Вольные люди. Глава 3. Торг

Время действия - 1858 год.

- Что?! Вольную??? – вскочил с места старик. – Да за кого же их замуж отдадут, за что им честь-то такая?!

- За замечательных людей. За героев! - улыбнулся генерал.

- Крестьянок? Крепостных? За героев? Неужто во всей Империи не нашлось девиц образованных, скромных, с хорошим происхождением? Нет, я решительно ничего не понимаю! – барин снова рухнул в кресло.

- Так герои эти сами бывшие крестьяне. Отставные матросы они. Ты думаешь, что только благородные офицеры проявляли чудеса отваги и стойкости на обороне? Нет, дорогой мой дядюшка. Там, в Севастополе, отличились и простые рядовые солдаты с матросами. Чтобы не дать вражескому флоту войти в бухту, мы затопили на входе в неё несколько кораблей. Пушки с них сняли и отправили на бастионы. Моряки тоже сошли на берег и влились в ряды русских войск. Понимаешь, дядюшка, одиннадцать месяцев мы... они... обороняли город. Тогда как союзники рассчитывали, что захватят Севастополь самое большее за неделю. Одиннадцать месяцев в условиях нехватки продовольствия, медикаментов, тёплой одежды. А ведь самая тяжелая, самая грязная, самая неблагодарная работа ложилась именно на их плечи. И если бы французы не овладели Малаховым курганом, держались бы и дальше.

- А на то они и солдаты, на то и матросы, чтобы всё терпеть!

- Э, нет! Можно терпеть, а можно героически оборонять, совершать вылазки в стан врага, не давать ему покоя, не позволять собраться с силами. Эти ребята – настоящие львы. Израненные, искалеченные, они так и не покинули Крыма после сдачи Севастополя, а продолжили неравную борьбу с захватчиками.

Помещик угрюмо молчал, уставившись на трепещущее пламя свечей.

- После окончания войны, после того, как союзники покинули Крым, ветераны, окончательно списанные из состава армии и флота, были награждены медалями, обеспечены пенсиями, стали свободными людьми. Так вот, несколько друзей, отставных матросов, получили из рук Государя-императора Александра Николаевича положенные им награды, а также право на владение 8 десятинами земли в любом месте империи. Они решили остаться там, в Крыму, недалеко от Севастополя. От тех мест, где... Ах, неважно... В удобном месте им нарезали участки. А поселились они на берегу моря. Рядом с источником пресной воды.

- Источником? – старик удивленно перевёл взгляд на генерала.

- Именно! Ты представляешь, дядюшка, что такое в Крыму источник воды? Нет, не представляешь! Это милость Божия. Потому что вода там на вес золота. И тем удивительнее, что старые татарские города изобилуют фонтанами. Однако же из истории ведомо нам, что простые люди вынуждены были покупать питьевую воду на базарах кувшинами.

- И этим отставным матросам понадобились жёны? Отчего же не взять им местных баб?

- Мало, мало, дядюшка, русского населения там. Не обжиты ещё места-то. Татары живут – в степи скот пасут, а те, что в горах – сады выращивают. Греки есть, армяне. Крымчаки – это крымские евреи, а ещё караимы. Ребята наши семьи завести решили, по возрасту они ещё не стары, едва за тридцать перевалили, да вот беда – русских девок там мало. Потому и попросили они привезти им невест. Государь сам этим вопросом заинтересовался. А по закону, выйдя замуж за отставных матросов, женщины сами становятся вольными людьми.

- Что же, ты столько мест объехал, и никто не соблазнился?

- Видишь ли, дядюшка, какой уговор был. Девицам тем о вольной до поры до времени не говорить, чтобы не пошли они замуж корысти ради. Жена не перчатка, с руки не скинешь. А портить жизнь достойным людям неугодной супругой не хочется. Сами же они законов не знают, и о том, что их ждёт после венца, не подозревают.

- Вон оно что... Ну, так что же, соберу завтра девиц в поместье, посмотришь товар. Может, и приглядишь кого, любую продам, - улыбнулся старик. – А сегодня уже и отдохнуть тебе пора. Притомился с дороги, а я тебя тут разговорами потчую.

Старик тяжело поднялся с кресла, приоткрыл дверь:

- Прасковья! Готова ли спальня генералу?

- Готова, батюшка! Давно всё сготовили!

