В мире животных. Глава 1. Петрович

- Это будет настоящий прорыв!  - воодушевленно рассказывал  академик Петров за кружкой горячего,  ароматного чая. Ему было всё равно,  слушает его кто-нибудь или нет. Его переполнял такой восторг,  что за отсутствием слушателей он говорил бы со стеной.  - Благодаря нашему препарату можно будет раскрыть тысячи преступлений,  миллионы одиноких людей получат верных собеседников...  Да что там!  Люди будут готовы выложить любые деньги за такое чудо!
 
Академика и вправду никто не слушал,  кроме,  пожалуй,  той самой стены.  Его давно считали,  мягко говоря, немного чокнутым. С тех пор,  как их лаборатория взялась за новый сверхсекретный проект,  Петров всё чаще бредил властью над миром и несметным богатством.  Остальные сотрудники лаборатории мысленно крутили пальцем у виска и не обращали внимания на академика.  Он мог творить что угодно,  ему прощали всё  за его гениальность. В лаборатории равных ему не было,  Петров был настоящим гением.  А все гении,  как известно,  немного психи.  Или не немного,  это уж как повезёт.

К столу подсел Сидоренко, новый лаборант. Работал он третий день,  привыкнуть к чудачествам академика еще не успел и потому воспринимал его на полном серьёзе.

- Доброе утро, Иван Сергеевич, - поздоровался Сидоренко.

По внешнему виду Петрова нельзя было сказать, что утро для него было добрым.  Вернее даже было бы сказать, что данное время суток не было для него утром. Совершенно очевидно,  что он в который раз работал всю ночь напролет - слегка тронутые сединой русые волосы торчали в разные стороны, белый халат был белым лишь условно, на щеке Петрова темнела запекшейся кровью царапина, указательный палец правой руки перевязан бинтом. Безумный взгляд ярко-зеленых глаз светится каким-то безумным воодушевлением.... С каждым днём академик всё больше походил на сумасшедшего.

- Здравствуй,  мой мальчик, - поприветствовал он лаборанта. "Мальчик" был едва ли не вдвое его выше  и как минимум втрое шире.

- Опять всю ночь работали?  - спросил лаборант, наливая себе чаю. - Вы совсем себя не жалеете, вам хоть иногда нужно отдыхать.

- Некогда отдыхать, мой мальчик,  - ответил академик, вместо кружки сделав глоток из маленькой вазочки с цветами. Впрочем, он не заметил такой мелочи. - Препарат практически готов, я его слегка доработал.  Ты не представляешь, мы в шаге от великого открытия! Это огромный прорыв,  наш препарат поможет решить множество проблем! Вот ты только представь - совершено убийство из свидетелей только канарейка. Что будет делать полиция?

Чем Петров нравился Сидоренко, так тем, что умел вовлечь в разговор,  позволяя до всего дойти самому.
- Что будут делать?  - лаборант пожал плечами. - Да ничего.  Спишут дело в "висяк" и забудут.

- Вот именно!  А теперь представь, что мы нашли способ заставить канарейку говорить.  И из бесполезной птицы она становится ценным свидетелем.
- Не уверен,  что органы будут прислушиваться к говорящей канарейке, - с сомнением проговорил Сидоренко. - Да и в суде никто не прислушается к словам птицы...

Но Петрова было не так-то просто смутить.

- По началу, конечно,  никто не будет воспринимать животных серьезно. Но со временем все поймут, что животные - не люди, они не умеют врать. Хорошо, представь другую ситуацию. Живет где-нибудь на свете,  возможно,  на твоей же улице,  одинокая старушка.  Муж погиб на войне, дети давно выросли,  разъехались кто куда, внуков привозят хорошо если раз в году. Подруги её  кто на том свете,  кто в маразме,  поговорить не с кем. От телевизора уже зубы сводит... Одно её радует, одна лишь отдушина в жизни - её кошка.  Пару лет назад наша старушка пожалела выброшенного кем-то котенка, взяла его к себе. И вырос этот котенок в толстую сытую кошку, спящую на батарее и ловящую мух да мелких птичек. И никого у этой старушки нет, кроме её пушистой подруги. И тут - раз! И они могут разговаривать на одном языке.  Все, у старушки уменьшаются шансы впасть в маразм от одиночества. Опять -таки, ветеринарам становится намного легче работать, ибо не придётся больше догадываться о причинах недуга,  пациент сам все расскажет.

