? – донеслось из-за ширмы.
- На тебя, Полиночка, на тебя и многих других, кто стал завсегдатаем концертов для своих в этом доме, а заодно вдруг поднялся по карьерной лестнице, перепрыгнув через несколько ступеней.
- Ты считаешь меня бездарностью? – вопрос был задан с вызовом.
- Нет, что ты, Поля! Балерина ты, несомненно, талантливая. Более того, у тебя еще масса талантов.
- Какие, например?
- Беспринципность, например. Умение влезть без мыла куда угодно. Настоящий талант расталкивать локтями себе подобных. Такие как ты, Поля, на любом поприще умеют добираться до самых вершин. Вот только удержаться там сложно.

Из-за ширмы снова появилась уже полностью одетая в модное облегающее платье Полина. Вытащив из косметички маленькое зеркальце, она тщательно подвела губы яркой помадой, убрала зеркальце обратно в косметичку и посмотрела на собеседника.
- Ну, конечно, только ты у нас один весь в белом, а остальные по уши в дерьме!
- Заметь, ты сама это сказала.
- Что ж ты сам то сюда приехал, в эту обитель зла, господин звезда мировой величины? – ехидно поинтересовалась девушка.
- Потому что деньги нужны, Полиночка.
- Неужели и звездам нужны деньги? Хм… как это не элегантно, просто фи! – Полина явно кривлялась, стараясь задеть за живое своего собеседника.
Но Егор, завязав шнурки кроссовок, только вздохнул и посмотрел на нее с сочувствием.
- Иди, Полиночка, не заставляй ждать элитную публику. Наверняка среди них найдется тот, кому требуется скрасить одинокий скучный вечер. А я - домой.
Он повесил спортивную сумку с вещами на плечо и, надменно улыбнувшись, вышел в коридор, оставив балерину пыхтеть от еле сдерживаемого возмущения.

Навстречу ему попался сам хозяин дома: высокий седой старик, подтянутый, с прямой спиной, морщинистый, словно еще живым медленно трансформировался в мумию. Он спешил, запыхался от быстрого шага.
- До свидания, Леопольд Теодорович, - вежливо попрощался Егор.
- Пока, - отмахнулся от него Францев с таким видом, словно говорил: иди уже, не до тебя! И распахнул дверь комнаты, из которой только что вышел танцовщик. – Полиночка, деточка, ну почему я, старый человек, должен бегать за тобой?! Пойдем скорей. Тебя уже давно ждут.
Егор, слышавший все, только криво усмехнулся и зашагал по выстланному ковровой дорожкой длинному коридору с гордо поднятой головой.

Эвелина влетела возмущенной фурией в собственную спальню и захлопнула дверь. Сидевшая на стуле у стены невысокая седая женщина невольно вздрогнула от громкого звука и вскочила на ноги. Одетая в немодный, поношенный костюм, со скромным пучком на затылке, с некрасивым, бесцветным лицом она походила на музейную служащую, задачей которой было следить за сохранностью экспонатов.
Хозяйка остановилась возле большого старинного зеркала в золоченой раме и стала поправлять прическу.

- Представляешь, Нюша, - не повернувшись к собеседнице сообщила Эвелина Павловна, - этот мальчишка заявил, что ему завтра рано утром на репетицию и он не может остаться. Этот красавчик мне отказал. Мне!
Она наконец повернулась и со смесью изумления и гнева взглянула на свою собеседницу. Нюша снова скромно пристроилась на краешке стула у стены и покачала головой.
- Да, мальчик стал звездой и слегка зазнался. Ничего, Эва, он немного подумает и поймет, что отказывать тебе не стоит. Егор хорош собой, талантлив как танцовщик, но глуповат, не понимает всех перспектив. Что делать, ведь балетные привыкли работать ногами, а не головой.
- Да плевать мне на его голову! – Эвелина с силой отшвырнула в угол комнаты расческу, что держала в руках. – Я просто обалдела, когда увидела его в роли Спартака! Мальчик вырос и стал мужчиной, очень привлекательным мужчиной. Мне он нравится, Нюша. А он даже не пожелал выпить со мной по бокалу шампанского!
- Еще пожелает. Куда он денется?
- Ты уверена? – Эвелина снова повернулась к зеркалу и стала пристально рассматривать свое отражение. – Думаешь, даже он не сможет устоять перед моими чарами? Ведь он такой молодой!
- Не сможет, Эва, не сможет. Никто, ни один мужчина на свете не сможет устоять перед твоей красотой и умом! – искренне заверила Нюша.