- Хорошо, пусть девки проведут, уложат гостя. А ко мне Кириллу Петровича пошлите.

Через пять минут в кабинете появился управляющий. Помещик задумчиво посасывал трубку, глядя на тёмный квадрат окна.

- Вот что, Кирилла, - наконец сказал он. – Собери завтра в усадьбе всех девок, которые заневестились. Заранее сообщи в деревне, что приехал покупатель. Возьмёт тех, которые захотят ехать в Крым, чтобы выйти замуж за ветеранов войны. Если станут спрашивать, где тот Крым, то скажешь, что больше тысячи вёрст отсюда. Что живут там по большей части татары, которые православных крадут да в рабство продают. Что русских людей там почти нет.

- Слушаюсь, барин!

- Не перебивай. Скажешь, что воды там мало, лесу нет совсем. Кругом море солёное, а пить из него нельзя. Скажешь, что бывают там землетрясения и обвалы в горах, а замуж идти надобно за инвалидов войны, стариков. Работать, мол, они сами не могут, поэтому свободные женщины за них не идут.

- Всё понял, барин, всё исполню.

На следующий день в просторном вестибюле господского дома собирались перепуганные девицы. Сбрасывали у входа верхнюю одёжку и, опустив глаза, вставали у стены. Не было уже в них прежнего задора, не старались они показать себя с самой лучшей стороны. Каждая боялась быть проданной в страшное место за колченогого старика.

Едва Василиса вошла в дом, как её перехватила Аксинья:

- А ну, поди-ка сюда! – властно сказала она девчонке и, брезгливо взяв её двумя пальцами за рукав старого полушубка, отвела в сторону.

- Что ты, Ксюша? – испуганно спросила Васёна.

- Тише! – шёпотом сказала Аксинья. – Проси, чтобы сегодня купили тебя. Тому, что Кирилла наплёл – не верь. Женихи молодые, а замуж выйдешь – получишь вольную.

Глаза Василисы округлились.

- Спросит кто, зачем подозвала я тебя, скажешь, что узнавала, когда очистишься. Говори, что ещё пару дней подождать надобно. Поняла ли?

- Поняла... – голос у девчонки неуверенный. – Крым-то и впрямь такой страшный?

- Чай, не страшнее омута да проруби-то? – насмешливо спросила Аксинья. – Смотри, упустишь удачу – я тебе уже ничем помочь не смогу.

- Спасибо тебе, Ксюша.

- Иди уже! Полушубок-то скидай сюда!

Разделась Василиса, встала у стены. Молчат девушки, ждут...

Наконец работники вынесли два кресла. Вышел барин, уселся важно. Оглядел строго девиц. Кирилла Петрович за спиной его пристроился на стуле. Потом генерал появился, рослый да румяный. Уселся в большом кресле рядом с хозяином. Говорить взялся. Красиво говорил, складно. Сразу было видно – из благородных. Героев своих хвалить начал.

- Не желает ли кто из вас выйти замуж за одного из них? Не хочет ли кто стать женой отставного матроса? – спросил.

Молчат девушки, глаза в пол. Красивый пол, из разноцветных деревянных дощечек выложен, отполирован, а сверху чем-то блестящим покрыт. Оказаться бы сейчас по ту его сторону, в холодном подвале, пропасть, исчезнуть с глаз страшного гостя. Нет, никто за отставного матроса не хочет. Как бы ни было трудно в деревне, а всё же своя жизнь, привычная. И родные рядом.

- Ребята они замечательные! Не раз ходили в морские походы против турок, участвовали в славных сражениях. Они настоящие морские волки!

Девчонки ещё пуще того жмутся. Воображение бандитов рисует, которые в кабаках вино пьют да ножами дерутся. А ну, как такой муженёк свою молодую жену в карты проиграет! Попова дочка про это читала в руманах, да деревенским подружкам всё подробно рассказывала.

Хозяин сидит, молчит. Улыбается, довольный. И вдруг:

- Я желаю! – Васёна вперёд выступила.

Охнули девчонки, зашептались. У барина лицо от злости скривилось.

- Однако ты должна понимать, что жизнь на новых землях не сладкая, - сказал генерал. – Там жарко, и мало воды, и ветры зимой пронзительные.

- Чай, не студёнее, чем у нас зимой! – смело ответила Василиса.