Сидоренко явственно представил себе картину - на столе ветеринара стоит грустный пёс с жалобами на тошноту, рвоту и постоянное общее недомогание. На вопрос врача, ел ли в последнее время что-нибудь необычное, пёс, понурившись,  грустно отвечает человеческим голосом: "на помойке поел. Такие кости вкусные, я не удержался". Лаборант с трудом подавил смех.

- Я почти всю ночь экспериментировал с Петровием, подвергал его различным влияниям, как химическим,  так и температурным... Похоже,  что я могу получить Нобелевскую премию! Это просто невероятно!

Тут стоит немного пояснить. Совсем недавно Петров открыл новый химический элемент. С названием долго не думал, скромно назвал в честь себя - "Петровий". Сначала назвал "Петрович", но коллеги затравили шутками. "Молярная масса Петровича", "удельный вес Петровича"... Группу,  в которой академик читал лекции, звали не иначе, как "Молекулы Петровича". Последней каплей стало отпущенное кем-то на небольшом сабантуе "при взаимодействии с этиловым спиртом Петрович распадается на атомы". После этого академик переименовал элемент в Петровий, но шутки с Петровичем никуда не исчезли и бродили по коллективу. Можно сказать,  стали его неотъемлемой частью. К чести академика, алкоголь он не употреблял совсем, ни в каком виде. Оно и хорошо,  иначе давно свихнулся бы окончательно.

- Посмотри, мой мальчик!  - взволнованно вскричал Петров,  показывая лаборанту пробирку,  заполненную красноватым дымом. - Через десять часов препарат будет готов к применению!

- Позвольте, а как же клинические испытания? - спросил Сидоренко, зная,  что такие мелочи академика никогда не волновали. Зачем тратить нервы и время,  получая разрешение провести испытания, если можно все сделать тайно, не ставя испытуемых в известность?.. Слишком хорошо лаборант помнил рассказы коллег о том,  как Петров изобрел слабительное супер-мгновенного действия и тут же его проверил на сослуживцах во время обеда.  Говорят,  что действие и вправду было очень быстрым,  даже слишком быстрым....

- Наберись терпения, мой мальчик, и ты сам все увидишь.  Это просто потрясающе!

Сидоренко запретил себе думать о клинических испытаниях препарата.  Зная академика, это могло закончиться чем угодно. Тут ему в голову пришел новый вопрос.

- Иван Сергеевич, вот вы говорите,  что люди готовы будут всё отдать за препарат.  Я уверен,  что в широкой продажи его не будет.  Как же решить, кому можно его применять,  а кому нет?
 
- Замечательный вопрос!  - оживился академик. - Конечно, какому-нибудь бритоголовому гопнику, натаскавшего своего Стаффорда на людей, никто не позволит и близко подойти к препарату. Ветеринарам он тоже будет выдаваться далеко не всем,  только лучшим из лучших. Каждому кандидату предстоит доказать,  что он достоин понимать братьев наших меньших.

Академик славился своей любовью к животным. Собак,  кошек, мышей и даже разных червяков и пауков он воспринимал как людей, обладающих своими манерами, привычками и характером.

Сидоренко снял рабочие тапки и с ногами залез на диван,  который вдруг показался таким мягким и уютным... Хоть Петров и не растекался мыслью по древу,  долго слушать его лаборант не мог - рано или поздно сон забирал его в свои мягкие объятья.

Сидоренко видел странные сны,  но наполовину находился в реальности и продолжал слышать академика. Получилась весьма странная смесь - говорящий енот голосом Петрова рассказал о теории вероятностей и огромном прорыве в науке, затем огромный лось спросил, не желает ли кто-нибудь горячего кофе. Затем, постучав копытом до дереву,  пришла антилопа и,  извинившись, сказала,  что ей нужно забрать лаборанта Сидоренко...

День прошел как обычно,  без происшествий. Маленький городок, населенный в основном учеными и их семьями,  собирался ко сну. И только академик Петров занял свой наблюдательный пост,  приготовившись наблюдать,  как благодаря нему наука делает огромный шаг вперед.
К тому,  чем именно обернется Петровий для жителей городка, не предполагал никто,  даже сам академик.