Едва заметная улыбка тронула губы Эвелины. С чувством глубокого удовлетворения и гордости она смотрела на идеальной формы прекрасное лицо в зеркале, на роскошные черные волосы, собранные в высокую прическу и украшенные ниткой натурального жемчуга, на соболиные брови, подчеркивающие глубину выразительных карих глаз. Все в этом лице было не просто красивым, но совершенным!

Эвелина вздохнула и провела кончиками пальцев по пухлым губам. Вдруг ее внимание привлекла едва заметна морщинка в уголке правого глаза. Или это так свет неудачно падает? Красавица нахмурилась и склонилась ближе к зеркалу, вглядываясь в отражение. И тут сердце ее дрогнуло и остановилось, а ледяная волна ужаса мгновенно прокатилась от макушки до пяток: лицо в зеркальной глубине стало быстро покрываться сетью мелких морщинок, словно его затягивала паутина времени, в черных волосах появились серебряные нити и вскоре вся прическа уже была наполовину седой, овал лица обвис, обмяк, шею прочертили глубокие поперечные складки. Глаза Эвелины изумленно расширились, а рот приоткрылся: из зеркала на нее смотрела старуха, настоящая старуха!
- Боже! – еле выдохнула Эвелина и отшатнулась от зеркала, зажмурилась и затрясла головой так, что растрепались волосы.
- Что с тобой, Эва? – встревожилась Нюша.

Эвелина со страхом открыла глаза и тут же облегченно вздохнула: померещилось! Конечно, в зеркале не было никакой старухи и не могло быть! В нем отражалась статная, красивая и все еще молодая женщина, которой любовались все, которой завидовали все женщины, а мужчины наперебой пытались добиться ее расположения.
- Ничего, - обронила Эва и стала мурлыкать себе под нос какую-то мелодию. - Нюша, тебе не кажется, что вот тут появились новые морщинки?
Она поманила пальцем подругу и повернула к ней свое лицо, демонстрируя что-то под правым глазом. Нюша вскочила и с готовностью бросилась рассматривать лицо Эвелины.
- Нет, что ты! Все идеально!
- Не обманывай меня, Нюша. Уж ты то, старая и верная подруга, должна говорить мне только правду!
- А я и говорю правду, Эвочка! Никаких морщин я не вижу.
- Ладно, - удовлетворенно вздохнула Эвелина и королевским жестом холеной ручки вернула Нюшу на стул у стены, - пока поверю. Но, думаю, стоит все-таки проконсультироваться с Войтовским. Запиши-ка ты меня к нему на прием. Быстро попасть к этому светилу медицины все равно не получится, ведь все состоятельные женщины города стремятся омолодиться в его клинике.
- Хорошо, запишу, - согласилась Нюша.
- А мальчишку этого упрямого я все равно заполучу! – Эвелина улыбнулась хищной улыбкой, обнажив идеальные жемчужные зубы. - Иначе это буду не я.
 
Наступившую тишину в комнате нарушил телефонный звонок. Неловко ухватив пальцами с длинными ногтями мобильник, Эвелина Павловна резко спросила:
- Ну что еще, Лео?!.. Ах, гости начали собираться домой? Надо провожать?.. Хорошо. Иду.
Отключив телефон, она бросила сердитый взгляд на подругу.
- Леопольд призывает вспомнить о хозяйских обязанностях. Дорогие гости пожрали, выпили на дармовщинку, посмотрели концерт, продемонстрировали свои наряды и драгоценности и засобирались домой. Пойду провожать, а ты сиди здесь и жди меня.
Нюша покорно кивнула и осталась сидеть на стуле, напоминая скромную служительницу в музее.
http://proza.ru/2021/09/13/813