- Ишь ты, бойкая какая! – удивился гость. – И работать много придется!

- Справлюсь.

- Молодец! Вот, дядюшка, одну девицу я и прикуплю у тебя. Что, как ты смотришь? – генерал повернулся к хозяину.

А у того челюсти от гнева судорогой сводит. И отказать высокому гостю нельзя, обещал ведь продать любую, и лишаться приглянувшейся девицы жаль.

Не успел он ничего ответить гостю, как распахнулась дверь:

- И меня, барин, возьмите. Я тоже желаю! – вихрем влетела в дом несуразная фигура.

- Куды! Куды тебя несёт! – цепляясь за полы её старенького зипуна, сторож Михайла пытался вытянуть женщину из помещения.

- Кто это? – удивленно спросил генерал.

- Аннушка-дурочка это, - услужливо подсказал ему Кирилла Петрович.

- Не дурнее других! – заявила женщина, отпихивая от себя Михайлу. – Купите меня, барин!

- Годков-то сколько тебе? – генерал с изумлением рассматривал нелепую бабёнку. – Оставь её, любезный! – махнул он сторожу рукой.

Высокая, тощая, с совершенно плоской грудью, Аннушка казалась карикатурой на женщину, но никак не настоящей крестьянкой.

- Двадцать первый пошёл, барин! Я же всякую работу знаю, всякое дело умею!

- Знать-то знаешь, только исполнять не можешь! – сердитым голосом сказал управляющий. – Силёнок-то в тебе совсем никаких!

Аннушка сникла, опустила взгляд. Это была правда – сил в её тоненьких руках было не много. Генерал пригляделся – а ведь хороша, чудо как хороша! Тонкий точёный профиль, огромные синие глаза, изящные пальчики... Кожа белоснежная, с синевой.

- Ты не замужем?

- Не берут её, Ваше сиятельство. Потому как работать она неспособна. Вот в старых девках и осталась. А теперь ещё и умом слаба стала. Аннушкой-дурочкой люди её кличут.

- Купите, барин, - девушка подняла на генерала глаза.

- Да ведь мне нужны девицы крепкие, которые и в поле, и в доме работать смогут, детишек рожать. А у тебя вон малокровие, смотрю. Себя-то, наверное, с трудом носишь.

- У неё, Ваше сиятельство, болезни какие-то бабские, - угодливо сказал управляющий. – Её и в церкву-то на службу редко пускают, потому как вечно нечистая она. Через то и малокровие. Бабки её правили-правили, да всё без толку. Так что детишек от неё не дождётесь.

- Вон оно что! – генерал покачал головой. – Нет, сударушка, такая невеста не нужна.

- Купите, барин! – упрямо твердила Аннушка. – Прислугой возьмите, на самую грязную работу. Я согласная.

- Её деревенские шпыняют, - пояснял Кирилла. – Дети дразнят, девки с бабами к себе не подпускают. Все от себя гонят, дурного глаза боятся. Вот и тошно ей стало.

- Возьми её, Владимир Иваныч, - наконец подал голос хозяин. – Я её тебе просто так отдам. Всё одно утопится или повесится с горя.

- Да ведь я и не довезу её до места! Она же в дороге помрёт!

- Значит, судьба мне такая! Возьмите меня, барин! – снова начала просить Аннушка.

- Ну, что же... Раз так... Возьму, но, право, не знаю, зачем. Мне нужно восемь девушек, восемь я и куплю. А ты девятой поедешь. Но что я буду делать с тобой, ума не приложу.

- Ну что же, гостюшка, с покупкой тебя! – барин поднялся и с кислой улыбкой повернулся к генералу.

- Спасибо, дядюшка! Вот и ещё одна девица есть. Осталось пять! – засмеялся гость, беря хозяина под руку.

- Что же, после Рождества снова в путь?

- Да, нужно будет ехать. А вы, милейший, - повернулся генерал к управляющему, - девиц-то со скарбом соберите да в город по тому адресу, что я дам, отправьте. Там пусть дожидаются меня. А как всех куплю, так сразу и отправятся на место.

- Будет сделано, Ваше сиятельство! – поклонился Кирилла Петрович.

Однако гость уже не слушал его, а под руку с хозяином отправился в гостиную, где уже ожидала их у чайного столика верная Амалия Карловна.

Продолжение следует