5. 17. Чистяково - Горловка

В начале сентября 127-я дивизия влилась в состав 55-го стрелкового корпуса. Перед ним, прикрываясь арьергардными отрядами из остатков 335-й пехотной, пятились на запад разбитые части 294-й, 304-й и 306-й пехотных дивизий. Штаб армии поставил командиру корпуса генерал-майору Ловягину задачу – перерезать пути отхода вражеской группировки.

Менее чем за четыре месяца отцовская дивизия была практически обескровлена.
С 1 июня численный состав сократился более чем вдвое: с 8 011 до 3 255 человек.
 
Заметно снизилась огневая мощь.
Было потеряно четыре 122-мм орудия и 10 из 18 противотанковых «сорокапяток». На треть, с18 до 12, уменьшилось количество полковых миномётов, едва ли не вполовину, с 81 до 43, – батальонных и почти вчетверо, с 46 до 12, – ротных. С 209 до 77 сократилось противотанковых ружей, станковых пулемётов убавилось в два с половиной раза, с 81 до 32, ручных – с 252 до 89 [531].

Тем не менее дивизия жила, сражалась, двигалась вперёд.
Овладев Чистяковом, части направились к высоте 184,0, балкам Рассыпной и Гробовой.

В 23 часа 2-го Ловягин издал приказ об уничтожении Дебальцевской группировки противника. Перед 127-й дивизией поставил задачу наступать на Дебальцево, в первую очередь освободив Никитино.
 
Пытаясь задержать наступление советских частей, немцы прикрывались группами автоматчиков и миномётчиков на автомашинах. То и дело на них натыкалось наше походное охранение, чаще – головная походная застава, реже – боковые.

В бою с немецким арьергардом заработал медаль «За отвагу» красноармеец третьего батальона отцовского полка Павел Харченко, уничтоживший расчёт ручного пулемёта и скосивший пулемётным огнём ещё восемь гитлеровцев.

Судьба паренька, родившегося в ноябре 1925-го в Ростовской области, заслуживает, чтобы фильмы снимать!
В начале года сразу после освобождения родных краёв Павел ушёл воевать. Согласно донесению о безвозвратных потерях, 25 августа 1943-го погиб и похоронен под селом Артёмовка Снежнянского (в донесении Куйбышевского) района. Возможно, и похоронку отправили брату Мефодию в село Рассыпное, что в Сальских степях.

Между тем он, как видим, оказался цел и невредим и действовал героически. В начале 1944-го Павла Николаевича, бывалого уже разведчика, ефрейтора, комсомольца, наградили орденом Славы. Позже был тяжело ранен; в госпитале заключили: не годен к строевой. Попал, как мой отец, в полк резерва офицерского состава, завершил службу младшим лейтенантом в сентябре 1945-го [532]...

Если выпадало находиться в авангарде колонны первому батальону, с ним выдвигалась отцовская миномётная рота. В дозорной группе шёл боец из взвода управления. Он сообщал командиру о появлении противника, наличии у него миномётов, следил за ходом действий и передавал координаты целей.

Отец определял огневую позицию, направление стрельбы, выбирал пункт для наблюдения. Рядом находился Фортунатов, ординарец, он же связной. На то, чтобы уточнить боевую задачу, назначить места для миномётов и довести указания до расчетов, уходили мгновения.

Степная почва в бездождье твёрже камня. Каждый расчёт выдалбливал ровик для опорной плиты и плотно её укладывал, утопив сошники в разрыхлённый грунт. Направляя в сторону цели ствол, устанавливал двуногу-лафет. Расчёту старшего сержанта Мудренко хватало менее пяти минут, чтобы подготовиться к стрельбе.

Вслед за командой «К бою!» звучали конкретные указания: по какой цели, какой миной, каким зарядом, какой прицел, куда наводить.

Наводчик устанавливал прицел и угломер, осуществлял боковую наводку. Заряжающий снимал дульный чехол и с помощью специального механизма выравнивал миномёт. Снарядный осматривал мину, при необходимости обтирал её, доставал из пенала и вкладывал дополнительные заряды между перьями стабилизатора. По команде «Огонь!» свинчивал предохранительный колпачок с головного взрывателя, осматривал папиросу (крышку ударника) и передавал мину заряжающему. Тот опускал её в ствол миномёта и восклицал «Выстрел!»

Бой с немецким арьергардом был, как правило, короток. И хотя от отцовской роты осталось едва ли не полтора взвода, огня хватало, чтобы рассеять засаду.
 
Задержав движение нашего полка на час-другой, вражеский мобильный отряд отступал к очередному рубежу, бросая, как правило, убитых на поле боя.

К 17 часам 3 сентября дивизия, преследуя мелкие группы противника, достигла населённого пункта Никитино. К исходу дня, пройдя в общей сложности более 20 километров, освободила Грабово и Стрюково. А в 21 час поступило предписание  немедленно выйти к восточной окраине Хацапетовки (с 1958-го Углегорска) [533].
 
В ночь на 4-е посвежело. Повисла и в течение суток не расходилась низкая, почти сплошная облачность. Передвигаться в темноте было нелегко.
«На земле, – пояснял Бирюзов, – не осталось, кажется, ни одного квадратного метра, не повреждённого снарядом или бомбой. Там и сям торчали дыбом бревна и рельсы, являвшиеся некогда перекрытиями в немецких блиндажах. Часто попадались раздавленные танками пушки» [534].

К двум часам ночи дивизия достигла Хацапетовки, к тому времени освобождённой нашими войсками.

Едва перевели дух, как поступило новое распоряжение: в 6:00 начать наступление из Маркова Яра, хутора в четырёх километрах от Хацапетовки, и закрепиться в районе Калининска, посёлка к востоку от Горловки, обеспечивая правый фланг корпуса.

К 21 часу 4 сентября отцовская дивизия заняла западную часть Поклонского и северо-восточную окраину Горловки. Её передовой отряд зацепился за северную сторону города, 126-я стрелковая дивизия оказаласьна восточной окраине, 271-я –на южной [535].

Почти два года Горловка была оккупирована итальянцами.
Бывший командующий Итальянским корпусом Мессе заверял в мемуарах, дескать, его соплеменники к жителям оккупированных территорий относились мягче всех.

На самый верх «Шкалы злодейства»,составленной якобы на основе опросов (?!), поставили русских белогвардейцев. 2-е место заняли немцы, 3-е – румыны, 4-е – финны, 5-е – венгры, замыкали таблицу итальянцы. Хотелось бы знать, кто, кого и каким образом опрашивал!

Какой увидел Горловку отец?
Оккупанты, уходя, взорвали все здания, шахты, жилищный фонд разрушили на 4/5, промышленные предприятия – почти полностью.

«Цветущий город стал пустырем, – вспоминал Бирюзов. – А в пригороде в семи глубоких траншеях нашли себе могилу тысячи горловчан. Обреченных людей привозили сюда и заставляли тесно ложиться в ряд на дно ямы лицом вниз. Затем их сверху расстреливали. На расстрелянных, среди которых копошились ещё живые, заставляли ложиться новых – и так до тех пор, пока траншея не заполнялась доверху» [536]...

5 сентября наши войска полностью освободили город.

Неприязненное отношение к Крымову позволило командиру корпуса вопреки фактам утверждать, якобы 127-я дивизия не участвовала во взятии Горловки. Ловягин, похоже, не терпел строптивости, даже если она не выставлялась напоказ. У Крымова характер был, как известно, тоже не подарок.

Тогда же Ловягин отстранил от командования соседней 271-й дивизией полковника Говорова, поставив тому в вину опоздание на шесть часов при овладении Горловкой, неспособность управлять соединением и якобы пьянство.

Военный Совет 51-й армии с командиром корпуса не согласился: и Говорова оставил в должности, и дивизию Крымова признал среди тех, кто брал город...

Войска Южного фронта продвинулисьв тот день до 20 километров и взяли 90 населённых пунктов. Немцы отступали, пытаясь удержать рубеж, проходивший по западным берегам Кривого Торца, Грузской, Кальмиуса и восточной окраине Макеевки.
 
Отцовская дивизия, находясь во втором эшелоне, продолжила движение. В селе Троицком части подверглись жестокой бомбардировке. Лишь к вечеру достигли по одним данным Озёрного, по другим – рощи в полутора километрах северо-восточнее Емельяновки [537].

Сколько времени длилась передышка, точно не известно. Почистили оружие, поужинали, подремали – и снова в путь.

В полночь Ловягин отдал боевой приказ № 34, решив ударом в направлении Орловки, Бурыновки, Красногоровки окружить и уничтожить вражескую группировку. 127-й дивизии поставил задачу наступать к Майскому, высоте 216,5, Измайловке, Старомихайловке [538].

...Красногоровка, Пески, Марьинка – эти названия звучат и в XXI веке. Восемь лет оттуда летели на Донецк и другие населённые пункты снаряды и мины. И снова, как в 1943-м, отбивают наши воины у нацистов оккупированные ими города и сёла...

ПРИМЕЧАНИЯ
531. ЦАМО. Ф.127 сд. Оп.1. Д.1. Л. 12 об.–13.
532. Там же. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 1772. Л. 206; Оп. 686044. Д. 4007. Л. 183, 227; Ф. 58. Оп. 18001. Д. 881. Л. 106.
533. Там же. Ф. 944. Оп. 1. Д. 15. Л. 59; Ф. 127 сд. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 об.; Ф. 64. Оп. 505. Д. 196. Л. 28.
534. Бирюзов С.С. Указ. соч. С.190.
535. ЦАМО. Ф. 333. Оп. 4885. Д. 109. Л. 52;.Ф. 944. Оп. 1. Д. 12. Л. 61, 62;. Д. 12. Л. 61, 62;Д. 20. Л. 5 об.
536. Бирюзов С.С. Указ. соч. С.198.
537. ЦАМО. Ф. 333. Оп. 4885. Д. 109. Л. 53, 54; Ф. 7194. Оп. 73962. Д. 7. Л. 2; Ф. 944. Оп. 1. Д. 86. Л. 30.
538. Там же. Ф. 944. Оп. 1. Д. 86. Л. 31, 31 об.